Ярослав КАУРОВ. ВОСТОЧНЫЕ ПРИТЧИ. Из цикла «Песни Ходжи Насреддина»

 

Ярослав КАУРОВ

ВОСТОЧНЫЕ ПРИТЧИ

Из цикла «Песни Ходжи Насреддина»

 

КАРАВАН

Поцелуй зари украсил минарет.

На вершинах горных розы расцвели.

На базар пошел, едва забрезжил свет,

Старый мастер, уважаемый Али.

 

Вот расставил в лавке мастер свой товар.

Словно золото блестит кувшинов медь.

Знает, ценит, любит мастера базар.

Каждый хочет в доме золото иметь.

 

И сидит Али, читает рубаи,

Видит – шествует на площадь караван,

Вдруг поднёс к груди он руки сильные свои,

Сердце сжалось, будто в нём полсотни ран.

 

Приглядел себе чеканщик не коня,

Должен сделку провернуть наверняка.

Уговаривал купца четыре дня,

Чтобы продал за кувшины ишака.

 

Удивлялся очень опытный купец,

Удивлялся и не мог понять никак:

«О, скажи ты мне, чеканщик, наконец,

И зачем тебе столь дорогой ишак?».

 

Заключили сделку, дрогнула рука,

Дольше думать у купца не стало сил.

Десять взял кувшинов он за ишака,

Десять, чтобы только тайну сохранил.

 

Три часа родню чеканщик собирал,

Три часа им объяснял задумки суть,

Три часа кувшин секретный создавал

И отправил всех в ночной и тайный путь.

 

Всё добро собрала дружная семья,

Всех верблюдов предприятью отдала,

Ни посуды не осталось, ни тряпья,

Вот такие были тайные дела.

 

Все нагруженных верблюдов привели,

Привязали крепко мордою к хвосту,

И в ночи пошли пустыни корабли,

И цепочка растянулась на версту.

 

Самым первым привязали ишака.

Лишь кувшин он на спине нёс и Коран.

Дали бедному животному пинка,

 И направили в пустыню караван.

 

И повел верблюдов, как эмир, ишак.

А куда идут, и кто их разберет?

И вернуться и свернуть нельзя никак,

Не пойдешь же в горы задницей вперед.

 

Шли они остаток ночи в тишине

Без погонщиков, без всадников – одни.

Только совы удивлялись в вышине.

Наступали удивительные дни.

 

Шли они прохладным утром по пескам,

Постепенно розовели небеса,

В это время на колючках тут и там

Как рубины загорается роса.

 

Шли вперёд верблюды сквозь палящий зной,

И пески слепили ишаку глаза.

Лишь орёл парил над пропастью земной,

И шипя ползла коварная гюрза.

 

А под вечер шли в тени высоких гор

И взбирались на пологий перевал,

И никто не мог нестись во весь опор,

И никто из них в пути не отставал.

 

Мир застыл, увидев это волшебство,

Даже серны замедляли шаг,

И влюбленные взирали на него.

Не смотрел на них задумчивый ишак.

 

Серны думали: «О, как же он велик!

Человеческих избегнул он оков.

Раньше только на страницах мудрых книг

Мы встречали столь ученых ишаков».

 

Если был бы помоложе наш вожак,

Порезвился может, сернами пленен,

И в горах родился б не один ишак,

Но ответственности опасался он.

 

Так бывает с каждым лидером порой.

Он не знает, что же будет впереди.

Ну, какой, к шайтану, из осла герой?

Привязали, в зад пиннули, и веди.

 

И разбойники встречали караван,

Но заметив, что не видно никого,

В том коварнейший усматривали план,

Уходили и не трогали его.

 

Вот такие получаются дела.

А сюжет, конечно, каждому знаком.

Выбирать начальство не дает Аллах.

Приходилось всем идти за ишаком.

 

В душном городе Али сидел один

И читая восхищался Навои,

Вспоминал причины ранних он седин,

Вспоминал несчастья долгие свои.

 

Вот уже шесть лет прошло с тех пор,

Как  с соседями поссорился эмир,

Как войною обернулся глупый спор

И разрушился когда-то крепкий мир.

 

В бой кровавый бросил армию свою

Злой эмир. Да будет проклят он вовек!

И увел в полон чеканщика семью.

А семья – две сотни с лишком человек.

 

И осталась лишь работа да еда,

Деньги все эмиру жадному отдай,

И не выбраться из плена никогда,

Отнимает все, презренный негодяй.

 

И когда Али увидел ишака,

Что у шурина любимцем был в дому,

Понял  мастер, что удача велика,

И удастся всех родных спасти ему.

 

Пересек ишак границу двух держав

И вернулся, наконец, к себе домой.

И воскликнул шурин, радость не сдержав:

«Мой ишак! И караван, конечно, мой!».

 

А кувшин на ишаке был не простой,

Только друг прочтёт витые письмена.

Для кого узор восточный золотой,

А кому весь тайный план дано узнать.

 

Прочитал тут шурин на кувшине вязь  

И распродал всех верблюдов и товар,

И отправился он в горы, помолясь.

Раздувать в горах восстания пожар.

 

Триста нанял он джигитов на два дня,

Тех, что лишь самум в войне опередил,

И, в набег направив чёрного коня,

Тёмной ночью он семью освободил.

 

Так дошел до дорогой своей земли,

Доказав, что он художник, а не раб,

Благороднейший мудрец – Абу Али

Ибн Бей ибн Омар ибн Хаттаб.

 

Я мораль от вас, друзья, не утаю,

И не мог бы утаить ее никак,

И страну спасти способен, и семью

Нами правильно поставленный ишак!

 

МОНАСТЫРЬ

На вершине средь высоких гор

Жил в тиши учитель и мудрец,

К совершенству шёл он с давних пор,

И  закончил дело, наконец.

 

Создал десять тысяч чертежей,

Выбрал на крутой горе пустырь,

В небесах, где родина стрижей,

Завещал построить монастырь.

 

Мощный он фундамент заложил,

Стены светлых башен высоки,

Словно воплотились миражи

На ладони Божеской руки.

 

Но чудесней, чем паренье лун,

Словно отраженье двух зеркал,

Лишь один-единственный валун

Монастырь с землёй соединял.

 

Собрались толпой ученики

Вместе, вдохновенно как во сне,

Стали по велению строки

Строить монастырь на валуне.

 

И настолько точен был чертёж,

Что на основании таком

Как весы, не ощущая дрожь,

Стал расти их новый общий дом.

 

И рождая преданность и страх,

Разнеслось преданье по стране:

«Там, за перевалами, в горах

Строят монастырь на валуне!».

 

И ещё подвижники пришли,

И трудились дружно сотню лет

Рядом с небом на краю земли,

И ученья постигали свет.

 

Близился к концу великий труд.

К празднику готовился народ.

Чудо, то, что гений создал тут,

Созревает как прекрасный плод!

 

Но внутри ученья, как всегда,

От гордыни, подлости и зла,

Как неотвратимая беда

Родилась завистников хула.

 

Местом недовольны на пиру

Отступившие ученики

Подлую затеяли игру –

«Вспять вернуть течение реки».

 

Что же проще, вот, один валун,

Удали, и монастырь падёт,

Люди будут помнить лишь хулу.

Не увидит праздника народ!

 

Но валун не поддавался им,

Ни кирка, ни молот не помог,

Будто бы заклятием храним,

Словно сам загадочный восток.

 

И собрались те, кто чёрен был,

Навалились все, что было сил,

И рассыпался валун в сухую пыль,

И мгновенно монастырь всех раздавил.

 

Раздавил и встал на пьедестал,

Не было учения прочней.

Монастырь дорогой в небо стал

До заката, до скончанья дней.

 

Всё предвидел истинный мудрец –

Место для живых и для могил,

Знал и червоточину сердец,

И расплату подлым предрешил!

 

И поправ неверных навсегда

Истиной учение взошло!

Можете и вы прийти туда,

Если не несёте в сердце зло!

 

ЧАЙХАНА

Ранним утром на базаре в Бухаре

Открывает двери наша чайхана.

Нет события приятней на заре,

Эти запахи смакует вся страна.

 

Если будешь в Бухаре ты невзначай,

Ах, какую предлагают в ней еду,

Ах, какой душистый крепкий чай,

Ах, какие тут лепёшки на меду!

 

Ты отъешь свой замечательнейший ум,

Ты отныне дашь молчания обет!

Ах, какой здесь продают рахат-лукум,

Нишалло и восхитительный шербет!

 

Тут заказывают с чашками поднос

Сам искуснейший гончар Исфандияр,

Фероуз – известный миру водонос,

И влиятельный писец Абубакар!

 

А чайханщик – добродетельный простак,

Долгий век Аллахом будет он храним,

Нет монеты, кипятку нальёт и так

Сладкогласный уважаемый Муслим!

 

Он готовит и поёт, и как поёт,

А готовит так, что запоёт душа,

И Муслима обожает весь народ.

Может этим чайхана и хороша!

 

Как-то утром по базару шёл колдун,

Тот, что знает о началах всех начал,

Все секреты иероглифов и рун

Тридцать лет колдун в Магрибе изучал!

 

Как всегда Муслим-красавец звонко пел,

И базару неизвестно – почему,

Может быть за то, что был он прост и смел,

Чернокнижник позавидовал ему…

 

Предложил Муслиму в шахматы игру!

Чтоб чайханщик предложенье не отверг,

Если выиграет партию к утру,

Злой колдун сгорит как будто фейерверк!

 

Ну а если проиграет колдуну,

Пред дехканами клянётся на миру,

Отдаёт ему навечно чайхану

И с сумою покидает Бухару!

 

Игроки уселись чинно на ковры –

Изощрённый чернокнижник и простак!

Не видали в Бухаре такой игры,

Но решили мудрецы: «Да будет так!».

 

Так решили щекотливейший вопрос

Сам искуснейший гончар Исфандияр,

Фероуз – известный миру водонос,

И влиятельный писец Абубакар!

 

И задумался чайханщик над доской,

Затуманился его весёлый взор,

Он увидел узкий мостик над рекой

И коня, что вскачь пустил во весь опор!

 

Жил в горах мечтатель юный и поэт

Скромный юноша с возвышенным умом.

На вершинах он любил встречать рассвет,

И стихи читать, когда рокочет гром!

 

Был он честен, но однажды повстречал

Чудо-девушку, прекрасную, как сон,

Дочь известнейшего злого богача,

И бездумно навсегда влюбился он!

 

Долго мучился джигит, себя виня,

Но истёк его терпения песок.

Выкрав девушку и лучшего коня,

Пересёк джигит над речкою мосток.

 

В Бухаре продал он скакуна

И купил на это пряности и хну.

Торговал он и, когда пришла весна,

То построил на базаре чайхану…

 

И пришли к нему, почуяв запах роз,

Сам искуснейший гончар Исфандияр,

Фероуз – известный миру водонос,

И находчивый писец Абубакар!

 

Вот и девушка – красотка Фатима,

Свыклась с тем, что уж теперь она жена,

От джигита и красавца без ума,

И осталась похитителю верна!

 

Улыбнулся уважаемый Муслим.

Улыбнулся вновь, увиденному рад,

Подмигнул воспоминаниям своим

И тотчас же колдуну поставил мат!

 

Чтобы место на базаре в Бухаре

Вдруг нечаянно досталось простаку,

Неискусному в классической игре?! –

Невозможно – ясно даже ишаку!

 

И взорвался вмиг колдун как фейерверк.

Осветился весь базар. Исчезла тьма!

И конец такой дехкан в веселье вверг!

И смотрела из окошка Фатима…

 

Вспоминала Фатима свою судьбу:

Как когда-то приглянулся ей поэт,

Но поэту-бедняку, почти рабу,

Во дворец к богатым даже хода нет!

 

Как она себе открыла книги зла,

Как училась ведовству и колдовству,

Как потом приворожить его смогла,

Как толкнула совершить всё наяву!

 

И когда колдун проклятый догорел,

И остыла чернокнижника зола,

Собрала злодея кости на заре

Да и посох чёрный тоже унесла…

 

Унесла в глубокий каменный подвал,

Что ужаснее любых кошмарных снов,

Что от всех дракона рёбрами скрывал

Тридцать восемь чёрных жезлов колдунов!

 

Чтобы место на базаре в Бухаре

Вдруг нечаянно досталось простаку,

Не искусному в классической игре?! –

Невозможно – ясно даже ишаку!

 

И опять настало утро в Бухаре!

Открывает двери наша чайхана.

Нет события приятней на заре,

Эти запахи смакует вся страна.

 

Если будешь в Бухаре ты невзначай,

Ах, какую предлагают в ней еду,

Ах, какой душистый крепкий чай,

Ах, какие тут лепёшки на меду!

 

Ты отъешь свой замечательнейший ум,

Ты отныне дашь молчания обет!

Ах, какой здесь продают рахат-лукум,

Нишалло и восхитительный шербет!

 

Тут заказывают с чашками поднос

Сам искуснейший гончар Исфандияр,

Фероуз – известный миру водонос,

И влиятельный писец Абубакар!

 

О морали я вам только намекну,

Вкусноты такой никто не создавал,

Но случайно посещая чайхану,

Нужно помнить, как глубок под ней подвал.

 

Ты не знаешь, кто принёс тебе поднос,

Кто на самом деле наш Исфандияр,

Может даже Фероуз не водонос,

А тем более писец Абубакар!

 

Эту сказку сочинил и произнёс

Сам искуснейший гончар Исфандияр,

Фероуз пропел – известный водонос,

Записал её писец Абубакар!

 

ВРАЧ

Защищен грядою невысоких гор,

Самарканд свои объятия раскрыл.

Средь пустыни славен город с давних пор,

Словно бабочка, с цветным узором крыл.

 

У базара, на скрещеньи трех дорог,

Жил, заботясь о здоровье горожан,

И спасая тех, кто телом занемог,

Знаменитый врач, Фархад ибн Базарган.

 

И приехал в город волею судеб

Тот, о ком в тот день судачил весь базар,

Суфий, дервиш, исполнитель тайных треб,

Прозорливейший  Магуш ибн Шахрияр.

 

Он испытывал в пути зубную боль

И, прибыв, тотчас отправился к врачу.

И сказал Фархад, свою понявший роль:

«Я тебя, мудрец, бесплатно излечу.

 

Юсквиамум дам я, греческой травы.

Боль пройдет по мановению руки.

Но, все знающий, по мнению молвы,

Ты возьми меня, Магуш, в ученики».

 

Словно уксусом потушенный пожар,

Боль ушла, как побежденный миром тать.

И сказал мудрец Магуш ибн Шахрияр:

«Я хочу тебя сначала испытать.

 

Ты ответишь, в чем у этой притчи смысл,

Объяснишь, как вьется в этом мысли нить,

И тогда придёт черёд стихий и числ,

И смогу всему тебя я научить.

 

По пустыне шли два брата-близнеца.

Это было в Туркестане на заре,

Злой Самум унёс у близнецов отца,

Изнывать оставив братьев на жаре.

 

И один всё время видел миражи,

А другой покорно следовал за ним.

Но судьба с камней срывала паранджи,

Лишь песок им доставался, недвижим.

 

Восемь дней они брели, но лишь песок…

И мечтатель крикнул: «Пальмы впереди!».

А другой поверить в это уж не смог,

Рухнул и шепнул ему: «Один иди…».

 

А мечтатель до оазиса дошел!

Объясни мне, врач, какая в сказке суть?».

И сказал Фархад, облокотясь о стол:

«Эта сказка говорит: упорным будь».

 

«Нет! – Фархад хлебнул крепчайший чай. –

Ты скажи мне, не скрывая ничего,

Был ли там оазис, честно отвечай,

До того, как мальчик увидал его?

 

И могли ли так пойти судьбы дела,

Что вернулось вспять движение планет,

Вера мальчика оазис создала?».

И ответствовал Фархад: «Конечно, нет».

 

«Ладно, будешь ты моим учеником.

Пригласил меня сюда султан Ахмед.

Завтра мы пойдем в его высокий дом,

Будем вместе слушать музыку планет».

 

И наутро встретил ласково султан

Чудо-дервиша и с ним ученика,

И придворные пред ними гнули стан,

И дары лились, как полная река.

 

«О, мудрейший! – так сказал султан Ахмед. –

Ты известен как создатель волшебства,

В этом равного тебе под солнцем нет,

Покажи султану, что молва права!».

 

И учитель уложил их на ковры,

Дал напиток, что на вкус непостижим,

И кальяны снарядил, и до поры

Стал кружиться в танце дервишем босым.

 

Взмыли вверх ковры и через Гиндукуш,

Через Индию, пустынь горящий ад,

Повелел лететь им в небесах Магуш

И на пир ворваться в царственный Багдад.

 

Встретил шах в Багдаде дорогих гостей,

Подивился вместе с ними чудесам,

Получил и рассказал мешок вестей,

На ковре взлететь изволил даже сам.

 

И когда в разгаре был роскошный пир,

То подсел к Фархаду и его обнял

Старый друг его, блистательный Шахир,

Что рисует лучше тысячи зеркал.

 

Возвратились все домой. Султан Ахмед

Был доволен, сладок с ними, словно мед.

А Магуш раскрыл Фархаду свой секрет,

Как устроить на коврах такой полет:

 

«Ты смешаешь белладонну с беленой –

Это даст уму умение летать,

А вот мак придаст стремленьям путь иной,

Наслаждения поставит он печать.

 

И не сказочное слово «мутабор» –

На просторах самой северной страны

Ты найдешь в лесных чащобах мухомор,

Что смягчит и смочит сухость белены».

 

«Но ведь может у меня случиться так,

Взбеленится мой больной от белены?».

«Успокоить нам его поможет мак,

Для того противоядья и нужны».

 

«О учитель величайший, как я рад,

Что смогла судьба свести нас невзначай,

Навсегда теперь я названный твой брат,

За урок любую цену назначай!».

 

Наварил Фархад лекарства целый чан,

Удивляя результатами весь мир.

Но пришел через пустыню караван

И приехал с ним блистательный Шахир.

 

Он обнял Фархада и сказал ему:

«Ах, какой в Багдаде был прекрасный пир!

Я всегда дивился твоему уму!» –

Так сказал Фархаду друг его Шахир.

 

И к Магушу побежал тогда Фархад:

«Если все полеты – это только сон,

Как же к другу я попасть сумел в Багдад

И об этом мне рассказывает он?».

 

«Я тебя обидеть, друг мой, не хочу, –

Говорил ему почтительно Магуш. –

Всё, что смог, тебе открыл я как врачу,

А другое – для других, поверь мне, душ».

 

А Фархад в обиде горькой отвечал:

«Я прочёл Фирдоуси и Навои,

Я почти постиг начало всех начал,

Для кого же знания тайные твои?».

 

«Да, для всех, кто долгий день провёл в делах,

Для простых людей из очень многих стран,

Всех, кто верит – в небесах велик Аллах,

И читает кротко каждый день Коран!».

 

И сказал ему обидевшийся врач,

И в обиде был наш врач немного груб:

«Если ты в твоих познаниях богач,

Так зачем же я лечил больной твой зуб?».

 

И с улыбкой отвечал ему Магуш:

«Зуб лечить тебе Аллах не запрещал,

И пустыни он создал, и Гиндукуш,

И поведал о началах всех начал.

 

Посмотри, мой друг, мне пристально в глаза:

Всё чудесно – и земля, и небеса.

Это ты Аллаху хочешь отказать

В праве делать для народа чудеса!!».