Пётр ЧАЛЫЙ. ОСТРОГОЖСКИЕ ДАЛИ. Очерк

 

Пётр ЧАЛЫЙ

ОСТРОГОЖСКИЕ ДАЛИ

 

С киевлянином Юрием Анатольевичем Пинчуком породнил нас мой великий воронежский земляк.

…В предвечерний час в кабинете редактора областной воронежской газеты «Коммуна» Наквасина заканчивалось рабочее совещание приехавших из своих районных «кустов» собственных корреспондентов. Алексей Михайлович кивнул мне, чтобы задержался.

– Завтра у нас в Воронеже открывается научная конференция историков России и Украины, – сказал он. – Посвящается юбилею Костомарова. Ты о нём уже писал – тебе и карты в руки.

Майским утром 1992 года в лекционной аудитории окружного Дома офицеров первое слово о знаменитом когда-то и надолго несправедливо позабытом уроженце нашего края доверили сказать известному не только в научном мире гостю из Киева, академику, главному археологу Украины и в немалой степени яркому политику-публицисту Петру Петровичу Толочко.

– Отмечая 175-летний юбилей одного из столпов славянской истории Костомарова, – говорил он, – необходимо признать, что Николай Иванович и его творчество по праву принадлежат двум народам – украинскому и русскому. Беда только, что до этого времени мы не смогли должным образом оценить его подвижническую работу, сделать достоянием наших народов его величайшее творческое наследие, достойно увековечить память о нём.

Слушая оратора, просматривал список участников конференции и по журналистской привычке сразу выделил в нём того человека, который, насколько мне было известно, уж два десятилетия занимался «возвращением» Костомарова в славянское культурное наследие. Это был Юрий Анатольевич Пинчук, профессор, доктор исторических наук, заведующий отделом украинской историографии Института истории Украины при Национальной академии наук. Ещё в 1972 году сын киевлян – рабочего и медсестры, сын фронтовика, участника штурма Берлина, и сам офицер запаса Советской Армии защитил кандидатскую диссертацию «Н.И. Костомаров как историк Украины». С интересом, и, главное, с большой пользой ещё в восьмидесятые я прочел его книгу «Исторические взгляды Н.И. Костомарова».

Потому-то сейчас с интересом ждал выступления Пинчука. За трибуну вышел человек совсем не профессорской внешности. Едва по плечо рослому Толочко. Доброта в лице не показная: в светлой улыбке, в манере тихо говорить. От глаз с прищуром лучатся морщинки. После оказалось, что при щелчке затвора фотоаппарата он, дитя фашистской оккупации, как при щелчке оружия невольно моргал – смыкал веки.

А вот пусть и негромкий, но уверенный голос, выстроенная без логических «сбоев» речь подтверждали: перед тобой незаурядный учёный, умеющий с первых фраз обратить слушателя «во внимание», взять слушателя, что называется, в плен.

«Новейшую историю Украины, – говорил гость, – невозможно представить без Костомарова. Он занимает видное место в созвездии отечественных историков как исследователь жизни народных масс. Он оказал благотворное влияние на духовное развитие не только современников, но и потомков. Его любовь к Украине была естественной и благородной.

Костомаров первым из историков обратил внимание на недопустимость смешивания понятий «народ» и «население» из-за того, что для последнего этнографические связи не являются определяющими. Видя в этнографическом материале важный источник для исследования истории разных эпох и народностей, их материальной и духовной культуры, он подходил к понятию «народность» как к категории исторической. Народность, считал он, невозможно создать «никаким правом». Её «уразумению» должны служить филология, этнография и история. Но история не только та, «которая повествует о войнах, дворцовых событиях, парламентских собраниях, но и такая, которая скажет нам, как чувствовал, думал, страдал, терпел, надеялся и сознавал себя народ».

Ещё Николай Иванович много труда вложил, в частности, в воссоздание истории российского и украинского казачества. Об этом можно судить по его работам «Богдан Хмельницкий» и «Бунт Стеньки Разина», без каких и сейчас не обойтись. В отличие от других историков Костомаров очень убедительно представил положительную роль казачества в становлении Российского государства. Казаки, по сути, оставались единственными защитниками православной веры. Досконально изучив по источникам процесс возрождения и развития Запорожской Сечи, Костомаров первым ввёл в науку точное и крылатое выражение «христианская казачья республика».

Естественно, такой великий учёный и такой яркий представитель своего времени заслуживает того, чтобы народ знал и изучал его сочинения…»

В перерыве нам удалось лишь познакомиться. Юрия Анатольевича, конечно, сразу заинтересовало то, что я часто наезжаю в Юрасовку. Поскольку гостям предложили экскурсию по Воронежу, то договорились поговорить обстоятельнее завтра. Нам уже сообщили: конференция продолжится в старинном городке Острогожске – некогда столице «первого по времени» украинского козачьего слободского полка.

Действительно, нам удалось неспешно беседовать почти в двухчасовом путешествии в южные пределы Воронежской области. Посмеиваясь над собой, я признался, как «открыл» мне Николая Ивановича Костомарова сельский житель, какой «институтов» никаких не кончал.

Случилось это ещё в 1974 году. В моей первой журналистской командировке в слободу-село Юрасовка, когда-то Острогожского уезда, а ныне Ольховатского района, судьба свела тоже с Николаем Ивановичем, только – Мирошником. Это был потомственный крестьянин, крепкий хозяйственник-самоучка. Умело руководил колхозом «Красная звезда», вывел сельхозартель в областные «маяки». К тому же, колхозный «голова» – председатель оказался прекрасным знатоком истории родного края.

– У нас в «Юрасивци» (говорил он, как все здесь, пересыпая речь украинскими и русскими словами) родился и вырос известный историк, мой тёзка, Костомаров. Мать – крестьянка, отец – пан. – Тут же Мирошник остановил всепроходимый «газик – бобик» возле старокирпичного дома. – Школа, построена ещё в девятнадцатом веке по завещанию на деньги земляка.

С умным и всё знающим видом я черкнул что-то в блокноте. Разговор о Костомарове благоразумно не продолжил. В моём филологическом мозгу выплыла фамилия некоего провокатора, выдавшего царским властям писателя-революционера Чернышевского. Когда дома перелистал книги – ругнул себя. То были два разных Костомарова – крупный историк и малоизвестный литератор. Правда, оба были в близких людях Чернышевского. Позже выяснил, что их ошибочно породнили создатели знаменитой энциклопедии Брокгауза и Ефрона.

Сам же я запутался неслучайно. Труды нашего Костомарова в ту пору предали забвению. В Большой Советской Энциклопедии его обозвали буржуазным националистом. Чему не стоит удивляться. Из свежей, 2006 года, книги «Первая кровь России» А.Н. и Н.Д. Литвиновых я, к примеру, узнал, что Костомаров явился основоположником «экстремизма, революционно-террористического движения в России в 1861-1879 гг.» А вот в изданной во Львове ещё в 1898 году книге забытого писателя Осипа Андреевича Мончаловского «Литературное и политическое украинофильство» о нашем земляке прочёл:

«В 1863 году Н.И. Костомаров, заметив намерение польских политиков воспользоваться украинофильством для целей восстания, и склонность некоторых малороссов пойти на польскую удочку, торжественно провозгласил «анафему тому, кто задумает отделение Украины от России».

В пору моего «открытия» Костомарова работы его оказались вполне доступны для чтения. По тогдашнему межбиблиотечному абонементу в мой провинциальный городок Россошь по заявке присылали из столичной Ленинки и ленинградской Щедринки, из библиотек Киева, Харькова, нашего Воронежа бесплатные бандероли со старинными книгами – с «ятями» и «ерами». Крамольными они мне не показались. Особенно запойно читал мягкообложечные выпуски знаменитой когда-то «Русской истории в жизнеописаниях её важнейших деятелей».

Теперь-то всякий раз приезжая по газетным делам в Юрасовку, уже не уходил от разговоров с Мирошником о Костомарове. Председатель показывал мне, где стояли давно порушенные Георгиевская церковь, панский усадебный дом. По его подсказке находил старожилов, которые ещё от своих бабусей-дедусей слышали хоть что-нибудь о Костомаровых.

Слово быстро сказывается. Мой внимательный собеседник Юрий Анатольевич Пинчук в свою очередь говорил, что ему повезло на учителей в науке. Академик, известный украинский историк Иван Александрович Гуржий «влюбил» аспиранта в Костомарова и своим авторитетом помогал молодому учёному «пробивать» в печать статьи, «шлифовал» главы его кандидатской диссертации, поддержал при её защите. Пинчук помянул добрым словом своего непосредственного наставника – тоже известного историка Фёдора Павловича Шевченко. С их лёгкой руки ученик утвердит в исторической науке цельное направление – костомарововедение. Вклад Пинчука – первое жизнеописание Костомарова. Юрий Анатольевич – главный «двигатель» в создании «Энциклопедии жизни и творчества Н.И. Костомарова (1817-1885)» и «Микола Костомаров: Вiхи життя i творчости: Енциклопедичний довiдник».

Повезло бы так Николаю Михайловичу Карамзину, Сергею Михайловичу Соловьёву, Василию Осиповичу Ключевскому…

Так что – сегодня заслуженно имя ведущего историка, главного исследователя творческого наследия Костомарова профессора Пинчука внесено в «Воронежскую историко-литературную энциклопедию», в современную «Украинскую историческую энциклопедию».

Разумеется, больше мне приходилось отвечать на расспросы Юрия Анатольевича. Как сейчас выглядит Юрасовка? Жива, не пересохла речка детства Коли Костомарова – Ольховатка? Какова судьба костомаровского школьного дома? Узнав, что «колхоз Мирошника» построил новую школу, а старая используется не по назначению, сразу поделился мыслью – открыть в ней музей земляка. «К вам все любящие историю Украины поедут паломниками».

– Мечтали, – объяснял ему. – Острогожский историко-краеведческий музей, куда путь держим, хоть сейчас готов взять старую школу под своё крыло. Да где взять деньги для реставрации ветшающего на глазах здания, на его содержание?

Киевлянин советовал и мне отложить все творческие замыслы, горячо «сватал» всерьёз заняться сбором материалов, написанием биографии Костомарова. Пинчук с радостью известил, что у него вот-вот выйдет научный труд о жизни историка. «Первый экземпляр пришлю для Ольховатского краеведческого музея».

Его предложение, рождавшееся в пути, по народному присловью, дошло Богу в уши. Не я, так моя дочь Татьяна вскоре поступит на исторический факультет Воронежского государственного университета. Не Божий ли промысел – с третьего курса занялась «костомаровским поиском». В областном государственном архиве её ждала первая удача. Татьяна обнаружила среди ещё не тронутых исследователями бумаг церковную метрику. Этот ценнейший документ позволил установить дату рождения Костомарова – 5 мая (17 мая по новому стилю), а не 4 мая, как считал сам историк, 1817 года. В «свидетельстве о рождении» указано социальное положение родителей, дано подробное описание крещения младенца. Записи в тогдашних переписях – «ревизских сказках», судебные дела помогли, хоть пока и неполно, восстановить родословную учёного.

Моя дочь защитила кандидатскую диссертацию по теме: «Н.И. Костомаров (1817-1885 гг.): общественно-политические взгляды и деятельность». Написала и издала книгу «Славянский мир Н.И. Костомарова» и документальную повесть «Воронеж навсегда мне памятен». Она же – автор предисловия и составитель сборника избранных трудов Н.И. Костомарова, впервые вышедших в Воронеже на родине историка. Доцент Воронежского государственного аграрного университета отмечена почётными грамотами Воронежской областной Думы и Ольховатской районной администрации за научные труды и «большой личный вклад в пропаганду творческого наследия нашего великого земляка Николая Ивановича Костомарова».

Пишу подробно об этом не для того, чтобы похвалить дочь. Дело в том, что все эти годы она работала и работает «по Костомарову» под доброжелательной, я бы сказал даже – отеческой заботой как ведущих воронежских историков Михаила Дмитриевича Карпачёва, Александра Николаевича Акиньшина, так и киевлянина Юрия Анатольевича, главного «костомароведа». Пинчук бережно редактирует её статьи и очерки, публикует в Киеве в «Историчном журнале», в научных сборниках. Пинчук подсказывает ей пути дальнейших поисков в российских архивохранилищах.

…Но это будет потом. А пока, напомню, мы едем в Осторогожск. За окном автобуса мелькают в прогалах лесных полос поля и поля, радующие глаза нежной зеленью после майских дождей. Это та самая земля, о какой сложены в старину песенные строчки «Степь да степь кругом…»

– Здесь и раньше пролегал тракт, по которому гимназист Коля Костомаров ездил на учёбу в губернский Воронеж? – снова допытывается Юрий Анатольевич.

В Острогожске выпал свободный от заседаний час. Тут моим путеводом вдруг стал Пинчук, впервые попавший в «городок уединённый острогожских козаков».

– Представим, – говорил Юрий Анатольевич, – по этому бульвару гулял вчерашний харьковский студент, ставший юнкером Кинбургского полка. Напрочь позабыл он о военной службе, утонув в делах о козацкой старине. Ими оказался богат архив уездного суда.

Документы и живая история предков – всё рядом. Подробное описание козацкого быта, и вот он, в яви, под камышовой стрехой-крышей сохранившихся слобожанских хат. Майдан. Отсюда уходили в военные походы – на Азов, в Крым, на Дунай.

Тут раскинули походные шатры – царь Петр Первый встречался с гетманом Мазепой. То было после баталий в Азове, где геройски сражались с турками козаки. Слободские полки во многом решали судьбу Полтавской битвы.

…Острогожский майдан. Кому – чаша за здравие, кому – голова с плеч!

– Это сквозь даль времен видел юнкер, – говорил мой собеседник. – Под его пером рождался первый научный труд будущего историка – «Описание Острогожского слободского полка». Жаль-жаль, что он пока остаётся утраченным.

Улучшил и я момент вставить слово:

– Юрий Анатольевич, припас я для вас новость про запас. Близ Россоши ведь есть степной хуторок. А название-то у него какое? Пинчук!

Гость недоверчиво бросил взгляд.

– Не шучу. Серьёзно. Фотоснимок для вас специально будет.

– Знать и мои сородичи оставили свой след на Дону, – говорил, удивлённо раскинув руки, мой киевлянин. – Спасибо Острогожску! Вот какие дали и мы здесь увидали.

 

* * *

Из писем Юрия Анатольевича Пинчука.

Киев, пасхальная неделя. 1993 год, 21 апреля.

«В минувшем году удалось пробить в Академии наук Украины премию имени Костомарова. Рискнул подать на конкурс этой премии свои работы. В результате подготовки должных бумаг, голосований дело завершилось присуждением. Так что теперь есть премия АН Украины имени Н. И. Костомарова и первый её лауреат – ваш покорный слуга. Вручили премию мне на общем собрании АН Украины 23 марта.

Может, пишу хвастливо, но такое событие встречается раз в жизни»

Киев, 11 марта 2005 года

«Сейчас готовлю к сдаче в типографию рукопись новой энциклопедии о Костомарове. В ней решено разместить и иллюстрации. В этой связи у меня к вам и Татьяне большая просьба. Поделитесь имеющимся у вас в личном архиве фото с портрета Татьяны Петровны Костомаровой, копию свидетельства о рождении Николая Ивановича, снимками школы в Юрасовке, в Воронеже – пансиона и гимназии, где учился Костомаров. Буду рад любым иллюстрациям, связанным с Костомаровым.

…В остальном всё идет по накатанной колее. Зима не отпускает. Инфляция растет. Высокие чины стреляются, клуб миллиардеров пополняется. А развитие науки …самотёком».

Киев. 7 июля 2010 года.

«В этом полугодии провели интересные Костомаровские чтения с выездом в исторический центр Любеч. Жаль, ваша Татьяна не смогла приехать, она бы об этом хорошо написала. Будем надеяться, сможет вырваться на юбилейные Десятые чтения. Обрадую, при поддержке населения и депутатов готовится проект реставрации усадьбы в Дедовцах и церкви, в которой венчались Николай Иванович и Алина Леонтьевна. Если смена власти не повлияет, не помешает, возможно, скоро увидим эти здания в надлежащем облике.

…На работе экономят средства, как нам объясняют, для поддержки молодёжи. В этой связи меня с должности заведующего отделом опустили на должность ведущего научного сотрудника, потом – на старшего научного сотрудника по контракту. А сейчас – предложили работать по договору вне штата. Сплошная морока и в принципе «служба на дядю». Я отказался и перешёл пока в институт археографии и источниковедения».

Киев. 17 марта 2011 года

«Получил ваше прошлогоднее декабрьское письмо в конце марта. Почта, скажем мягко, работает сейчас в ногу со всей нашей государственной системой. На днях ожидаем утверждения в парламенте пенсионной реформы, которая может подкосить жизнь многим, в том числе и нам, учёным. Перспективы туманные.

Сдаёт здоровье. Ухудшилось зрение – пишу и читаю одним глазом.

Сейчас работаю над книгой избранных статей о Костомарове. Есть и другие задумки. Но все они сегодня находятся под большим вопросом в связи с существующей социальной обстановкой. Выход на пенсию лишает возможности реализовать эти проекты в печати. Надежда умирает… Когда? Вот и думай – как быть? Как жить?..».

 

* * *

В начале ноября 2012 года звонили в Киев, сердечно поздравили Юрия Анатольевича с 75-летием, поблагодарили за новую книгу «Избранные статьи из «костомарововедения». Приняли новые советы и пожелания – в каких российских архивах можно разыскать пока неизвестные сведения о жизни и творчестве Н.И. Костомарова.

По просьбе учёных – питомцев Юрия Анатольевича написали заметки для готовящейся к выпуску книги, посвящённой учёному.

И тут – скорбная весть. 22 декабря 2012 года Юрий Анатольевич Пинчук скоропостижно завершил свой земной путь.

Одна мысль в утешение: на горних высотах он непременно встретится с Николаем Ивановичем Костомаровым.

Где душа с душою говорит.

Россошь Воронежской области