Валерий СКРИПКО. ДВА РАЗНЫХ СОЗНАНИЯ. О книге Игоря Золотусского «От Грибоедова до Солженицына» и не только

 

Валерий СКРИПКО

ДВА РАЗНЫХ СОЗНАНИЯ

О книге Игоря Золотусского «От Грибоедова до Солженицына» и не только

 

Книга известного критика и литературоведа была издана в 2006 году. Но всё, о чём в ней пишется, до сих пор актуально, и вызывает боль и тревогу за нашу страну. Читая книгу, ещё раз убеждаешься, как тернист и мучителен наш путь к духовному единству российского общества.

Одной из основных причин наших постоянных неудач в деле создания преуспевающего общества для большинства населения, скорее всего, является неправильная оценка правящими элитами положения России в мире. По меткому выражению политолога Натальи Нарочницкой – с рационалистических позиций жизнь в России вообще нерентабельна из-за тяжёлейших природных условий и огромных расстояний. Но все преобразователи нашей жизни неизменно оказываются утопистами, «веря во всесилие идеальных общественных институтов для Африки и Сибири, тундры и Франции». Удивительное заблуждение! Логическому объяснению этот феномен не поддаётся.

В конце советских времён мне довелось работать помощником мэра одного города в районе Крайнего Севера. Однажды мы с мэром подсчитали сумму, которую наш город и район в целом тратят ежегодно только на покупку угля и печного топлива для котельных. Отопительный сезон обходится нам в сотни миллионов рублей. Для интереса взяли стоимость строительства одного пятиэтажного жилого дома. Оказалось, что за зиму «в трубу» в виде дыма и золы у нас вылетает около ста жилых домов – целый микрорайон.

С первым губернатором Иркутской области Ножиковым – в первые «перестроечные годы» – мы обсуждали планы занятости населения нашего района. Оказалось, что-то производить у нас просто невыгодно. Затраты на производство, например, швейных изделий в четыре раза выше, чем на юге области. Может ли быть конкурентом для массы дешёвых китайских изделий продукция нашей северной фабрики? Конечно, нет!

Значит, надо выстраивать совсем иную стратегию развития страны, мобилизовать для этой цели все творческие ресурсы общества. А что происходит у нас? Игорь Золотусский писал: «сейчас номенклатура строится отдельно. В соснах … прячутся их особняки… На русской шири одна формация сменяет другую. На смену романтизма советского образца пришёл стиль «экшн». Стиль натиска, напора, работы исключительно на себя. И – никакой жертвенности, никакого самоотречения».

Но… в российском экстриме любой гражданин просто не имеет права жить сам по себе. Если не заниматься насущными общими вопросами укрепления и развития общества, это общество ждёт судьба СССР.
В своей книге Золотусский приводит мнение дипломата и поэта Александра Грибоедова, который использует такое понятие, как «государственный быт», что гораздо долговечнее «строя» или «режима». Ведь «быт» – это то, что складывалось веками, выстроено историей. И что «уходит в глубину традиции». В книге Золотусского есть и мнение Пушкина о том, что открытая дорога для всякого русского это «соединение с правительством в труде просвещения и воспитания…».

Но на протяжении последних двух веков подлинного духовного строительства у нас не получилось. В стране действовало несколько разных духовных центров с очень разными векторами жизненных целей. Архимандрит Фотий с графиней Орловой – Чесменской – возрождали православные монастыри и храмы. А в светских салонах Москвы и Петербурга – смеялись над их святостью, читая обидную эпиграмму... о том, что графиня Анна Орлова душой принадлежит Богу, а «грешной плотию – архимандриту Фотию». Эта грязная сплетня была для «высшего» света важнее, чем тот факт, что Орлова передала православной церкви всё своё огромное состояние, полученное от отца.

Духовная жизнь в России издавна развивалась как бы вопреки воле и без участия большинства. Пушкинский журнал «Современник» так и не стал популярным у современников. Очень скоро тираж резко упал. Зато процветали издания с описаниями приключений, скандалов, убийств и зверств. Этим славились «Северная пчела» и «Библиотека для чтения». И они выходили тиражом до пяти тысяч экземпляров. Их выписывали в столицах, ими зачитывались в провинции. Среди клиентуры были обедневшие помещики, мелкое чиновничество третье сословие.

Это было духовное обывательское «болото», которое словно дожидалось «золотого века обывателя», который наступит через полтора столетия. Это «болото» хорошо описано рано ушедшим из жизни писателем Николаем Помяловским. Он писал свои повести в первой половине 19-го века, «под боком» у самого Льва Толстого и других классиков…

Но при чтении его книг не покидает ощущение, что он описывал какую-то другую Россию… больше похожую на нашу – современную, потребительски настроенную. Герои его повестей – гениально угаданный прообраз нашего среднего класса и потребителя вообще, с гордыней вместо веры, с набором заблуждений вместо ясных идеалов.

Именно такие «герои», почти без изменений перекочевав в более поздние времена, с энтузиазмом воспримут все бредни наших писателей-западников как истину в последней инстанции. Именно они – молча, десятилетиями будет терпеть цинизм и русофобию многочисленных космополитов, оплёвывающих Россию. Только в «болоте» российской обывательщины мог появиться писатель Владимир Войнович, который допускал смех, в том числе и над верой. Игорь Золотусский, приводя «мнение» этого русофоба, ужасается такому противоестественному явлению в нашей духовной жизни, как Войнович, и иронизирует над его точкой зрения: «Если нам не дадут прав, мы и обязанности исполнять не будем? То есть перестанем работать, кормить семью, помогать слабым. Для того чтобы всё это делать, нам нужны конституционные права?».

«В старой России, – замечает по этому поводу Золотусский, – у граждан не было никаких прав, но строились города, производился продукт, и была великая литература. Откуда они взялись? Есть права, установленные законом, и есть – установленные свыше. И эти права выбираем мы сами. И именуются они внутренней свободой. Эти права написаны в сердце, а не на бумаге. Боготворя «конституционные права», можно стать рабом этих прав! Рабом добровольно принятых обязанностей сделаться невозможно. Эту истину две тысячи лет исповедует христианский мир».

Какая верная мысль!

Игорь Золотусский так же чётко различает, что «в лице Гоголя и Достоевского встречаются две эпохи – эпоха романтическая, эпоха поэзии, осознающей мир через чувство и страсть, и эпоха сомнения, эпоха расщепления и проверки «святых чувств».

Но российское общество, увидев себя в ярком свете беспощадного анализа великих писателей, лучше не стало. Истинная религиозность и романтизм – были утеряны, а новый продуктивный рационализм – так и не появился. Наша интеллигенция два последних века занималась чем угодно, только не созданием государственного быта в том значении, как понимал его наш великий государственник Грибоедов. Очень это хлопотное дело – строить великую страну! Требует немалых усилий, самоограничений, а часто мужества и стойкости. Такой государственный быт – это сочетание прав и обязанностей. При обязательном чувстве ответственности за общее дело!

Но полуинтеллигент обыватель, или чужой по духу космополит хотят прожить в России, как в развлекательном клубе, или супермаркете, ничем не жертвуя, «качая свои права», и не признавая никаких обязанностей.
Не устаёшь поражаться – как терпит страна их тошнотворную развязность, их неуважение к народным святыням? Это же некое подобие монголо-татарского ига! Где вы, новый Сергий Радонежский и Дмитрий Донской?

 

В России «идёт борьба между Богом и дьяволом» не только в сердце каждого человека (по образному выражению Достоевского). Эта борьба выплеснулась и в общественную жизнь России, смешала привычный ход вещей, все попытки государевых мужей просвещением «исправить нравы». Вместо создания нации, неповторимой духовно, мы получили «плавильный котел», в котором всё растворяется, всё кипит… но никак не доходит до нужной кондиции. В этой духовной «доменной печи» под названием Россия – побеждает то одна, то другая «социальная смесь», но на выходе – всё нет и нет прочного духовного металла под названием – нация!

А ведь дал нам Господь шанс – в лице славянофилов – создать российскую нацию. Но дьявол – в образе интеллектуалов-западников – помешал.

Протоирей Михаил Ардов в своей книге «Улыбка и мурлыкание» сравнивает семейный быт славянофилов, их замечательные семьи, их целомудренность в духовных вопросах с… сатанинскими нравами наших западников, занятых поиском всё новых и новых любовниц, новых развлечений, всего чего угодно, но только не жизни по Божьим заповедям. Со славянофилами у них были два разных бытия. Два разных сознания, непримиримые между собой. Славянофилы не писали о женском вопросе, не говорили о «хрустальных дворцах будущего», были религиозны не только в факте, но и в мысли своей. Западники – это «сплошной женский вопрос», «прогресс», «хрустальный дворец» в близком или далёком будущем, атеизм, фурьеризм и прочее.

Кажется, князь мира жутко испугался, когда по воле Божьей появились славянофилы – удивительное творение православия, образования и быта патриархальных дворянских семей. Феномен, которому возрадовался бы апостол Андрей Первозванный, посетивший в своё время наши края!

Но к опыту славянофилов надо вернуться. Работы А.С. Хомякова и других наших духовных лидеров прошлого ещё ждут современных продолжателей их благородной духовной миссии! Придут продолжатели, и появится надежда. Пойдёт за ними большинство, и мы – возродимся!