Александр ТОКАРЕВ. ХЛАМ НА МОГИЛАХ. О фильме «Смерть Сталина»

 

Александр ТОКАРЕВ

ХЛАМ НА МОГИЛАХ

О фильме «Смерть Сталина»

 

Смерть не самый подходящий повод для смеха. И хотя человек частенько обыгрывает тему смерти в шуточках, это, скорее, выражение его подсознательного страха перед ней. К тому же любители искромётных шуток про «жмуриков» напрочь теряют своё чувство юмора, как только речь пойдёт о смерти их родных и близких.

В начальных сценах фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние» тело тирана некто трижды выкапывает из могилы и подбрасывает к дому его родных. Помню, во время просмотра зрители в зале смеялись. Однако уже к середине картины настроение в зале менялось. И было уже совсем не смешно, когда в финале повзрослевший сын тирана, расплатившись за грехи отца потерей собственного сына, выкапывает тело отца из могилы и сбрасывает его с обрыва.

Покаяние через осквернение и надругательство… Приняв этот посыл за истину, мы после «Покаяния» с наслаждением стали выкапывать «трупы» из нашей истории и сбрасывать их в помойную яму. Но чище и светлей после этого ни наша жизнь, ни мы сами не стали. Да и возможна ли чистота после эксгумации?

«Смерть Сталина» совсем из другой оперы. Это не наполненное метафорами и символами авторское кино, это трэш (в переводе с английского – мусор, хлам, бардак). Тот самый мусор, наваленный на могилу Сталина, о котором он сам говорил ещё при жизни. Не знаю, чем руководствовался режиссёр, но бардак он устроил на той почве, где русский народ ещё как-то держится, хватается за историческое прошлое в надежде не сгинуть в настоящем.

Сталин для большинства российских граждан – это символ не только сурового порядка, но и социальной справедливости, дефицит которой остро ощущается в современной России.

Захламление могилы Сталина – это плевки на могилы тех, на чьих костях мы выросли, кто одерживал блестящие победы или сложил свои головы в пору тяжелых испытаний, подарив жизнь нам, их потомкам, кто строил общество, добрую память о котором не удаётся вытравить из сознания людей ни страшилками, ни карикатурами.

Тот факт, что фильм запретили к показу в российских кинотеатрах, вовсе не говорит о каком-то сталинском повороте в политике государства, о чём на протяжении долгих путинских лет твердят российские либералы. Да и запрет «Смерти Сталина» был официально объяснён всего лишь тем, что выход фильма совпал с 75-летней годовщиной Сталинградской битвы, а не с тем, что у России есть своя гордость. Как видим на примере Олимпиады-2018, гордость и принципиальность – это не наш конёк.

Не удивлюсь, если хлам всё же начнут демонстрировать на российских экранах. Ведь права на его показ были кем-то куплены, а деньги не должны уйти в песок. Правда, к тому времени все желающие, чей интерес к фильму и в самом деле подогревается запретом, посмотрят его в сети и убедятся, что качество изображения, доступное сегодня при просмотре, вполне соответствует содержанию картины.  И то, и другое – всё тот же хлам, от которого российские кинокритики почему-то в диком восторге.

Вот лишь некоторые восторженные отзывы.

«Красочных деталей в фильме так много, что кажется, будто написать и снять это мог только русский человек. Каждая минута фильма — чистый праздник: шуток в нем расстрельная пулеметная очередь, и все смешные». (Тимофей Становой, «GQ»).

«Далеко не всем кинематографистам удаётся удачно балансировать на грани бурлеска и пошлости, но Ианнуччи в этом преуспел — его «Смерть Сталина» заставляет зрителей смеяться и одновременно выбивает из колеи». (Елена Яковлева, «Аргументы и Факты»).

«Смерть Сталина» заряжает оптимизмом. В мартовской Москве травка зеленеет, солнышко блестит, журчат фонтаны ВДНХ. Нелепо и позорно умер тиран, и кажется, что с ним отомрет, разложившись на плесень и липовый мед, тирания. Иллюзия сколь безосновательная, столь и волнующая». (Сергей Синяков, «Сеанс»).

«Под руководством Ианнуччи и в исполнении ярчайших актеров главные герои «Смерти» столь комичны, что фильм тянет пересмотреть, как только начинаются финальные титры». (Борис Иванов, «Empire»).

Во как! А нам говорят, что свободы в России нет, что путинское государство – это мрачный Мордор, впитавший в себя тоталитарное наследие сталинизма. А тут целый культурный пласт антисоветизма.

«Нужно ли было запрещать? Ведь любой запрет лишь привлекает к себе внимание. Зритель вправе сам посмотреть и составить своё мнение», – искренне недоумевают иные, даже вполне вменяемые и в меру патриотичные россияне из числа интернетовских властителей дум.

Может быть и так. Вот только что будет, если снять, к примеру, на «Мосфильме» чёрную комедию под названием «Давилово в Ницце», показав в ней, как обдолбанный наркотиками араб-террорист давит колесами грузовика толпу людей, пришедших праздновать очередную годовщину своей революции? Если постараться, комические ситуации можно найти везде, и в массовом убийстве людей тоже. Хватит ли толерантности у либеральной общественности – как западной, так и россиянской – принять юмористическую версию трагических событий? Допустима ли свобода смеяться над смертью, если она ущемляет свободу скорбеть и помнить своих умерших соотечественников, кем бы они ни были – пролетарскими вождями или городскими буржуа?

Интересно, по каким критериям этот фильм был выбран из массы кинопродукции? Ведь любой киноман подтвердит, что изрядная часть европейского кино на российских киноэкранах не появляется, не дублируется и даже не озвучивается, и смотреть эти фильмы при сильном на то желании можно в лучшем случае с субтитрами, скачав их всё в той же сети. Наверное, и не художественные достоинства картины стали причиной его выбора российским прокатчиками – ведь они более чем сомнительны. Неужто рассчитывали на коммерческий успех? Но уровень некрофилии в крови массового зрителя всё же меньше, чем у представителей либерального сообщества. И потому, не думаю, что кассовые сборы в российских кинотеатрах были бы крупными. Объективно рассчитывать в такой ситуации на коммерческий успех можно лишь через скандал по примеру «Матильды». Но в данном случае скандал привёл не к подогреву интереса зрителей к фильму, а к его запрету. Значит, что-то пошло не так… Значит, не скрывавший в своё время своей ненависти к Сталину Мединский (будучи ещё депутатом Госдумы, он утверждал, что Сталин хуже Гитлера) вынужден учитывать настроения российского общества, о которых речь шла выше. Ведь Сталин – непосредственная часть той великой истории, которой призывают нас гордиться. Более того, он творец Великой Победы, которая сегодня – главный объединяющий фактор в обществе. И та свобода, которую Мединский получил, родившись свободным человеком, а не рабом гитлеровского рейха, досталась ему от Сталина.

Конечно, ключевое слово во всей этой культурологической мотивации – вынужден. Не хочет, но вынужден министр, проводящий в жизнь культурную политику государства, считаться со всеми вышеперечисленными обстоятельствами. И власть вынуждена сегодня почитать Сталина как победителя в Великой войне и создателя сверхдержавы, но никак не революционера и строителя социализма. Не вписывается такой Сталин в их концепцию.

А пока у нас спорят о «Смерти Сталина», на Западе вместо «Похорон Черчилля» снимают «Тёмные времена», проникнутые патриотическим пафосом настолько, что зритель начинает задумываться о том, кто на самом деле мог выиграть Вторую мировую. Уж, наверное, не кровавые тираны и кровопийцы, умеющие одерживать победы, забрасывая неприятеля трупами и приносящие в жертву миллионы своих сограждан, а благопристойные англосаксы, которым дорога жизнь каждого из 300 тысяч окруженных под Дюнкерком солдат и офицеров. И уренгойские мальчики в глазах соврать не дадут…

Я жалею, о том, что фильм о Сталине пришлось запрещать. Жалею и о том, что пришлось его посмотреть. Лучше бы его не было вовсе.