ЮБИЛЕЙНОЕ / Владимир ВИННИКОВ. ДВОЙНАЯ ЗВЕЗДА. К 80-летию Александра Андреевича Проханова
Владимир ВИННИКОВ

Владимир ВИННИКОВ. ДВОЙНАЯ ЗВЕЗДА. К 80-летию Александра Андреевича Проханова

 

Владимир ВИННИКОВ

ДВОЙНАЯ ЗВЕЗДАК

80-летию Александра Андреевича Проханова

 

Гравитация Проханова

Когда находишься рядом и постоянно взаимодействуешь с человеком на протяжении многих лет, его образ в твоем восприятии неминуемо искажается. И чем мощнее, чем ярче этот человек, чем дольше тем сильнее становятся такие искажения, такие аберрации. Астрофизики утверждают: то же самое наблюдается во Вселенной с массивными космическими телами: они искажают пространство-время вокруг себя — вплоть до того, что знаменитые «чёрные дыры» могут вообще его «схлопывать». И если проводить такое астрономическое сравнение, то «звёздный класс» Александра Проханова можно определить абсолютно точно: конечно же, он — «красный гигант».  Понятно, что «голубые» гиганты и карлики должны воспринимать его в «красно-коричневом» спектре. Что, собственно, и происходит.

В другом месте и в другое время можно было бы подробнее,  с колоритными деталями, рассказать о том, как я оказался в этой прохановской «зоне тяготения», здесь же обозначу только самое важное. К 1991 году, когда я был студентом Литературного института, Москва бурлила уже «девятым валом» горбачевской «перестройки» с переходом к ельцинским «рыночным реформам», на полках столичных магазинов было шаром покати, зато чуть ли не до потолка  плотно стояли баррикады консервных банок «морская капуста», а в воздухе витали электрические разряды «Так жить нельзя!». А как можно и нужно? Различных вариантов ответа на эти вопросы тогда предлагалось бесконечное множество, но в целом они разделялись на два типа, независимо от формального «окраса» «пророков и судей»: 1) делать, как на Западе, в рамках «цивилизованного мира» и 2) идти собственным путём. Собственно, здесь и пролегала главная разделительная черта между будущими «демократами» и «патриотами».

Будучи к тому времени медиком по первому образованию, филологом-русистом — по второму, получая третье, литературное, да ещё и побывав в Польше и Германии — причём в качестве далеко не туриста, а наёмного работника, я никаких иллюзий по поводу «западного рая» и возможного места в нём для России не испытывал. Тем более, что считал правильным принцип многообразия и взаимозависимости в природе, а потому ни отказ России от своей самости, ни превращение русского языка в филиал английского не приветствовал.

Поэтому, когда в мои руки тогда попал — был куплен с рук на улице — первый номер новой газеты «День» (помню, сразу пошли ассоциации: Аксаков, славянофилы, бороды и кислые щи, — ну, посмотрим), то его содержание меня не только приятно удивило, но и запомнилось. Постепенно — вместе с именем-фамилией главного редактора этой газеты. А летом 1997 года — так сложились жизненные обстоятельства — я стал штатным сотрудником газеты «Завтра», созданной Прохановым в «чёрном октябре» 1993-го вместо разгромленного  по приказу Ельцина «Дня». Думал, на годик-другой максимум — и вот уже двадцать с лишним лет… Гравитация, однако!

Разумеется, и эти разрозненные заметки накануне 80-летнего юбилея Александра Андреевича нельзя считать свободными от «прохановской гравитации» — ведь «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстояньи…» (Сергей Есенин). Но какое-никакое расстояние всё-таки здесь уже присутствует — значит, и сказать кое-что можно.

 

Проханов как писатель

Оценки прохановского литературного творчества в современном обществе варьируют в самом широком диапазоне: от «гениально!» до «графомания!», — как правило, в зависимости от политических пристрастий комментаторов, а бирка «Соловей Генштаба», прилепленная к его груди заботливыми руками Аллы Латыниной, за эти годы стала чем-то вроде боевого ордена.

Но сам Проханов позиционирует себя, прежде всего, как писателя, в первую очередь — писателя, а уже затем — всё остальное. Поэтому и начинать разговор о нём необходимо именно с его литературного творчества.

И это — очень нелёгкое дело. Нелёгкое потому, что Проханов — «сверхтяжёлый» писатель. Он несёт в себе такую массу жизненных впечатлений, семейных и родовых преданий, знаний во многих, зачастую — весьма укрытых, сферах прошлого и настоящего, он настолько вплетён в жужжащий клубок интересов и конфликтов, что всё это просто выдёргивает Александра Андреевича из любимого и естественного для него, но исчезающе редкого состояния «чистого» творчества.

Конечно, он — сверхорганизованный человек с высочайшим уровнем самоконтроля. И пишет не меньше одного, а то и два, и даже три романа в год. Но ведь он — не Господь Бог.

Никогда, наверное, не забуду, как Проханов — дело было, кажется, в уже далеком 2001 году — доверил мне первую редактуру своего нового романа, в заголовке которого значилось «Заговор Суахили». Какая там редактура?! — такой кристально чистой, классической русской прозы я не читал — да что там читал?! — не впивал её, не дышал ею уже очень давно! И только на семнадцатой странице, когда в этот волшебный текст наконец-то ворвалась, гремя, чадя и лязгая, текущая политика, я очнулся и вспомнил, где и зачем нахожусь… Потом этот роман — уже в сильно измененном виде — стал известен «городу и миру» как «Господин Гексоген», ставший, по определению самого Александра Андреевича, «первым прорывом из патриотического гетто, куда всех нас после 1991 года заключили победившие демократы».

Литературный талант Проханова на самом деле огромен. И, по моему глубокому убеждению, он, сознательно или бессознательно, принёс его в жертву своим близким, своему народу и своей стране, образно говоря — вырвал сердце из собственной груди, чтобы постараться осветить им путь в будущее. Самое печальное — наверное, то, что этот момент подвига почти все вокруг восприняли как должное или даже недолжное.  Горьковский Данко довёл своих сородичей до спасительного выхода из тёмной и страшной пещеры, где они должны были погибнуть, — и упал замертво. Проханов идёт со своим вырванным сердцем с конца 60-х годов, почти полвека — наверное, уже сам того не замечая. А «пещере» что-то нет конца и края…

Конечно, в более низкоуровневом аспекте «пространства литературного процесса», его организации, его иерархии, Проханов, на мой взгляд, больше всего сориентирован не на Максима Горького, а  на Льва Николаевича Толстого как «властителя дум» и «писателя земли русской». Лев Данилкин в прохановской биографии «Человек с Яйцом» ссылается на слова своего героя о том, что генетически он произошел от героев толстовского романа (имеется в виду «Война и мир»). Там же излагается семейная легенда о встрече с Толстым в 1893 году двоюродного деда Александра Андреевича, Ивана Степановича Проханова, «русского Лютера» и президента Союза евангелистов России. Да и двоюродная сестра Проханова, Марина Ивановна Щербакова — один из виднейших современных специалистов по творчеству Льва Толстого. Тоже не случайность, наверное….

 

Проханов как политик

С теми организаторскими и лидерскими качествами, которые присущи Александру Андреевичу, он, вне всякого сомнения, мог создать не только газету «Завтра» («День» — отдельная история, это был не чисто прохановский, как сейчас принято говорить, «проект») или Изборский клуб, но и мощное общественное движение, политическую партию, телеканал, стать ректором института или университета, главой региона или федерального ведомства.

И такие возможности, более того — реальные перспективы, у него возникали не раз и не два. Но от них он всегда подчеркнуто дистанцировался, поскольку такой выбор гарантированно лишал его возможности собственного литературного творчества. Тем не менее, «фактор Проханова» стал значимым и ярким элементом именно политического пейзажа нашей страны и «постсоветского» пространства в целом. С 1991 года он неизменно находится «в гуще событий», будь то ГКЧП, «чёрный октябрь», «чеченские войны», президентские выборы 1996 года, приход к власти Путина и так далее, вплоть до нынешнего дня.

Есть люди, которых называют «двужильными». Но даже самым «двужильным» из двужильных до Проханова далеко. Почему-то кажется, что, как раз благодаря когда-то «встроенному» в себя — на место вырванного «литературного» — «искусственному политическому сердцу», он всё ещё полон сил и внутренней энергии, удивительной для 80-летнего человека. Его бесконечные поездки, перелёты по всей России и за рубеж, встречи с читателями, новые книги, беседы с разными людьми, телевизионные и «живые» выступления, — вся эта привычная и непрерывная прохановская активность, если взглянуть на неё хотя бы слегка отстраненным взглядом, представляет собой невероятный, невообразимый феномен. И — совершенно необъяснимый без этой странной, но, на мой взгляд, абсолютно верной гипотезы о наличии у Александра Андреевича двух таких «сердец» сразу.

Понятно, что оба эти сердца питаются кровью одной идеи. Но этот внутренний «симбиоз» Проханова как писателя и политика не может не распространяться и на его собственно политические взгляды, самым ярким выражением которых является давно проповедуемый им «синтез красной и белой идеи», во многом обусловивший не только идеологию и политическую практику «зюгановской» КПРФ, но и нынешний курс Кремля. Разумеется, этому способствовала сама история России после 1991 и 1993 года, когда победившие «западники», «демократы» и «либералы» оказались по одну сторону политических баррикад, а «патриоты» России, «советские» и «антисоветские», «красные» и «белые», — по другую. Это была принципиально новая политическая ситуация, но для Проханова, в силу его семейного, родового опыта, — абсолютно знакомая и даже «родная», в которой он чувствовал и чувствует себя как рыба в воде.

И, наверное, никто не мог сделать большего для того, чтобы эта концепция не только выжила, но и закрепилась в российском общественном сознании, а значит — и в политике. «Перелом» тут произошёл приблизительно в 2003 году, когда яростный критик «ельцинизма» Проханов после ареста Путиным Ходорковского «перешёл на сторону Кремля», перестав идентифицировать себя с оставшейся в политической оппозиции КПРФ и другими оппонентами «путинизма». Этот переход произошёл не потому, что Проханов стал ренегатом «красной идеи» или «интересов простого народа», а потому что пришедший к власти Путин начал отстаивать национальные интересы российского государства и его населения в условиях сверхагрессивной внутренней и внешней «либеральной», «прозападной» среде — отстаивать куда последовательнее и эффективнее, чем это мог позволить себе Зюганов (вспомним хотя бы историю президентских выборов 1996 года).

Соответственно, Проханов — не просто «красный гигант», а двойная звезда, и в этой системе присутствуют два равнозначных по своему «весу» элемента, которые вращаются вокруг общего «центра тяжести». И этим центром тяжести, безусловно, является Россия.

 

Проханов как человек

Конечно, Александр Андреевич — не только писатель и политик, в его личной «солнечной системе» вращается множество самых разных «планет», порой — самым причудливым и порой необъяснимым образом. Он и коллекционер бабочек, которых собирал и ловил по нашей стране и по всему миру, наверное, всю свою сознательную жизнь (кстати, в этой своей коллекции он ориентируется с абсолютной точностью, и это касается не только чешуекрылых насекомых, но всего пространства его жизни, где всё всегда расставляется по местам, «нумеруется» и «прошивается»); он и яркий художник, творчество которого можно было бы отнести к стилю «примитивистов»; он и земледелец, для которого даже на даче земля — свята и подлежит обязательному возделыванию со сбором плодов; он — знаток и певец техники, особенно военной; он и мастер, способный своими руками починить и отремонтировать очень многое в движимом и недвижимом имуществе; в молодости он всерьёз увлекался спортом и до сих пор находится в прекрасной физической форме; он и мастер общения с людьми: от выступлений перед многочисленной аудиторией до тончайшей беседы тет-а-тет, он — и записной острослов, чьи афоризмы уходят «в народ». И его энергетика — несомненно, позитивна. Хотя порой Проханов — повторюсь, в целом, человек предельно жесткий, рациональный и целеустремленный, бывает вспыльчив и даже несправедлив. Пытаться навязать ему что-то извне — занятие абсолютно бесполезное, можно только убедить и заинтересовать. Да, конечно, ещё Александр Андреевич — человек увлекающийся, можно даже сказать — жадный до всего нового, прекрасного или полезного, способного пополнить его жизненную коллекцию.

Если же задаться вопросом о том, где на главной шкале человеческой самоидентификации «Я — семья — род — племя — народность (нация)  — народ (суперэтнос) — человечество» расположены прохановские «пики», то, наверное, должна получиться весьма необычная «кардиограмма». Кардиограмма двойной звезды.

Первый пик — это, несомненно, прохановское «Я», которое простирается не только на него самого, но и на всю его семью, и на весь его род. Для Александра Андреевича всё это — ценности безусловные и никакому сомнению не подлежащие. Аксиома, альфа и омега. Как писал Андрей Платонов, «без меня народ неполный», — и в этом отношении Проханов отчасти сродни библейским патриархам. Причем не просто библейским патриархам, а библейским патриархам как образу и подобию Бога-Отца, созидавшим «перед Лицем Его» собственный аналог земного рая: в самих себе, в своей семье и в своих потомках — в назидание и пример всем остальным.

И второй пик — это народ, «русский суперэтнос», по Гумилёву, и всё человечество. Проханов — не сектант и не националист (хотя привечает и сектантов, и националистов, и много кого ещё, являясь своего рода одной из «точек сборки» нашего общества — он же и у Березовского, и у Чубайса брал интервью). Он — «последний солдат Империи» и русский космист, близкий идеям Николая Фёдорова и Владимира Вернадского. Ради торжества этих идей он даже готов принести в жертву и своё бесценное, неповторимое «Я», и свою семью — именно так было в 1993 году. Но, видимо, Бог в последний момент отверг это жертвоприношение, как отверг Он в библейские времена жертвоприношение Авраама, — ибо главное жертвоприношение, своего сердца, Проханов к тому времени уже совершил, и уже не жертва была нужна, а милость к павшим и падшим.

Поэтому прохановская «двойная звезда» не превратилась в «чёрную дыру», а продолжает находиться во вселенной Русского мира в своём нынешнем качестве, чине и славе.

Многая лета!

 

 

Комментарии