Александр МАРОЧКИН 
Александр МАРОЧКИН
ЕСЛИ ВВЕРХ СМОТРЕТЬ
ЛЕТО ШУТИЛО
Тине
Лето шутило с нами,
спрятав за облаками
солнечный шарик сочный,
он в глубине молочной
призрачным и невзрачным,
маленьким и холодным,
вряд ли на что-то годным.
Люди срослись с зонтами,
с черными сапогами,
и на плащах застежки
придерживая ладошкой
люди бежали мимо
всего, что ими любимо.
Мимо кинотеатров
к чокнутым психиатрам,
мимо кафе с пломбиром
к улыбчивым злым банкирам,
мимо пресветлых храмов
в твиттеры, инстаграмы.
Если все время мимо,
сердце совсем остынет,
если все время мало,
солнца, пиши пропало.
Солнце не только в небе,
солнце в любви и хлебе,
солнце в твоих веснушках,
камешках и ракушках,
в каждом цветке ромашки,
в мультике с чебурашкой,
в крылышках махаонов,
в фильмах, где есть Леонов,
даже в зонтах и ботах
есть от светила что-то.
Солнце и бог повсюду,
в этом земное чудо.
Лето шутило с нами
прячась за облаками
и наигравшись в прятки
выключило осадки.
ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА
Не касайся огня, чудак,
он сожжет тебя просто так,
как вязанку смолистых дров,
да и был таков.
Осторожней с водой, чудак,
будь ты самый лихой моряк,
полной грудью воды вдохнешь
и умрешь.
Не бросайся в любовь, чудак,
понимаю, что ты смельчак,
будешь смерти просить навзрыд,
но она не спешит.
В нашем мире, смешной чудак,
много сгинуло бедолаг
и не меньше от знойных дев,
чем в огне и воде.
Коль неймется тебе, чудак,
становись под пиратский флаг
и любовь, и огонь, и вода
не страшны тогда.
Будешь сыт, временами пьян,
золотишком набьешь карман,
и шеренги красивых шлюх,
пусть ты и лопоух,
будут виться вокруг тебя,
золотишко твое любя,
и уронят свою слезу,
коль на казнь повезут.
У довольной толпы зевак,
путь один, за вином в кабак.
Смаковать твой последний вдох
будут сто выпивох.
А тебе на весь мир плевать,
ветер будет тебя качать
и вороны сражаться за
голубые глаза.
ДИМА, С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!
Стереть улыбку с моего лица,
пожалуй, никому не удавалось.
И страх, и ожидание конца,
под нею даже боль маскировалась.
Она – бомбоубежище мое.
Движение щеки – и бомбы мимо.
От бати мне доставшийся прием
позволил быть почти неуязвимым.
Я улыбаюсь выстрелу в упор,
удару в спину улыбаюсь тоже.
Скользит по шее кованый топор,
не оцарапав тоненькую кожу.
Любимый сын, учись пока я жив,))
встречай улыбкой хлесткие удары.
Мир не бывает добр и справедлив,
тут ничего не получаешь даром.
Не поддавайся злобе и хандре,
будь справедлив, люби свою работу.
И улыбайся! Сказки о добре,
совсем не сказки, по большому счету.
СОВСЕМ НЕ УМЕЮ
Смерть... Или сон...
Выключает меня, жалея.
Пока не прогрызена
слишком большая дыра.
Я, почему-то, совсем,
совсем не умею
от гадкой, глупой,
смешной обиды
не умирать.
Не получается выключить
кнопку воспроизведение,
не получается выкинуть,
плюнуть,
да и забыть.
Сердце то станет,
то дрогнет,
в полном смятении.
Может быть хватит?
Да сколько же можно жить?
Вырезать сердце
добрее и элегантнее,
чем бросаться словами,
в попытке,
убить насовсем.
Злобы своей,
слишком поверхностное
залегание,
как Чернобыль
залейте бетоном.
И охраняйте,
как Кремль.
ПОДМОСКОВНЫЙ ВЕЧЕР
Грустные березовые струи
под прохладным летним ветерком
зелень прополощут насухую
в меленьком корыте городском.
И умчится, не прощаясь, ветер,
легкие мелодии дудя,
наступает подмосковный вечер,
из-под солнца медленно входя.
Облака кучкуются по краю
мною обитаемой земли,
в сказочной картине собирая
горы, башни, замки, корабли.
В длинных тенях мир неузнаваем,
романтичен, розов и здоров,
и летит меж звонами трамваев
старомодный звон колоколов.
Не меняет принципов и правил,
вечер, будто опытный артист,
разве что в последний год добавил
рэп с лезгинкой в вековой плейлист.
РЕПАТРИАНТКА ОСЕНЬ
Морозом ловко схвачен
за спинку ручеек,
ледок еще прозрачен,
но он уже ледок.
Все уже горловинка
бликующей воды,
отвердевает спинка
пластинками слюды.
Бесснежно и морозно.
Как тонкий ювелир,
по-женски виртуозно
расцвечивает мир
репатриантка осень.
Она вернулась к нам,
чтоб меж берез и сосен
кружиться по ночам.
Чтоб светом и туманом
полынь переплести
и плед серебротканый
на землю опустить.
НЕ ПЛАЧЬ, МАРИНА
Не плачь, Марина, мертвые питомцы
давно в собачьем, правильном раю,
и им теперь на всех хватает солнца,
да и сосисок, сколько хочешь, выдают.
Не плачь, Марина, у собак и кошек,
в отличие, от женщин и мужчин,
один посмертный путь, и он хороший,
не взять их в рай не может быть причин.
Они нас ждут, нам остается малость,
закончить жизнь без горестных грехов,
чтобы потом, перевалив за старость,
вновь приласкать людей, собак, котов...
ТО ЕГО МНОГО, ТО ЕГО НЕТ
Маме
То его много,
то его нет,
время скрывает
главный секрет.
Где оно плачет,
где оно спит,
где оно летом
осень хранит,
осенью зиму,
лето весной,
может в комоде
с дверцей резной.
В этом комоде
много всего,
вот и листки
дневника моего,
с двойкой
по русскому,
жуткий предмет!
Вы его знаете?
Я еще нет...
Я обожаю
мамин комод,
мама за дверцу
время кладет.
Вдруг, если кончится
время у нас,
едемте к маме,
возьмем про запас.
О СЧАСТЬЕ
Параллельно черте, за которою счастье,
энергичной походкой, друг за другом спешим.
Мы умны как никто, и на наших запястьях
никаких кандалов, мы идем для души.
Мы потом устаем, ведь все время направо,
а давайте налево за счастьем рванем.
И мы снова идем, за деньгами и славой.
Измеряется счастье, конечно рублем.
Вдоль границы идти можно целую вечность,
но у нас, к сожалению, вечности нет.
И понятней намного словцо "быстротечность",
и друзья по забегу присели в кювет.
И пузырь раздавив, эйфорийно прищурясь,
в миллилитрах теперь счастье мерят свое.
Только мы-то покрепче, лишь немного нахмурясь,
мы идем и гадаем, в чем же было вранье.
Этот путь мы прошли и туда и обратно,
в совершенстве освоив джентльменский набор.
Вроде все удалось, лишь одно непонятно,
между нами и счастьем – бетонный забор.
И дожив до седин, слепоты и инфарктов,
растеряв всех любивших, не любя никого,
как у стенки под дулом, стоим перед фактом
мы бежали сквозь счастье, не видя его.
Я МОГ
Аранжировка собственной судьбы
мне очень плохо удавалась раньше,
не выходило ничего без фальши,
битья посуды, драки и пальбы.
Избыток сил опасен без ума,
я окарябал всех медвежьей лапой,
любовь и дружбу бесконечно хапал,
купаясь в счастье, в общем, задарма.
Не примечал никто фальшивых нот,
а мне их слышать вовсе не хотелось,
все в жизни как-то бешено вертелось
и худо-бедно двигалось вперед...
Потом ушел мой друг, ушел другой,
и вовсе не за пивом, а из жизни,
любя меня со всем моим тупизмом
любовью бескорыстной и простой.
Я ставлю свечи на канунный стол,
я вспоминаю вас, друзья и братья,
пытаюсь поделиться благодатью,
но этот поезд далеко ушел.
Я мог спасти вас всех, но я был слеп,
был далеко, а мог бы быть и рядом,
и может горьким, застарелым ядом
не отдавал бы ежедневный хлеб.
О ЛЮБВИ
Представь себя красивым бокалом
на тонкой звенящей ножке.
Немного жизнь тебя расплескала,
но блестит что-то на донышке.
Представь себе стоящего бога
в высоком весеннем небе.
Похож он на Айболита немного,
и так близко никогда не был.
Стоит он на белейшем облаке,
в руках зеленая лейка,
и в этом, таком земном, облике
говорит тебе – не робей-ка!
И еще говорит, наклонив леечку, –
открывай, подставляй душу,
наполню тебя до самого темечка
любовью самою лучшей.
Не трогай зонт, капюшон не нужен,
ты долго от бога прятался,
ты столько всего в этом мире разрушил,
и этим, чудак, хвастался.
Печально, если ты продырявлен
неверием и алкоголем,
но богом никто не бывает оставлен,
нет у него изгоев.
Наклей себе никотиновый пластырь,
зажми свои дыры ладонями,
держи любовь на отметке красной
до самой своей агонии.
Ей бы нужно течь, вместе с нашей кровью,
в венах одних и тех же.
Если он наполнит тебя любовью,
с нею придет надежда.
ЕСЛИ ВВЕРХ СМОТРЕТЬ
Если вверх смотреть, вертикально,
то не видно мусорных куч,
облака скользят гениально,
прерывая солнечный луч.
Облака гениальны в синем,
гениален солнечный свет,
в гениальной этой картине
человечеству места нет.
Если взгляд опускаю ниже,
гениальные вижу холмы,
и от света деревья рыжие,
истончавшие после зимы.
Гениальная бурная речка,
располнев от весенних ручьев,
несмотря на смешных человечков,
гениально бежит вдоль холмов.
Человечки расставят мангалы,
глуповатые, злые зверьки.
И наевшись потом до отвала,
будут писать на угольки.
НЕ ОШИБИСЬ)
Яблоко или груша?
Дыня или арбуз?
Выскажу или струшу?
Спрыгну или свалюсь?
Выдержу или скисну?
Выплыву? Утону?
За деньги ли? Бескорыстно?
На берег или ко дну?
Жизнь – бесконечный выбор?
Выбрано все за нас?
Облаком или глыбой?
В бровь или прямо в глаз?
Совесть или карьера?
Похоть или любовь?
Неверие или вера?
Вино иль христова кровь?
Правила? Исключенья?
С богом, или один?
Вечность, или мгновенье?
Не ошибись, кретин.
ПОМОГИ!
Господи, помоги!
И Господи помогает.
Мне прощены долги
и долговой пергамент,
жарко горит в печи
пламенем новой жизни.
Дешево проскочил
в жуткой дороговизне.
Не заслужил ничем,
до безобразия грешен
зажатый в тиски проблем
любитель черешен.
Любитель клубнички и
при этом большой романтик.
Все выкрутасы мои
звездочкой в прейскуранте,
мол, ваш заказ готов,
наш персонал радушен,
вкусных поешь плодов
и приготовь-ка душу.
Господи, помоги! И
Господи помогает,
покуда без хирургии.
Любит, журит, прощает.