Николай РОДИОНОВ 
Николай РОДИОНОВ
ВОТ И СОЛНЕЧНОЕ ВРЕМЯ!
* * *
Вот они – тишина и покой.
Только топчется сверху сосед
Да машины одна за другой,
Ох, одна за другой мчатся вслед.
Где-то там, за окном, суета,
И на кухне посудой гремит
Та, что в прошлом давно уже, та,
Что взрывается, как динамит.
Да компьютер гудит предо мной,
Да по клавиатуре стучу –
Это всё, что мне свыше дано,
Что по духу мне и по плечу.
К этим вечным шумам я привык,
Очень редко за ними слежу,
И не часто ко мне напрямик
Обращается чей-нибудь шум.
И поэтому снова тону
В необычной своей тишине,
Что послушна мне, и потому
Жить не скучно, а радостно мне.
ПО КРУГУ
У всего свой срок. И звёзды выгорают изнутри.
Чем я лучше. Выгораю, выгораю.
Ох, достаточно я плоть и даже душу изнурил.
Неужели вслед за этой жизнь вторая?
Звёзды гаснут, но затем лишь,
чтобы где-то вспыхнуть вновь.
Человеческая плоть не хуже звёздной.
Всё возможно. Побежит по тем же жилам та же кровь,
Тот же облик будет тем же Богом создан.
И по кругу, и по кругу бесконечно. И за что
Мне, душе моей и телу честь такая?
Неужели я когда-то путь кому-то перешёл
И меня вот в эту бездну затолкали?
В этой чёрной, непроглядной,
в этой страшной бездне жить
И тужить, и вечно мучиться от боли?
Снова плазмой стать, звездою…
И опять простой мужик
Будет так же рассуждать с самим собою.
ЖДУ РАССВЕТА
А вчера было солнце! Так радостно – солнце! Вчера!
И светило весь день, пробуждая желание жизни,
Что была уже ликом, ко мне обращенным, черна,
Небо было таким же надсадным, как наши трюизмы.
Вот сижу, жду рассвета, гадаю: взойдёт, не взойдёт
Над землёю, над краем угрюмым дневное светило?
Есть, конечно, немало других повседневных забот,
Но вчерашнее солнце! – каким оно радостным было!
Видно, тоже скучало вдали или знало, что здесь
По нему кто-то сильно скучает и ждёт не дождётся
Возвращения дней, что разбудят в душе полонез,
Ноги сами запляшут в лучах восходящего солнца.
Окна вспыхнули жаром, а тени – смотрите – густы,
И на белом снегу – те же тёмные ветви деревьев.
Как же радостно, люди! Давайте не будем грустить,
Станем лучше, честнее, друг к другу отныне добрее!
ГОВОРЯТ, ВСЁ НАПИСАНО
Говорят, всё написано. Зря говорят:
Каждый день, нами встреченный, – новый!
Даже если сейчас оглянуться назад –
Разве так же ты будешь взволнован.
Нет, ты будешь совсем по-другому смотреть
На тобою прожитые годы –
Будто тайнопись чью-то прочтешь на просвет
Про несметные силы природы.
То увидишь, чего никогда не видал
Даже глядя в упор, даже глядя…
Но уже от плохого не будет вреда,
И вину ты годами загладил.
Но – захочешь – и вспыхнет угасшее вновь
И пробьёт, и прольётся слезою.
Лишь заранее лист и перо приготовь,
И пиши, если чувство сквозное.
Всё оплачено свыше – ты только не трусь
И не слушай пустых краснобаев.
Опиши прошлый век так, чтоб светлая грусть
Ожила, в той поре пребывая.
ОБРАЗ ЗАПАДА
После выступления молодого англичанина
в программе Н.С. Михалкова «Бесогон».
Не выдерживают нервы и у тех, кто там,
За бугром, живёт, не видя разницы большой
Между Западом и Задом: европейский срам
Все границы, все пределы нынче перешёл.
Прямо с детства, самых ранних, непорочных лет
Там внушают жить свободно, то есть без штанов,
Изучая не строенье тела, не скелет,
А различия и вкупе – равенство полов.
Проститутки, лесбиянки, геи – Старый свет.
От Содома и Гоморры отличим пока
Тем, что, до сих пор беснуясь, не держал ответ,
Города не превратились в твердь безлюдных скал.
О душе забыть успели, на любовь плюют,
Фору дать сегодня могут диким племенам.
Вряд ли вырваться дано им из бесовских пут.
Пусть бы, если б не вползали тихой сапой к нам.
ДУМЫ ПОСЛЕ СНЕГОПАДА
Пешеходы и машины – все на узкой мостовой:
Под сугробами большими тротуар стоит стеной.
Мостовая снежной кашей переполнена уже –
Нелегко идти и страшно, и тревожно на душе:
Где наш мэр? А впрочем, нашим быть чиновник перестал.
Он – как снег, на нас упавший, и прозрачней, чем кристалл.
Мы его совсем не видим, он в упор не видит нас.
Ждёт, поди, какой же выйдет губернаторский указ.
Если тот прикажет – завтра тротуары подметут,
Потому как место свято, а не мы для мэра тут.
Нет доверия народу у сегодняшних властей.
Ишь, какую взяли моду! – выбирать толпою всей.
Диктовать хотите – вот вам:
рвись к чиновнику теперь! –
Не пройти ни сквозь ворота,
ни сквозь узенькую дверь.
Может смело экономить деньги, силы, разум свой,
Никого не слушать, кроме
ставших мэрской головой.
И поэтому сегодня нашим главам по пути
С тем, кто сделал Русь свободной
от всего, что мы хотим.
ЛЮБИТЕЛЬНИЦА КОШЕК
Как на работу, каждый день спешит в подвал,
Несёт лотки, кладёт в них что-то, крошит
Неподдающаяся сумрачным годам
Седая женщина, любительница кошек.
Их, кошек, много, самых разных, у неё,
Мурлыкающих преданно и мило,
И как-то каждую старушка узнаёт,
Дня не проходит, чтобы их не накормила.
Не одинокая и бодрая вполне,
Общается с людьми непринуждённо.
Но остаётся на невидимой волне
Там, в царстве кошек, где она для них – Мадонна.
* * *
В минувшую субботу было тихо
И солнышко светило от души,
И галка суетилась, как скворчиха,
Клюя, пытаясь сук ошелушить.
Возможно, мне всего лишь показалось,
Всего лишь галка чистила свой клюв.
Вот снова – то ли радость, то ли ярость
Вскипела, на характер намекнув.
А мы стояли посреди музея
На ярком, как и солнышко, снегу
И с любопытством искренним глазели
На вешний преждевременный разгул.
Не храмы в этот миг нас восхищали,
Не блеск красивых ледяных скульптур,
А небо, поглотившее печали,
И толстый снег, смешливый чересчур.
И – чуточку – несдержанная галка,
Исполненная собственных забот.
Которой нас с товарищем не жалко,
А может быть, совсем наоборот.
А я в неё, растрёпушку, влюбился,
Как будто это сердце из груди
Вдруг выскочило и взметнулось в выси,
Где я давно себя не находил.
* * *
Вот и солнечное время, вот и солнечные дни!
Небо – в душу, и душа открыта небу.
В степень радости огромной фибры все возведены
Мне и божескому миру на потребу.
Фибры все – как будто парус над февральской белизной,
Будто солнечный, летящий в небо парус.
И уже так явно, мило пахнет близкою весной,
Что над снежным валом с ветром поднимаюсь.
Мне легко, я сбросил с плеч усталых мрачность и печаль
И встряхнул освободившиеся крылья.
Пробежала дрожь по телу, по расправленным плечам,
Будто с Верхней Волги перенёсся в Крым я.
Звуки радостные слышу, а не просто будний шум,
Изменяюсь и духовно и ментально.
Жадно всматриваюсь в дали, синим воздухом дышу,
Из души остатки мрака выметаю.