Геннадий ВЕРЕЩАГИН. Я В ТОМ ОКОПЕ, ГДЕ РОССИЯ… Стихи

 

Геннадий ВЕРЕЩАГИН

Я В ТОМ ОКОПЕ, ГДЕ РОССИЯ…

 

* * * 

Я не вписался в коммунизм, 

«Моё» не растворяя в «нашем», 

И я отверг капитализм 

Тот, что итогом дик и страшен. 

 

Я сам в себе искал ответ 

О нравах человека-зверя, 

И почему ответить «нет» 

Приобретенье – не потеря. 

 

Я постепенно расширял 

«Моё» до уровня вселенной, 

Измерив жизненный накал 

Христовой страстью внутривенной. 

 

Я подлостью считал покой, 

Когда вокруг темно, нечисто. 

В самозабвенье был святой, 

В самоотдаче был неистов. 

 

Я не жалею ни о чём, 

Вернувшись – проживу так снова! 

Бог одарил меня мечом 

Из своих вечных ножен – словом. 

 

* * * 

Война не прекращалась никогда! 

Зверьё всегда рычало в человеке! 

И здесь бессильны культы иль года,

Что Сапиенс «убил» в библиотеке! 

 

Звериного в нас – стрелочка под сто! 

Культурного – ноль целых, ноль десятых! 

Попробуй, перекрой нам кислород 

Иль отними богатство у богатых! 

 

Вмиг потускнеет воспитанья лоск, 

А коллектив в мгновенье станет стаей. 

Душа у человека словно воск: 

Чуть интересом подогрел и тает! 

 

Война со всеми – в этом наша суть, 

Где перемирия диктуются по силе. 

Природа заставляет нас уснуть, 

Но лучший сон – есть сон врага в могиле. 

 

Кто в битве жизни скажет: я устал, 

Гори всё пропадом, победы мне не нужно!? 

Но Библия как воинский устав 

Не к миру призывает, а к оружью... 

 

Там целеполагание – спастись 

В сражениях, за что Господь и взыщет! 

А кто устал, Он говорит: «Окстись! 

Война не кончена! К оружию, дружище!». 

 

Победа обещает нам покой, 

Рай на земле, как форму развлеченья. 

Но даже там, за гробовой чертой 

Его не будет: Суд и Разделенье. 

 

* * * 

Свальный грех европейского блуда 

Мы отвергли! О, подлый приют, 

Где к козлу пристегнули верблюда, 

А к орлу привязали змею! 

 

Лучше быть в этом мире монахом 

И Христу простодушно служить, 

Жить по божеской воле без страха 

И в молитвах свой век проводить. 

 

Лучше пить родниковую воду, 

Спать в веригах на скальном полу, 

Чем соблазном предстать пред народом 

В похотливом и подлом бреду. 

 

Лучше странником стать одиноким, 

Очарованным Истиной брать 

У земли и у неба уроки –

Как рождаться и как умирать. 

 

Это лучше, чем стать европейцем, 

Чья душа, как пустой Колизей, 

Человеком без чести и сердца, 

Превратившим Христа в мавзолей. 

 

Мы не раз ту Европу спасали, 

Предлагая ей разум и лад, 

А теперь мы Европу списали: 

Пусть идёт в облюбованный ад. 

 

* * * 

Любит тот, кто готов простить! 

Не готовый – в гордыне падший. 

Первый тот, кто готов служить: 

Он – по правую, он и старший! 

 

Всё простить?! Да ты, парень, крут! 

Ведь прощение – не рутина! 

В непростившем таится Брут, 

Кто с улыбкою – нож свой в спину! 

 

Камень в сердце своём держать 

Не у каждого хватит силы! 

Можно сердце и надорвать, 

И досрочно сойти в могилу. 

 

Там, на выходе, спросит Бог, 

Не крути головою, спросит: 

– Почему ты простить не смог! 

Камень твой теперь Ангел носит... 

 

* * * 

Дождь высекает дрожь на лужах, 

Съедает снег, кропит окно, 

И полотно дорог утюжит, 

Как память – крепкое вино. 

 

И от того – в дому уютней, 

Топлю камин, присев к огню, 

 И погружаюсь в звуки лютни 

И в экзистенцию Камю... 

 

И у меня есть свой Иуда, 

И свой собор моих святых, 

Свои истории и блуда, 

И кровью взятой высоты. 

 

И рано подводить итоги, 

Хотя мой плод давно поспел, 

Но я прожил всю жизнь не в Боге, 

А Ангел видел и терпел. 

 

Я виноват и невиновен, 

Я жив и я же принял смерть, 

А путь мой и ершист, и ровен, 

Смотря откуда посмотреть. 

 

Но в дебрях самооправданий 

Мой разум продолжает льстить, 

Что я, источник всех страданий, 

Готов за всё себя простить... 

 

* * * 

Оплевали, надругавшись, били, 

Насмехались: ну-ка, прореки! 

(Ты же – Божий Сын! – так говорили.) 

Грех – какой ударившей руки?! 

 

Он молчал. Кровавые подтёки, 

Глаз заплыл и содрана спина... 

Кончились Его земные сроки. 

Тихо торжествует Сатана. 

 

А потом в ладонь вбивали гвозди 

И над миром водрузили Крест, 

Где висел, как раб, кровавой гроздью 

Уроженец этих свЯтых мест. 

 

И делили по Писанью ризы, 

Как сейчас всё делят – «на ходу», 

А вдали сгорали кипарисы, 

Словно души в огненном аду. 

 

Было всё обыденно до боли: 

Солнце жгло не совесть, а песок, 

И не знал народ в своей юдоли, 

Что распят был на Земле их Бог. 

 

* * * 

Вновь на Западе истерия! 

Им всё ясно, как дважды два: 

Виновата во всём Россия! 

Виновата во всём Москва! 

 

Мир от «ужасов русских» стонет, 

Проглотив, как рыба крючок: 

Литвиненко убил полоний, 

А Скрипаль вдохнул «Новичок». 

 

Их ходы все с краплёной карты – 

Лжесвидетельство и донос: 

Русский им – всегда Мориарти, 

Англичанин – так Шерлок Холмс! 

 

Это кто там нас учит нравам? 

Англосакс? – Не смешите кур! 

Знали их «английское право» 

И бенгалец, и пришлый бур! 

 

Это с них брал примеры Гитлер, 

Это с их подачи звучал 

И в Сараево подлый выстрел, 

И тот сговор, что Мюнхен знал. 

 

И опять «англичанка гадит», 

Подновив детективный хлам, 

Ведь она – давний спец по ядам 

И одетым в костюм чертям. 

 

Проверяют терпенье русских, 

А оно тихо тает, как воск. 

Вот нажмём мы на кнопку пуска 

Да и смоем английский лоск! 

 

Им, не знать ли, «последний довод»! 

Только «довод» наш, всяк, сильней! 

Мы и сами подыщем повод 

Вразумить островных королей... 

 

* * * 

Не празднуя в общенье скуку, 

Я жду от жизненного дна 

Букет подснежников и внуков, 

И... полстаканчика вина. 

 

Да разговор с известной книгой, 

Что неизвестна для меня, 

А ночью – лунную ковригу, 

А поутру – светило дня. 

 

И верности своей собаки, 

Мы с ней – одно, хоть и вдвоём. 

Жду сна, где поле – в красных маках 

И ты – в том платьице на нём... 

 

* * * 

Безумие не в том, что говорят, 

Безумие содержится в сокрытом. 

Как прежде города горят, 

Как прежде богатеет свита. 

 

Царь, коль разумен, как Давид, 

Презрев народ свой, просит Бога 

Открыть ему свой вес и вид 

На тех весах, что судят строго. 

 

А неразумный – Валтасар, 

Самовлюблённостью изнежен. 

Он исчезает словно пар 

Над айсбергом, чей вид заснежен. 

 

Но каждому очерчен круг – 

Водоворот его теченья, 

Где враг становится, как друг, 

А друг – врага ненужной тенью. 

 

У каждого – своя черта 

На выделенной жизнью пашне. 

И перейти её нельзя, 

И за чертой остаться страшно... 

 

* * * 

Мы все – под Богом, значит, не свои! 

Мы все, как дети взрослыми водимы! 

Паденья наши – происки Змеи, 

Спасенье наше – от своих любимых. 
 

Но кто Отец тому, кто сам отец? 

Не все ж проводят век свой в синекуре! 

Без пастыря не сохранить овец, 

А если пастырь – волк в овечьей шкуре?! 

 

Кто нас пасёт – тот и ответ несёт! 

Заблудшая овца – в чём виновата? 

В том, что зашла на вражий огород, 

Или что травы пастбища помяты?! 

 

Конечно, и на ней есть часть вины, 

Но где был в это время добрый пастырь?! 

Он прикорнул у тепленькой стены 

Или приспособлял на ранку пластырь? 

 

Овца – дитё! Какой с ребёнка спрос! 

Ну, увлеклась цветком, что так любила,

А тут пчела ей повредила нос 

Или случайно на змею ступила. 

 

Иль просто оказалась на краю 

Поляны, вся в заботах и в работе, 

Где караулил волк овцу мою... 

Вот драма и трагедия в компоте! 

 

Не избежать нам Страшного суда, 

Где Прокурор и Адвокат и Сыщик – 

В одном лице! Вот это, братцы, да! 

Никто в нём справедливости не сыщет!

 

* * * 

Добрым делом судьбу не подкупишь! 

Для неё ни при чём все дела! 

Что ни делай – она тебе кукиш, 

«Масло Аннушка всё ж пролила!». 

 

Оправданье вне дел и усилий, 

Оправданье – по вере молитв, 

Человек только в битвах красивый, 

Где судьба твоя – поле для битв. 

 

Отдых тоже положен и, всё же, 

Вечный отдых отдайте богам! 

Нас удача и смелость итожат 

Да пейзаж, где могила врага. 

 

* * * 

Утрите слюни, господа! 

Не распыляйте силы втуне! 

Богатств России никогда 

Вам не видать! Утрите слюни! 

 

И тяжелее времена 

Россия-матушка знавала, 

Но восходили семена, 

Она с колен своих вставала. 

 

Вот и сейчас, как тот рентген, 

Она насквозь вас ясно видит!

В ней есть от Бога нужный ген, 

Тот, что грядущее предвидит. 

 

И в нём, увы, вам места нет, 

А Русь сверкает в мире звёздно. 

Примите от неё совет: 

Покайтесь! Завтра будет поздно...

 

* * * 

На ладони – все пути-дорожки, 

Словно карта наших русских рек: 

Сердце, разум, жизненная стёжка 

И судьбы невольник-человек. 

 

Может, потому нам мало места, 

Что не всё вместилось на ладонь! 

Русские – особенного теста, 

В нём: земля, вода и дар-огонь. 

 

Наш язык сакрален, словно купол, 

Как подножье неба и креста. 

Нынче лепят из народа кукол, 

Отрекаясь Божьего перста. 

 

А у куклы две ладони гладки:

Нет судьбы, а будущее – прах. 

Человек на измененья падкий 

Заменил стоящего в веках. 

 

Только нам не вытравить узоров, 

Что на дланях написал сам Бог, 

Потому живём мы под укором 

Всех своих не пройденных дорог. 

 

* * * 

Мыслителей диванных развелось, 

Как в мусоропроводе тараканов, 

Им страсти мира, как собаке – кость 

Или похмелье тем, кто «на стаканах». 

 

Они всё знают, судят обо всём, 

Дают оценки с точки зренья сытых, 

И думают: гори весь мир огнём! 

Мне главное – что я не средь убитых! 

 

Им разрешили голос свой подать 

За образ, что раздут телеэкраном, 

Или на кухне «огоньку поддать» 

Средь общего всемирного бедлама. 

 

Они в разряде тех слепых котят, 

Что никогда по жизни не прозреют, 

Им скармливают – что они хотят, 

О тишине их совести радея. 

 

Их бытие – диван и магазин, 

Им не понять, что есть война и драка, 

В сетях им разрешают побузить, 

А сильно буйных лечат в автозаках. 

 

Но подрастает контингент бойцов, 

Как будущего русского – основа, 

Похожих на тех прадедов-отцов, 

Кому «Россия» не пустое слово. 

 

И рано или поздно – им стоять 

У русского державного штурвала, 

Судьба их – защищать Россию-Мать 

От тех, душа чья совести не знала!

 

Я только одного теперь боюсь, 

Переживая смрад телезагула, 

Чтоб не спилась от горя моя Русь 

Да на диванном сходе не заснула... 

 

* * * 

Налей вина – оно утешит! 

Блажен, кто в жизни не спешил! 

Кто говорит, что он безгрешен, 

Уже тем самым согрешил! 

 

Вино и женщины – две страсти, 

Куда дано порой упасть. 

Но избежавший этой пасти,

Имеет над собою власть. 

 

Владеть собой – владеть всем миром, 

Всех подчинить своей мечте! 

И стать расслабленным – кумиром,

Но жизнь закончить на кресте... 

 

* * * 

Я утешенья в неге не нашёл,

В разбое и вине – подавно! 

Своей дорогою я шёл, 

И тем силён, и тем оправдан! 

 

Я жил всегда своим умом 

И верил в то, что знал и видел, 

Не оставляя на потом 

Прощенье тех, кто нас обидел.

 

Любил Россию и жену, 

Детей и всех – кто брат по вере, 

Не ослабею – так пожну 

Свой урожай я без потери! 

 

Моя любовь познала свет, 

И ревность в ревности отпала, 

Семь бед – всегда один ответ, 

А жизни мне на всё хватало! 

 

Уйдя, оставлю за собой 

Строку, наивную как дети. 

Я вас любил любовью той, 

Что и в аду всем людям светит... 

 

* * * 

Зима уже пошла на выход, 

Но вдруг споткнулась... За окном – 

Снегов холодных белый выдох 

На фоне ярко-голубом! 

 

Март растерялся, как мальчишка, 

Но солнце вышло из-за туч, 

И луж узорную ледышку 

Поджёг игривый зайчик-луч. 

 

Коты бока на лавках греют 

И песни громкие поют, 

А кошки от любви звереют 

И людям повод подают. 

 

Ход солнца поставляет кущи 

Проталин – рыженьких монет... 

Жестока молодость грядущим, 

А старость в прошлом ищет свет.

 

* * * 

Отдохните, ретивые кони! 

Полюбите свою коновязь! 

Будет время – ямщик вас погонит 

На просторы, где слякоть и грязь. 

 

И тогда, вспомнив время затишья, 

Вы уроните капельки слёз, 

Ведь дороги, что ждут вас, – не дышло 

И не спица тележных колёс. 

 

Кто-то там, на родимом просторе,

Упадёт и не встанет уже, 

Кто-то всех проклянёт в своём горе 

На последней «железной» меже. 

 

Кто-то просто от горя ослепнет,

И отложит итог на потом, 

Иль предложит уздечки, как петли, 

Где свобода под вечным кнутом. 

 

Отдохните, ретивые кони! 

Есть у каждой дороги овраг... 

Наша жизнь – откровенье ироний, 

Где от смеха до смерти лишь шаг. 

 

* * * 

Англичанка продолжает гадить, 

След лукавый за собой мести... 

Может, хватит их по шерсти гладить, 

А за шкуру взять и потрясти! 

 

Сталин раскусил их очень быстро, 

И давил тот мир по мере сил. 

«Джентльменов» этих он на выстрел 

На порог Руси не подпустил! 

 

Кто «Немыслимое» затевал в сторонке? 

И, в конце концов, на ком вина, 

Что Европа кинулась в воронку, 

Из которой выходом – война?! 

 

Псориазный лев на издыханье, 

Потому рулит заморский брат. 

От Руси им нужно покаянье 

Перед миром, чей удел – закат. 

 

И они такие же «партнёры» 

Как «партнёры» в картах иль лото. 

Мир един, да кто же с этим спорит! 

Только без России он ничто! 

 

Вывод из их рыков и истерик: 

Не влезайте в русский окоём! 

Жили мы столетья без Америк, 

И без англичанки проживём! 

 

* * * 

Снег в овраги прячет тело, 

Проклиная вешний луч, 

И трава зазеленела 

На покатых склонах круч. 

 

После долгой зимней спячки 

Лес пустился в хоровод, 

Пьёт, весь в солнечной горячке, 

Не напьётся талых вод! 

 

Зверь выходит на поляны 

Греть облезлые бока, 

И раскрывшимся тюльпаном 

Смотрит солнце свысока. 

 

* * * 

Страсти требуют узды, 

Тем надёжнее, чем круче! 

Страсти требуют езды: 

Здесь вопрос один: кто кучер? 

 

Молодость своё берёт, 

Даже, если старость – против. 

Что один весь год жуёт, 

То другой в присест проглотит! 

 

Кто стремится объяснять,

Тот теряет даром время. 

Лошадей удел – скакать,

Птиц – расправить в небе перья! 

 

Кто бесстрастен – тот мертвец, 

Всё великое – вне рая! 

Страсть стремится под венец, 

Но достигнув, умирает. 

 

В чём же суть страстных недель? 

Может, в обретенье счастья? 

Из всех петель нет мертвей, 

Чем петля любви, как страсти. 

 

* * * 

А вы подумайте о том, 

Что Ельцин жив и дальше правит, 

И продолжается дурдом, 

Где каждый свою дурость хвалит! 

 

Где перекинулась «чечня» 

На Волгу, на Сибирь и дале, 

Где нет закона – есть резня, 

И «президенты» типа Дали. 

 

Где русский ядерный клинок 

Сменил и ножны, и хозяев, 

И где с утра тебе – пинок: 

Работать, Рус-иван, раззява! 

 

Представили свою судьбу 

В руках у этих «джентльменов», 

Где «вылетела вся в трубу» 

Страна базаров и обменов?! 

 

Поэтому я за него 

Отдал свой голос! Выбор сделан! 

И мне не надо ничего, 

Лишь бы душа не оскудела! 

 

Лишь бы жила по правде Русь, 

А я, в проверке – чего стою,

И без излишков обойдусь, 

Но что задумал – то построю! 

 

И это будет, пусть, не рай, 

Но точно, там не будет ада! 

Россия выбирает май: 

Победный цвет в строю парада! 

 

* * * 

                                        К трагедии в Кемерово 

Не тот ли огнь пожрал детей, 

Что совесть выжег в девяностых 

И породил людей-зверей, 

Чья сущность хуже холокоста?! 

 

Народ в моленьях на торги 

Всё ищет новых развлечений! 

Ему запудрили мозги 

Рекламой моды и лечений. 

 

Очнись, народ! Тебя ведут, 

Чуть подкормив, на сковородки, 

А ты, не веря в Божий суд, 

Прельстился пустотой в обёртке! 

 

Подох Мавроди, а за ним 

Придёт черёд и Горбачёва! 

Или ты навсегда забыл 

Поход под флагом кумачовым?! 

 

Или не Русь тебе важна, 

А счёт в иудиной конторе?! 

Но как попрёшь против рожна 

Той совести, что вся в укоре?! 

 

Детей сгоревших не вернуть, 

Но разве мы в борьбе бессильны?! 

И по ночам нам не уснуть, 

Пока не выправим Россию! 

 

Вставай, измученный народ, 

Или все до смерти устали?! 

Иль перевёлся русский род, 

В котором Стенька жив и Сталин?! 

 

Не верю в это! Верю в Русь 

Как в Путеводную планеты! 

От этого не отрекусь! 

Храни вас Бог в борьбе за это... 

 

* * * 

Не слишком высока ль цена 

За то, что мы зовём «свободой», 

Где уничтожена стена 

Между нормальным и уродом! 

 

Где каждый сам себе Господь, 

А служба мнится как кормленье. 

И где кичится властью плоть, 

А дух в извечном оскопленье. 

 

Где деньги и успех – одно, 

Где совесть – оборот монеты, 

Где вышло на поверхность дно 

Ловить свои аплодисменты. 

 

«Хромая лошадь» был звонок, 

Теперь – набат от «Зимней вишни», 

А завтра – мировой поджог! 

Или у нас сто тысяч жизней?! 

 

Объединяйся, русский люд! 

Сегодня Русь в огне сгорает! 

Враг – и внутри, и вне, он лют. 

И, как всегда, пощад не знает! 

 

Мы только вместе победим! 

Кто сердцем слушает – услышит! 

Иначе все в огне сгорим, 

Как наши дети в «Зимней вишне»... 

 

* * * 

Свобода делать что хочу? 

Свобода делать то, что надо? 

Тебе – какая по плечу? 

Может, свобода выпить яда?! 

 

Всё в мире соткано из уз, 

И узы всем даны по силе.

Нас развращает лёгкий груз, 

Несносный – торный путь к могиле. 

 

Свобода признаёт обмен, 

Меняя формы несвободы: 

От нравов родовых колен 

До человеческой природы. 

 

И высшая цена здесь – жизнь, 

А подлая – обмен на святость. 

Не для того ль мы родились, 

Чтоб с Богом разделить нам радость?! 

 

Да на себя принять грехи 

Свобод, не знающих предела, 

Или бездушие стихий, 

Иль вожделенья глаз и тела?! 

 

Когда-то Русь, свершив обмен 

Свободы на царёвы нравы, 

Прияла добровольный плен 

Крестьянства – крепостное право. 

 

Свобода личная – ничто, 

Когда страна лежит в оковах, 

Когда на памяти святой

Печатью – пришлая подкова! 

 

Но то верхи сочли за дар, 

А обязательную службу – 

За государственный базар, 

Куда ходить порой не нужно. 

 

Им образец давал Версаль, 

В поместьях нравы – кнут да милость, 

А бездорожье и леса 

Скрывали всё, что там творилось. 

 

Но в пореформенной Руси 

Все шли у Запада в подранках 

С протянутой рукой просить 

Одни у бар, другие в банках. 

 

В семнадцатом весь лишний груз 

Россия скинула кроваво, 

И коммунист создал Союз, 

 Где кормчий повернул направо. 

 

Война сплотила весь народ 

В советской форме коммунизма, 

Где партия страну ведёт 

Через этапы пофигизма. 

 

Потом страна ушла в загул 

Экспериментов «а ля Троцкий», 

А мир страшился, слыша гул 

Семипалатинска и Тоцка. 

 

Потом Иуда-Горбачёв 

Подвёл черту под веком красным, 

И все узнали что – почём, 

И объявили всё напрасным. 

 

Конечной целью правых – Бог, 

Царь православный и могилы 

Всех предков, кто державе смог 

Дать Веру, Царство, Славу, Силу. 

 

 И где свобода здесь, скажи? 

Свобода полная лишь в Боге! 

Хоть одного мне покажи, 

Кто не споткнулся на дороге! 

 

Сегодня левый поворот 

В реалиях страны опасен 

Тем, что анархию несёт, 

Хоть на словах он и прекрасен. 

 

Бог, Православный царь, народ – 

Вот иерархия Победы 

В войне, что Русь сейчас ведёт, 

И что вели все наши деды. 

 

Свобода на Безбожье – дым

Или как палка – двухконцова. 

Мы Русь, коль с Богом, возродим, 

А без – так потеряем снова.

 

Даёшь свободу во Христе! 

И покаяние на тризне! 

И очищенье на Кресте 

Служенья Богу и Отчизне! 

 

* * * 

Вопрос один: в каком окопе 

С друзьями я справляю пир? 

Я в «сапогах US» – в Европе 

Или окоп мой – «Русский мир»? 

 

«Пространство-время» здесь вторично, 

Как и вопрос, вплетённый в стих: 

Пришёл ли я на битву лично 

Иль в обстоятельствах чужих. 

 

И здесь не может быть нейтральных 

Или попутчиков на час. 

Здесь, в этой битве эпохальной, 

Кто не за нас – тот против нас! 

 

И мой ответ в красе и силе – 

Как верности нетленный стяг: 

Я в том окопе, где Россия, 

В окопе, что напротив – враг!