Валерий СКРИПКО 
Валерий СКРИПКО
В ПОИСКАХ САМИХ СЕБЯ
В одной из своих статей литературный критик Алла Большакова подняла очень важный вопрос по поводу будущего России. Звучит он так: «никакие реформы не будут успешными, если они не опираются на архетипы — исконные установки коллективного бессознательного». (1)
Хочется сразу спросить: но ведь архетипы у множества народов, населяющих нашу страну, разные? Как действовать в этом случае? Есть множество скрытых и явных противников, которые видят наше – русское «коллективное бессознательное» – и в прошлом и в настоящем – в самом мрачном свете, и при этом обладают богатыми спонсорами, электронными СМИ и книжными издательствами. Они же будут жить по- своему, всё делать по-своему, как это уже было во времена СССР. Тогда придумывали какие-то искусственные определения, вроде новой исторической общности под названием – «советский народ», сейчас пытаются привить название «россияне», да еще и «русскоязычные». Всё это от лукавого! Надо не прятать нашу «разность», а ценить и уважать её. И договариваться о совместном сосуществовании честно и открыто.
После краха нашего советского содружества стало возможным напечатать откровения политологов и публицистов из бывших советских республик в книге «Народы перед зеркалом». Авторы считают, что: «для русских советский вариант социализма стал важной составной частью национальной идентификации, отчасти это и сегодня так». (2)
Георгий Нажарадзе в статье «Мы – грузины» проводит мысль, что в Советском Союзе «уклад грузинского общества разрушался из-за рокового противоречия между исторически выработанным характером народа и новыми социально-экономическими условиями». (3)
Он констатировал, что на его родине, в Грузии, «высокие ценности носят декларативный и довольно абстрактный характер. Мои и моих родственников интересы – стоят выше всех остальных».
Жаль, что эту суровую правду – мы узнали из книги, изданной в 2014-м году, когда никакого Союза уже не было. Надо было все эти важнейшие вопросы обсуждать до того, как мы скажем: «мой дом, твой дом!». У политиков был соблазн – решить внешне политические проблемы, создать общую крепкую экономическую базу. Но ведь за всеми этими проектами – живые люди, их традиции, их духовные ценности, которые не совпадают с ценностями других народностей. Кто-то не может их принять всей душой, поэтому приспосабливается, делает вид, что он советский.
Недавно, на портале «Лента.ру» обнародовали мнение известного грузинского актёра Вахтанга Кикабидзе, который, оказывается, терпеть не мог СССР и его герб с серпом и молотом.
Это ещё один пример того, что нельзя так «легко» в народном сознании менять национальные символы и мифы. За каждым из них национальные образы «коллективного бессознательного». Объявить собственность общенародной – ещё не значит тут же отменить то, что веками копилось в генной памяти русского или грузина, и объявить какую-то придуманную в кремлёвских кабинетах «новую общность», упраздняющую прежний архетип.
Вышеприведённые откровения грузинского публициста о Грузии еще раз подтверждают, что политики просто закрывали глаза на очевидные противоречия – между интернационализмом Советского Союза и духовной жизнью каждой нации, входящей в него. В Москве наши «русскоязычные» интернационалисты пытались смастерить некий духовный гибрид! В книге «60 – Мир советского человека» авторы-либералы Пётр Вайль и Александр Генис очень зло критиковали «сталинскую культуру» – «противоречивый клубок, составленный из Маяковского, музыкальной классики, академической живописи, натуралистического театра». Осуждали «нормативную поэтику», объединившую «культуру всех уровней от эпитета до архитектуры». (4)
Во всём этом они увидели хаос. Но в упор не желая видеть и понимать, какой хаос привнесла в умы и сердца советских людей деятельность не принявших новую советскую идеологию видных русскоязычных деятелей культуры!
По причине того, что эти деятели не считали русский архетип своим, они жили своей внутренней жизнью, очень отличной от духовной жизни «окружающего их» народа, и творили как «наёмники советского режима» по заказу, по необходимости, для карьеры. Эта – «двойная жизнь» никакого духовно развития нам не сулила, потому что душу не проведёшь. Если в творца заложена другая эстетика, другие философские основы, его стихи не будут звучать как поэтические строки Есенина. Чтобы добиться звучания, похожего на пение ангелов, надо сродниться с русским архетипом!
Но нашим духовным образованием часто занималась очень странная публика. Вот, например, писатель Илья Эренбург «…строил миф, стремясь собственным примером обосновать возможность жить гражданином мира, не отказываясь от красного паспорта, совместить коммунизм с гуманизмом, сохранить мораль дореволюционного интеллигента, не нарушая советские законы». (5)
Своими произведениями носитель такого духовного хаоса мог только повредить здоровую основу русского архетипа, «загнать» его в такие катакомбы индивидуального «бессознательного», откуда он уже почти не мог положительно влиять на жизнь общества. Они его и загнали. А кто в этом виноват? Сами носители русского коллективного бессознательного!
Полезно вспомнить суровую правду, высказанную Виталием Аверьяновым вначале двухтысячных годов в журнале «Москва»: «Историческое достоинство племени и состоит в его силе для борьбы за свой духовный тип». В мирное время мы проигрываем эту борьбу постоянно. В условиях войны – быть сильными у нас получается. Как благотворно действует на нас экстремальные обстоятельства – отчётливо увидел человек со стороны, английский писатель и учёный Исайя Берлин, который писал о России: «годы войны с Наполеоном повлекли за собой растущее патриотическое воодушевление, а далее, как результат общей причастности к единому идеалу и ширящегося чувства равенства всех сословий, в кругах идеалистически настроенной молодёжи начали ощущать некую новую связь между собой и отечеством, связь, которую никогда бы не внушило полученное воспитание. А за ростом патриотически окрашенных национальных чувств последовал и неизбежный рост чувства ответственности за хаос, убожество, нищету, бесплодие и ужасающий беспорядок российской жизни».
Если убрать явно преувеличенные автором «хаос и убожество (далее по тексту), то кажется, что эти строки принадлежат автору патриотического российского издания, а не президенту Британской академии наук, который верно подметил, что военная обстановка заставляет нас вспомнить об ответственности за страну. Мы забываем распри, социальный расизм сословий. Причастность к общей цели, ощущение общей беды делает нас сильными!
Но закончилась война с французами, и офицеры победившей русской армии вернулись на балы с французским «акцентом», в учебные заведения с немецкой профессурой. Началась светская жизнь привилегированных классов, бесконечно далёкая от мировоззренческих российских проблем. В ресторанах с французской кухней того времени русскими были только блины, да и то они использовались только в качестве ритуальных – для поминания усопших! (6) Кстати, военных туда не пускали.
Кажется, в нашей стране сосуществовали независимые друг от друга, не похожие цивилизации. Творческая интеллигенция после войны тут же забывала о братстве, о том, что и в мирное время для развития российскому обществу нужен коллективный сплачивающий миф! Что он всегда помогал нации добиваться самых впечатляющих результатов. Светская элита тут же забывала, как Благодать дала нам на победу под Бородино – Владимирская икона Божьей Матери! Повздыхали, пошептались и спрятали её в хранилище….
Историк наших дней, профессор МГУ Сергей Вячеславович Перевезенцев убеждён, что для нас спасительно «ощущение причастности отдельной частной судьбы к чему-то большому, значимому, великому, понимание своей собственной исторической и нравственной ответственности за свою землю и свой народ перед прошлыми и будущими поколениями». (8)
Но у столичной знати, у помещиков в дворянских усадьбах, в купеческих династиях на протяжении трёх последних веков постепенно складывался другой архетип – своенравного себялюбивого эгоиста, который потакал своим страстям с восточным максимализмом и русским размахом. В то время, как герои эпопеи «Война и мир» искали разгадку мировых вопросов, читатели – стареющие помещики – заказывали из-за границы особых разновидностей крабов, которые повышают мужскую потенцию! Это был прообраз будущего члена всемирного общества потребления! Или, если так можно выразиться, мировоззренческий враг коллективизма, в корне не приемлющий бескорыстия и приоритета духовных ценностей над материальными. Ему нужно было избавиться от любого коллективного мифа, от державного сознания, которое рождало и укрепляло этот миф, от обязательств, которые миф такого рода всегда накладывал на участников общего дела. По этой же причине индивидуалистов бесили религиозные ограничения, аскетизм как образ жизни верующего человека.
Глубинное различие двух архетипов рождало духовную пропасть между ними. Стороны чувствовали эту «разность» в каждой мелочи, в каждой оценке жизненных явлений, в каждой привычке и прихоти. Привилегированная часть общества никогда не желала знать, что в целом для всего населения жизнь в России – в силу тяжёлых климатических и географических условий – «нерентабельна». Значит, и подход к потребностям у нас должен быть другой! Это интуитивно чувствовали все, кроме богатых, изнеженных роскошью семейств из числа столичной знати. Простой народ, не только крестьяне, но и горожане, привык питаться простой пищей. На еду обыватель смотрел как на самое последнее дело в домашнем обиходе.
Для «элиты» с незапамятных времён и до сегодняшнего дня – еда всегда была культом. «Посетители петербургских ресторанов 1844 года заказывали обеды по триста рублей с персоны, брали сторублёвый коньяк и тратили за ужин с шансонетками по 4-6 тысяч рублей». (7) (Сравни: стоимость коровы по тем временам с трёх рублей и выше.)
Это противостояние не закончилось с установлением советской власти. Оно приобрело другие, скрытые формы, приспосабливаясь к новым реалиям. Мы видим безнадёжного эгоиста уже в облике столичного интеллигента, который постоянно раздражен на всё и на всех вокруг, борется за права человека, часто в ущерб правам коллектива. Никаких общих правил социалистического общежития не признаёт! Все эти капризные «дети Арбата», все эти вечно обиженные властью защитники демократии устроили из социализма такой содом и гоморру, что никакого «нового человека» воспитать было нельзя.
Все влиятельные «воспитатели» – писатели и деятели культуры – знать не желали, что учение Юнга о коллективном бессознательном также применимо и к русскому народу! И духовный опыт этого народа надо учитывать, опираться на него в процессе воспитания!
Но при слове «нация» нынешних российских политиков одолевает какая-то странная «стеснительность». Этот вопрос неудобен для всех! В качестве общих деклараций и призывов к национальной консолидации – национальный вопрос ещё может звучать на различных конференциях и встречах политиков с общественностью. Однако, на практике, от русского человека, как и в советское время, власть требует только терпимости и толерантного сотрудничества со всеми народностями, населяющими нашу страну. Но странное дело: нести этот тяжкий крест фактически обязано далеко не всё русское (по духу) население. Наши современные деловые люди живут так, словно на них никакое наше русское «коллективное бессознательное» не распространяется! От «всемирной отзывчивости» у «рыночных» (или точнее «рыЛочных») потомков русских людей осталась только жажда путешествий с дегустацией местных блюд и напитков. Когда они вывозят за границу наши национальные богатства, никто из патриотов от власти не идёт вслед за «обозом» с наворованным добром, и не стыдит капиталистов, не призывает: остановитесь – вы же государствообразующий народ, скрепляющий все нации и народности РФ. Вся надежда на вас! Оставьте дома капиталы на развитие страны. Иначе нечем будет «скреплять»!
Увы, нести все почётные, но ответственные и трудные обязанности народа государствообразующего русские капиталисты оставляют тем соотечественникам, которые существуют у себя на родине на небольшую зарплату или пособие, а то и мыкаясь в статусе безработных. Но что могут сделать вынужденные маргиналы для святого дела государственного строительства крепкой многонациональной державы? У них же ни средств, ни власти, ни морального авторитета по причине их бедности и бесправия! Но зато у них есть миссия – молча терпеть, всем помогать, всех прощать. И при этом – сносить оскорбления от либералов.
Учёные и политики почему-то уверены, что ресурс исторической памяти, державного духа у русского человека неисчерпаем. С какой стати? В наших-то суровых условиях? Где такой небольшой прибавочный продукт и вечные проблемы: как выжить? Где правящие классы работают, в основном, на себя, а творческая элита, вместо того, чтобы вдохновлять народ, в основном, его осуждает и унижает!
И вот в этой обстановке русскому человеку «без отрыва от производства» надо ещё каждый день трудиться в качестве «дипломата», скрепляющего всех в одно сильное государство, налаживать связи с другими народностями, терпеть и уступать… При этом реальных, повседневных лишений у него при выполнении этой миссии – неизмеримо больше, чем моральных поощрений за организаторскую работу по сплочению общества.
В 2008-году одним из первых среди учёных-политологов Наталья Нарочницкая заговорила об исторической усталости. В книге «Русский мир» она задала вопрос: «может ли сейчас русский народ с состоянием демографической катастрофы и исторической усталости… быть имперским народом?». За прошедшие десять лет никто даже не пытался на него ответить. Повторяли общие слова, всё те же давние мысли Фёдора Михайловича Достоевского при открытии памятника Пушкину.
Из чего состоит, каким запасом прочности обладает наш державный (он же – имперский) дух? Сергей Перевезенцев пишет, что «у славянских народов ещё в очень древние времена основой социума стала территориальная или соседская община, члены которой были связаны не столько кровным родством, сколько общехозяйственной жизнью, общей территорией, духовными и культурными предпочтениями. Несомненным достоинством такой общины была возможность объединить разные племена в одну империю!» Но это обернулось тем, что «у славян отсутствует память о дальнем кровном родстве». (8)
Здесь историк ставит точку. А надо бы попытаться осмыслить: к каким судьбоносным последствиям приводит данное обстоятельство! Для начала заметим для себя, что отсутствие памяти о предках по крови, очевидно, ослабляет и сам русский архетип. Наше особое миропонимание «размывается» в недолговечной территориальной общине от множества чужеродных влияний. В одном роду прадед может быть старовером, а правнук – атеистом и большевиком! Из века в век русский архетип не получает подпитки от продолжения и развития национальных традиций. Сами традиции в такой соседской общине подвергаются постоянной «эрозии». У одной части страны-общины могут быть нравственные и моральные правила, не мыслимые в другой её части.
Имперское сознание может и благо, но ради создания сильной державы это сознание слишком рискует потерять свою духовную национальную первооснову. Не имея сильнейшего ресурса – кровного родства, мы не имеем той прочности связей, которая отличает народы, сильные своей родовой, кровной сплочённостью. Каких только комплементов не приходится слышать от моих единомышленников-патриотов по поводу достоинств нашей державности, нашей доброты и открытости, умения со всеми ладить и сотрудничать. Эти похвалы вполне заслужены.
Но… соседская община – вещь непрочная! Когда собственность в целом по стране сменила хозяина, от «общности» не осталось камня на камне! Такие же неприятные последствия часто влечёт и распад хозяйственных связей. Опыт всех предшествующих веков наглядно показал: территориального «общинника» легко сбить с толку разными «передовыми» идеями и учениями. При этом ему всегда подсовывают что-нибудь архи-чуждое. Державник и храбрый воин в повседневной жизни, в мирное время, как правило, не умеет себя защищать от представителей более агрессивных племён! Почитайте правдивые тексты о 90-х годах. Как бежали русские из республик бывшего Союза.
Стонет, шлёт нам тревожные сигналы коллективная душа народа! Она взывает: опомнитесь, сплотитесь. Хватит плестись унылой дорогой обывателей без ясного будущего! Чтобы поднимать державный дух и вдохновлять наш народ на подвиг объединения всех народов – нужны общие грандиозные дела советского масштаба! Нужно, чтобы русский по духу чувствовал, что его усилия по объединению по-настоящему ценят и власть, и общество. (Как повеяло надеждой, когда общественные деятели из республик Северного Кавказа предложили записать в законе положение о том, что русские являются государствообразующим народом.)
Для русского архетипа быть собирателем земель одна из главных потребностей, но не единственная! Надо упорядочить добрососедские отношения в быту, договориться об общих правила общения. Для русского человека здесь всегда неисчислимое количество проблем. В том числе и потому, что до сих пор не выработана общая система ценностей в этой сфере, а также в литературе и искусстве.
Еще в 1990-м году в беседе с писателем Анатолием Байбородиным Валентин Распутин отмечал: «Что касается национального возрождения России, здесь многое будет зависеть от той роли, которую выберет для себя интеллигенция. Если бы эти силы — крестьянская как нутро России, и интеллигентская как нервные её окончания, — сошлись в понятии России, сошлись в совместных трудах по очищению и возвращению духовных и культурных ценностей нации, тогда бы возрождение России состоялось». (9)
Пожелание великого писателя должно воплотиться в жизнь. И тогда сбудется предсказанное нам невиданное возрождение в двадцать первом веке!
=============================
Приложение:
1) Алла Большакова (ж. «Сибирь», 2018, №2);
2) «Народы перед зеркалом». Культурная революция (Москва, 2014);
3) Там же;
4) Пётр Вайль и Александр Генис «60-е годы. Мир советского человека»;
5) Там же;
6) Л.В. Беловинский «Жизнь русского обывателя» (из-во Москва, Кучково
Поле, 2012);
7) Там же;
8) С.В. Перевезенцев «Родство по истории» (Москва. ФИФ. 2015);
9) Журнал «Сибирь», №2 – 2017.