Эллина САВЧЕНКО. «ЗАЧЕМ ВСЁ, ДЕТОЧКА?..». Школа писательского мастерства в Вёшенской

 

Эллина САВЧЕНКО

«ЗАЧЕМ ВСЁ, ДЕТОЧКА?..»

Школа писательского мастерства в Вёшенской

 

Со 2 по 5 июля в станице Вёшенской, Ростовской области, прошла Школа писательского мастерства молодых авторов Южного федерального округа. Организатором встречи являлся Фонд социально-экономических и интеллектуальных программ. Семинар проводили московские мастера, прозаики и поэты: Владислав Артёмов, Вячеслав Киктенко и Александр Кожедуб.

Донская земля встретила нас гостеприимно! Мы высоко оценили радушие и хлебосольство сотрудников Музея Шолохова. Но помимо интересных бесед за круглым столом о литературе, интерактивного обмена мнениями после двух кратких эссе и выступлений исследователей творчества Михаила Александровича, некоторые из участников семинара столкнулись с реальной действительностью «современной литературы». И вот об этом я хочу рассказать подробно...

Сразу же, в первый день семинара, мы, участники, как-то разделились на два фронта: «постмодернистов» и «реалистов». Да, именно фронта. Позже станет понятно, почему я выбрала это понятие. Вначале разделение не мешало нам. Но на второй день занятий напряжение резко усилилось...

Все дело в том, что «уроки» в заявленной Школе писательского мастерства проходили большей частью в виде свободного обмена мнениями между молодыми литераторами о произведениях друг друга. В принципе, очень эффективная, проверенная временем форма работы литературных семинаров, где каждый имеет возможность показать своё произведение на общий суд, сам принять активное участие в обсуждении произведений собратьев по перу. Но такая форма предполагает сильную роль мастеров, руководителей семинара, которые и задают тон обсуждениям. Они управляют процессом, деликатно направляя словесные баталии в нужное русло, в русло литературной учебы. И вот именно этого, на мой взгляд, главного, в Вёшенской Школе, к сожалению, не было. Мастера решили самоустраниться, пустив всё в свободное плаванье. И, почувствовав вольницу, группа авторов, которых можно условно назвать представителями «молодой волны постмодернизма», при обсуждении работ других участников семинара с удивительным сплочением начали топтать всё и вся, кто имел отличную от них точку зрения, преподавая свои литературные уроки.

Оказывается, нынче не модны ни правда жизни, ни чистый художественный язык, ни духовность… и даже повествование от третьего лица — это вчерашний день! Реализм с его «простотой» должен уйти на задворки, это всё банально и скучно...

Соответственно на смену этому «нафталину» широкой поступью должно придти то, что не «банально» и не «скучно»: пропаганда насилия, однополой любви и прочих трендовых либеральных установок. И желательно вколачивать всё это в головы читателей новомодным языком, напоминающим китайский подстрочник! С их точки зрения, слово не должно призывать читателя ни к состраданию, ни к нравственности. Литература, по их мнению, ничего никому не должна! Она есть и никуда не денешься! То есть, литература – это просто медицинский факт и ничего более!

Пропагандируя индивидуализм, выпячивая исключительное ЭГО автора, хвастая друг перед другом «заумным» языком, заменив живое русское слово, живую поэзию вычурными словесными конструкторами – они, почему-то, не хотят признавать, что каждый человек сам по себе уже индивидуален. И каждый имеет право на своё собственное мнение. Они упорно отказываются понимать, что литературная чернуха только разжигает низменные чувства и разобщает общество.

А литература — это, по меньшей мере, во все времена — инструмент, по большей — врач, учитель. Это то, что воспитывает в человеке — ЧЕЛОВЕКА! То, что заставляет читателя думать, в конце концов...

На мои простые вопросы молодым авторам: а что для вас есть литература и для чего вы пишите, и на какого читателя всё это рассчитано? — очень многие отвечали весьма шаблонно: «Литература — это способ самовыражения. А для чего она ещё нужна? Всё, что есть на сердце, то и выплёскиваем»…

И выплескивали. По полной программе.

Живой Маяковский носит рубашки в клеточку,

Носит очки квадратами, рвань-пиджак.

И если спросить его честно: зачем всё, деточка?

То он отвечает просто:

  — А просто так.

 

Некоторые участники отказывались комментировать свои творения. Похоже, они сами не осознают в полной мере, что пишут, для кого пишут, просто пишут ради писанины... А кто-то пытался оправдаться, упоминая всуе великого Достоевского. Мол, Я мистик, поэтому описание отрубленных голов, расчленённых тел, зловонного запаха кусков мяса на курортных рынках и прочей чернухи — это очень «по-достоевски».

Слышал бы Фёдор Михайлович — великий мыслитель, философ, в чьих «глыбах», как я называю его произведения, отражены нравственные и социальные идеи, как его низвели до банального «мистика». Достоевский всю свою жизнь искал Бога! Писатель красной нитью проводит через все свои творения главную мысль: что есть человек с Богом и без Бога... что есть Россия с Богом и без Него!

Вспомним диалог Шатова со Ставрогиным (роман «Бесы»). Цитирую слова Шатова: «Ни один народ ещё не устраивался на началах науки и разума... Разум и наука в жизни народов всегда, теперь и с начала веков, исполняли лишь должность второстепенную и служебную... Народы слагаются и движутся силой иной, происхождение которой неизвестно и необъяснимо. Это есть сила беспрерывного и неустанного подтверждения своего бытия и отрицания смерти. Дух жизни, как говорит Писание, «реки воды живой», иссякновением которых так угрожает Апокалипсис. Начало эстетическое, как говорят философы, начало нравственное, как отождествляют они же. «Искание Бога» — как называю я всего проще. Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание Бога... Единый народ-«богоносец» — это русский народ...».

Да уж, ни прибавить, ни отнять…

Вызывало удивление то, что руководители Школы вообще не поднимали вопроса духовной составляющей произведений участников семинара. На мои неоднократные предложения поговорить о важности наполнения текста базисными ценностями в ответ я получала лишь недоуменное молчание. Ладно, если бы московские мастера просто не хотели казаться литературными ретроградами в глазах молодых «акул пера», душителями всего «нового и прогрессивного», но ведь и разговоры с глазу на глаз не давали результата. «Я уже привык к этому. Мы работаем в заданном формате... И потом, посмотрите, как им это нравится», «А что я с ними сделаю?» или «Я их перевоспитывать не собираюсь» — такие фразы я слышала от Артёмова в ответ на мои призывы поговорить об истинной литературе...

Напрашивался естественный вопрос: а к кому, собственно, мы приехали учиться в эту Школу? К московским мэтрам, у которых за плечами опыт и знания, или же к двадцатилетним бойким ребятам, мало что успевшим сделать в жизни, не владеющим в полной мере словом, техникой, логикой, ничего не внесшим пока в литературу, но с огромным удовольствием при первой же возможности встающим в позу непризнанных гениев, желающих перестроить весь мир под себя?

Жаль, что слова председателя Союза писателей России Николая Фёдоровича Иванова, произнесённые им на открытии Вёшенского семинара о том, что: «Писатель должен создавать икону! Есть такая обязанность у творческих людей — напоминать обществу, с чего начинается Родина, честь, нравственность, сострадание, душа... За литературу нужно... умирать...» — не нашли отклик в сердцах у многих сидящих в зале… Три дня работы показали, что многие молодые литераторы имеют диаметральное противоположное мнение по этому вопросу, и многие исповедуют совсем другие ценности. И к нашему великому литературному наследию у них своеобразный подход: представители «молодой волны постмодернизма» с удовольствием жонглируют красивыми высказываниями классиков, особенно Серебряного века, орудуют ими как скальпелем, не хуже опытного хирурга. Только это всего лишь сотрясение воздуха... Просто «классные эпиграфы» к повести «Псевдожизнь». Потому что на фоне своего шумного балагана, где, кичась и раздуваясь от восторга возможности публикации собственного сборника за казённые средства, где почти любая их головоломная фраза сопровождалась дружным киванием голов единомышленников-постмодернистов, они даже не знают, не догадываются, что для человека, настоящего человека, прежде иного есть идея, мечта, правда жизни, Божья любовь...

Только на третий день семинара мастера школы осторожненько высказались, что, мол, лучше реализма нет ничего, и ничего «не надо надумывать»... Типа, жизнь — она и есть жизнь...

И в воздухе повис вопрос: а зачем нужна была такая Школа? Чему она могла научить молодых писателей?

Краснодар