Кавад РАШ. ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ. Очерк первый, об Алексее Фёдоровиче Лосеве

Кавад РАШ

ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ

Очерк

 

На телевизионном «Поединке», который ведёт Владимир Соловьёв, произошёл невероятный случай, который не заметили ни очумевший от развлекалки электорат, ни расплодившиеся политологи-балаболы.

В тот день состязались у барьера эрудированный и находчивый либерал Николай Сванидзе и просвещенная, международно подкованная Вероника Крашенинникова. Ничто не предвещало конфуза, пока Соловьёв по ходу разговора не поставил обоим поединщикам неожиданный вопрос:

– Назовите хотя бы одного героя в России после 1991 года!

Говорливые и находчивые соперники от этого вопроса вдруг впали в состояние подавленного столбняка. Соловьёв продолжал настаивать и требовать героев, но оба трибуна не проронили ни звука и так и не вышли из ступора. Случилось это 13 ноября 2013 года.

Замечательно, что с этим же убийственным вопросом Соловьёв обратился до этого ещё к двум поединщикам, бодавшимся у барьера, а именно к Гозману и Хинштейну. Этим вопросом Соловьёв вогнал говорливых дуэлянтов в подлинный ступор. Оба вновь не смогли проронить ни звука. «Немая сцена» разразилась вновь. Соловьёв не добился от Гозмана и Хинштейна ни слова. То был единственный, в своём роде, случай на «Поединке» и случай, просто пугающий. Выходит, страна целое поколение прожила без единого героя? Не страна, а мёртвая пустыня.

А ведь Соловьёв почти криком выпрашивал у словоохотливых поединщиков, чтобы они назвали хотя бы одного героя. Даже если учесть, что Соловьёв сам подбирает поединщиков, а затем выполняет роль арбитра, при этом находясь на одной стороне, лишь ему ведомой. И в этом случае ступор дуэлянтов весьма многозначителен и говорит о том, что ни лучика света они «в этой стране» не видят.

Поразительно, но эрудированный и находчивый арбитр Соловьёв не помог своим братьям-либералам выйти из ступора и самому подсказать хотя бы одну-две фамилии героев.

С незапамятных времён народ, слагая былины, ведал безошибочным инстинктом, что народ без героев обречён и полумёртв. Сказители знали, что поколения соединяют сильные характеры с верностью истокам, а не торгаши, книжники и скоморохи. Непостижимо, как могли ни Соловьёв, ни его балаболы у барьеров не вспомнить, что в эти часы пересекает на вёсельной лодке Тихий океан величайший и отважнейший путешественник и герой всех времён отец Фёдор Конюхов. Ни один зритель из зала не выкрикнул имя мореплавателя. Выходит, и их тщательно отбирают, чтобы они отбивали ладошки в нужное время.

Фёдор Конюхов уже сорок лет плавает, покоряет полюса Земли и высочайшие вершины планеты при гробовом молчании властей, церкви и всех средств массового оглупления. За отцом Фёдором шесть одиночных кругосветных плаваний! Но великого мореплавателя и путешественника мы ни разу не видели ни рядом с президентом страны, ни рядом с патриархом. Даже с престарелым «битлом» Полом Маккартни президент Путин встречался на Кремлёвской площади, а Конюхова, «слона-то и не приметил». Хотя Путин президент Русского Географического общества. Между тем выдающийся композитор Георгий Свиридов, совесть русской музыки, называл «битлов» исчадиями ада.

Отец Фёдор Конюхов издал девять книг. Он только Атлантику пересёк в одиночестве 17 раз. Причём, в Атлантическом океане Конюхов прошёл на вёслах с рекордным временем. Покорил в одиночку Северный и Южный полюса – Северный прошёл трижды. Он покорил Эверест и основные вершины мира. На собачьих упряжках пересёк Чукотку, ходил с караваном верблюдов по Шёлковому пути. По морскому складу души Конюхов величайший моряк в истории после Петра Великого и был послан Богом, чтобы напомнить Святой Руси о её морском предназначении в мире, а не о придуманной в кабинетах евразийской дури. Даже Путин признал на совещании в Новосибирске, что в удельном весе транспортного транзита между Европой и Азией на долю России приходится сегодня один процент, т.е. «пшик». А политологи, главные балаболы страны, вместе с творцами «картинок» телевизионщиками только и жуют придуманную евразийскую жвачку.

Сорокалетнее океаническое пустынножительство смиренного отца Фёдора пред очами Божиими – свидетельство особой мистической судьбы России. В Фёдоре Конюхове, при его подвигах, поражает безыскусственная православная скромность и даже застенчивость. В Ярославской области в Алексеевской пустыни он на свои средства построил церковь и опекает ребят, оставшихся без родительского попечения.

Но таких людей как отец Фёдор Конюхов, олицетворяющих чистый национально-подвижнический тип, ни власти, ни телевидение упорно не видят.

Говоря о героях, мы задеваем тему всех тем государства, ибо нет в обществе более ответственного дела, чем отбор лучших сограждан. Можно смело утверждать, что в отборе честных, отважных, умных и трудолюбивых заключается смысл пребывания на земле каждого рода, племени, нации. И этот постулат не посягает ни на одну становую религиозную систему в мире. Вот почему мы не можем оставить без внимания проблему героев, озвученную на десятки миллионов телезрителей. Заодно поймём, почему этот внешне как будто простой вопрос ведущего Соловьёва, привёл в такой комичный ступор дуэлянтов у телебарьера.

Итак, какими силами и кадрами мы пришли после кровавых репрессий и опустошительных войн столетия к перелому эпох? Если четверо общественных деятелей и с ними эрудированный ведущий не назвали ни одного героя, то наше настоящее мертвенно, а будущее гибельно.

Как помните, Соловьев требовал назвать хотя бы одного героя, начиная с 1991 года. Не будем подвергать сомнению значимость этой даты, но продолжим плеяду героев с человека, покинувшего наш мир за два года до 1991 года. Он нам необходим, ибо во многом олицетворяет XX столетие. Речь идёт о монахе Андронике из дворян Всевеликого Воинства Донского, самом великом мыслителе в мире после Платона, о потомственном казаке Алексее Фёдоровиче Лосеве. Мы намеренно делаем акцент на его казачьем происхождении, ибо полагаем, что, как это не покажется неожиданным, именно казаки и моряки стали доминантами XX столетия России.

Без казака-монаха Андроника ничего не понять ни в XX веке, ни в веке наступившем. Один из самых великих мыслителей в истории России и Европы Алексей Фёдорович Лосев, в 35 лет тайно принял постриг (в 1929 году) в эпоху повальных расстрелов, с именем Андроник. Постриг Лосева и его супруги Валентины Михайловны с именем Анастасия совершил афонский монах архимандрит Давид.

В 1931 году профессор Лосев после жесточайших истязаний в застенках тюремной камеры был осуждён на десять лет лагерей по делу монархической организации «Истинно-православная церковь». Супруга Лосева Валентина Михайловна получила пять лет лагерей. Лосев никогда не забывал о своих казачьих корнях. В трудные минуты жизни он говорил: «недаром я казак», но пытки в тюрьме снились ему до конца дней.

Поводом к аресту Лосева послужила его работа «Дополнения к «Диалектике мифа»». Там есть неожиданные по силе для философа строки, но естественные для монаха церкви воинствующей, полные святой непримиримости. Вот они: «Только человек без роду и племени, ненавидящий всё родное и интимное, убийца близких и родных, может уничтожить догмат о троичности».

Началась травля мыслителя в печати. Даже Каганович, бывший сапожник с двумя классами образования, смутно представлявший себе, что значит слово «диалектика и догмат троичности», требовал немедленно ставить Лосева «к стенке». Видимо, кому было надо, объяснили всесильному Кагановичу опасность Лосева и тот стал «каналармейцем» с тачкой и кайлом на Беломорканале.

Алексей Лосев – рослый зеленоглазый мужчина, всегда тщательно одетый, пианист, вернулся из лагерей разбитым и почти ослепшим.

Иные глубокие умы отмечали, что в мире был один великий мыслитель – Платон, а остальные только комментарии к Платону. Второй после Платона великий мыслитель – Алексей Лосев. Ни Фихте, ни Кант, ни даже Гегель не могли прозреть того, что увидел Лосев в Ренессансе, разглядев в «титанах Возрождения», в великом гуманисте другой лик антихриста. Тем более, подобное прозрение было не под силу Гёте, «Фауста» которого великий канцлер и христианский демократ Конрад Аденауэр готов был включить в индекс запрещённых книг под № 1.

Трагедия Лосева, и наша, в том, что ни у нас, ни на Западе нет ни одного мыслителя или школы философов, которая могла осмыслить наследие казака монаха Андроника, и связать его необъятное творчество с мировой мыслью.

Монах Андроник был глубоко укоренён в родной Донской земле. Отец Алексея Фёдоровича был регентом войскового певческого хора, а крестивший его дядя – настоятелем войскового собора в Новочеркасске, третьего по величине храма в империи. Классическая его родная гимназия носила имя атамана Матвея Платова. Лосев воплотил в себе один все муки, думы, борьбу и неистребимость казачьего духа Руси.

Родился он в 1893 году. Ему был только годик, когда на трон взошёл молодой Государь Николай II, а преставился монах Андроник в год тысячелетия Крещения Руси в 1988 году. Монах Андроник самый необъятный и загадочный человек века после Государя Николая Александровича, перед которым он десятилетним гимназистом вытянулся в волнении на плацу в Новочеркасске.

В тот августовский день 1904 года их гимназия вместе со всем городом и казаками встречали Императора. Алёша Лосев, будущий золотой медалист, в форменной фуражке, в белой холщовой рубахе и брюках с лампасами, как подобает ученику казачьей гимназии имени Платова, вместе с учащимися и казаками выдохнул на приветствие царственного всадника: «Здравия желаю Ваше Императорское Величество!»

Алексей Лосев остался верен этому пожеланию до последнего вздоха, когда на 95 году жизни присоединился к своему Государю. Весь их одарённый выпуск не посрамил казачьей верности. Из двадцати одного выпускника семь пали в рядах Белой армии. Одного дома настигла пуля красных. Одни ушли с генералом бароном Врангелем, тайным монахом в неизменной черкеске, другие, как Лосев, стали вечными катакомбниками в душе.

Когда Лосева бросили в камеру Бутырки, величайший мыслитель тысячелетия монах Андроник 47 дней после истязаний плакал от унижения и молился. В 1933 году дело Лосева пересмотрено, и он покинул Беломорканал, хотя следователи утверждали, что профессор Лосев – самый непримиримый и решительный из «истинно-православных христиан». Такова уж святая непримиримость ко злу монаха Андроника. Десятилетиями ему было запрещено печататься. Продолжился беспримерный подвиг рыцаря-монаха или, как его называли, «арьергардного бойца».

В шестьдесят лет, когда граждан счастливой «эрэфии» отправляют на пенсию, Лосев, получивший право публикации, приступил к изданию своей грандиозной восьмитомной «Истории античной эстетики». За первые шесть томов он в 1986 году получил Государственную премию. В этом труде, не имеющем аналогов в мировой культуре, монах Андроник запечатлел не только 1000-летнюю историю античного духа, но дал и синтез тридцати веков человеческой мысли, заложив основы для грядущего духовного взлёта Руси. Он выявил для мира эстетику света в античности со строгостью, свойственной монаху, явив самую душу культуры, того света Афин, который мы унаследовали, а Византия утратила к VIII веку или, как говорили староверы, «испроказилась».

Этот свет никогда не умирал в русских подвижниках. Он и сегодня нас таинственно спасает. Когда сегодня философы на Западе рассуждают на тему, сколько в Новом Завете от Иерусалима и сколько от Афин, то, что ещё митрополит Иларион именовал Законом и Благодатью, то, не ведая того, говорят о той Благодати, которая дошла до нас как свет Афин и мидийских огней Экбатаны (Хамадан), породивших Митру, который станет в III веке покровителем и Рима.

Монах Андроник обладал абсолютным музыкальным слухом и абсолютным чувством света, который, по Платону, «пронизывает всё, вечный, самосущий свет никогда не убывает». Ещё перед арестом, разгадывая символику цвета и света, Лосев объяснил, почему небо – синее, рай – зеленый, но ад – красный.

К восьмидесяти пяти годам монах Андроник напишет «Эстетику Возрождения» и при жесточайшей цензуре докажет, что Ренессанс, на самом деле, эстетика вырождения и начало ада на земле, а средние рыцарские века – вершина человеческого духа и готики, и самая светлая и религиозная эпоха истории. Ни один мыслитель на Западе за последние пятьсот лет не достигал таких глубин. Логическим завершением обожествления человека стали концлагеря как символ XX столетия.

Если бы большевики ведали, что у них в застенке самый страшный враг, они не выпустили бы живым «каналармейца» Лосева.

Лосев обладал завидным природным здоровьем и почти никогда не болел. Только его зелёные с синевой глаза после концлагерей стали очень плохо видеть. Монах Андроник был высок ростом, широкоплеч с золотисто-рыжей шевелюрой. В молодости Алексей Фёдорович отличался всегдашней элегантностью и вкусом в одежде. Этот монах-богатырь писал своей бывшей супруге инокине Афанасии с неуловимой духовной грацией, что ему часто снится, как у него «руки скручены сзади» и какой-то человек «много и часто бьёт его по лицу, по щекам, по уху, по голове, по горлу и я ничего не могу поделать». Но даже побои, пытки и лагеря не могли отнять у монаха Андроника спасительного идеализма. «Недаром же я казак» – любил он повторять, и добавлял: «Пусть нас травят, пусть мы умрём среди зверья, но с этой иллюзией мы не расстанемся».

После отпевания Алексея Фёдоровича Лосева иеромонах заметил присутствующим: «Святость его свидетельствуется». Причисление монаха Андроника к лику святых отныне станет, прежде всего, делом мирянского апостольства православных Дона.

«Дополнение к «Диалектике мифа», которое между истязаниями внимательно изучали в ОГПУ следователи и за которое буревестник ГУЛАГа М.Горький в «Правде» назвал Лосева «идиотом» и «безумным», оставил нам монах Андроник как символ и как новое прочтение правды на грядущее тысячелетие, как итог своих раздумий после изучения духовного наследия тридцати веков человеческого духа.

Что до самого М.Горького, который с юности страдал от раздвоения личности и за попытку самоубийства на семь лет был отлучён от церкви, этот т.н. «пролетарский писатель», клинически тщеславный, устроил поездку писателей на Беломорканал и восхищался успехами концлагеря на Соловках, где большевики в алтаре Спасо-Преображенского храма водрузили «парашу».

Некоторая жёсткость определений Лосева объясняется репрессиями и изуверством большевистской эпохи. Он же призывал к неустанному очищению философии от скверны материализма, дабы навсегда повернуться от лукавого к Богу.

(Продолжение следует)