Геннадий СТАРОСТЕНКО. ДАНО ЛИ НАМ ПРЕДУГАДАТЬ? Реплика

 

Геннадий СТАРОСТЕНКО 

ДАНО ЛИ НАМ ПРЕДУГАДАТЬ?           

Реплика

 

Полтора века назад Федор Иванович Тютчев написал ставшие крылатыми слова: Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется… Литературовед скажет точнее, но думается все же, что Федор Иванович предал эти строки вечности по осмыслении каких-то важных фрагментов своего личного опыта на поле дипломатии, ведь поэт всю жизнь находился на дипслужбе.

Мы эти тютчевские слова цитируем направо и налево, пользуясь ими как поучением по любому тривиальному поводу – и не отсылаясь к их глобально-международному смыслу. Между тем случается иной раз нечто в нашей не слишком радужной действительности, что хочется поверить высоким масштабом тютчевского слова.

Все мы теперь знаем, как знали предки Отче Наш, что Евросоюз вел себя нечестно, заманивая в свои обольстительные сети непутевую Украину и пытаясь вырвать ее из родной семьи народов, из всего ее культурно-исторического контекста – вопреки имевшимся договоренностям и консенсусам с Россией. «Говорящие головы» красочно повествуют народонаселению, как Запад нас преступно обманул или «переиграл». (Хорошее словечко – ведь даже руководство наших ведущих газет и вещаний, а также информационных агентств, открыто называет себя «игроками» на рынке СМИ. В общем «ничего личного», как ныне модно сказать, это игра такая – хоть в ней и гибнут люди и народы…)

А между тем есть повод задуматься и над нашими собственными внешнеполитическими промахами и несообразностями. Доверившись мнению Тютчева и не видя причин опасаться чего-либо, мы, случается, позволяем себе довольно вольно обращаться со словом.

Натыкаясь периодически на какие-то непонятные ссылки в европейской прессе, я однажды решил разобраться в ситуации и отыскать в сети то, к чему их СМИ адресовались в попытке объяснить предысторию нынешней украинской трагедии. И нашел-таки…

Подвергать сомнению действия и слова первых лиц у нас считается моветоном. Так и не будем. Но в контексте этой заметки то, о чем пойдет речь, возможно, и не стоит рассматривать как слова самого президента В.Путина непосредственно. Хотя, увы, и приходится – ведь топором-то уже не вырубишь. Судя по всему, Владимира Владимировича накануне его выступления по окончании переговоров с испанским премьером Хосе Луисом Родригесом Сапатеро в 2004-м сопровождающие диплица погрузили в некую счастливую эйфорию, в которой он и пребывал какое-то время. Переговоры прошли успешно, и президенту хотелось поделиться оптимизмом в заявлении для прессы и ответах на вопросы.

Вот эти слова (http://www.spain.org.ru/modules.php?name=Content&pa=showpage&pid=288 – есть, впрочем, и другие источники): «…Если Украина хочет вступить в ЕС, если ее принимают, нам, мне кажется, только можно будет порадоваться, потому что у нас особые отношения с Украиной. Наши экономики тесно связаны, в том числе в конкретной производственной сфере очень высокая кооперация. И включение этой части, по сути, нашей экономики, в ЕС, надеюсь, положительно отразится и на экономике Российской Федерации. Поскольку мы знали позицию Евросоюза о том, что в ближайшее десятилетие для Украины это маловероятно, мы начали действовать по двум направлениям. С одной стороны, создавать Единое экономическое пространство на значительной части бывшего СССР, включая Россию, Украину, Белоруссию и Казахстан. А с другой стороны – выстраивать общее экономическое пространство с Евросоюзом, полагая, что это в интересах России, и в интересах Евросоюза, поскольку это будет гармонизировать наши экономические связи с Европой. Но последующие шаги не находятся в противоречии с возможным принятием кого бы то ни было в Евросоюз, в том числе за счет Украины – наоборот, делают эти шаги более возможными. Но это, повторяю, уже не наше дело».

Зачем нужно было заявлять на весь мир (в том числе и самой «Незалежной») об украинской экономике как о «нашей экономике» –  непонятно. Сказано недальновидно и опрометчиво, поскольку легко могло быть использовано и в негативном контексте. Отдает прекраснодушием и даже волюнтаризмом, непониманием психологии народов, и, видимо, неким подспудным желанием ускоренно влиться в «европейскую семью» путем снятия визовых барьеров. (Как нас там воспринимали с этим нашим стремлением – автор уже писал в ЛГ лет семь тому назад).

И почему, непонятно, мы должны были радоваться, что Украину принимают в ЕС, напоказ демонстрируя некую бравурную индифферентность? И совершенно непонятно, почему мы должны были повторять, что все это уже «не наше дело»? Вроде того что «нам по барабану, ребята, делайте что хотите…».

Нимало не сомневаюсь, что эти слова были не столько сказаны Владимиром Владимировичем, сколько нашептаны ему услужливыми и завеселевшими от «продуктивных встреч» референтами по части дипломатии и геополитики. И тем не менее стали достоянием гласности…

Думается, было совершенно необязательно давать такие неожиданные сигналы Брюсселю. Что-то в этом было этакое бакатинское. В своих газетах басурмане окаянные так и пишут: но ведь господин Путин сам давал понять – так и поняли…

На мой непросвещенно-упрощенный взгляд, нужно командировать в президентскую свиту грамотного мужика – чтобы тот почаще отгонял навязчивых референтов от президентского уха. И чтобы периодически напоминал заповеданные русским поэтом Тютчевым слова. Истолковывая их не в смысле того, что «трудно предсказать реакцию», а в том смысле, что думать надо, прежде чем говорить…

А президента, как всегда, порицать не будем – боже упаси в верховной власти усомниться. Да разве и доглядеть одному за всем-то? Так что отнесемся к нему априори сочувственно. Ведь нам сочувствие дается, как нам дается благодать…