Кавад РАШ. ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ. Продолжение, начало на сайте от 2014-12-29

Кавад РАШ

ЗЕМЛЯ ГЕРОЕВ

Очерк

 

Как помните, мы начали тему о героях с восклицания телеведущего Владимира Соловьёва «Назовите хоть одного героя с 1991 года». Мы поможем ему и его собеседникам у барьера, выражаясь их жаргоном, «ток-шоу». С 1991 года прошло 23 года, а это вмещает жизнь полноценного поколения. Поможем и нашим согражданам с обрезанной памятью. Мы начали с героического путешественника отца Фёдора Конюхова, моряка и религиозного подвижника, какого ещё не знал мир, но память о котором отшиб нечистый у наших шоуменов и властей.

Вся жизнь Фёдора Конюхова, по существу, –  это подвижничество во имя Святой Руси, во славу её и поиски Бога. Он сам говорит: «Религиозное чувство родилось в моей душе очень рано, но почувствовать Господа Бога смог только в одиночных экспедициях. Я с детства хотел этого и искал пути к Нему». Это Он привёл его в 15 лет к Азовскому морю, которое он переплыл на вёсельной лодке и всю жизнь готовил себя выполнить своё предназначение в мире. По его признанию, «купался зимой в море, спал на гвоздях, пробегал марафонские дистанции по сто километров». Конюхов успел повоевать во Вьетнаме и Сальвадоре, плавал на рыболовецких шхунах, жил с эскимосами на Чукотке, совершил с канадцами трансарктический переход от нашего побережья до Канады.

Фёдор Конюхов не доучился в Духовной семинарии, но всегда хотел завершить жизнь священником.

В Союз художников Конюхова приняли ещё в 1983 году.

Отец Фёдор Конюхов водрузил на обоих полюсах планеты Земля православные кресты.

Отец Фёдор символ неустрашимости православного витязя Господня, неисчерпаемости его духовных ресурсов и победоносности Церкви Воинствующей. Его жизнь помогает миллионам его соотечественников выпрямиться духовно, расправить плечи и начать очищение России от скверны.

 

* * *

Предки Фёдора Филипповича Конюхова бесстрашные и суровые поморы с Русского севера. Они двигались к Тихому океану вместе с казаками Дона. Никто не оспаривает суждения Льва Толстого о том, что «Россия создана казаками». Однако, цитируя, доводят мысль до штампа, который мертвит ту же мысль. Робость мысли и её бескрылость – основная черта российской историографии, опиравшейся на западные либерально-полуатеистические схемы. Казаки создавали от Дуная до Уссури Морскую Русь, которая и есть Святая Русь.

Казаки никогда не были «землепроходцами». Они двигались до самого океана только водой. По земле казаки шли «волоком», слово, которого нет ни в одном языке мира, кроме русского языка, названного Тургеневым «великим, могучим и свободным». Последнее слово, цитируя Тургенева, русофобы всегда испуганно опускают. Казаки двигались водой на судах собственной постройки. За столетие до рождения Великого Петра казаки на стругах держали в страхе Крым и Константинополь. Вот вам и землепроходцы! Вовсе не случайно в Чеченской кампании в Грозном дрался полк морской пехоты Уссурийского казачьего войска. Жаль, что этот доблестный полк пока не получил имя великого казачьего витязя Онуфрия Степанова, сподвижника Ерофея Хабарова.

Онуфрий Степанов настолько выдающаяся личность, что его впору величать только по имени, как Ермака. Весной 1654 года Онуфрий с дружиной казаков поплыл вверх по реке Сунгари. Через три дня за Хинганскими горами встретил сильный отряд маньчжур. Противник имел сорокакратное превосходство – вполне пригодное соотношение сил в глазах казаков. Они, помолившись, разбили маньчжур. На следующий год Онуфрий со товарищи поплыл вверх по Амуру и в устье Кумары срубил острог.

В марте 1655 года острог обложило десятитысячное войско маньчжур и китайцев с 15 пушками. Маньчжуры четыре дня обстреливали острог и, наконец, решились на приступ. Онуфрий Степанов ответил яростной встречной вылазкой и, опрокинув неприятеля, погнал его.

Через три года Онуфрий скликал со всех острожков казаков и сколотил дружину в пятьсот бойцов. В эпическом сознании казаков пятьсот воинов – это неодолимая православная сила. Онуфрий вновь перевалил за Хинган и решил одарить родного царя всей Маньчжурией. Но вольница есть вольница, к тому же на краю земли в десяти тысячах верстах от Москвы. Часть казаков взбунтовалась и отпала от Онуфрия. Но не таков был атаман Онуфрий Степанов, чтобы свернуть с богатырской стези. Онуфрий с верными 270 казаками принял бой со всей маньчжурской армией. Горсть русских воинов дралась в окружении с многотысячной армией с обычной казачьей доблестью. В этом сражении Онуфрий погиб. Не взбунтуйся казаки, атаман Онуфрий преподнёс бы, пожалуй, православному государю Алексею Михайловичу всю Маньчжурию и, как он полагал, евангельский свет эту землю осияет, как это удалось Ермаку в Сибири.

Согласитесь, полк морской пехоты Уссурийского казачьего войска мог бы носить имя атамана Онуфрия, для православного сознания которого не было неодолимых задач. Великий атаман Онуфрий Степанов первый в истории европеец, который освоил реку Уссури и стал родоначальником Уссурийского казачьего войска, столица которого Владивосток.

Все 11 казачьих войск, окаймлявших Поясом Богородицы границу Святорусского царства от Дуная до Амура и Уссури при императоре страстотерпце Николае II, были основаны казаками-богатырями, и каждое войско носило в своём имени названия рек и водоёмов, пожалуй, кроме Сибирского войска. Но и последнее возникло на реках Сибири.

 

Герои – стержень жизни Руси с первых часов её бытия на земле.

Вот почему разговор о сегодняшних героях – есть вопрос о том, жива Россия или нет.

С былинных времён и даже на заре истории богатырь-подвижник – носитель боевой благодати, проявляющий сильный характер и решимость. Герои воодушевляли людей всех сословий и возрастов, помогая им преодолевать невзгоды, нашествия, пожары и уныние. И простой земледелец, и боярин, и купец, ремесленник и монах безошибочным инстинктом угадывали, что нация без героев, с одними потребителями, шоу-дурью и турпоездками просто мертва, как бы внешне ни трепыхалась.

Казаки знали, что они носители особой миссии и молодецкой традиции. Поэт-пророк Николай Туроверов, подъесаул Лейб-атаманского полка Цесаревича, которого величали «Баяном казачества», сформулировал миссию казачества в ёмкой и исчерпывающей формуле, заявив:

«Казаки – особый Божий народ».

Атаман Онуфрий, как и Ермак, как Ерофей Хабаров, каждую зимовку возводил часовню. Тогда на Амуре прославился любимый казаками боевой образ Албазинской Божией Матери.

Герои – спутники, вдохновители и любимцы всего народа от детишек до старцев. Потому, когда на телевидении В.Соловьёв настойчиво вопрошал: «Назовите хоть одного героя после 1991 года», он завуалировано спрашивал у своих гостей-поединщиков: «Жива ли Россия или уже мертва?». Все четыре поединщика вместе с ведущим в ступоре промолчали.

Мы поможем им. Заодно поблагодарим участников «Поединка» за то, что они невольно помогли нам осмыслить явление героизма в течение важнейшего поколения с 1991 года.

Перед этим рухнула (1989) Берлинская стена и начался вывод советских войск из Европы. В том же году воинские части вернулись из-за Гиндукуша и завершился Великий Афганский поход. После десяти лет Афганской войны на родину вернулись 600 тысяч обстрелянных и закалённых мужчин. Отныне их боевое братство будет оказывать решительное влияние на политическую жизнь своей родины, а ряд из них будут даже баллотироваться в президенты России. Никогда до этого ветераны сражений не оказывали такого влияния на политическую жизнь России в мирное время.

Великий Афганский поход одна из вершин в 1000-летней ратной истории России. Штурмом дворца Амина в Кабуле руководил 58-летний генерал фронтовик Бояринов Григорий Иванович, который и погиб при штурме. В этом величайшая тайна Великого Афганского похода, организованного фронтовиками, победившими Германию и воспитавшими новое русского офицерство, ядром которого оказались десантники. Вернувшись из Афгана, они, фактически, в смутные 90-е спасли Россию.

Западные военные аналитики напряжённо следили за боевыми действиями в Афганистане и пришли к безутешному для себя выводу. Их вердикт можно сформулировать так: «На сегодня лучше русского солдата нет в мире воинов». Именно после этого началось тотальное чернение наших Вооружённых сил по всем мировым каналам. «Впереди паровоза» побежали и наши доморощенные либералы. Они всеми силами чернили Афганский поход, а самим «афганцам» внушали чувство вины и неполноценности.

В грязную работу впряглись все сферы культуры – от кино до прессы, телевидения и эстрады, где заскулили, как по команде, песни в полублатном стиле вперемежку с уголовным скулёжом под гитарку. Кино отметилось двусмысленными фильмами: Хотиненко «Мусульманин», Бортко «Афганский излом» и подражательной, псевдогероической лентой Бондарчука «9-я рота». Чтобы пригнуть, разжалобить и унизить героев, их родных, стали внедрять с надрывом фальшивую песню «Чёрный тюльпан» и смаковать «груз 200» в расчёте на всхлипывание широких женских масс и телеэкранов.

Стратегическую установку для русского мелоса в сфере военно-духовной песенности дал ещё Великий Петр, самозабвенно с солдатами исполнявший после боёв религиозно-маршевые канты. Эту же доминанту русской военно-народной песни в веках выразил великий Михаил Глинка, уверенный в том, что русская народная песня должна быть пронизана духом «беззаботной неустрашимости» (курсив мой, – К.Р.). Сравните это с заунывно кладбищенскими мотивами «Чёрных тюльпанов». Даже ансамбль «Голубые береты», поющий в камуфляже, погонах и увешанный медалями, приземлённо и заунывно всхлипывает на сцене, поддавшись навязанной упаднической тенденции.

Сверхзадача делателей «картинок» на телевидении – это заставить «пипл» стыдиться Афганской войны.

За десять лет войны наша армия не проиграла ни одного сражения в открытом столкновении. По сути, против нас тайно и явно действовали все силы НАТО вместе с Пакистаном и Саудовской Аравией при недоброжелательности всех соседей, включая Китай.

За десять лет боевых действий мы потеряли десять тысяч солдат и офицеров. Наши враги умалчивали, что половина потерь не боевые, а от болезней. Клеветники умалчивали, что мы теряем не десять тысяч, а сто тысяч молодых и не за десять лет, а всего за один год, причём, от наркотиков, которые теперь прут из того же Афганистана. Мы не считаем здесь потерь от алкоголя и прочих несчастий.

Ввод войск в Афганистан для политического руководства страны был шагом взвешенным, дальновидным и ответственным. Этот шаг был оправдан и исторически, как ответ на древнюю угрозу с Востока, как и поход князя Игоря в половецкие степи. Не случайно, у поэта Карпенко, участника Афганского похода, за Гиндукушем невольно приходили на ум слова из «Слова о полку Игореве», а именно: «О, Русская земле, уже за шеломянем еси».

1991 год, от которого мы будем вести свой счёт героям. Министром обороны страны был маршал Дмитрий Тимофеевич Язов из поколения фронтовиков. Маршал Язов, начавший боевую службу под Москвой, прямо из Кремлевских курсантов, герой при самых строгих оценках.

В 1989 году, чувствуя угрозу Вооружённым силам из-за нарастающей клеветы и перестроечных неурядиц, собрал Общесоюзное Офицерское Собрание в театре Советской Армии. Ядро пятитысячного собрания офицеров составляли обстрелянные «афганцы». Лидировали среди них особой осанкой и лихостью десантники. Особенно выделялся Герой Советского Союза майор Александр Солуянов, бывший суворовец из потомственных оренбургских казаков. Автор этих строк имел честь быть избранным в президиум Собрания как делегат от Офицерского Собрания Таманской гвардейской дивизии и выступил перед Офицерским Собранием.

В 1991 году в газете «День», основанной Александром Прохановым, опубликован мой очерк на целую полосу под названием «Язов». Есть смысл привести здесь этот очерк целиком как отражающий дух времени.

Но прежде чем дать очерк «Язов», приведу слова митрополита Иоанна о смысле геройства, который поможет углубить нашу тему. Вот эти слова:

«Если цивилизованный народ хочет отстаивать свою высоту, на которую он вознесён подвигами предков, ему необходимо всемерно поддерживать культ героев. Только в нём нация принимает наиболее величественный, из возможных для неё, облик. Не раз великая держава наша приближалась к краю гибели, но спасло её не богатство, не вооружение, а железное мужество её сынов, не щадивших ни сил, ни жизни, лишь бы жила Россия. Героизм – источник всякого человеческого величия».

Самого митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, автора этих слов, мы относим к числу выдающихся героев «после 1991 года».

 

* * *

В театре Советской Армии прошло второе за XX столетие общедержавное Офицерское Собрание. Первое Собрание офицеров в трагические дни мая 1917 собралось в Ставке (Могилёв). На нём в заключительном слове генерал-лейтенант Деникин сказал: «Берегите офицера. Ибо от века и доныне он стоит верно и бессменно на страже русской государственности. Сменить его сможет  только смерть».

Генерал Деникин человек мирской и даже не монархист, но его суждение о миссии офицера в государстве носит глубоко сакральный характер и лишено пафоса, которого так ненавидят все мошенники.

На Офицерском Собрании не присутствовал ни один представитель светской власти. Что до «Ставропольского комбайнёра», то этот «хлебороб» нигде не ощущал себя таким никчемным и потерянным, как перед офицерской средой¸ где его многословие и размахивание руками были особенно комично неуместны.

Маршал Язов владел пятитысячной аудиторией «золотопогонников» с привычной уверенной сдержанностью.

В президиуме вместе с маршалом Язовым перед обстрелянным цветом державы сидели фронтовики. Командующий Сухопутными войсками Герой Советского Союза Валентин Варенников. Это он гвардии капитаном привёз на самолёте в 1945 году из Берлина Знамя Победы для участия в параде  действующей Армии  и Военно-морского флота 24 июня 1945 года. Звезду героя генерал Варенников, родом из Кубанских казаков, получил за руководство войной в Афганистане.

В президиуме сидел дважды Герой Советского Союза лётчик-штурмовик Ефимов. Из сорока человек выпуска их училища к концу войны в живых оставался он один. Штурмовики – самая смертельная работа в небе. Однажды, когда он дотащил свой ИЛ-2 до аэродрома, механики насчитали в его корпусе двести пулевых пробоин. Рокоссовский называл Ефимова «лучший штурмовик фронта». Ефимов исполнял должность главнокомандующего Военно-Воздушными силами. Кстати, четыре последних главкома ВВС, и Ефимов в их числе, были из казаков. Четвёртым был Герой России генерал армии Петр Дейнекин – виртуоз-дальник. Как-то американские летчики пригласили Дейнекина в США. Получив штурвал американского стратегического бомбардировщика, Дейнекин повёл самолёт-гигант так низко, что, казалось, крылатая махина стелется над землей. Американские лётчики не робкого десятка, сидели напряжённые и испуганные. После посадки один из побледневших от волнения спутников всё же спросил Дейнекина, почему он так низко летал. На что Пётр Степанович спокойно отшутился в своей манере:

– Когда я стал пилотом, мама все время меня просила «Летай пониже, сынок».

На самом деле Дейнекин стал в нашей авиации новатором сверхнизких полётов на бомбардировщиках стратегических, чтобы проскользнуть радары супостата. Когда у казаков отняли лошадей, они взмыли в небо. Но от джигитовки не отказались. Дейнекин, уволившись из авиации, возглавил Комитет по делам казачества при президенте России.

В президиуме Офицерского Собрания на груди генерала армии Ивана Третьяка поблёскивали две звезды Героя. Третьяк командовал войсками ПВО и в любом великом государстве Европы воспринимался бы как национальный герой. Иван Третьяк, как и другие генералы из президиума, имел прямую генетическую и историческую связь с былинными богатырями изначальной Руси. Первую звезду Героя Третьяк получил в Отечественную войну, командуя в 20 лет полком сибиряков. Он проявлял невероятную боевую активность и стал единственным в войну кадровым офицером, за голову которого немцы назначили награду. Сибиряки уважали своего молодого командира. Они были земледельцами с Великой Сибирской равнины и называли друг друга «крестьянами». Нередко среди этих степенных и несгибаемых воинов можно было услышать: «Завтра много наших крестьян ляжет в землю».

Третьяк командовал округом в Приморье и не мог победить в себе прирожденную страсть к созиданию. Генерал Третьяк строил школы, казармы, больницы, детсады, клубы, словом, строил и обучал войска. Правительство дрогнуло и не могло не дать ему Звезду Героя соцтруда.

Разве мог Иван Третьяк не поддержать благородный порыв по спасению государства друзей-фронтовиков Язова и Варенникова и не поддержать ГКЧП? Собственно, все благородные души в стране отнеслись к выступлению ГКЧП как к последней надежде во избежание катастрофы. Мужчинки из телевидения, вытаскивающие из рукавов «картинки», делали упор на бабью аудиторию и с хихиканьем то и дело показывали трясущиеся руки Янаева. ГКЧП – возможно, самый мужественный и светлый порыв властных верхов в истории России, который потерпел поражение из-за предательства.

Если убрать всю словесную шелуху, тот следует признать, что лидеры ГКЧП и все, кто его приветствовали, были врагами полупьяного преступления в Беловежской бане, где с полотенцами и вениками суетились Бурбулис, Козырев, Шахрай, подкладывая бумаги на подпись. Члены ГКЧП не предвидели, разумеется, конкретно Беловежской пущи, но безошибочно предугадывали неминуемость измены.

После Парада победителей в 1945 году на Красной площади, который принимал маршал Жуков, самым впечатляющим событием страны стало Офицерское Собрание, созванное маршалом Язовым в 1989 году. В президиуме Офицерского собрания закономерно присутствовал последний командующий 40-й армией в Афганистане генерал Громов. Последний представлял «афганцев», самых обстрелянных, закалённых мужчин страны, которые в числе полумиллиона бывших бойцов представляли самую мощную общественную силу государства. У нас в стране ни тогда, ни сейчас среди всех политологов и писателей не было ни одного человека, который мог бы осмыслить реальное соотношение сил в стране. Тем более не было таких мыслителей среди словоблудов-демократов, или среди партийно-склеротичных коммунистов с обрезанной памятью. Между тем все последующие двадцать лет пройдут под доминантой афганцев, которые будут баллотироваться в президенты, как генералы Громов, Лебедь, Макашов, Руцкой, а десантник Грачёв будет управлять министерством обороны. Такой гражданской политической активности генералов в мирное время не знала история России. Но первыми были национальные герои фронтовики из ГКЧП в 1991 году.

В президиуме Офицерского Собрания не мог не присутствовать главком Военно-Морского Флота адмирал Чернавин, Герой Советского Союза, подводник.

Здесь мы обязаны сделать флотскую паузу, поскольку речь идёт о Флоте, созданном Петром Великим, который всё XX столетие является полем непрерывного русского чуда. Россия вступила в Первую мировую войну в 1914 году, уступая «владычице морей» Великобритании в боевом тоннаже в семь раз. В 1991 году, от которого мы ведём условный счёт героям, т.е. перед расчленением преступниками СССР, мы превосходили недосягаемую двести пятьдесят лет для нас на морях Англию в боевом тоннаже в десять раз! И были сильнее на морях и океанах всей Европы, взятой вместе!

Вот такой фантастический «застой» пережила наша страна за 50 лет русской советской истории 1941-1991 годов. Возможно, самой страшной проблемой нашего государства стало размножение миллионов межеумков, сформированных телекартинками, с патологической внушаемостью. Все они поверили в приступе «сладострастного самоосквернения» (по Канту), что их государство пребывало в гнилом «застое».

XX столетие России началось со сверхтрагедии, произошедшей в мае 1905 года в Цусимском проливе, где японцами была уничтожена 2-я Тихоокеанская эскадра Императорского Русского флота. Погибли пять тысяч отборных моряков.

Цусима самый трагический и неравный бой в мировой истории. На пятой минуте боя снаряд эскадронного броненосца «Князь Суворов» мог разнести вдребезги мостик флагмана «Микаса» вместе со всем штабом. Японцы были бы обречены, но русский снаряд не взорвался. Как не взрывались остальные снаряды, хотя русские артиллеристы, по обыкновению, стреляли метко. Ещё в Петербурге и Либаве революционеры-провокаторы позаботились о том, чтобы снаряды превратились в стальные болванки. Влажность русских снарядов достигала 85 процентов у взрывателя. Другие снаряды были набиты песком вперемежку с какой-то дрянью, как это делали при изготовлении учебных снарядов.

Японские снаряды между тем были снаряжены новой взрывчаткой, состав которой до сих пор держат в секрете. То был состав вроде сверхмощного напалма, получивший у нас название «шимоза».

Снарядами японцев обеспечила все та же Великобритания, возненавидевшая навсегда Петра-адмирала и его Россию. Единственное государство, которое неизменно поддерживало Россию во время Японской войны, была Кайзеровская Германия. Именно с ней мы будем воевать через десять лет в содружестве с «заклятым союзником» Великобританией и родиной террора и гильотины Францией. Есть известный анекдот про «бизнес по-русски». Перед нами дипломатия по-русски. Итог известен.

Подлинную правду о гибели Русской эскадры в Цусимском бою открыл в двух фолиантах математик и военный историк Борис Галенин в труде «Цусима – знамение конца русской истории». Этот труд писатель-маринист В.Шигин в Морском сборнике назвал «крупным открытием». Во всяком случае, двухтомник Б.Галенина лучший труд о Цусиме за столетие. В нём он приводит мнение о Цусимском бое самого осведомлённого человека вице-адмирала Александра Викторовича Шталя, который определял превосходство японцев в огне при Цусиме – в 300 раз! В императорское время генерал-майор по Адмиралтейству А.Шталь был главой секретной миссии по изучению обстоятельств Цусимской трагедии. Лучше адмирала Шталя никто в мире не знал правды о Цусиме. Даже японцы после боя говорили нашим раненым морякам, что если бы русские снаряды взрывались, все они были бы на дне. Но «союзники» не дали японцам погибнуть.

Несколько поколений отечественных читателей воспринимало Цусимский бой по роману Новикова-Прибоя «Цусима». Сам автор при Цусиме сидел в трюме и боя не видел. Он служил на корабле «баталлером». Некоторые это звучное название воспринимали чуть ли не со значением «артиллерист». На самом деле «баталлер» это по-нашему «буфетчик», а в старину – разливатель рома. Роман Новикова-Прибоя пронизан клинической классовой ненавистью к офицерству.

Британцы до начала XX века горделиво заявляли, что их граница «у берегов противника». Великобритания тогда владела четвертью всей земной суши и практически всем миром. Но тут у них через Ла-Манш вырос грозный соперник в лице Германского флота. Но и Россия во главе с Императором Николаем II сотворила чудо, создав флот сверхмощных исполинов-дрендоутов, который по мощи превосходил флот, утраченный при Цусиме.

Выступая в Думе в 1908 году в защиту ассигнований на Военно-Морской Флот, премьер-министр Столыпин сказал: «Спуск каждого корабля на воду является национальным торжеством. Это – отдача морю части накопленных на суше народных сил. Народной энергии…».

Ни одна деятельность общества не сопряжена с таким духовным умственным, физическим и финансовым напряжением и заслуженным «национальным празднеством» как спуск грозного исполина на воду, который и сам есть символ здорового и жизнеспособного государства, того государства, которое, по Гегелю, «есть Бог, стоящий в мире».

Дредноуты императорской постройки были нашими единственными линейными кораблями до 1945 года и вместе с фортами Кронштадта и царскими батареями спасли в блокаду столицу на Неве.

Флот универсальный экзаменатор на зрелость. Человек, не понимающий место Флота в государстве и его задач в мире, ни в коем случае не должен попадать в правительство, политику и на телевидение. Если бы этот показатель зрелости работал в ЦК партии, Горбачёв никогда не попал бы в Москву, как, впрочем, и Шеварднадзе, и Андропов с Хрущёвым. И вся компания разрушителей. Хрущёв только на следующий 1963 год после Карибского кризиса вместе с министром обороны Гречко, вызвав в Кремль моряков для «пропесочивания», узнал, что мы посылали на Кубу не атомные подводные лодки, а дизельные, которым пришлось под гогот янки всплывать для подзарядки. Вот такие «кукурузные» клоуны управляли морской державой и размахивали ядерными ракетами.

Вот почему Хрущёв ненавидел великого адмирала Кузнецова, потомка поморов и земляка Ломоносова.

Последние четыреста лет в мире доминировали морские державы: Голландия, Великобритания, и последние сто лет США. В морской державе были бы немыслимы надругательства, которые испытал выдающийся военно-морской министр адмирал Николай Кузнецов. Последний происходил из неукротимых поморов-старообрядцев.

Адмирал Чернавин – чудом уцелевший выходец из дворянского сословия – на Офицерском Собрании представлял всё флотское братство. Командир подводного крейсера Чернавин звезду Героя получил за рискованные маневрирования под паковыми льдами Арктики.

Поколение Чернавина было знакомо с четырьмя поколениями подводных крейсеров, и все четыре поколения прошли через руки «великого конструктора, руководителя «Рубина» в Петербурге корабела Игоря Дмитриевича Спасского, сына царского офицера и дворянина.

 

Владимир Соловьёв со своим «Поединком» вынудил нас взяться за перо и известить страну о национальных героях после 1991 года, которыми будут гордиться нынешние граждане и их правнуки. Пришла пора создать галерею героев наподобие галереи героев 1812 года в Зимнем дворце.

Первым в этой галерее следовало бы поставить ныне здравствующего великого корабела Игоря Спасского. Пожалуй, первое и второе место с ним поделил бы Игорь Владимирович Касатонов. Он сын адмирала Владимира Касатонова, заместителя адмирала Горшкова, с которым создавал океанический флот России. Тогда по подводному флоту мы обогнали даже США, а Великобританию, «владычицу морей», превратили в захолустную морскую державу. На вооружение поступали подводные исполины, один совершеннее другого. Подводный крейсер – самая сложная и совершенная машина в мире, сложнее любых космических кораблей. Таков был уровень флота и во времена Петра Великого. Вот почему он и сделал ставку на флот для мирового прорыва.

Поколение Игоря Касатонова уже осваивало подводные исполины вроде «Тайфуна». Эти крейсера, начинённые сложнейшими механизмами и ракетами, имели длину в два футбольных стадиона и высоту с 10-этажный дом!

Ко времени 1991 года, когда на телеэкране эрудиты не смогли назвать ни одного героя, русские подводники провели в глубинах мирового океана в общей сложности 800 лет!

Но вернёмся к адмиралу Игорю Касатонову. Его имя стало общенационально известным в дни общей депрессии, растерянности и подавленности всех слоев в период расчленения государства беловежскими преступниками. В эти дни только один человек явился вдруг символом надежды и правды всей державы. Эта великая миссия легла на плечи адмирала Касатонова, командующего Черноморским флотом. Он категорически запретил офицерам принимать украинскую присягу и делить флот. Началась дикая травля адмирала и угрозы в его адрес. Ему пытались «выкручивать руки» в Киеве. Но адмирал и верные ему флотские офицеры держались неколебимо. Вся страна с надеждой следила за известиями из Севастополя. Адмирал Касатонов возглавил, по сути, третью оборону Севастополя и победил. Он спас Севастополь и остановил сползание державы в пропасть.

Но адмирал Касатонов до сих пор даже не Герой России. Адмирала назначили первым замом главкома Военно-Морского Флота. Убрали подальше от Севастополя, но сделали всё, чтобы он не возглавил Военно-Морской Флот России.

Мы не отрывались от телеэкранов, ликуя вместе со всей страной и радуясь возвращению жемчужины Святой Руси Крыма в состав государства Российского. Но самое поразительное и странное это то, что ни один человек ни в Севастополе, ни в Крыму, ни в Москве и по всей России ни разу не упомянул имени адмирала Касатонова, без которого не было бы сегодня ни Флота, ни Крыма.

Ещё более страшно, что его не вспомнили флотские офицеры, а именно глава Севастополя Чалый. И сменивший его на этом посту вице-адмирал Мануйло. Умолчание есть нечто пострашнее убийства. За что приговорили к умолчанию спасителя Севастополя адмирала Игоря Касатонова?

(Продолжениеи следует)