Андрей РУМЯНЦЕВ. И ВОЗДУХ ЛЮБВИ И ПЕЧАЛИ… Стихи

 

Андрей РУМЯНЦЕВ

И ВОЗДУХ ЛЮБВИ И ПЕЧАЛИ…

 

НАЧАЛО

Я зрячий посох не держал в руке,

Святых вершин не видел вдалеке.

 

Я шёл по топям, по густой грязи,

С болотной скудной ягодой в горсти,

 

Стоял у поля, на сырой меже,

Над нивой тощей, с камнем на душе,

 

Из-за того, что небо, как свинец,

Из-за того, что болен мой отец,

 

Из-за того, что глушь темна кругом,

Что плохо греет музу нищий дом,

 

Что нет у неба манны – только синь,

Что многого хочу, крестьянский сын…

 

Но божий глас раздался из-за туч:

«Я посох дам и путеводный луч!».                                                             

 

*  *  *

Я мог бы вдохновенно и темно

С загадочной и тайной подоплекой

Писать о том, что было суждено

Постигнуть сердцем в юности далекой.

 

Но так сложилось:

                              ночи напролёт

Трещал мороз,

                          во тьме стонали ели,

И прямо в сон дышали снег и лёд –

Два сына злой, безжалостной метели.

 

И уходили силы всей семьи

На то, чтобы в жестоком мире выжить.

И, может, вся поэзия земли

В узорах воплощалась,

                                          что могли

На стёклах окон ветры ночью вышить.

 

Не до загадок тут

                            и сладких тайн,

Не до мечты небесно-вдохновенной.

Конечно, взгляд  девичий…

                                        Тонкий стан…

Конечно, песен хмель послевоенный…

 

Но это всё – для чуждого листа,

Для золотых и неуемных перьев.

Моя же песнь, как и судьба, проста.

Зато слова из первых рук.

                                      Из первых.

 

*  *  *

Так давно не слышно чистых песен

Ни в кварталах людных, ни в глуши.

Этот мир, конечно, грязно-тесен

Для стыдливой песни и души.

 

Крику много – это правят водка,

Воровская воля, наркота.

Это не душа поёт, а глотка

Микрофонной шлюхи иль шута.

 

Неужель у вас одна судьбина,

Русская невеста и река, –

Засыхать, как тонкая рябина,

Затихать, как сердце ямщика?

 

Выйду в поле –

                          вдалеке от рынка,

От надрывных радиочастот

Каждая библейская былинка

С ангельскою нежностью поёт...

                                                                                                                  

ЦАРЕВНА

Убогий домик у болота.

Гнилые воды за крыльцом.

Как василёк среди осота,

Стоишь ты с ангельским лицом.

 

Всечасно жертва самосуда,

Хмельного мата, тёмных драк,

Небесный отрок, ты откуда

Сошла в земной содом и мрак?

 

Живя на светлом косогоре,

С позорной этой высоты

Я каждый день смотрю, как горе

Своё размыкиваешь ты,

 

Как ты несуетно и ловко

По скользкой тропке,

В снег иль дождь,

Качая царственной головкой,

Ведро тяжёлое несёшь,

 

Как стан прямишь, бельё стирая,

И как под вечер на покой

Ведёшь пьянчугу, подпирая

Лебяжьей ломкою рукой.

 

И кто из нас за то в ответе –

Какой народ, какая власть, –

Что рок судил на этом свете

Тебе в гнилом болоте пасть?

 

И срок  назначен ли судьбою,

Когда она на каждый дом

За всю вину перед тобою

Обрушит молнию и гром?

 

*  *  *

Зачем я пишу о подводе,

Плывущей в полях ввечеру,

О ветреной, зябкой погоде,

Сменившей дневную жару,

 

О маме – задумчивой жнице,

О брошенном в короб серпе,

О тёплом кулечке пшеницы,

Что я прижимаю к себе?

 

Зачем? Я и сам не отвечу,

Откуда явились слова.

Прошла уже целая вечность,

А эта дорога жива.

 

Всё те же просторные дали,

И сосны, и кедры – стеной.

И воздух любви и печали

Повсюду разлит надо мной.

 

НОЧЬ      

Опять душистый запах вереска.

Опять лучистый блеск огней.

Опять в несбыточное верится

И безоглядней, и сильней.

 

Стихи не будут бесполезными,

А жизнь – бескрыла и стара,

Пока у солнечной поэзии

Есть эта звёздная сестра.

 

*  *  *

Шуми, гроза, над лесом глухо,

Багрянец осени туши –

Привычен голос твой для слуха,

Близко смятенье – для души.

 

На всё, что дорого, обрушась,

Ты, словно клятва на крови,

В душе рождаешь сладкий ужас

Грядущей боли и любви.

 

*  *  *

Посмотри, как пустились в бега

Воды осени, чуя морозы,

Как в ночи зашуршала шуга,

Разбивая и строя торосы,

 

Как мосток деревянный круша,

Окатила нас брызгами льдина.

Посмотри.

                Может, суть мятежа

На земле и на небе едина.

 

Может, звёздная мчится река

По таким же законам, как эта,

Разрывая в ночи облака,

Ослепляя нас брызгами света.

 

И, не ведая с нами родства,

На одной из планет

                          с удивленьем

Смотрят нА небо два существа,

Восхищаясь мятежным теченьем.

 

*  *  *

Над степью месяц неотлучный.

Ночной простор от снега бел.

Здесь колокольчик однозвучный

Давно не плакал, не звенел.

 

Но вы, задумчивые дали,

Но вы, угрюмые леса,

Что вы о счастье и печали

Душе притихшей рассказали –

Не отвести от вас глаза!

 

Опять, опять полны значенья

В родной глуши, без голосов,

Саней задумчивое пенье,

Молчанье пасмурных лесов!

 

Опять искристый снег игольчат

И так таинственен зенит,

Как будто вещий колокольчик

Из горних пажитей звенит!

 

*  *  *        

Как это глаз отмечает

Нежные краски вдали?

Как это слух отличает

Тихие звуки земли?

 

Голосу ветра внимая,

Запахом луга дыша,

Как это мир обнимает

Чуткая наша душа?

 

*  *  *

Пусть мгновенна земная судьбина,

Пусть погаснет, как искра, она –

Остаются вот эта долина,

Это озеро, эта сосна.

 

Это в них, и любимых, и вечных,

На небесную службу спеша,

У начала дорог бесконечных

Перельётся земная душа.  

                   

*  *  *

Мне не нужно хмуриться и злиться

И ломать привычное перо.

Добывать признание столицы –

Для меня и скучно, и старо.

 

На Руси и к северу, и к югу

Дрёмны плёсы и тихи луга.

Но зато и свет на всю округу

Льют берёзы, звёзды и снега.

 

Захолустье, пустошь, мелколесье,

Тонкая дорога между гор…

Но зато и воздуха для песен –

Грозовой, немереный простор!

 

Гасит песни, как ни голоси я,

Звон садовых каменных колец.

Но когда подхватит их Россия –

Разлетятся из конца в конец!

 

*  *  *

За домом – поле да тайга,

Дорога да погост в лесочке,

Овражек, тонущий в песочке.

А дальше – влажные луга,

Байкал, крутые берега

Да в море дальних лодок точки…

 

Я часто, стоя на яру,

Невольно думаю с печалью:

Как разлучусь я с этой далью,

Пусть лишь уеду – не умру,

Вдруг не увижу поутру

Простор за дымчатой вуалью?

 

О, торопись, душа, ловить,

Как свет большого листопада,

Свет родины,

                         учись, отрада,

Как надо нам её любить,

Как надо бережно хранить,

Как любоваться ею надо!

 

*  *  *

Чем дольше живёшь,

                           тем дороже

Над крышей родной облака,

Столетний сосняк у дороги,

С росою обильной луга.

 

Чем дольше живёшь,

Тем нежнее

К земле этой

                    чувство твоё:

Богат и уверен ты с нею,

Бездомен и нищ

                            без неё...

 

*  *  *

И снова во поле горит

Неугасимая саранка,

Неустрашимая гражданка

Страны ромашек и ракит!

 

Двор опустеет,

                    дом умрёт,

И паутина дверь залепит.

Но тополиных листьев лепет

Никто на свете не уймёт!

 

С горою гром заговорит…

А прекратится перебранка –

Увидишь: во поле горит

Неугасимая саранка!