Александр КЕРДАН. НО ЭТО Б НЕ ПО-РУССКИ БЫЛО… Стихи

 

Александр КЕРДАН

НО ЭТО Б НЕ ПО-РУССКИ БЫЛО…

 

*  *  *

                    Завидую тебе, орёл двуглавый,

                    Ты можешь сам с собой поговорить.

                                                      А.Вознесенский

Две головы орлу даны судьбою,

Чтоб над Державой нашей, над страною

Он мог в дозоре высоко парить,

И обо всём, что видит взор орлиный,

Не прерывая свой полёт былинный,

С самим собой да с Богом говорить.

 

А кто ещё его услышит клёкот,

Похожий на волны чуть слышный ропот?

Он в этом мире непонятен всем…

Меж облаков лежит его дорога,

Он видит далеко и знает много,

Но знанье не решает всех проблем.

 

Вот так и с нашей русскою душой,

Что никогда не ведает покоя  

Среди земных волнений и забот…

Она с собою говорит, как с Богом,

И потому-то ведает о многом,

И мечется, и на разрыв живёт 

 

Меж делом личным и заботой вящей

Об истине, о вере настоящей,

О родине, о мире, о войне…

Она, душа, орлом парит, клокочет,

Предельно честной оставаться хочет

Со всеми и с собой наедине.

 

В КАНУН ПЕНСИОННОЙ РЕФОРМЫ

Отгрохочет июль канонадой,

Перестанут пылить тополя,

И наступит пора звездопада,

Нам прохладную осень суля.

 

И предстанут пред мысленным взором

Прояснившимся, как ни крути,

На окошках мороза узоры,

Занесённые снегом пути.

 

И накатит работать охота,

Так, чтоб было на зависть векам…

Потому что одна лишь работа

И стареть не даёт старикам,

 

Продлевает им годы безмерно,

И обиды все сводит к нулю…

Вот по этой причине, наверно,

Я ворчу, что реформ не люблю. 

 

НА СМЕРТЬ ОДНОКЛАССНИКА

Умер Вова Гладков.

                         Мы с ним рядом за партой сидели.

Был он скромным и добрым. Точнее сказать не смогу.

Нам стучали синицы в окно, и звенели капели,

А теперь он ушёл в листопад, как уходят в пургу.

 

И следа не найдёшь… Но в душе всё мерцает улыбка,

Озарявшая наши, беспечные вроде, года…

Был он скромным и добрым.

                                    И кажется Божьей ошибкой,

Что такие уходят навек – раньше срока – всегда!

 

Им бы жить и улыбку нести, словно истины слово,

Что способно бесстрашно осилить любую вражду…

Умер Вова Гладков. И не будет соседа другого

У меня в нашем классе – за партою в среднем ряду. 

 

ГАСТАРБАЙТЕР

Сидел бы дома в чайхане –

Упревший в толстом чапане,

И не торгуясь о цене,

Пил чай зелёный из пиалы,

Не сокрушался бы нимало

О полыхающей войне…

 

Но ты – чужой – в чужой стране

Глаза мозолишь нынче мне 

Своей обидой затаённой,

Как будто я – твой старший брат –

Приезду твоему не рад…

И вас, таких вот, миллионы!

 

И в каждом – что-то да болит,

А это – миллион обид,

Тогда, когда и нам – не сладко…

Но я, не веруя в ислам,

Всё ж говорю тебе: «Салам!».

И улыбаюсь для порядка.

 

Ведь мир худой, всё ж – не война.

Она нам вовсе не нужна,

Тебе глядящая в затылок…

Ты отвечаешь мне: «Рахмат»,

Отправить бы тебя назад,

Но это б не по-русски было…

 

*  *  *

Лбом сверлит стекло оса

Вот уж битых полчаса.

По осиным меркам это

Длится долее, чем лето,

Или, может, даже год

У неё вот так пройдёт…

 

Что ты долбишься, дурёха?

Иль соображаешь плохо:

Можно лоб себе разбить,

Но стекло не победить!

 

Вон – открытое окошко,

Погоди, остынь немножко

И в окошко то ныряй,

И – свободная – гуляй

Среди зелени газонов…

Но не слушая резонов

Лбом сверлит стекло оса

Вот уж битых полчаса,

 

Мне меня напоминая,

Загрустившего в трамвае

О превратностях судьбы

И о призрачных преградах,

О которые когда-то

Все мы расшибали лбы…

 

ПЕРВОЕ ОКТЯБРЯ

Дождь прошёл. Гляжу в оконце –

Солнышко вот-вот грядёт,

Золотые волоконца

Из остатков туч сплетёт

 

И соткёт из них рубаху

Для младенца-октября,

Что под радостные ахи

Принесёт с собой заря.

 

До чего ж малютка справный

Народился у зари!

Как агукает он славно,

Как пускает пузыри…

 

В ОЧЕРЕДНОЙ ЛИЦЕЙСКИЙ ДЕНЬ…

                            Но осенью слышнее каждый звук…

                                                                  А.С. Пушкин

Пусть Лира отбивается от рук,

И сердце утешенья не находит,

Твори, поэт, не изменяй природе,

Ведь осенью слышнее каждый звук!

 

И в этом звуке столько есть всего:

О жизни, о любви, об угасаньи,

Что кажется, звучат – в одно касанье –

Все переборы сердца твоего.

 

И всё слышнее паузы меж них,

Как будто творчество – искусство пауз,

И в них всё то нечаянно сказалось,

Что ты не досказал в стихах своих….

 

ПОКОЛЕНИЕ МОЁ…

Листву сметает с тротуара

Какой-то мрачный человек…

Вот так же Время – дворник старый –

Спешит очистить этот век

От нас – усталых и поникших,

Скукоженных, едва живых,

Как будто даже и не живших,

А приглядишься – золотых

И друг на друга не похожих…

Хотя недавно будто бы

Пытавшихся всё лезть из кожи

Нам уготованной судьбы.

А нынче мы – хрустящий ворох –

Здесь у бордюра бытия…

Лишь миг – и вспыхнем, словно порох,

И станем пеплом – ты и я.

 

*  *  *

          В.Морозову

На огне верещит можжевельник,

Словно предан костру еретик…

И дымком перехлёстнутый тельник,

И страданьем измученный лик

Возникают виденьем туманным…

 

А всего-то – горит костерок,

И цветочным узором поляна,

Как ковёр распласталась у ног.

 

И себя невпопад укоряя,

Что дарованный миг не ценю,

Роль казнимого я примеряю,

Приникая душою к огню.

 

Это ж надо – такая отвага –

Пасть во имя идеи святой!  

И смола закипает, как брага,

У слепого огня под пятой.

 

ПОПУТЧИКИ

Он – бизнесмен средней руки,

Но очень амбициозен,

Толст, краснорож и, как все дураки,

Нравом весьма стервозен.

 

Она – длинноногая фотомодель

С ликом совсем нездешним –

Ластится к пузану весь день,

Любит – по признакам внешним.

 

Он же глядит на неё, как на вещь,

Холодно и беспристрастно –

Самовлюблён и напыщен весь,

Что, почему? Не ясно.

 

Странная парочка…

      Тихая злость

В сердце моём вскипает:

Не по бульдогу такая кость

И красота такая!

 

Позже, когда разговор возник,

Стало ясней немного,

Что притянуло этих двоих,

Что их свело дороги.

 

Она – из Донбасса. Дом разбомблён.

Едет к нему работать.

Он – благодетель, хозяин – он,

Пообещал ей что-то…

 

…Вышли они в непроглядную мглу,

Скрылись в ночи мгновенно.

Злился-то я, не понять – почему:

Случай обыкновенный.

 

Им – не завистник и не судья –

Перелистну страницу

И постепенно забуду я

Этих попутчиков лица.

 

Он – бизнесмен средней руки,

А девушка – из Донбасса…

Нашей эпохи черновики,

Просто – сюжет для рассказа.

 

СМЕХОПАНОРАММА

Трудно жили. Жили весело.

А теперь – наоборот…

Грусть улыбку перевесила,

Искривив гримасой рот.

 

А шуты – вовсю стараются:

Хохота – на всю страну…

Над собой ли потешаются,

Надо мной ли?  – Не пойму.

 

В голове – сплошное месиво,

А в унынье впасть – грешно…

Вот и дожил – стало весело.

Весело, но не смешно.

 

*  *  *

Мороза роза не боится,

По Плохишу страдает вица,

Гусару по ночам не спится –

На то он, братцы, и гусар…

Нам всем на жизнь не стоит злиться,

Поскольку жизнь не повторится:

Вчера лишь только было тридцать,

А нынче стал и сед, и стар.

 

И всё уже как будто ясно:

Вперёд заглядывать опасно,

И все мечты почти напрасны,

Когда зов Вечности слышней.

Но, если ты ещё страдаешь,

То, значит, жив и ожидаешь

Совсем не сказочку о Рае,

А встречу с совестью своей,

 

Которая всё подытожит…

И нет комиссии дороже

Той, что и в миг последний гложет

Одною мыслью: был не прав…

Мороза роза не боится,

По Плохишу страдает вица,

Гусару по ночам не спится,

Хотя и вызубрил устав.

 

*  *  *

В жену влюбляюсь снова и навеки,

Как в лучшую из всех на свете жён…

И, правда, мало надо человеку,

Когда он – муж, мужчина и влюблён.

 

Знать, что верна ему его супруга,

Что и она – взаимно влюблена,

Что им двоим и Вечность – друг без друга –

Ни за какие деньги не нужна!

 

*  *  *

Моя любовь вернулась вдруг к истоку…

С тобой мы строим замок из песка.

Над головою – небосвод высокий,

И бабочки кружатся у виска.

 

И ты рукою в золотых песчинках

Неловко поправляешь локон свой

И звонко так смеёшься без причины,

И я смеюсь вдогонку за тобой.

 

И жизнь опять наивна и прекрасна,

И мы с прекрасной жизнью – заодно.

Любовь – нежна, и страсть – почти бесстрастна,

И счастье – не иначе – вот оно!