Игорь ШУМЕЙКО. ПЕРЕСЕКАЯ ГРАНИЦЫ, ВЗВЕШИВАЯ КНИГИ. Путевые заметки с Международной конференции, посвященной 365-ю Переяславской Рады

 

Игорь ШУМЕЙКО

ПЕРЕСЕКАЯ ГРАНИЦЫ, ВЗВЕШИВАЯ КНИГИ

Путевые заметки с Международной конференции, посвященной 365-ю Переяславской Рады

 

1. Каменская

На железнодорожной станции Каменская Ростовской области поезда «Москва-Адлер», «Москва-Сухум», «Москва-Грозный» останавливаются на две минуты: невелик сей пункт. Но газетный ларек, привалившийся к зданию станции, подарил не две, не двадцать две минуты, а наверно полдня умиления и тихой радости. Эти аквариумоподобные сооружения всегда меня занимали. Вот и недавно в эссе о Джонатане Свифте, его войне с астрологическими журнальчиками, я не упустил исторической параллели:

«Писателя «английской Премьер-лиги» оскорбило соседство, само наличие на книжных полках этих убогих… аналогов нынешних «Тайн звезд», «Оракулов», «Ваших сексуальных гороскопов». К нашим пестреющим ларькам тоже бывает стыдно подойти за нужной газетой. Терпим. А вот Джонатан не сдержался…

Были и другие сюжеты, приглядывался к их содержимому, когда случалось проходить без спешки... но именно здесь на «Каменской» впервые увидел: поверх пестреньких журнально-книжных полок большие таблички, строго, как Карл Линней, подразделявшие все изобилие печатного царства на 4 класса: «Мужские», «Женские», «Детские», и... «Лёгкое чтение». Зацепили, заставили достать смартфон и сделать дюжину снимков не сами книги, лежавшие стопами в «4-м классе» – их вы найдете и в ларьках на Тверской, Арбате, и даже в книжных магазинах. Нет, восхитила сама идея разбора, классификации этой обычно едино-нераздельной пестрой... субстанции, растекающейся за стеклами ларьков. Ну и, конечно, деликатно подобранное наименование этому классу.

«Лёгкое»... Направь какая-нибудь причуда вроде футбольного ЧМ на эту станцию потоки интуристов, продублировали бы: «Light». Хотя главный насмешник над сим жанром и большой поклонник Бориса Пастернака режиссер Квентин Тарантино указал своим знаменитым фильмом на другое имя: Pulp Fiction, «Криминальное чтиво» в нашем переводе. Хотя в этой пульпе кроме детективов есть и «Дамский роман» («…её соски отвердели») и прочее латентное порно. Под «Лёгкое чтение» в Каменске попали Корецкий, Литвиновы, Татьяна Полякова, ну и, конечно, королева этого класса – Донцова.

У того станционного ларька меня, словно Виссариона Белинского в его дебютной статье «Литературные мечтания», обступили причудливые версии: какие мотивы подвигли неведомого героя на разбор этой... пульпы? Может – края-то шолоховские! – здесь любая книга в сравнении с «Тихим Доном» «Лёгкое чтение»? Или ларечный сиделец – тайный рыцарь литературы, – принимая централизованные поставки книжных пачек, пробежал первые страницы, задумался, сформулировал. Или здесь проживает незнаемый в столицах, но влиятельный в Каменской литературный критик, и заботливая администрация распорядилась не продавать книг без его – нет, не цензорского разрешения, а просто этого «Свидетельства о принадлежности к...».

Неведомо. Но меру внимательности каменчан я постиг на примере единственного тамошнего жителя, с которым довелось перекинуться буквально десятком слов. Из коих половина была: цифры. Таксист Вадим взялся отвезти меня от Каменской до Изварино за 900 рублей. Так ему и десятка слов-цифр хватило, чтоб составить (верное) впечатление: когда мы стартовали, он переключил радио с «Шансон», на что-то другое. От него я узнал, что кроме привокзального храма литературы «книги есть в «Канцтоварах», но немного.

 

2. Изварино

Поселок Изварино стоит в 40 километрах от Каменской и знаменит сегодня тем, что здесь находится пограничный переход меж Российской федерацией и Луганской Народной Республикой. Собственно в РФ осталась дюжина-другая домов, а сам поселок –  уже ЛНР. В 2014-м здесь шли бои и памятник Ленину возле поссовета юморные ополченцы сначала одели в бронежилет, а после артобстрелов надели Ильичу и каску.

Обстановка цивильная, на Луганской стороне есть и свой Duty Free. Главный хит: линейка водок-настоек «Луга-Нова». Как автор книги «Русская водка. 500 лет неразбавленной истории» (ЭКСМО, 2009) могу только сожалеть, что столь великолепная по качеству, креативному дизайну продукция отрезана от российского рынка (зато и публиковать этот абзац могу без подозрений в продвижении товара).

 

3. Луганск

После Изварино – Краснодон («Молодая гвардия», Фадеев), затем и Луганск. Здесь я в 2016-м выступал на Далевских чтениях. Три кита несущие миру образ города, самые знаменитые луганчане: творец Толкового словаря Владимир Даль, маршал Клим Ворошилов, поэт Михаил Матусовский. Их музеи прекрасно обихожены, обстрелы, бомбежки 2014 года обошли стороной, в отличие от главной городской библиотеки, о которой был рассказ и душе- (и стены) раздирающие фотографии.

21 декабря довелось выступать в Луганском национальном университете имени Тараса Шевченко на Международной литературно-исторической конференции, посвященной 365-й годовщине Переяславской Рады.

Место проведения, его эпоним – подтверждение старому тезису о нашей литературоцентричности: Шевченко почитаем разведенными по обе стороны фронта (теперь и в буквальном значении слова).

Вели её министры: образования и науки Сергей Цемкало, и культуры, спорта и молодёжи Дмитрий Сидоров (после недавних перестановок в ЛНР оба с приставкой и.о.), и ректор ЛНУ имени Тараса Шевченко, профессор Елена Трегубенко. С российской стороны: сопредседатель Союза писателей России Сергей Котькало.

Именно с ним мне и довелось вступить в спор. Я ссылался на профессора Киевского университета Св. Владимира Т.Д. Флоринского, автора капитального дореволюционного исследования "Лекции по славянскому языкознанию": «Малорусский язык есть не более как одно из наречий русского языка... составляет одно целое с другими русскими наречиями». Котькало – на решение 1905 года Академии Наук о признании украинского – отдельным языком. Остались при своих мнениях, по-моему, сам «год решения» намекает на политические резоны…

Официальный представитель Народной милиции ЛНР подполковник Андрей Марочко, из увы, поредевшей в последние два года когорты знаменитых защитников Новороссии, сказал:

«То решение, которое принял в январе 1654 года атаман Войска Запорожского Богдан Хмельницкий по присоединению украинских земель к России, с военной точки зрения, было единственно правильным. Он понял, что нет другого пути, кроме единства с российским государством. И если бы этого не произошло, сейчас просто не существовало бы такое государство как Украина, поскольку силы и средства, которые были в распоряжении гетмана, не позволяли противостоять многочисленным агрессорам».

Я обратил внимание на важнейшее свидетельство, «проговорку» – с той стороны. Их «Геродот», 50-гривенный (запечатлен на этой купюре) Михаил Грушевский в «их Библии» – «Iсторii Украiни-Руси» писал:

«Московские послы домогались, чтобы на раду созвано было все войско, дабы решение было принято всем народом».

Да, глава посольства боярин Бутурлин «домогался» как можно большего присутствия народа в Переяславе. Именно предполагая волю народа и опасаясь частных влияний некоторых вождей (вспомним решения Выговского, Мазепы) он и собирал… а для чего бы, по-вашему, ещё? Для списания своих «представительских расходов» на число участников, как это теперь называют: «оупен эйр» (собрания на открытом воздухе) в Переяславе?

В конференции также участвовали: заместитель председателя Народного Совета ЛНР Андрей Сопельник, протоиерей Александр Пономарев, представители Народной милиции, казачества, Генеральной прокуратуры ЛНР, ученые, студенты и преподаватели столичных вузов.

Среди гостей из России: доктор экономических наук, профессор, главный редактор журнала «Александръ» Анатолий Труба, сопредседатель Союза писателей России Сергей Бережной, секретарь Союза писателей России Владимир Прокопенко.

В докладах Людмилы Семеновой (Россия) «Восточнославянская цивилизация в литературных произведениях» и старшего преподавателя принимавшего нас Университета Елены Зайцевой «Национальное своеобразие древнерусской литературы» – мелькали высокие примеры: «Слово о полку Игореве», «Война и мир», «Мертвые души», а я невольно вспоминал того «литературного Карла Линнея» из ларька. Прикидывал, если б Лев Николаевич исхитрился бы одолеть Корецкого и Донцову и прорвался к каменскому читателю, – ну не в «Легкое» же он положил бы «Войну и мир»? Тогда в «Мужское»? – Аустерлиц, Бородино. «Женское»? – первый бал Наташи.

Позже в центре Луганска я искал книжные магазины, расспрашивал – безрезультатно. Тут, конечно, выводы преждевременны, два часа рассеянной прогулки – не показатель. Газетные ларьки демонстрировали трогательное единство (по форме-содержанию) с российскими. Но библиотеки прекрасны – еще раз вспомнил их Республиканскую универсальную, так быстро восстановленную после артобстрела.