Ольга ДЬЯКОВА. ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ. Стихи

 

Ольга ДЬЯКОВА 

ВОСТОЧНЫЕ МОТИВЫ

 

* * *

На каменной скамье востока

Сижу я час, а может год.

Здесь время не имеет срока,

Оно тягучее, как мёд.

 

В стране обратных водопадов,

В артериях сквозных оград,

И в рукописной книге сада –

Слова несбыточность творят.

 

На каменной скамье востока

Бег жизни замедляет ход.

Здесь время не имеет срока,

Оно тягучее, как мёд.

 

* * *

Солнце сыплет поцелуи,

Вовлекая в торжество.

Молча дервиши танцуют,

Отрешившись от всего.

 

На ремнях висят кашкули*,                 

Вширь лоскутное шитьё.

Память, сердце полосуя,

Не изменит ритм его.

 

Здесь не принято, тоскуя,

Плакать, если есть с чего.

Их вращенья закольцуют

Мысли всех до одного.

 

Отводить порыв самума                         

Им, наверное, дано.

Молча дервиши танцуют,

Отрешившись от всего.

__________________

* Необычные сосуды

 

* * *

У восточных живописцев

В жёлтой краске – сок хурмы,

Кисть из пальмы. Зной струится,

И в него впадаем мы.

 

Полдень, вытканный из шёлка,

Истомил меня, обняв.

В волосах блестит заколка

Из листвы, цветущих трав.

 

Ты, из моря выходящий,

Опьянён моим теплом,

Будто мы не в настоящем –

В том, что сбудется потом.

 

* * *

Рубцы и раны в начертаньях плит.

Восточное рубиновое слово

Течёт елейно, иль сурово –

Биеньем волн о мрамор и гранит.

 

Орнамент завораживает глаз,

Счастливцы, для кого застыло время.

Их не тревожит настоящий час,

Из вечности они взирают немо.

 

Пески теснили площади дворцов,

Оазисы живительного света.

Хранили камни поступь мудрецов

И не давали странникам ответа.

 

* * *

Щёлкнет клешнёй скорпиона

Время, зарывшись в песок.

Я защищаюсь ладонью,

В солнечный глядя поток.

 

Кругом ложится широким              

Этот слепящий покой.

В доме цветные циновки,

Восемь кувшинов с водой.

 

Запах идёт из кофейни,

Сладко дурманит ваниль.

Ходит, не знающий лени,

С медным подносом Наиль.

 

Просится в сердце истома,

Тает блаженная грусть.

И на Востоке – я дома.

Если уеду – вернусь.

 

* * *

За ночью – ничего не будет –

Себе твердила я не раз.

Но стены глиняные юга

Надолго приютили нас.

 

Звезда катилась самоцветом

Над скатом каменной горы.

А я всё медлила с ответом,

Часы показывали – три.

 

Ступени берега нагреты,

И не остынут до утра.

Слова давно уж перепеты.

По морю бьют прожектора…

 

И бесконечные ворота

ведут в другие времена,

где первая со дня потопа

стоит дамасская стена.

 

* * *

Ещё хранят мои ресницы

Восточный жар.

Ночами долго будут сниться

Стволы чинар.

 

Там ловят вкрадчивые тени

Сбежавший сон,

И не плодят пустых сомнений

Насчёт времён.

 

Большой дороги бесконечность –

Для звёзд лишь миг.

И тихо погружаюсь в вечность

Восточных книг.

                                                                  

РАСКОПКИ КУРГАНА

Под грудой осколков

Хранится находка:

Иштар превращает

Любимого в волка.

 

Арабской монеты

Истёрты приметы.

И образ орла

Нам оставили хетты.

 

Обломки тагана,

И три истукана –

Их мирные руки

Сложились крестами.

 

Волчец* на востоке                                                                       

Даст новые соки.

Раскопки кургана,

Столетий потоки…

__________________________

* Пучок колючих ветвей, который клали в могилу на востоке. Этот волчец может годы пролежать сухим, но в воде вдруг распускается, даёт листья и розовый цвет.

 

* * *

На землю пала полутьма                    

И тишину не тронул звук.

Не спит в тревоге Фатима,

Сухих не разжимая рук.

 

И ей далёкая страна

Ложится тяжестью на грудь:

Не спит в тревоге Фатима –

Любимый выбрал долгий путь.

 

И речь его была ровна,

С певучих ниспадая губ.

Не спит в тревоге Фатима –

Где он нашёл себе приют?

 

Блестит бездонных глаз сурьма –

В них глубоко сокрыт испуг.

Не спит в тревоге Фатима,

А ночь проводит чёрный круг.

 

* * *

Шахерезада борется за жизнь

Витиеватым вымыслом востока.

В покои проникает влажный бриз

И овевает пери ненароком.

 

И тысячная ночь прошла без сна,

Но плески сладкозвучий не иссякли.

Из многих уцелела лишь одна,

Роняя речи небылиц по капле.

 

…Но северные ночи – не тихи,                                     

Сплетает вьюга строки на бумаге.

Ты говорил мне: «Что твои стихи?»,

Забыв, что наши души с нею – наги.

 

* * *

Собака лает,

Караван идёт,

В пути алкая

Драгоценность вод.

 

В далёком крае

Пригодится кобь*.

Подстерегает

Их разбой и скорбь.

 

Верблюд качает

Тех, кто зрит вперёд.

Пешком в барханах

Проводник идёт…

 

Достигнет рая

Городских красот.

Собака лает,

Караван идёт…

_______________________________

* Гадание по приметам и встречам

 

* * *

Всё в ожидании грозы

На миг застыло.

Мне снилось, будто Лао-Цзы

Держал светило:

 

В нём иероглиф возникал

С названьем – встреча.

Сияла светом всех зеркал

Планета речи.

 

Текст лентой-змейкой уходил

За контур круга,

Алмазную оставив пыль

На глади пруда.

 

И этот лёгкий слой пыльцы

Не уносило.

Обожествлённый Лао-Цзы

Держал светило:

 

Луч не затрагивал лица

И силуэта.

Свет мимо шёл. Для мудреца –

Я тень предмета.

 

* * *

За абиссинских красавиц

Золото слал фараон.

Был незаметен румянец

В смуглости прибывших жён.

 

Кожа не выкажет бледность

В прелести правильных черт.

В статной походке – неспешность,

В плавности жестов – секрет.

 

Невозмутимость стократно

Им новизны придаёт.

Прежняя жизнь невозвратна –

Стража стоит у ворот.

 

За абиссинских наложниц,

как за слоновую кость,

слал фараон сколько должно –

пусть даже россыпи звёзд.