Александр ТОКАРЕВ. СУПЕРМЕНЫ ПРОСЯТ ОГНЯ. Искусство или коммерческий проект?

 

Александр ТОКАРЕВ

СУПЕРМЕНЫ ПРОСЯТ ОГНЯ

Искусство или коммерческий проект?

 

Блокбастер Андрея Волгина «Балканский рубеж» отвечает, пожалуй, всем сегодняшним зрительским запросам.

Здесь есть героический патриотизм горстки крутых русских, которые, как водится, не сдаются даже многократно превосходящим силам противника. Здесь братские узы русских и сербов – тема, может быть и подзабытая ныне, но легко реанимируемая на уровне чувств и эмоций. Здесь противостояние России и Запада и жажда русского национального реванша – сегодняшний культурно-политический мейнстрим. И даже давно забытый искренний интернационализм вместо невнятной толерантности.

И всё это воплощается в форме перестрелок и рукопашных схваток, в зареве огня и дыму пожарищ, под звон битого стекла и лязга затворов. И всё это на основе реальных событий, потрясших мир двадцать лет назад, когда силы НАТО стали принуждать сербов к миру путём бомбардировок Белграда.

Поскольку «Рубеж» – не военная драма, а патриотический экшен, то и акценты в фильме расставлены предельно чётко. Есть враг – албанские сепаратисты, очень похожие на чеченских, прикрываемые Америкой. Враг жесток и беспощаден. Его надо так же жестоко и беспощадно уничтожать, если хочешь выжить. Есть герои – в боевиках они всегда супермены, даже если с ними одна супервумен. Есть невинные и нуждающиеся в помощи «гражданские» – их надо спасти, если удастся. Есть зло, есть добро. Полутонов нет. Неоднозначных оценок тоже нет. И когда драма и даже трагедия всё-таки просачиваются сквозь экшен, действие быстро перестраивается, тональность меняется, а зрителю дают понять, что это «Коммандо», а не «Рождённый 4 июля».

В ночном небе зловеще двигаются чёрные «стелсы», открываются люки – и на город падают бомбы, превращая кварталы Белграда в руины. Погибает под бомбёжкой молодая женщина, которую муж привёз рожать в больницу. Погибает и он сам. И лишь ребёнка чудом удаётся спасти. А после этого сводка российских новостей: «Есть сведения, что при бомбардировке Белграда погибли женщины и дети…». Трагическое и многообещающее начало.

Но после всё больше драки, стрельба, ножевой бой и чрезмерно обильное насилие.

Силе террора противостоит сила, которая в правде, а правда за сербами и русскими – в этом основная идея фильма. И хотя истинность её вроде бы как и не требует доказательств, создатели фильма на них не поскупились. Простреленные и отрезанные головы, перерезанные горла, массовые убийства и показательные казни – перебор с натурализмом идёт в ущерб картине. Достаточно было бы и одной кроваво-душераздирающей сцены, чтобы понять, кто есть кто.

Эффект достоверности происходящего достигается не только вкраплением документальной хроники, но и тем, что событие, послужившее поводом к созданию фильма, вошло в новейшую историю и хорошо знакомо даже не слишком искушённому и политически не подкованному зрителю. Марш-бросок бронеколонны российских миротворцев из Боснии в Приштину, в результате которого был занят единственный в Косово аэропорт Слатина, давно стал предметом «национальной гордости великороссов». Несмотря на то, что американский сценарий развития событий продолжал реализовываться, Милошевич вынужден был согласиться на условия раздела Югославии, а сами российские войска через несколько лет покинули регион.

Какую именно роль играл в этих событиях спецназ Юнус-Бека Евкурова и был ли на самом деле в районе аэропорта бой, мы до сих пор точно не знаем. Поэтому у кинематографистов была прекрасная почва для домыслов и вымыслов, без которых не обходится ни один художественный фильм.

Герои фильма по воле его создателей защищают аэропорт от албанских головорезов, ожидая прихода своих. Группа бывших российских спецназовцев, лишённых гражданства после «самодеятельности» в Боснии, во главе со своим командиром Асланбеком Етхоевым (Гоша Куценко) противостоит отряду албанского террориста Смука, у которого в аэропорту была своя база. Семеро против сотни! Сдерживают натиск до прихода бэтээров. Дожидаются и побеждают. С минимальными потерями. Российская колонна занимает аэропорт, не встречая сопротивления, о чём сразу сообщает CNN.

В суете боевых сцен мы практически ничего не узнаём о героях обороны аэропорта. Образы их прописаны слабо и плоско, как и образ главного злодея Смука, которому, кажется, просто очень нравится уничтожать на своём пути всё живое и неалбанское, даже благоволящих его народу американцев. Приёмы, с помощью которых режиссёр, видимо, пытался раскрыть внутренний мир героев – все эти глупые шуточки или разговорчики о советских временах, молитвы перед боем, поцелуи и объятия, нисколько не достигают успеха. Всё тонет в огне идущего боя.

Из общей массы выделяется лишь российский спецназовец Андрей Шаталов – «Шатай». Представить его брутальным персонажем получилось (он сильно напоминает Шаха из «Грозовых ворот»), а вот амбивалентным – нет. В самом начале фильма, когда действие разворачивается в Боснии 1995 года, «Шатай» выбрасывает из вертолёта военнопленного НАТО. Прямо скажем, неоднозначный в моральном отношении поступок, даже если учесть, что этот пленный убил твоего товарища. Но, оказывается, так и должен поступать настоящий офицер – даёт режиссёр понять зрителю, вкладывая эту мысль в уста одного из товарищей «Шатая» уже перед финальной схваткой сил добра и зла, отсекая иные оценки героя. К тому же, до прибытия в аэропорт прославиться он успел и подвигов совершил немало – спас нескольких пассажиров автобуса, захваченного боевиками, в том числе девушку, с которой, естественно, завязалась любовь, а ещё зарекомендовал себя с хорошей стороны в глазах полиции, двоих сотрудников которой взял с собой защищать аэропорт.

Эти-то сотрудники – серб и албанец – прописаны в фильме куда более чётко, чем русские супермены, по сути своей остающиеся бойцами-наёмниками, выполняющими боевую задачу на территории чужого государства. Косовские полицейские воюют на той же земле, на которой живут, для них дилемма «свой-чужой» носит далеко не отвлечённый характер. А их начальник в исполнении Гойко Митича – легенды студии «DEFA» – столь же ловок, величав и благороден, как Чингачгук – Большой Змей или Оцеола – вождь семинолов.

В фильме Волгина всё совсем не так, как у югославского режиссёра Эмира Кустурицы, сыгравшего в «Рубеже» эпизодическую роль таксиста. Для Кустурицы трагедия Югославии – это трагедия всех её народов, потерявших в огне гражданской войны свою страну. Брат поднимает руку на брата, сербы убивают хорватов, а хорваты сербов, и земля пропитывается кровью. Быть может, потому фантасмагорические картины Кустурицы сняты в жанре трагикомедии, чтобы не так сильно чувствовалась боль, которую мастер пропускает через себя и передает зрителю. Именно поэтому фильмы Кустурицы – это искусство, а «Балканский рубеж» – качественная, добротно выполненная, но, увы, пропаганда и коммерческий проект.