Илья КИРИЛЛОВ. ОПАСНЫЕ СИМПТОМЫ. О прозе Александра Леонидова

 

Илья КИРИЛЛОВ

ОПАСНЫЕ СИМПТОМЫ

О прозе Александра Леонидова

 

Журнал-приложение  "День литературы" и интернет- сайт с тем же названием широко публикует прозу уфимского писателя Александра Леонидова (род. в 1974). Это новое имя в современной российской словесности. В облике его прозы нет никакой рафинированности. В столичных литературных салонах творчество Леонидова, возможно, посчитают грубым и неотёсанным. Может быть, не без оснований. Отчасти и из зависти. Судя по сюжетам произведений, он вполне преуспевающий бизнесмен, то есть с материальной точки зрения человек состоятельный. И, несомненно, умный. Эрудированный. Даже по всевозможным эпиграфам и цитатам, которыми он щедро оснащает свою прозу, можно сказать, что у него очень широкие знания не только в технической, но и в гуманитарной сфере.

В творчестве Леонидова есть нечто первобытное, стихийное. Чем-то он напоминает писателей раннего соцреализма. Например, Николая Ляшко. Такой же пассионарий.

При постижении творчества любого писателя требуются разные подходы – и образный, и аналитический. Вначале я отдал должное образам, теперь анализ, конечно, пунктирный, ведь читателю вовсе неинтересны "исследования" на целую газетную полосу. Кто-то когда-то с правильной иронией заметил, что писателей много, а читатель один.

Как я уже сказал, все вещи Александра Леонидова так или иначе связаны с темой бизнеса, все они про дельцов и купцов. Для отечественной литературы эта тема, можно сказать, сторонняя. "Фома Гордеев" прозвучал в своё время громко, но духу русской литературы остался чуждым. Не в последнюю очередь потому, что наша литература не любит Übermenschen и тех, кто себя ими воображает. Что же, интеллигентность, рафинированность – это прекрасно, ну, а всё остальное, в том числе сила и грубость, разве не составляющие жизни? А раз так, разве это не достойно творчества? Вопрос в том только, насколько талантливо говорить о чём бы то ни было.

Леонидов даёт сильный по своей остроте и точности  анализ современного российского бизнеса, делает попытку исследовать его психологию и социальные факторы, с ним связанные. Есть страницы, которые забыть невозможно. Вот коммерсант-проходимец, главный герой романа "Мускат и ладан", скупая по деревням картошку, самым жестоким образом обманывает доверчивую нищую старуху. Эта сцена слезу не выжимает,  напротив, глаза сухие и ясные. Только сердце при чтении этих страниц ноет очень...

Это, однако, с позволения сказать, дела мелкие. Описывается вообще вся изнанка современного российского бизнеса: и непроходимое взяточничество, и даже бухгалтерские махинации, разобраться в которых неподготовленному читателю трудно, но смысл которых ясен: уход от налогов. Вообще, автор стремится приблизиться к теме коррупции в том огромном римском смысле этого понятия, когда моральное разложение  проявляется через "неуставные отношения" властителей и торговцев, через смешение каст.

Но утверждать, что подлецы-коррупционеры не способны на любовь, – это, извините, выставить себя круглым глупцом. Вообще, всё лучшее в прозе Александра Леонидова – о любви. В его творчестве многогранная любовь, и плотоядная, и платоническая, и любовь-жалость, но не унизительная ни для мужчины, ни для женщины. Более всего – покровительственная любовь сильного пола к слабому полу. 

Но это что касается любви. А в целом в произведениях Леонидова слишком много истеричности в описании жизни. Честное слово, многие авторы-женщины гораздо мужественнее и трезвее. Например, Марина Степнова, написавшая замечательные по психологической стойкости романы "Женщины Лазаря" и "Безбожный переулок". Кстати, и у Леонидова лучшая вещь – повесть "Инферно", сухая, жёсткая, а вовсе не роман "Мускат и ладан", как он сам полагает, книга слишком эмоциональная. Хотя и похож его доминирующий коллективный персонаж на какого-то первозданного зверя, как я говорил выше, внутри-то "человеческое, слишком человеческое". Автор – человек сильный, но слишком много жалости у него, а для художника это губительно. Поэтому самым слабым произведением, на мой взгляд, у него является сентиментальная повесть "После ноля". (Кстати, это самостоятельное название? Или привет Натану Дубовицкому? Или Владиславу Суркову?)

Главный недостаток творчества Леонидова – это неумение созидать образы полнокровных героев. Вот даже главный герой "Муската и ладана" Егор Сеченев, по прозвищу Сечень, казалось бы, такой колоритный! Святой и грешный, стяжатель и филантроп, робко влюблённый в монахиню и решительно раскапывающий могилу своего дяди, чтобы украсть у мёртвого дорогой перстень. Кстати, из романа Александра Леонидова я узнал, что изначальный смысл перстня был в том, чтобы служить кастетом. (А я-то всю жизнь гадал, отчего мне так неприятны перстни, сколь роскошными бы они ни были.) Но сейчас не об этом. Хочется взять пластилин (избави Бог, я не посягаю на глину), неумело вылепить этого Сеченя, поставить на тумбочку, чтобы он стал зримым. Критикуя, хочу оговориться, что я не враг автору. Если Леонидов жаждет стать по-настоящему достойным писателем, ему нужно неустанно и максимально оживлять своих персонажей. 

Разумеется, я не могу не отметить самую сильную сторону его творчества. Он хороший сюжетист, склонный в сюжетостроении к детективному началу. Повесть "По ту сторону заката", собственно, в детективном жанре и выполнена, да и в романе "Мускат и ладан" сюжет закручен лихо. Нажива, злоба, месть – хорошие ингредиенты для приготовления острых блюд. Не обходится дело и без приправы, известной уже три или четыре тысячелетия. Называется Соломон Пинхусович. Да, двигателем злой развязки в романе является торгаш и вор Соломон Пинхусович Привин. Соломон Пинхусович. Как же не обратить внимания на такое подчёркнутое имя? Можно многое говорить. Можно не говорить ничего. Но можно и нужно вспомнить стихотворение замечательного поэта Бориса Слуцкого "Евреи хлеба не сеют". Многие ведь считают, и с этого начинается стихотворение, что Иван пахарь и воин, а Абрам вор и торгаш. Так вот лирический герой стихотворения, еврей-фронтовик, alter ego автора, вопрошает:

Не торговавший ни разу,

Не воровавший ни разу,

Ношу в себе, как заразу,

Проклятую эту расу!

Пуля меня миновала,

Чтоб говорили нелживо:

Евреев не убивало,

Все воротились живы!

 

Между прочим, Иван, Абрам, а также Илья, имя вашего покорного слуги, – все имена эти древнееврейского происхождения. (Кстати, совсем скоро, 7 мая 2019 года, наступит 100-летие со дня рождения Бориса Слуцкого). 

Надо сказать, Александр Леонидов по-настоящему-то и сам не верит в то, будто есть хорошие и плохие нации. И вот тогда, когда он начинает говорить о человеке как таковом, ему  открываются такие бездны душевных падений, что становится не по себе... Слава Богу, по своему художественному масштабу это не Фёдор Достоевский и не Михаил Шолохов, поэтому легко отпускает. Но вообще талант крупный.

Ну, а в более узком, так сказать, в морально-политическом смысле
Александр Леонидов, конечно же, патриот. Даже в том, какие у него удивительные размышления о водке, о смысле русского пития. Не веселия ради, а чтобы вынести этот страшный труд в огромной, северной, раздираемой противоречиями стране. Как истинный патриот, Леонидов не боится говорить о язвах России. Как и все мы, приверженцы просвещённого патриотизма, он считает долгом не умалчивать о них. Диагноз ещё требует уточнений. Леонидов ценен тем, что это зоркий и въедливый наблюдатель. Симптомы, которые он достоверно описывает в своём творчестве, поистине страшные. Но Леонидов, в отличие от многих других авторов, пытается искать и находит выходы для своих персонажей из этих сложных, но не тупиковых ситуаций. Его герой всё же в большей мере жизнелюб и оптимист. Наверное, за такими будущее.