ПРОЗА / Владимир РАК. РАССКАЗЫ О ВОВКЕ
Владимир РАК

Владимир РАК. РАССКАЗЫ О ВОВКЕ

24.04.2019
543
3

 

Владимир РАК

РАССКАЗЫ О ВОВКЕ

 

Мамы нету…

 

День клонился к закату; и, чём ниже солнце опускалось к горизонту, тем Володе становилось тоскливее. Он не мог объяснить своё состояние даже самому себе, ведь ему было всего четыре года.

 Его семья состояла из пяти человек: он сам, его мама Полина Алексеевна, старший брат Шура – намного старше Володи, ему было уже семнадцать лет, второй брат Лёня – на два года младше Шуры, ему шёл пятнадцатый год. Третьему брату Ёсе было тринадцать лет.

 Несмотря на семнадцатилетний возраст, Шура в семье был непререкаемым авторитетом, конечно, после мамы. Такое положение никаких благ старшему брату не давало, скорее, наоборот, ему приходилось отвечать за всё то, за что обычно отвечают в семье взрослые мужики. Он с братьями ездил в лес за дровами, заготавливал сено, ремонтировал дома всё, что ломалось. Из леса приехав, Шура с важным видом лез в карман и доставал из него тряпочку, в которую был завёрнут кусочек хлеба. При этом он приговаривал:

 – Володя, тебе зайчик из леса послал гостинец.

 Вовка понимал, что никакой зайчик ничего ему не посылал, но старательно делал вид, что верит этому. Промёрзлый кусочек хлеба был вкусным, как настоящий гостинец, и мальчик его с удовольствием сгрызал.

 Сегодня день был воскресный, Лёня и Ёся были с самого утра дома, а не в школе. Мама работала дояркой и могла приходить домой только на обед, а когда ей по ферме выпадало дежурство, она и на обед не приходила. Выходных у неё тоже не было. Сегодня как раз был день её дежурства, она ушла на работу, когда ещё было темно на дворе, и Вовка знал, что вернётся она тоже в потёмках. Шура был тоже на работе, он уже был трактористом, хотя никогда на тракториста и не учился. Он овладел этой профессией так, самоуком. Володя всегда ждал своего старшего брата с работы, Шура очень часто привозил ему маленький кулёчек конфет-подушечек граммов на пятьдесят. Малышу казалось, что слаще тех конфеток ничего и быть не может.

В этот воскресный вечер Вовка видел, что его брат Ёська делает какую-то деревянную штуковину, но подходить к нему не стал. Он знал, что, если он будет находиться рядом, то обязательно последуют просьбы брата: то принеси, здесь подержи, а он этого не любил. Володя подсел к Лёне, тот читал какую-то книгу и тоже не обращал внимания на малыша. Тот посидел рядом с Лёней некоторое время, а потом тоже взял книгу и начал «читать», держа развёрнутую книгу перед глазами и усердно шевеля губами. Он не видел, как братья переглянулись. Громким шёпотом они начали говорить: «Тише, тише – Вовка читает». Малыш понял, что братья просто подшучивают над ним, от этого его тоска и грусть только усилились.

 Он ещё походил некоторое время по дому, а потом не выдержал своего тоскливого состояния; забрался на кровать с ногами, встал на колени и, уткнувшись головой в подушку, горько заплакал. Он и сам не понимал, почему плачет. Его старшие братья оставили свои занятия и начали его успокаивать, они наперебой говорили: «Вовка, в чём дело, кто тебя обидел?», и «Чего ты хочешь, может кушать?». Кушать он не хотел и расплакался ещё громче. А потом помимо его воли, сквозь горестные рыдания у него вырвалось: «Мамиии… нетууу!».

Братья поняли, что в этом случае они ничем помочь своему младшем братишке не могли. Володя поплакал, поплакал и заснул. Потом сквозь сон он чувствовал, как кто-то большой и ласковый целовал его заплаканные глаза и щёки. Его накрыла тёплая и всеобъемлющая волна полного счастья, он спал и улыбался во сне, и тихо, одними губами, смог прошептать: ма-ма, ма…

  

Отдай нам Володю…

 

Когда Володе было уже пять лет, однажды, ближе к вечеру, к ним в землянку пришли гости: тётя Маруся и дядя Коля Нижниковы. Они были нарядно одеты, то есть, дядя Коля был в начищенных сапогах, а тётя Маруся была в накинутом на плечи красивом полушалке. Оба гостя были какими-то торжественными и очень вежливыми. Они даже постучали в дверь, когда пришли, чего не делал никто и никогда в деревне. Мама заметалась по землянке в поисках сидений для гостей, да и вообще была очень смущена. Гости в их доме были большой редкостью. Дядя Коля помялся, а затем выставил на стол бутылку вина и узелок с закусками. Детям наособицу был вручён кулёк с конфетами-подушечками. В те времена бумажный кулёк был эквивалентом современного целлофанового пакета. Взрослые расселись, мама тоже выставила на стол какую-то снедь, конечно, самую простую. Дядя Коля откупорил бутылку вина и разлил содержимое по стаканам. Гости и мама выпили по глотку вина и начали разговаривать.

Нужно заметить, когда пришли гости, мама незаметно мигнула старшим мальчишкам, и они ушли на улицу. Вовка же каким-то образом умел растворяться в доме, когда приходили взрослые. Когда к маме приходили подруги, он забивался в уголок с какой-либо игрушкой и как будто был занят ею всецело. На самом же деле Володя был весь внимание, он очень любил слушать разговоры взрослых.

Когда мама и гости выпили по второй, тётя Маруся заговорила с мамой. Она начала издалека: какие сейчас тяжёлые времена, как трудно прокормить детей и как в магазине всё дорого. Мама изредка поддакивала ей, но смотрела вопросительно на гостью. Дядя Коля тоже вставил несколько слов о видах на урожай, о том, сколько килограммов зерна ожидается нынче на трудодень, и почём на базаре будет продаваться картошка. Потом разговор опять повела тётя Маруся, судя по её торжественному виду, она подошла к главному вопросу. Женщина начала говорить уже конкретно, без обиняков. Она сказала маме:

 – Полина у тебя четверо детей, и мы видим, как тебе трудно их тянуть. Конечно, твои старшенькие уже помощники тебе, они все летом в колхозе работают; ничего не скажу: ребята молодцы.

 Мама тоже вставили своё слово, она ещё не понимала, к чему ведётся весь этот разговор. Полина Алексеевна сказала:

 – Да, конечно, они у меня молодцы, хоть и тяжеловато нам, но они стараются, как могут.

 Тётя Маруся слушала маму в пол-уха и говорила своё, перемежая слова присказками и поговорками.

 – Шуре твоему хоть и семнадцать лет, а наравне с мужиками работает, Лёня у тебя вообще в школе отличник, учителя нахвалиться не могут на него. Ёся ещё малой, но тоже работает всё лето.

 Выпили ещё вина, снова поговорили о всяких колхозных новостях, а потом тётя Маруся приступила к главной теме, для чего они с мужем, собственно, и пришли в гости. Тётя Маруся начала говорить тихим и задушевным голосом:

 – Ты знаешь, Полина, нам Бог детей не даёт, уж как я только ни молила его, дня не проходит без молитвы моей к Богу. Я уж в тот выходной и в церковь ездила свечку Боженьке поставить. И к бабкам всяким хожу, всё бесполезно, видно прогневила я его. Мы вот с Колей посоветовались и решили к тебе обратиться. Помоги нам за-ради Христа, отдай нам своего Володю на воспитание. Тебе, Полина, очень тяжело с четырьмя детьми выкручиваться, а так всё облегченье тебе будет.

 Только тётя Маруся произнесла эти слова, как мама резко встала из-за стола и сказала, как отрезала:

 – Нет, я своего ребёнка никому не отдам, даже не просите. Если он вам нравится, пусть ходит к вам в гости. Может даже иногда и ночевать его оставите, но навсегда я его вам не отдам. Времена хуже были, но мы выжили, а теперь и подавно не пропадём. Я тебя понимаю, Маруся, но и ты меня пойми. Как можно свою кровиночку отдать? Нет и нет.

Потом мама вообще расплакалась. Гости засуетились и начали быстренько собираться домой, дядя Коля сказал:

 –Ты прости нас, Полина, мы ведь по-доброму хотели с тобой поговорить. Не обижайся на нас, а Володя пусть к нам приходит, мы будем ему в любое время рады.

 Вовка, действительно, иногда пробегая по своим ребячьим делам мимо Нижниковых, заходил к ним в гости, и даже пару раз ночевал. О том, что Нижниковы просили у мамы Вовку, дома никогда не вспоминали.

 К слову сказать, тётя Маруся, наверное, очень усердно молила Бога и через пять лет у Нижниковых родилась дочка.

 

 Яблочко румяное

 

 Однажды мама достала из сундука старое полотенце и отрезала от него половину. Вовка заинтересовался тем, что она хочет сделать. Мама торжественно объявила малышу, что будет шить ему мешочек для подарков на Новый год. Надо же! Вовка совсем забыл, что наступают новогодние праздники. В те времена было принято выдавать детям новогодние подарки в мешочках, которые родители шили сами. Каждая мама старалась изготовить свой мешочек нарядным и красивым, некоторые были даже с вышивкой. Мешочек был пошит, подписан химическим карандашом и сдан в школу. Именно школа занималась новогодней ёлкой и подарками детям. Вовка томился в ожидании праздника и дождался! Новогодний утренник наступил, дети и их родители потянулись в школу. Нет смысла описывать эту новогоднюю ёлку, они все одинаковы во все времена. Володе врезалось в память, как он стоял на стуле и одно за другим рассказывал стихотворения, а вокруг были восторженные улыбающиеся лица девочек постарше его. Стишков в детстве он знал много. Наконец ему был вручен знакомый мешочек с подарком. И ещё за рассказанные стишки набралось почти столько же. Мать стояла с ним рядом, лицо её светилось гордостью и радостью за него. Потом водили хоровод вокруг ёлки, но это уже была формальность. С вручением подарков праздник закончился; народ начал разбредаться по домам. Дома Вовка еле успел раздеться и сразу же приступил к исследованию содержимого мешочка. В нём лежали печенье, пряники и конфеты, но в этот Новый год в мешочке ещё было румяное яблоко! В Омской области, где он жил, настоящие яблоки не растут, только кислицы. Вовка отложил в сторону свой подарок со сладостями и начал делить яблоко на всех, мама всегда так делала. Он честно разрезал яблоко на пять частей; маме, трём братьям и себе. Когда он начал предлагать дольки яблока своему семейству, все отказались. Старший брат даже сморщился, так он не любил яблоки. Лёнька сказал, что вообще не любит фруктов. Само собой, мама тоже отказалась от своей дольки яблочка, и только Ёська откусил немного от предложенной дольки. Володя был озадачен: как же так, он угощал всех своим яблоком, но никому оно не нравилось. Он ел яблоко и думал про себя: «Вот взрослые, а ничего не понимают, ведь яблоко такое вкусное».

Малыш с чистой совестью съел все дольки. Он искренне верил, что маме и его старшим братьям действительно не нравились яблоки. Но почему-то он на всю жизнь запомнил этот случай.

 

Красный флажок в белый горошек

 

 Наверное, лет пять было в то время Вовке, и можно сказать, что был он путешественником, но, конечно, путешествовал мальчуган в пределах своей деревни. Да и не путешественником он был, в полном понимании этого слова, а скорее исследователем, человеку в пять лет всё интересно. Это были экспедиции, которые мальчик предпринимал с целью удовлетворения своего любопытства. Конечно, Вовка не думал: а вот я пойду и что-то там исследую. Всё было гораздо проще и прозаичнее, он проходил один дом или сарай, а за ними открывалось нечто другое и тоже интересное; он шёл дальше, а там опять открывалось что-то новое. Володя познавал мир, а мир этот был огромным и бесконечным, и во все закоулки этого мира нужно было вникнуть и постараться понять: что там, да как устроено. Всё это происходило само собой и складывалось из множества обстоятельств, которые от мальчика никак не зависели.

 Володя жил в большой семье, кроме него в их домике жило ещё три его старших брата и, конечно, мама. По вечерам братья были дома и жилище семьи было наполнено их деятельностью. Кроме того, что каждый член семейства имел какие-то свои интересы и увлечения, у них были и дела общие. Часто в сферу деятельности братьев вовлекался и Вовка, хотя его участие ограничивалась простыми просьбами братьев: «Это подай, это принеси». Поздно вечером с работы приходила мама, тогда вся жизнь семьи начинала вращаться вокруг неё, она становилась центром семейной жизни. Старшие братья уже работали и рассказывали маме о своих рабочих делах, часто в деталях и с подробностями. Вовке это было не интересно, но другое дело, когда очередь доходила до брата Ёськи, он ещё учился в школе и, как понимал Володя, учился он плохо. На вопросы мамы о его школьных делах и оценках Ёська потуплял глаза в пол и очень невнятно что-то бубнил, но мама не успокаивалась; она приступала к нему с вопросами конкретными:

 – Что ты получил по русскому!?

 Здесь уж ученику некуда было деваться, от него следовал унылый ответ:

 – Коу…

 В переводе с его языка на язык понятный, это значило, что по русскому языку он получил «кол», то есть единицу. Примерно такие же ответы у него были и об оценках по другим предметам. Эти разбирательства мамы с его учёбой заканчивались для Ёськи хорошей трёпкой.

 В продолжение экзекуции Вовка стоял рядом с мамой, а весь его вид излучал возмущение. Он всем своим естеством показывал, что он-то, уж точно, такого никогда не допустит в своей учёбе, когда пойдёт в школу. Старшие братья тихо подсмеивались над незадачливым Ёсей. В общем, можно сказать, что по вечерам маленький домик их семьи был наполнен жизнью, и скучать вечерами Володе не приходилось.

 Совсем другое дело по утрам. Когда мальчишка просыпался, их жилище было пустым, мама со старшими братьями были уже на работе, а многострадальный Ёська был на своей школьной каторге.

 Просто так находиться дома одному было скучно, в нём уж давно было всё привычным и изученным. Совсем другое дело улица, это слово в деревне не подразумевало конкретно какую-то улицу. Если кто-то говорил: пойду на улицу, имелось в виду всё, что угодно вне дома, и улица в том числе. Конечно, чаще всего Володя любил ходить на колхозную ферму, ведь там дояркой работала его мама. Он проходил через большие ворота коровника и сразу же видел коров, стоящих в стойлах, которые тянулись двумя рядами до самого конца фермы. Он заходил в бытовку, там находилась мама и ещё несколько доярок. Время было послевоенное, тогда детей рожали очень мало, поэтому доярки начинали тормошить и тискать мальчика со всех сторон. Потом женщины несколько успокаивались, а какая-нибудь из них находила у себя в кармане конфетку. Конечно, она тут же угощала Вовку этой сладостью и, хотя конфета была обычной подушечкой, но очень сладкой. Сначала, когда Вовка брал конфетку в рот, она была шершавенькой, но через минутку-другую мальчик ощущал во рту её скользкие леденечные бочка. Наконец и бочка истончались, и на языке у Вовки яблочным вкусом растекалось повидло, сладкое, со слабой кислинкой. Вот такими необычными они были в детстве, эти обычные подушечки. Наконец, мальчику надоедала женская возня вокруг него. Володя шёл на конюшню; в отличие от коровника, это было заведение совсем другого плана, даже запах здесь был другой. Здесь было царство мужчин, конюхов, обихаживавших лошадей, и работали на лошадях тоже мужики. Здесь пахло лошадиным навозом и потом, дёгтем и колёсной мазью, лошади стояли в стойлах и хрумкали свой овёс из кормушек. Вовка ступал осторожно по проходу в середине конюшни, с двух сторон к этому проходу находились крупы лошадей. Мальчик побаивался, вдруг его лягнёт какая-нибудь лошадка, но, превозмогая страх, он шёл дальше; туда, где в конюшне было самое интересное место – клетка с жеребцом. Это место было очень интересным и страшноватым. В клетке находился жеребец-производитель, он яростно фыркал, да так, что брызги летели в разные стороны. Конь храпел, бил передней ногой по полу своей загородки и грыз дощатое стойло. Мальчик смотрел и смотрел на этого красавца, пока конюх дядя Митя не выпроваживал его из конюшни. Он объяснял Володе, что жеребец волнуется, чуя запах постороннего человека, а если он сильно разволнуется, то может и клетку свою разбить копытами. Вовка этому верил; такой норовистый конь, точно, мог разнести в щепки любую клетку, даже железную. Выйдя из конюшни, Володя шёл к загону с лошадями. Это был большой и прямоугольный участок земли, который был обнесён высоким забором из жердей.

Когда парнишка подошёл к загону, то увидел, что на заборе гроздьями висели и сидели мальчишки, они частенько приходили сюда сразу после школы, а то и вместо школы. Подростки ничего не делали, они просто сидели и переговаривались друг с другом на лошадиные темы. Ребятам очень нравились лошади, они могли любоваться ими бесконечно. Для них это был своего рода и цирк, и театр одновременно.

 У Володи было другое увлечение, по его представлениям с этим вообще ничего даже сравниться не могло. Это была железная дорога и едущие по ней паровозы, вот уж было зрелище, так зрелище!

 В полукилометре от его Покровки проходили железнодорожные пути, здесь же находился железнодорожный переезд и будка смотрителя. Когда приближался поезд, смотритель выходил из своей будки, громко дудел в железный рожок, а потом из сумки, висевшей на боку, доставал флажок и протягивал его вертикально в сторону поезда. Вовка стоял рядом, как заворожённый; в отличие от смотрителя, мальчик встречал не поезд – он встречал паровоз. Вот это была силища, это была настоящая мощь! Паровоз на расстоянии казался не очень большим, но по мере приближения его тело увеличивалось стремительно, пока он вблизи не превращался в настоящую громадину, исходившую дымом и горячим паром. А если он ещё и гудок подавал, то это была настоящая фантастика! Было что-то неуловимо общее между железным паровозом и живым жеребцом на конюшне, в них обоих была благородная красота.

 Конечно, Володя не завидовал смотрителю полустанка, который встречал поезда, выставляя перед собой сигнальный флажок, но ему очень хотелось так же встречать флажком паровозы. Поезд проходил, смотритель прятал свой флажок в сумку и удалялся в будку. Иногда он приглашал мальчишку в свои «апартаменты» попить с ним чайку. В будке не было ничего интересного, разве только телефон, эту штуковину мальчик видел впервые. Смотритель, его звали дядя Толя, даже давал Вове послушать трубку этого аппарата, в ней что-то тихо жужжало. На белой стене висели плакаты, а в углу будки стояли лопаты, метла и один лом. На табуретке стояло ведро с водой, а на столе блестел чайник и два стакана. Вот и всё, что было в будке. Следующий поезд приходил ещё не скоро, и Вовка шёл домой.

 Однажды вечером, когда с работы пришла мама, он начал всячески её уговаривать сделать ему красный флажок. Эти уговоры начались уже давно и повторялись ежедневно уже около месяца. Сегодня Вовка ещё раз очень долго и убедительно объяснял маме, для чего ему был нужен этот флажок. В общем, он в тот вечер канючил особенно долго и, наконец-то, мама отозвалась.

Как Вовка и просил, флажок был красный и на деревянной рукояточке. Только красное поле флажка было усыпано белыми горошинами. Конечно, он расстроился от этого и чуть не расплакался, но мама сказала, что ему ещё повезло, хоть такая материя нашлась. Когда мама уложила его спать, Володя спрятал своё сокровище под подушку и долго не мог заснуть. Он несколько раз доставал свой флажок, разглаживал его, а потом просто засунул руку с ним под подушку и заснул. Во сне ему снились железнодорожные составы, лошади и паровозы.

 На другой день первая его мысль была о флажке. Он был дома один, поэтому громко крикнул: «Ура! У меня есть флажок!». Вовка достал своё сокровище из-под подушки и внимательно оглядел его. Наконец-то у него есть флажок, и он пойдёт сегодня с ним встречать свой паровоз. Мамы дома уже не было, она ушла на работу, а на столе под полотенцем стояла тарелка пшённой каши. Володя наскоро проглотил несколько ложек, оделся и направился на железнодорожный разъезд. Дядя Толя был на месте, он как раз подметал шпалы, которыми был выстелен переезд через железную дорогу. Наконец его занятие ему надоело, он прислонил метлу к шлагбауму, посмотрел на часы и сказал:

 – Ну, Володя! Сейчас придёт твой паровоз, слышишь, он уже свистит на ближнем полустанке?

 Вовка ничего не слышал, но флажок приготовил; вскоре в бесконечной железнодорожной перспективе появился крошечный паровозик. Он увеличивался и увеличивался в размерах, пока не начал с грохотом и колёсным лязгом проноситься мимо мальчика, который в вытянутой руке крепко держал свой флажок в горошек. Краем глаза Вовка заметил в паровозном окне улыбавшегося машиниста.

 

Комментарии

Комментарий #17403 17.05.2019 в 06:44

Хорошо! Очень естественный язык!

Комментарий #17290 10.05.2019 в 11:33

Спасибо за радость читать Ваши рассказы1 очень трогательные и правдивые свидетельства прошедшей эпохи... браво!!!

Комментарий #17084 25.04.2019 в 17:21

Очень хорошо написано. И хотя моё детство было другим, я рос в городе, гулял и играл во дворе и на бульваре, но тоже помню вкус той конфетки-подушечки...