Наталья КОЖЕВНИКОВА. СТЕПНЫЕ СОСНЫ. Стихи

 

Наталья КОЖЕВНИКОВА

СТЕПНЫЕ СОСНЫ

 

ПАМЯТЬ

Слышишь топот копыт
                              и гортанные крики?

Видишь зарево алое издалека?

За окном проплывают опять в облака

Лица близких –

                           неясные, светлые блики.

 

А за ними летят – 
                          сердце вздрогнет невольно –

Молчаливые всадники ночи и зла.

Прячет звёзды в подол предрассветная мгла,

Не успеет их встретить 
                                     набат колокольный.

 

Вот один настигает уже,
                                       вот нагнулся...

Вскрикнешь – Господи, чудо яви!

Это генная память клокочет в крови,

Это красной луны
                     вдруг зрачок содрогнулся...

 

И проснешься от ужаса
                                      в смятой постели,

Створки окон рванёшь – это бред и обман!

И увидишь – внизу распустился тюльпан,

Там, где капли кровавые ночью алели....

 

* * *

Степь вокруг – как море в непогоду –

Ветра шум в ушах, волненье диких трав.

Жаждали акыны здесь свободу,

Брёл Чингис, смятение познав.

 

Где они, бродячие ватажки

Первых казаков? Метель и зной,

Вой волков вблизи улусов, бражки

Терпкий вкус, свист сабель за спиной?

 

И пока воинственные ханы

Уводили женщин их в полон,

Степь сама залечивала раны – 

Поле битв среди ковыльных волн.

 

В Диком Поле ни следа от брани,

Ни могил – одна лишь пыль Времён.

Некому платить сегодня дани,

Или воевать имперский трон.

 

Я смотрю на грозовые вспышки

На границах родины моей,

Кое-где ещё маячат вышки 

Нехотя закрытых лагерей.

 

Боль тысячелетий, словно мета

Ощутима до сих пор в груди.

И поет протяжно с минарета

Невидимый глазу муэдзин...

 

ЛЬНЯНАЯ ЛОЩИНА

Как тайных росписей свеченье –

Льняной лощины полумгла.

Какое высшее значенье

Молва названью придала?!

Опять резной ложится тенью

На луг дубовая листва,

И жарко каждому растенью

В зелёной тесности родства.

А дальше – холм, травой поросший,

Обрыв в сияющий закат,

В простор небесный, в час полнощный,

Где только спутники летят.

 

В БОРУ

Шагнёшь в него – лишь зной и тишина.

Шалфеем дышит день, грозой далёкой.

И кажется, вот-вот грядёт она,

Сверкнёт с небес молниеносным оком,

Над речкой громыхнёт –  и стихнет враз,

Уплыв за лес тяжёлой тучей-тенью…

Цветы стоят, не закрывая глаз,

Прислушиваясь к каждому мгновенью,

Свистят стрижи и падают в закат,

Что в сумраке горит уже нездешнем.

О, с кем они там тихо говорят

На птичьем языке своём безгрешном?

И радостно друг друга узнавать

По шёпоту травы, по гулу грома,

И если здесь останусь зимовать,

В сосновой зыбке буду я как дома…

 

* * *

                                                     Саше

С ветки слетел богомол и притих:

Богу ли молится, солнышка просит?

Ворох монеток своих золотых

Бросила в ноги нам сонная осень.

Роща прозрачна, и русский простор

Робкую душу сегодня тревожит.

Стая ворон обогнёт косогор,

В небо врастёт и вернуться не сможет.

Только для тех, кого жизнь не страшит,

Поле пустое, в потёмках жилище.

Морок, огонь ли вдруг всё сокрушит –

Им возвращаться на то пепелище.

Утром скрести по сусекам, латать

Конную упряжь и солнцу вдогонку

В пашню зерно золотое кидать,

Песню придумать подстать жаворонку. 

Знай же: загадочность русской души –  

Лишь иноземцу лихому морока.

Пришлому тайну раскрыть не спеши –

Как на просторе она одинока…

 

* * *

Возле города моего – река,

Заповедный лес, божий свет.

Что ж берет меня в оборот тоска? –

В этом городе меня нет.

 

Ночью встану – за окном белый сад

Среди звёзд плывёт в небеса.

«Это сон, – твержу я себе. – Назад

Нет пути…». На траве роса.

 

А луна взойдёт – ей-то всё равно –

Сад и дом взовьются трухой.

Вся родня лежит на горе давно,

Где великий стоит покой.

 

Есть друзья, есть враги – как же без них?

Только на сердце бесприют.

За рекою той средь лесов глухих

Соловьи как всегда поют.

 

А на каждой улице знаки есть,

Невидимые, словно тень.

Где жила любовь и являлась смерть,

И роняла свой цвет сирень.

 

Свистнут птицы-дни, пролетят века,

Кто-то будет смотреть им вслед…

Возле города моего – река,

Заповедный лес, божий свет.

 

* * *

Как сникала трава-мурава

Возле нашего счастья-ночлега,

Говорила: «Давай, муж, дрова,

Опасаюсь я близкого снега».

 

Небывалые раньше ветра

Все следы наши сдули с терраски.

Кто же знал, что назавтра, с утра

Ждать придётся другой мне опаски?

 

А она пробиралась к крыльцу

В девяносто уступчивом первом,

И вела к роковому концу,

И хлестала наотмашь по нервам.

 

Продан дом наш с тобой за гроши,

На испуг взяты сосны на горке, 

И роняют на землю иголки,

Трепеща на исходе души.

 

Вот и всё – улетают во мглу

И лицо твоё в траурной рамке,

И засохшие лилии в банке

На терраске с мольбертом в углу.

 

Не стесняясь, пирует ворьё,

Опуская страну к мезозою,

И Бессмертный подмётки сорвёт,

Грохоча по брусчатке кирзою.

 

Одиночество схватит в полон

И сожмёт свои адские клещи…

Я в сочельник увидела сон,

Говорят, что он может быть вещим:

 

Божья Мать опустила лицо

Над землёй и в молитвах гласила:

«Свой Покров я продену в кольцо,

Разверну и накрою Россию…».

 

ИЮЛЬ

                                       Алёне

Гром за рекой грохочет,

В небе же благодать.

Это июль не хочет

Землю в яйцо скатать.

Это проходит Бунин

Между цветов и трав.

Это летит,  бездумен,

Шмель на его рукав.

Время стоит у Леты,

Зноем звенит лазурь,

Нет ни одной приметы

Будущих гроз и бурь.

Вышит вновь васильками

Лета летящий след.

Это за облаками –

То ли звук, то ли свет…

Это июль-поэт

Заговорил стихами.

 

ВОСКРЕСЕНЬЕ В ОРЕНБУРГЕ

От Северной Пальмиры с небом ртутным

отличен разноцветным солнцем утром,

где львы на каменных ступенях,

забытые, по очереди спят;

а ночью сходят вниз воды напиться

к реке, наказанной царицей,

где ивы замерли стыдливо,

подолы опустив свои до пят;

с ухмылкой Пугачёв таит дубину

и Азии показывает спину

чугунный Лётчик, сам ещё не зная,

что рядом подрастёт летун другой,

невиданной космической закваски,

и смотрит на прохожих без опаски

олень сарматский с мордой золотой;

в кофейнях мало мест, ты растворился,

как в чашке, раздвоился, расстроился

воскресным утром в солнце разноцветном,

в фонтанных брызгах, в аромате роз.

Плывёт Пегас над Домом у поэтов,

Пойди, поймай, сегодня нет запретов

на слог любовный, мотыльки созвучий,

и что ни скажешь, будет не всерьёз…

 

* * *

Лишь лёгкая лодка на вольной воде,

Да солнце и небо, да радостный случай –

Два дня и две ночи в счастливом стыде

Пред миром, где правит татарник колючий,

Где зыбкою строчкой колеблется дым

Над мазанкой сирой… Я помню, как милость, –

Нечаянно чайка крылом молодым

Коснулась воды и, упав, разломилась

На тысячи звуков и брызг над водой.

И тут же, стремительно, в сини небесной

Возник перехватчик – и мёртвой звездой

Зловещие знаки расставил над бездной…

Качни мою лодку, степная река,

Я вижу и так, сквозь закрытые веки,

Как с гулом и треском проходят века,

Монахи, поэты, бойцы, дровосеки –

Меж жизнью и смертью, любовью и злом,

В серебряном мареве мерно качаясь…

И белая рыба плывёт под веслом,

Любить разучившись и выжить отчаясь.

 

* * *

Вот привидится невесть что в полусне –

Я опять в середине прошлого века.

Репродуктор шипит на белой стене

О кончине великого человека.

В воскресенье убрали святые Лики –

Вдруг найдёт проверяющий в них крамолу?

Поздней ночью единственной свечки блики

Освятят обряд вопреки комсомолу

И во славу пасхальному чуду…

Правда, крестиков на груди не носили.

Но сказал же Поэт, что Бог – повсюду,

А не только в углах висит в бессилье…

Во дворе расцветают белые кашки,

И на бабушкиных пяльцах – они же…

Время вышло, ни дна ему, ни поблажки.

Только странно – оно мне всё ближе, ближе…

 

СТЕПНЫЕ СОСНЕЫ

И зачем привёз мне однажды крёстный

Вместо бус росток в золотой смоле?

Мол, в подарок дали степные сосны,

Хоть и нет таковых на всей земле.

И пришлось мне, выйдя на босу ногу

В предвечерний сад с молодой травой,

Посадить в песок сию недотрогу

Да поить из чарки водой живой.

 

Не гналась за славой, стихи и дочки

Подрастали в соснах среди чудес,

Где шептались ночью цветы и почки,

И река Времён обтекала лес.

Он привык к невзгодам – судьба такая.

Достаётся трудно ему вода.

Но от корня к корню перетекая,

Смыслословом делится он всегда.

Вот и я на склоне плывущей Леты

Вижу, как из тьмы подползает сушь,

Как силён в поспешности – есть приметы –

Древоточец сосен и мелких душ…

 

* * *

Как тянет туда, где лишь ветер забвенья

В песках первозданных, и зримо мгновенье,

Где вечные сосны над светлой рекою

Стоят, истекая медовой смолою…

Как долго они воскресали из пепла,

Как медленно песня росла в них и крепла!

И вот расплескались над светлой рекою,

И сердце живое забилось с тоскою

О том, что исчезло, да вряд ли и было,

Что душу томило, что жадно любило,

И стало песком, и водой перекатной,  

Незыблемым лесом, зарёю закатной…

 

ДИАЛОГ

Не к добру тебя смутила,

                не к добру ты мне явился,

Ниоткуда вышло солнце

                       и скатилось в никуда.

И когда с усмешкой лёгкой

                       рядом ты остановился,

Мне б уйти в луга глухие,

                           затаиться от стыда!

 

…Разве ты смогла б исчезнуть,

                        разве я бы смог иначе

В обездвиженном пространстве

                        жить, себя бы не виня?

Мне одно сегодня нужно –

                  чтобы в радости иль плаче

Никогда бы не сумела

                            ты отречься от меня!

 

…В небе сумрачном опасно,

                     и звезда летит наощупь.

Бор полночный тих и страшен,

                              зги не видно, я одна!

Помню, как во тьме такой же

                         у погибшей в топи рощи

К нам обратной стороною

                       повернулась вдруг луна.

 

…Это просто совпаденье

                    дня и ночи, тьмы и тени,

Майской медленной метели

                         среди сосен напролёт.

Знаю, ласточкой замёрзшей,

                  залетевшей  утром в сени,

Мне душа твоя явилась

                      и во мне теперь живёт.

 

…Не держи её без воли,

                  не нужна – отдай обратно,

Мне в печали мёд не сладок,

                         речка донная без дна!

 

…Ты прости меня, родная,

                        я скажу тысячекратно,

У меня была и будешь

                       ты, печальная, одна…

 

* * *

Перелесок, дорога, тишь,

Голубая Полынь-звезда.

И не знаешь – живёшь?

                              Летишь?

Или падаешь в никуда?

Нет ни времени, ни границ,

И лишь долго хранят небеса

То ли ангелов, то ли птиц

Осторожные голоса.