Максим ЕРШОВ 
Максим ЕРШОВ
ТРАГЕДИЯ КАК ОБЫДЕННОСТЬ. «ЛЕВИАФАН»
Возмущен-то я был заранее: прочёл отзывов пять или шесть. И недоумевал: но как эти наши актёры – Серебряков, Лядова, Вдовиченков – такие наши актёры, могли принять участие в русофобском шабаше?! А именно такое впечатление сложилось у меня из той информационной волны, которая поднята. Фильм грохнулся в российское море, как метеорит. Опаляя души лондонскими аплодисментами, яда которых мы не снесли. Случай этот характерен сам по себе. Лично я теперь точно знаю: смотреть надо самому. Потому что критика одеревенела: она не помнит даже, что такое критический реализм, которым в первую очередь славна наша литература, та самая, которая и великая, и русская.
В фильме есть несколько «перегибов». Но искусство это всегда некая концентрация жизни, не правда ли? Пусть не дают у нас впервые осужденным за убийство на почве ревности «потолок» – 15 лет, да и соседи, давние, почти родня, не так уж спешат обвинить и «посодействовать» следствию (непонятно зачем, из одной только подлости, наверно) – всё-таки и это возможно. Потому что не суть. И что трёх судей (судьи и двух народных заседателей) у нас нет с советских времен, а есть суд присяжных, – тоже не суть. Потому что судебная система вот точно так бормочет казённой скороговоркой исполнителя некоей высшей воли, и лица этой системы правосудия каменны, геометричны, как рост зарплат. Троица здесь – метафора, множественность легиона, «плотный строй чиновников в чёрных сюртуках». Легион Левиафана – если дело касается маленькой частной судьбы.
Или вот этот алкогольный быт. А вы не изволите ли, господа, «проездиться по России» и убедиться, что он имеет место быть в масштабах угрожающих? Более того – это самый распространённый у нас быт, и часто бывает и хуже.
Что ещё? Старые корабли – остовы, глушайшая провинция, «Сибирь»? Так ведь Левиафан-то – чудище морское, и на каком южном море вы найдёте эти скелеты морских чудищ – кораблей и китов? Где проливать свою слезинку ребёнку, чья слезинка никому, кроме глупых и пьяных соседей, не нужна, как не пред символическим скелетом Государства Российского? Пред детдомовскою тётей, которая если окажется человеком на своём месте, то не благодаря, а вопреки? И где, как не в этом месте, время имеет солёный запах вечности и проясняются вековые устои? Где, как не в этом море-окияне холодной тоски, утонуть ненакрашенной русской душе?
Это очень правдивый фильм. Он требует от нас задумываться, осознавать, действовать. Каждый где может, в эпицентре своей обыденности – но с возрастанием ответственности и силы по мере возрастания положения. Посмотрите: в «Левиафане» нет никого, кто выше жизни, выше привычки, выше происходящего. Это фильм о нашей усталости и нашем усталом, конформистском издевательстве друг над другом. Это в Лондоне думали, что автор издевается над Россией, и рукоплескали. Нет! Мы можем сказать, что Звягинцев изготовил зеркало на англицкий манер, в рамочке специальной, ибо нет пророка в своём отечестве. Но сказать, что видим в нём не себя, мы не можем. Грешны, братцы, и неча на зеркало пенять...
В лице Звягинцева и группы известнейших наших актёров к нам возвращается эхом русская классика. Классика литературы, от гоголевской шинели до сологубовского мелкого беса. Перовского «Крестного хода». Если угодно, до распутинского «Пожара». Через многих и многих. Через всех, через нашу традицию. Взывающую о человеке. Не надо перечислять наши литературные мартирологи, да, чтобы понять это?
Россия не дана нам такой, такой она нам задана. Сменяются номера веков и эпохи, а «Левиафан» власти всё так же больше похож на рентгеновский снимок, чем на живое. Нет, здесь я перегибаю: огромное количество светлых людей и было и есть у нас. Вопрос в том, почему они бессильны. Позитивные события запоминаются, и это свидетельство общего неблагополучия. Инициативы есть, и даже деньги дают. И всё равно – мало тёплого мяса на скелете государства. Этот скелет всегда вынужденно велик: гипертрофированный, как только и может быть в огромной, холодной, пёстрой стране с тяжелейшей внешней политикой, которая не наша прихоть. Один и тот же рок уродует нашу жизнь: мы слишком бедны в национальном масштабе. Потому у нас две страны. Одна живёт «вдоль Трубы» и является государством, вторая – «поперёк Трубы» и называется обществом. То есть, всем не уместиться в синекурах, и этот институциональный, концептуальный разлом прямо приводит к эрозии всех общих понятий, к аномии, прогрессирующему имморализму нашей жизни. К торжеству самодовольной, конформистской, «вписавшейся в жизнь» черни, которая и воспроизводит национальные процессы по своей мерке, разумению и усмотрению. И не может иначе, ни по духу, ни по обстоятельствам экономической системы: мало тёплого мяса, не хватает на всех. Зачем понадобилось снести дом Николая? А хотелось мэру губернатора пригласить, показать, каблуками щёлкнуть. И не просто хотелось, а ДОЛЖЕН БЫЛ. Система предписывает подобострастное рвение, каковое должно успокоить вышестоящих: всё под контролем. И значит, нечего там больше контролировать. Суды судят, ряды рядят, труба трубит. Года идут. Десятилетия идут, жизни проходят...
Много можно рассуждать на эту тему. До бесконечности и по кругу, ровно так, как вся наша интеллигенция с момента своего появления на свет... В итоге же всё сходится на атрофии чувства долга. На самой той ситуации, когда это чувство (врождённое, что ли, оно должно быть?), если оно явлено в слове или поступке, вызывает приятие только там, внизу, на улице, в тех поверхностях, которые могут стать предметом телерепортажа. В ином случае оно выглядит глупым и пошлым. Даже не так, не чувство долга и ответственности перед «этой страной», а дух аристократизма, вот что только и может осенить и судей, и владык, и... гаишников. Я всегда как могу, защищаю нашу церковь, как некий последний оплот России в России. Но и у меня возникает вопрос – когда я слышу, что отцы наши вновь поднимают вопрос о церковной собственности: нашей церкви мало собственности? Я-то и промолчу себе, и миллионы промолчат, а в Лондоне рукоплещут. Дух аристократизма и дух стяжания противоположны, или мне кажется?
Итак, наш путь – "общедельство" (как презрительно называл его Ленин). Путь общего дела. Теоретически вещь маловероятная, но кому как не России удивлять? Мы всё можем, хоть в Орду, хоть в космос. Нам бы ещё, наконец, сделать свою страну богаче, чтобы перестать уродовать себя в борьбе за блага. В этой нашей вечной борьбе между собой. Не сказать, что бессмысленной, но беспощадной. Эту бы энергию, да, наконец, в русло и по направлению. А оно у нас, словно литература, традиционно одно: туда, откуда аплодируют нашей беде. А Звягинцева за антироссийскость и скандал не вините: разве вы не обратили внимание, что марка изготовителя на когтистой лапе экскаватора, безжалостно крушащего наш семейный быт, – написана латиницей? Что же это вы, россияне, так невнимательны...
Оставим же сетования на финансирование фильма из государственных средств. Правильно сделали. И честно.
Фильм чисто антипутинский...куда ОН "прёт"с такой Расеей !?