Дмитрий СУРОВИКИН. И КОЛОКОЛ РАСКОЛОТ ВЕЧЕВОЙ. Журнал «ДОН», №1-3, 2019

 

Дмитрий СУРОВИКИН

И КОЛОКОЛ РАСКОЛОТ ВЕЧЕВОЙ

Журнал «ДОН», №1-3, 2019

 

Редакция журнала «Дон», верная своим принципам, исповедует географическое разнообразие хороших, по Маяковскому, авторов и в этом выпуске. Александр Нестругин живёт в селе Петропавловке Воронежской области, поэт особого лирического дарования, чей возвышенный голос слышней набатного гуда.

Губами дрогну, – звукам гимна

Навстречу… А вот петь – боюсь:

Вспухают в горле, как ангина,

Слова, в которых жив Союз...

... И – скопом – растоптали строки,

Где Русь – Великою звалась.

 

А вот всего восемь строчек стихотворения «Перечитывая Чухонцева» с эпиграфом из этого же поэта «Прости мне, родная страна, /За то, что ты так ненавистна».

Так безыскусно начинал писать…

И нынче там живёт, со мной не ссорясь,

Сечёт капусту Павловский Посад

И огурцы в большой кадушке солит.

А сам поэт – за строчкою-межой,

Где вороньё со всех сторон слетелось.

Поэт хороший, что там! Но – чужой.

Так долго в это верить не хотелось.

 

Поразительные по точности строки сожаления! Это как образец истинного понимания русской поэзии с пушкинских высот, когда любовь к родному Отечеству превыше всего прочего. А чужое – есть чужое.

Пожалуй, к стихам в прозе можно отнести отдельные места в рассказах Игоря Михайлова (г. Жуковский) «Фрунзик» и «Сильвана Пампанини». Особенным в этом смысле является первый из них. Вот где буйство чувств и красок! В русском селении Федяйково волей судеб живёт армянское семейство, и это они, «армяне – последние русские земледельцы и крестьяне», у которых «врата без дверей, входи всякий, кому надо и не надо». И славно празднуется в кругу домочадцев и всех хороших людей день рождения хозяйки дома досточтимой Сильвы. Таким ладом, такой любовью друг к другу исполнено праздничное застолье, что попавший на него герой рассказа, которого «обволокла восточная сладость» знаменитого напитка, невольно подумал, «его предки, возможно, армяне». А ещё, оказывается, знаменитый актёр Фрунзик Мкртчян родня всем и почитаем всеми, он сама «любовь и доброта, растворённая во всех...».

Неизменно точен в выборе слова Виктор Кирюшин, чья  стихотворная подборка «Свобода крыла» обращает нас к совестливости творческого пути, сориентированного на непререкаемость русской классики. Автор говорит простыми словами о простом, но умеет захватить читателя, и ты тогда до глубинного трепета ценишь мгновения, продлённые вечностью поэтического смысла.

Ах, жизнь моя, полова да окалина,

Небесконечных дней веретено...

Вот деревце –

             от века неприкаяно,

Вот я стою,

             такой же, как оно.

 

Но как же тревожен путь, когда даль русской истории прочитывается в одной связке с нашим днём!

По всей степи кусты чертополоха,

Сойдёшь с коня – утонешь с головой.

Густеет тьма.

Кончается эпоха,

И колокол расколот вечевой.

 

Архангелогородский прозаик Михаил Попов написал удивительную по замыслу и исполнению повесть «Белая птица. Чёрная тень». Антон Павлович Чехов и Жан-Артюр Рембо поставлены в центр повествования. Непересекающиеся прямые двух судеб. Или всё-таки пересекающиеся в открытой автором собственной геометрии творчества? Действие чуть ли не по всему миру. Известные, казалось бы, биографические сведения двух героев преломляются в магическом кристалле; доходит до того, что Михаил Попов ощутимо для читающего вживается в такие разные персонажи, и они уже говорят, мыслят, поступают заодно с автором. Настоятельно советовал бы не пропустить эту повесть.

Щемящая нота пронизывает стихотворный цикл Анатолия Аврутина (Минск) «Скрещенье любви и печали». Поэту крайне важно высказаться о сокровенном, и он находит самые точные строки тому, что всё-таки неназываемо и может быть уловлено лишь сострадательным сердцем. Так выражается невыразимое, что, собственно говоря, и составляет сущность поэзии.

По взъерошенной сини

слезинка сползёт золотая,

Чтобы в синь обратиться…

И стать золотой синевой…

А когда закричит –

На скрещенье любви и печали, –

Сероглазая птаха, безвольно смежая крыла,

Ты пройдёшь стороной…

И меня ты признаешь едва ли…

Но в душе отзовётся,

Что боль стороною прошла…

 

Владимир Кочерженко из села Лужное, что в тульских местах. Его имя ничего не говорит ни критикам, ни редакциям, ни Союзам. А ведь Михаил Александрович Шолохов в своё время заметил этого прозаика. И не потому ли потянулся он всё-таки к шолоховскому журналу «Дон»? Напечатаны три рассказа: «Каша в кармане», «Жмых» и «По «понятиям». Проза сегодняшнего времени, жёсткая, автор исследует бездну нравственного падения, когда сила обстоятельств корёжит человеческое существо. Есть ли спасительный выход к свету? Решать читателю.

Наблюдателен и точен в описании деталей Александр Орлов (Москва). Предметность переходит в образ, и вот уже предстаёт целостная картина того или иного явления, события общего масштаба.

Знаю я, что закончился вар,

И от старой прикрытой дегтярни

В звёздный сумрак берёзовый пар

Вновь уходит, как в армию парни.

И от шпал, от колёс и сапог

Тянет запахом бережной смазки,

И глядит без всевышней подсказки

Поседевший дегтярь, словно Бог,

На солдатские сумки и каски.

 

Прот. Алексий Лисняк служит в храме села Орлово Воронежской области и его рассказы проникнуты чувством единения с ближними, желанием показать чудо жизни на своей земле. Рассказ «Сущие во гробех», как явствует из названия, вроде бы касается нерадостной темы, но, смотрите, к какому итогу приходит автор: «…А под мостом-то, глянь-ка, верба пушится! Много вербы! Вода несёт последнюю льдину, и облака плывут рядом с ней. Вскоре над Русью снова воскреснет Христос, и заиграет всем великая радость! И им – сущим во гробех, и нам. И всем людям. Всем-всем! Весна идёт...».

Действие семейной саги Марии Бородиной (г. Пушкино), а это повесть «Поезд вне расписания», происходит в Москве и в Нижнем Новгороде. На фоне современных реалий этих городов разворачиваются события личного плана, но как же они порой внутренне напряжены и даже драматичны! На ум приходит Чехов, его пьесы. Следишь за рассуждениями героев с неменьшим интересом, чем за их поступками. Увлекает описание характеров, психологизм, неожиданные повороты сюжета... Как раз всё то, о чём писал Лев Аннинский, представляя одну из книг Марии Бородиной.

Молодой автор Виталий Винтер (Германия) в новелле «Иваныч» рисует образ реального человека из посёлка под Горловкой. Это он соорудил самодельный памятник в память о погибших из военного металла… И остался один на всей улице.

«– Возвращайтесь, ребята… Возвращайтесь, – уже нам в спину тихо сказал дед.

И отчего-то наши рюкзаки внезапно стали ещё тяжелее. Мы, молча и не торопясь, внимательно глядя себе под ноги, шли к позициям... Дед стоял возле заросшей травой дороги. У разбитого дома. Сам. Один. И смотрел нам вслед. Помочь ему было совершенно нечем. Был пятый день сентября и четвёртый год войны».

Под рубрикой «Тёмная сила» идёт статья Петра Ткаченко (Москва) «Я умру в крещенские морозы…», и уже само название обозначает рубцовскую тему. Автор говорит не об обстоятельствах смерти поэта, не о подробностях преступления, а о её причине. «Вологодская трагедия 19 января 1971 года стала зловещей для русской литературы, да и в целом для нашего народного самосознания. С неё началось умаление великой русской литературы вплоть до нынешнего вытеснения её из общественного сознания и изгнания из образования…».

Со слов прозорливого Бунина начинает своё исследование «Русский прах во Франции» Людмила Скатова (г. Великие Луки, Псковская обл.): «Тема русского рассеяния, или посланнического свидетельства миру о том, что произошло в Российской Империи в феврале-октябре 1917 года, – многолика и многогранна». И далее она подробным образом рассказывает, где и как покоится русский прах в зарубежье, отдавая последний поклон нашим соотечественникам.

Название книги Юрия Кузнецова «Пересаженные цветы» стало журнальной рубрикой, и на сей раз под ней опубликованы тёплые воспоминания Василия Церенова (г. Элиста) «О, Калмыкия – лирический стих!» о поэте-переводчике из Ростова-на-Дону, фронтовике Данииле Долинском, работавшим в своё время зав. отделом поэзии в журнале «Дон». Даниил Маркович долго и плодотворно дружил с поэтами Калмыкии, где его помнят и ценят.

Любопытен рассказ Владимира Байкова под рубрикой «Облик» о том, «Как одевались после войны». Знание предмета, точные детали, интересные наблюдения.

Материал «Воркутинская радуга» о том, как выездная редакция журнала «Дон» продолжает осваивать Север. «Морозная и солнечная Воркута, прощаясь, явила редкую зимнюю радугу. Цветной столп соединял небо и заснеженный город. Примета – на удачу, на новую встречу!»

Традиционная рубрика «Ретроспекция».

====================================

Читать журнал «Дон» на сайте: http://журнальныймир.рф/zhurnaly/don

Подписка на журнал «Дон» по Объединённому каталогу Пресса России (зелёного цвета), индекс 42258