Павел КРЕНЁВ: «А НЕ ЗАЙТИ ЛИ ВАМ КО МНЕ, ДОРОГИЕ МОИ!». С помором, мечтающим побеседовать с Пушкиным и Шолоховым, общалась Лола Звонарёва

 

Павел КРЕНЁВ: «А НЕ ЗАЙТИ ЛИ ВАМ КО МНЕ, ДОРОГИЕ МОИ!»

С помором, мечтающим побеседовать с Пушкиным и Шолоховым, общалась Лола Звонарёва

 

В 2019 году презентации новых книг прозаика Павла Кренёва, заместителя председателя Союза писателей России, – сборника рассказов «Берег мой ласковый» (М., Вече, 2019, серия «Проза русского Севера»), повести «Беляк и Пятнышко» (Гдыня, Прекрасный мир, 2018), политического детектива «Девятый», переведённого на болгарский, прошли в Махачкале, Нижнем Новгороде, Солотче, Гданьске, Калининграде, в старинном турецком городе Кайсери, в трёх болгарских городах – Варне, Шумене и Смядово. В качестве члена международного жюри писатель, ставший победителем по номинации «Проза» престижного фестиваля «Русский Гофман», принял участие в фестивалях в Калининграде, в городе Саки (Республика Крым), в Черногории и Рязани. Я задала ему несколько вопросов.

 

– Как вам кажется, почему именно политический детектив «Девятый», из тринадцати ваших книг, выбран для перевода в Болгарии?

– Детектив по своей литературной структуре и направленности всегда интригует, а это привлекает многих людей. Кроме того, Болгария географически расположена в непосредственной близости от тех событий, которые описываются в этой повести. Любая страна в переломное время может оказаться в эпицентре самых страшных, разрушительных событий. Кто мог себе представить совсем недавно, что Приднестровье, сугубо миролюбивая страна, подвергнется атаке международного терроризма. Но народ выбрал свой путь, который предполагал тесную взаимосвязь с Россией. Естественно, в начале 90-х годов это, мягко говоря, не понравилось многим ведущим державам, которые ломали все прежнее мироустройство. Для дестабилизации обстановки в Приднестровье и разворота её интересов были применены самые отвратительные средства и методы. Например, использование снайперов-наёмников против мирных граждан. Это было сделано для того, чтобы отвратить Приднестровье от России, которая якобы не в силах справиться с ситуацией. Завязалась война снайперов, о которой идет речь в этой повести. Тем, что Болгария и Приднестровье – соседи – и вызван интерес к повести, ведь такое вполне могло произойти в самой Болгарии.

– Вы работали полномочным представителем президента РФ по Архангельской области, вели телепрограммы на местном телевидении. Что, как вам кажется, определяет своеобразие Архангельска как города с интересной и необычной историей?

– Да, работа в Архангельске на крупных государственных и творческих должностях дала мне возможность в полной мере понять этот город, прочувствовать его своеобразие и значение. Архангельск – морской авангард страны: крупный порт. Ещё Петр Первый определил его как «морские ворота в Европу», как центр российского кораблестроения. Правда, такое гордое звание город носил не долго – уже с началом строительства Санкт-Петербурга пальма первенства перешла к этому новому детищу Петра. Питеру всё легче доставалось: он был ближе к Европе, ближе к морю, его корабли не так били балтийские шторма, как поморские суда на суровых беломорских просторах. В любом случае, значение современного Архангельска как крупнейшей корабельной базы трудно переоценить. Ещё одна уникальность города – центр переработки российского леса. Изготовление пиломатериалов, целлюлозно-бумажной продукции, производство бумаги и картона, мебели – в этих сферах трудятся десятки тысяч людей. Своеобразие города и региона также в том, что здесь идёт добыча и обработка алмазов, добываются нефть, газ, цинк, свинец, бокситы… Ну и, конечно, нельзя не упомянуть рыбную промышленность. Город обеспечен морепродуктами. Но самая большая уникальность Архангельска и всего поморского региона – его прекрасные люди. Простые, работящие, прямые и честные. Одним словом – поморы.

– Двадцать один год вы прожили в Ленинграде-Петербурге, окончили там Суворовское училище и факультет журналистики Ленинградского университета. Что для русской истории и культуры и для вас лично значит Петербург?

– Не знаю другого столь совершенного в своей красоте города, чем мой Ленинград – Санкт-Петербург! Его и создавали как несравненный шедевр. Пётр Первый – этот ревнитель своих творений – ваял его по лучшим архитектурным европейским образцам. Он хотел, чтобы прибывающие из Европы гости пленились и восторгались новым городом. Мы тоже любуемся линиями, скопированными с амстердамовских каналов, изысканностью набережных, стройностью и продуманностью улиц, а также и целых кварталов. Поражает многообразие заимствованных в западных столицах архитектурных стилей, использованных при строительстве новой столицы. Тут органично всё: причудливые формы барокко, стройность монархического классицизма, уравновешенность ренессанса, устремлённые к небу стрельчатые очертания готики, манерность, утончённость и величавость рококо, строгая декоративность ампира, подчёркнутая простота конструктивизма… Я полюбил этот город сразу, как только в нём появился. Там мальчишкой я надел на себя военные погоны и, будучи кадетом Ленинградского суворовского училища, в не столь уж частые минуты увольнений гулял, открыв рот, по ленинградским улицам, площадям, переулкам, по набережным Невы, вдоль Мойки и Фонтанки. Я не мог надышаться Великим городом, его вечной красотой! Меня, поморского, деревенского мальчишку, этот город принял с добром и лаской, и я клянусь всем святым, что во мне есть: я никогда не позабуду, не выброшу из памяти тёплые объятия Летнего сада, где я гулял и читал на скамейках книжки, уют и грандиозное великолепие Воронцовского дворца, в котором располагалось наше училище и который стал моим домом на три юношеских года. В памяти останутся белые питерские ночи, слегка размытые очертания дворцов, парки Павловска и Петродворца, разводы мостов над сонной Невой… Военные парады на Дворцовой площади, в которых довелось участвовать. Учёба, спорт… Всё это – моя далёкая и незабываемая юность! Тогдашний Ленинград – это ещё и моя студенческая молодость… Работа в ленинградской прессе… Годы военной службы… Здесь меня приняли в Союз писателей СССР. Питер подарил мне часть жизни, которая воспринимается сейчас в цветных, романтических тонах. Это дорогая для меня память. Признаюсь: в благодарность за проведённые в Ленинграде – Санкт-Петербурге годы считаю, что по праву могу называть этот город второй родиной.

– С 1987 года вы живёте в Москве, последние 8 лет – в центре столицы, на старом Арбате, рядом с домом-музеем, в котором провёл медовый месяц Александр Сергеевич Пушкин, женившийся на самой красивой девушке тогдашней Москвы Наталье Гончаровой. Какие эпизоды истории Москвы и какие её музеи вам особенно дороги?

– Не в укор Москве надо сказать: судьба всё же обидела её. Посудите сами: она многие века достойно выполняла функцию столицы великого государства. И вдруг в начале ХУШ века у неё отбирают этот статус и отдают его совсем ещё юному, ничем себя не проявившему городу на Неве. И в течение двух веков наполняют его самыми изысканными произведениями мирового искусства, располагают в нём (в отличие от Москвы) все основные высшие учебные заведения, переносят туда главные производственные мощности, насыщают город научными и культурными центрами, театрами, музеями. А Москва в тот период остаётся во всех отношениях на том уровне, в котором и была. Она постепенно становилась сонной, патриархальной, обычным российским провинциальным городом. В ней за долгие годы угас и потускнел столичный лоск. И, хотя с 1918 года она опять столица, Москве так и не удалось забрать у Санкт-Петербурга имя и значение центра мировой культуры. Правда, последнее утверждение отражает моё, может быть, излишне субъективное мнение, наверное, довольно спорное. Но факт остается фактом: музеев и театров мирового уровня у Северной Пальмиры куда как больше. Хотя знаменитая Третьяковка – хранилище мировых художественных шедевров. Заповедники «Коломенское», «Царицыно», «Кусково», Оружейная палата, Московский Кремль, Алмазный фонд… Москве тоже есть что показать своим гостям, есть, чем гордиться. А вот исторических событий, которыми славится Москва, думаю, у столицы побольше, чем у славного Питера. Связаны они, прежде всего, с войнами, которых у нашей страны было предостаточно. И нападал враг именно на Москву – центр России и военный, и промышленный, и духовный. Сколько их было этих лютых войн, в которых Россия всегда побеждала? Полчища Тамерлана, несметные армады ляхов, армия Наполеона, вооружённые до зубов войска Гитлера – все они полегли у стен русской столицы! Я живу в центре Москвы, гуляю по Старому Арбату, по другим древним улицам, хранящим дух славной русской истории, и в сердце моём теплится радость оттого, что по этим самым местам когда-то так же, как и я, фланировали и любовались Москвой уважаемые мною люди: Александр Пушкин, разлюбезная жена его Наталья Гончарова, Сергей Есенин, Мариэтта Шагинян, Михаил Нестеров, Юрий Казаков. Все они жили в моём доме и в соседних домах. И кажется мне иногда, что вон, вдалеке показалась парочка молодожёнов Пушкиных. Сейчас приблизятся они ко мне, и скажу им совсем по-дружески: «А не зайти ли вам ко мне, дорогие мои! Да не испить ли нам чайку в дружной компании…». И вот мы сидим-посиживаем в моей квартире… И льётся тихая задушевная беседа… И Александр Сергеич читает новый стих, такой витееватый, озорной, чуток хулиганский. И Наталья Николавна, откинув на софу кудрявую головку, весело смеётся. Будто ручеек журчит. И хорошо нам в такой компании.

– Какие ещё города произвели на вас большое впечатление – Хельсинки, Афины, Гавана?

– Человеческий мир создал и шедевры градостроительства, и нелепую, унылую, серенькую архитектуру. Все мы восхищаемся видами прекрасной Вены, великолепной готикой Германии, совершенством старинных дворцовых ансамблей Праги… И рядом – неяркие пейзажи Польши, Румынии, Болгарии. Страны с одинаковой исторической генетикой, например, скандинавские, расположенные по соседству, выглядят совершенно по-разному. Сравните, к примеру, Швецию и Норвегию. Эти страны жили и развивались вместе. Но пройдитесь по вечернему Стокгольму… Это же огромный, блистательный шедевр, а не город.

– Вы дважды принимали участие в Горьковском фестивале в Нижнем Новгороде…

– Каждый город, кроме присущей ему архитектуры, очертаний площадей и улиц, а также связанного с этим уникального, сформированного историей облика, имеет присущую только ему тональность, настроение, которое сразу ощущаешь, приехав туда. Идёшь по площадям Берлина и слышишь барабанный бой гремевших здесь парадов и звон офицерских шпор, в Вене и в Праге в ушах переливаются чудные мелодии вальсов гениальных композиторов, живших здесь когда-то… Париж полон голосами кокеток ХУШ века. А Нижний Новгород, в моём представлении, – это город-труженик. Причём, труженик любой – и инженер, и рабочий, и лётчик, и педагог, и студент. И купец! Торговцы-нижегородцы ворочали главными капиталами России. Он вполне уникален, этот город! Могу побиться об заклад с любым ревнителем истории о том, что нигде: ни в России, ни в другой стране вы не увидите сразу столько домов с таким количеством мемориальных досок. Половина домов – исторические памятники! Складывается впечатление: все славные люди России родились именно тут – в Нижнем Новгороде! Здесь повсюду им памятники. И это прекрасно! Город, создавший гордость страны, сам на века стал живым памятником… Он не бронзовеет в заслуженной славе, а всё время ищет и находит что-то своё, оригинальное. Видели ли вы фуникулёр, господа, в городах наших? Не где-нибудь на окраине, а в городском центре, чтобы проплыть над домами, над славными жителями, задирающими на вас головы? Можете не отвечать, знаю, что нет. А мне вот сподобилось. В замечательном городе воинской и трудовой славы. Проплыть над Волгой-матушкой и обозреть её безмерную ширь и красоту, и поклониться Великому городу!

– Ваш самый любимый город? И почему именно он?

– Мой самый любимый город – это моя деревня Лопшеньга, что стоит на берегу Белого моря. Место, где я родился, где лежат мои предки. И где я бы хотел лежать рядом с ними. Когда придёт время.

– Вы опытный человек, повидавший немало. Какие качества вы особенно цените в людях?

– А кого уважают и ценят люди? Честных, справедливых, не вороватых, не лукавых. Тех, кто на мир и на других людей смотрит открыто, не юлит, не прикидывается умничкой или же дурачком. Не врать, не брать чужое, быть с теми, кто тебя окружает, всегда и во всём правдивым, искренним. С такими людьми легко и просто жить, общаться, работать вместе, что-то создавать. Такие не бросят тебя в трудную минуту, не сподличают. С такими, как говорится, можно идти в разведку и в бой. Я в давние годы сформулировал для себя приоритеты, которым стараюсь следовать: нужно относиться к людям так, как ты бы хотел, чтобы они относились к тебе. И второе: если взялся за работу, делай её с любовью, и тогда у тебя всё получится. Стараюсь идти по жизни в согласии с этими установками.

– Вы попали в Гданьск в день похорон мэра города – Павла Адамовича. Ваши впечатления и ощущения от этого старинного города, от посещения Российского центра науки и культуры?

– События такого рода – покушения на видных государственных деятелей – не редкость. И всё же вид деревянного постамента, где только что был убит человек, плачущие люди, горящие свечи… впечатляет! Гданьск – бывший Данциг – был сильно разрушен во время войны, но то, что осталось – удивительные памятники архитектуры, прежде всего, готики. Поляки восстановили многие из них, и теперь это очень красивый город. Погиб мэр, был объявлен траур, и отменены культурные мероприятия. Мои встречи с читателями, запланированные на этот день, не состоялись. Но я был приглашен в Российский центр науки и культуры, где провёл много времени в общении с директором центра Андреем Анатольевичем Потёмкиным. Самое доброе впечатление произвел на меня этот человек. Интеллигент, эрудит, влюблённый в город, знаток русской и польской истории. Даст Бог, повидаемся с ним ещё.

– Переводчик вашей прозы, глава издательства «Прекрасный мир» Малгожата Мархлевска пригласила вас посетить её творческую обитель – хутор, расположенный в 40 километрах от Гданьска и 7 километрах от небольшого городка Старогард. Ваши впечатления. Напоминает ли польский хутор жилища поморов?

– Малгожата – старая знакомая, образованный человек, прекрасно знает русский язык, великолепный переводчик и литератор. Живёт с мужем, бывшим военным, на хуторе в лесу. С двумя собаками, в окружении зайцев, лис, белок и ёжиков. У них тихо, прекрасный воздух и благолепие. С северными хуторами сравнить не могу, у нас нет хуторов. Людям на Севере в суровых условиях в одиночку не прожить, они живут коллективно в деревнях и посёлках.

– В прошлом году в издательстве «Прекрасный мир» вышла на польском языке в переводе Малгожаты Мархлевской ваша повесть «Беляк и Пятнышко». Почему именно она заинтересовала польских издателей?

– В мире давно проклюнулось и стремительно развивается новое экологическое сознание. Мир наконец-то начинает обретать понимание того, что человек – не какое-то уникальное создание природы, а маленькая составная её часть. И вся флора и фауна, весь животный мир, обитатели лесов, полей и рек и сам человек – это единая структура, единый организм, который должен гармонично действовать на всей земле. Изъятие из этого механизма хотя бы одного вида растения и животного приводит к природным коллапсам. В своей повести я касаюсь этого, в ней показано, что человек в угоду своим интересам едва не уничтожил гренландских тюленей. Мою озабоченность  разделяет польская поэтесса и издательница Малгожата Мархлевска, которая, кстати, по одному из образований ветеринар и знаток мира животных.

– Вы впервые побывали в столице крестоносцев Мальбург. Что больше всего запомнилось?

– Мальбург – логово бывшего рыцарского Тевтонского ордена. Того самого, который делал регулярные религиозные и грабительские набеги на Русь, на другие страны. Впечатляет огромный, угрюмый замок, длина его стен – четырнадцать километров. Здесь веками жили воины, державшие в страхе полмира. Впечатляют бронзовые фигуры четырёх рыцарей – магистров Тевтонского ордена, стоящие у входа в замок. Один без кисти, отрубленной в бою. Эти бывшие грозные владыки жестокими, угрюмыми физиономиями и сейчас наводят страх. Внутри замка холодно и темно. Впрочем, именно в таких условиях, наверное, и должны были жить рыцари.

– Автор монографий о русских писателях (от Бориса Зайцева до Дины Рубиной) профессор Иоанна Мяновска пригласила вас в старинный город Торунь, где родился Коперник.

– Да, Торунь – град великого Коперника, величественный памятник его украшает одну из центральных площадей. Нас встретила пани Иоанна Мяновская, профессор русист. Показала центральную часть города потрясающей красоты. Этот город не тронули бомбардировки Второй мировой войны, люди любуются домами, построенными в ХIII-ХV веках! Редкое зрелище. Состоялся разговор с нею и её мужем Рышардом в старинном кафе под названием «Сова». Речь шла о том, что не стоило бы разрывать культурных связей между Польшей и Россией. Доброе впечатление осталось от этих людей.

– Вы выступали в Центре русского языка при Краковском педагогическом институте перед изучающими русский язык поляками, белоруссами и украинцами, встречались с известным русистом Люцианом Суханеком. Что вас порадовало, что удивило?

– С профессором Суханеком я встретился не в первый раз, это была встреча добрых знакомых. Договорились, что он будет готовить поездку в Москву для сбора необходимого ему научного материала. Кстати, его супруга прочитала мою книгу и передала мне через него довольно тёплый отзыв о моей прозе. Краков – очаровательный старинный город, чудом уцелевший от бомбежек. В процессе встреч с читателями я подчёркивал заслугу советских войск под командованием маршала Конева, спасших Краков от фашистского разрушения.

– Руководитель краковского центра русского языка пани Хелена Плес предложила студентам подготовить перевод вашего рассказа «Королевская охота». С какой книги вы посоветовали бы читателям начать знакомство с вашим творчеством?

– Я благодарю талантливого руководителя Хелену Плес за эту её инициативу. Знаю: она искренне любит русскую литературу. Что касается моей книги, то не знаю, что и посоветовать. Все мои книги для меня дороги. Они все – любимые мои дети.

– В этом году в московском издательстве «Нонпарелъ» вышел сборник статей «Павел Кренёв – вдохновенный певец Поморья», где о вашем творчестве рассуждают такие разные критики и писатели, как Лев Аннинский, Владислав Бахревский, Владимир Бондаренко, Владимир Личутин, Николай Дорошенко. Чья оценка вашего творчества представляется вам наиболее объективной?

– Каждый из этих талантливых людей открыл что-то своё как для читателя, так и для меня самого в моей прозе. Я всем им очень благодарен.

– Вы в этом году выступали во многих крымских городах – Ялте, Симферополе, Симеизе, Севастополе, встречались с вице-губернатором Севастополя и заместителем мэра Ялты. А чем вам запомнился пятый юбилейный фестиваль «Интеллигентный сезон» в городе Саки, куда вы были приглашены в качестве члена жюри?

– Состоялось грандиозное мероприятие в масштабах всего Крыма. Фестиваль в буквальном смысле отвечал своему названию – «Интеллигентный сезон». На него съехалась вся интеллигенция этой республики. Отрадно, что администрация города Саки обращает такое пристальное внимание на культуру – на открытии и закрытии присутствовало всё руководство города Саки, приехала сотрудница Министерства культуры Республики Крым с приветствием от министра. Одним из центральных мероприятий стал творческий вечер главного редактора «Литературной газеты» Максима Замшева, на котором он представил свое видение прошлого, настоящего и будущего газеты, уточнил требования, которые сегодня предъявляются к ее материалам. Мой творческий вечер состоялся сразу после него, но я посчитал необходимым в некоторых ключевых позициях сослаться на выступление главного редактора «Литературной газеты». Приятно, что четверо из шести в составе авторитетного жюри фестиваля «Интеллигентный сезон» оказались членами Союза писателей России. Радует, что среди победителей в этом году также немало членов нашего творческого Союза – это Маргарита Сосницкая из Милана, представившая интересную пьесу, прозаик Николай Ивеншев из станицы Полтавская Краснодарского края, детский писатель Камиль Зиганшин из Уфы. И даже гран-при получил бард из Подмосковья Сергей Леонтьев, тоже член нашей писательской организации.

– В Велико Тырново, в издательстве «Ивис» в прошлом году вышел сборник научных трудов и эссе «Филология, социальная коммуникация, литература» в честь 70-летия члена Союза писателей России, председателя международного Союза писателей имени святых Кирилла и Мефодия, известного литературоведа Ивайло Петрова. В нём опубликован ваш очерк «Я свидетельствую…»

– Наверное, в мире нет более длинной дискуссии, чем дискуссия об авторстве «Тихого Дона», несмотря на научные работы российских и зарубежных ученых, неопровержимо свидетельствующих, что автором этого произведения является именно Михаил Шолохов. Из года в год возникают все новые и новые «доказательства», что такой молодой человек, да еще полуграмотный не мог написать столь гениальный роман. Я считаю, что мне полностью удалось убедительно показать, что именно этот молодой человек по имени Михаил Шолохов является его автором. Если в двух словах, то – в качестве прототипа главного героя он взял своего дальнего родственника – Харлампия Ермакова и полностью, в деталях, наделил его внешностью, его боевыми успехами, воинским званием, привычками главного героя романа Григория Мелехова. Полностью совпадает боевой путь Харлампия Ермакова и Григория Мелехова, название населённых пунктов, где воевал Харлампий Ермаков, воинских частей, где он служил. Мелехов даже имел те же самые награды, которые были у Харлампия Ермакова, то же самое казачье звание. Когда Харлампий Ермаков находился в тюрьме, в городе Шахты в 1927 году, Михаил Шолохов посещал его в камере и записывал последние сведения о его жизни и боевом пути. По забавному совпадению Михаил Шолохов жил в соседнем со мной доме № 35 по московскому переулку Сивцев Вражек, который выходит на Гоголевский бульвар, где установлен памятник Михаилу Шолохову, мимо которого я часто прохожу. И мне благостно от того, что я тоже вложил свой кирпич в достойное здание его памяти, защищающее от нападок и клеветы великого русского писателя. А когда прохожу мимо дома, где он жил, мне хочется подняться по ступенькам к его квартире, зайти к нему в гости и посидеть с дорогим мне человеком, попить с ним чайку, посудачить о житье-бытье…