Виктор БОЧЕНКОВ. БЕЗ ТРАГИЧЕСКИХ ФИНАЛОВ. О новой книге Вячеслава Щепоткина «Разговор по душам с товарищем Сталиным»

 

Виктор БОЧЕНКОВ

БЕЗ ТРАГИЧЕСКИХ ФИНАЛОВ

О новой книге Вячеслава Щепоткина «Разговор по душам с товарищем Сталиным»

 

Вячеслав Щепоткин выпустил новую книгу. Это сборник повестей и рассказов. Главные герои их – интересные, живо выписанные люди. Каждый со своим характером, поведением, судьбой.

Вместе с тем в разных повестях и рассказах есть персонаж, который, быть может, и не назван прямо, но играет ключевую роль, связывая многих людей. Это Природа. Она становится непосредственным участником произведения, потому что позволяет раскрыть моральные качества человека, потому что живет своей жизнью и по-своему всякий раз влияет на людей…

Вот повесть «Слуга закона Вдовин».

Действие происходит на юге Кольского полуострова. Слесарь депо Виктор Вдовин, он же Вите́ля, попал на лекцию по рыбоохране. Любопытные сами по себе экскурсы в историю рыбоводства и зоологию пробудили одно острое чувство – осознание хрупкости жизни. Из десятков тысяч икринок сёмги появятся на свет, выживут, дотянут до зрелого рыбьего возраста лишь единицы. А рыбу варварски бьют браконьеры. «Вителя понял, что сёмге нужна защита». Бывший слесарь меняет профессию и становится инспектором рыбнадзора. «Ради природы!», – так объясняет он свое решение, когда приходит устраиваться. Газетный заголовок, некогда прочитанный в «Известиях», «К диктатуре закона», становится его главным принципом.

 Браконьер-одиночка – одно дело. Но Вителя сталкивается с незаконной добычей рыбы местным колхозом, и уличить нарушителей не так-то просто. Вдовин вынужден прибегать к хитростям, прятаться, менять маршруты, рисковать собственной головой под пулями…

Не сентиментальность (рыбу жалко!) движет героем, хотя в какой-то мере она ему свойственна. Защита природы понимается как защита государства. Отсюда строгость, бескомпромиссность, прямота, жесткость. Действие происходит в самом начале 1990-х годов, когда страна трещит по швам. Коллега Вдовина, другой инспектор Федотов – его антипод, человек, чутко ухвативший сущность перестроечных перемен. «Да запались она огнем-пламем наша работа – за такие деньги! Надо не об ком-то думать – об себе. Самый лучший друг человеку – он себе сам». «Всё кругом рушится, а ты хочешь порядок наводить», – бросает он Вителе.

Повесть разнопланова. Здесь – охрана природы как таковая – человек раскрывается в своем отношении к ней. Здесь – столкновение различных жизненных принципов (утверждает себя в качестве новой общественной идеологии индивидуализм западного, американо-европейского, образца). Здесь, в далеких поморских селах, где у людей сложился особый говор, который живо передаёт автор, еще держит натиск «цивилизации»  особое видение мира.

Понятие «закон» тоже разнопланово. Оно рассматривается в морально-этическом, житейском, политическом ракурсе. Федотов считает, что «законы нынешние (советские. – В.Б.) надо порушить. От них все беды идут. И тогда заживем, как в раю». Однако старший инспектор Гаврилин предостерегает от этого. Он сравнивает законы с обручами для бочки: сбрось их – всё развалится. «Вот сейчас объявили: Россия не подчиняется законам Союза. И что началось? Бардак. А страдают от него простые люди. Или прибалты заявили: мы выходим из Союза. Но ведь есть закон на этот случай! Они на него плюнули – Горбачев разрешил плюнуть, и всё, государство разваливается».

Закон, его значение, его применение, отношение к нему становятся лейтмотивом повести. Недаром само это слово вынесено в заголовок.

Отсутствие закона в отношении природных ресурсов (о чем говорится и в самом конце повести) – прямая дорога к безоглядному, воровскому обогащению ничтожно малой части общества при колоссальном обнищании основной его массы. Поэтому «слуга закона» Вдовин делает дело значительно большее, чем охрана и контроль лова сёмги.

Охота и рыбалка – старинные темы русской литературы. Они были, есть и останутся, потому что позволяют совершенно неожиданно раскрыть человека, дать ему возможность заглянуть в себя, оценить прошлое, свои поступки, действия, слова. В повести «Холера» журналист Казарин собирается с приятелями на рыбалку. Они ждут его у реки, но в городе установлен карантин, есть подозрение, что возникла эпидемия опасной болезни. Тем не менее, используя журналистские связи, Казарин успешно покидает город, отыскивает своих рыбаков. Ночью у него появляются симптомы кишечного расстройства, ему кажется, что это ничто иное, а именно холера, и смерть неминуема. У безмятежной реки, в жутком страхе от близкого конца Казарин размышляет, простите за банальность, о смысле жизни. «Если нет вечного, надо сделать больше человечного». Ну ладно, а что такое «человечное»? Чем определяется человек? Способность помочь другому и протянуть ему руку, понимает Казарин. Каждый человек – это пирамида, множество жизней были до тебя, сейчас ты на самой вершине, но потом, когда пройдет время, тоже станешь ее частью, а наверху окажется твой потомок, сын или дочь, и так будет веками. Народ только тогда народ, когда обладает памятью, корневой и прочувствованной связью с прошлыми поколениями. «Чем дальше человек проникает знанием к истоку своему, к затерянному во времени началу цепи своей, тем дольше оказывается и его жизнь. Помни ближнего своего… Это человечное рядом. Но помни дальнего своего, ибо он есть часть жизни твоей… Не страшно уходить, когда знаешь, что останешься в других…». В этом смысле символичен эпиграф повести: «Помни дальнего своего, ибо каждый из нас есть прошлое, и каждый из нас будущее есть».

Смысл жизни открывается Казарину в мучительных раздумьях. Спустя некоторое время выясняется, что у него не было холеры. Вместе с товарищами по рыбалке журналист не без труда возвращается в город, закрытый из-за карантина. Разыскивает девушку, с которой давно дружит и предлагает ей выйти замуж.

У Вячеслава Щепотника почти нет произведений, которые заканчивались бы глубоко трагически. Нет смерти, нет гибели, но есть преображение человека, новый поворот в его жизни. Герой обретает себя. Так, например, герой рассказа «Маманя Груня и монах» Тимофей Новичков (тоже, кстати, охотник) возвращается к заболевшей жене, оставляя любовницу, ибо понимает, что ценой чужого страдания не достигнет с ней счастья.  Демонстративно и грубо отказывается продолжать отношения.

Моральная тема семейных отношений поднята и в рассказе «Случай на охоте». Вопросом о счастье, достигнутом ценой чужой боли, задается подросток Сашка из рассказа «Лучше б не было того табора». Он живет в послевоенном Сталинграде, увлекается рыбалкой и вместе с приятелем попадает в место, где расположился цыганский табор. На берегу реки происходит их знакомство с молодым пареньком оттуда. Сашка завидует его рассказам: тот много где побывал, многое успел увидеть, он человек вольный. В таборе, куда Сашка идет вслед за новым знакомым, «все живут, как им хочется», пляшут под мелодию гитар, веселятся, поют. Совсем не то в городе. «Плясать выходят только пьяные, поют так, что в песне невозможно разобрать ни одного слова. А здесь все пьянели от звона гитар, от собственных гортанных голосов». Но вскоре перед мальчишкой встает вопрос, который пытались решить еще античные философы: можно ли судить о подлинной красоте и свободе только по внешним впечатлениям, не принимая во внимание моральную сторону. Тот образ жизни, что кажется Сашке прекрасным идеалом, вдруг разбивается о рассказ молодого цыгана, который объясняет, почему табор уехал с Украины. Табор остановился возле деревни, и лошади, оставленные ночью без присмотра, уничтожили поле со всходами. Колхозники потребовали отдать лошадей за потраву. Председатель плакал и говорил, что теперь несколько деревень будут голодать. Затем была драка, где досталось и тем, и другим, а потом табор уехал. «А люди?» – спрашивает Сашка о колхозниках. В ответ звучит короткое «не знаю». И Сашке открывается совсем другое, его идеал рушится. «Как же так: навредить людям, а потом избить их. Ведь те работали, а эти… А как же совесть…». Идеал прекрасного не выдержал испытания и рассыпался, как только встал вопрос о моральном законе, добре и зле, о «человечности» Казарина из «Холеры», о равнодушии, и совести как о способности давать нравственную оценку собственным поступкам.

В рассказе «Возьмите ребенка на руки» рыбалка сводит вместе разных людей, уже не в Центральной России и не на Волге, а в дальневосточном регионе, где до места нужно лететь на вертолете, а потом плыть по реке. Минёк Царев, как и его старший брат Николай, – гости, и, хотя они бывалые рыбаки, многое в этом краю для них ново. Минёк присматривается к попутчикам, с которыми только-только познакомился, стараясь по разговорам, отдельным словам, по внешнему виду, по поведению угадать, кто кем работает.  В компании сложилось обращаться друг к другу по отчеству. Про всех Минёк, кажется, понял. Одна загадка остается: кто такой Антоныч? Вроде бы прораб. Эту версию подкрепляет прогулка по городу уже после рыбалки (где, кстати, лодка с этими рыбаками перевернулась и мужчинам пришлось ночевать у костра на берегу до прибытия вертолета). Антоныч великолепно разбирается в застройке улиц. «Ну точно: прораб. Хотя может и начальник строительства. Знает все дома», – думает Минёк. Однако старший брат Николай объясняет: это – бывший глава региона. И младший поражён скромностью нового знакомого. По телевизору он видит чванливых, заносчивых губернаторов и мэров как при власти, так и после неё. А этот ходит по городу без охраны. В машине, как и все, стоит на красный свет. При этом пользуется такой популярностью, что когда братья Царёвы с Антонычем останавливаются на тротуаре, ожидая разрешающего сигнала перейти улицу, весь поток несущихся машин сигналит бывшему руководителю, люди машут руками из открытых окон, приветствуя его, а на площади женщины с детьми просят Антоныча взять ребёнка на руки, чтобы сфотографироваться с ним. «Такая у здешнего народа традиция, – объясняет старший брат изумлённому младшему. – Люди считают: если ребёнка подержит на руках выдающийся человек, то жизнь его удастся».

Природа – путь к познанию сущности человека. Но в сборнике он не единственный. Всё действие рассказа «Фрагмент спектакля» проходит на театральных подмостках. Актер по фамилии Левкоев играет наскучившую за два десятка лет роль в оперетте. Она уже не вызывает у него ни чувств, ни эмоций, ни мыслей. Идет по накатанному. Машинально. Мысли о бытовых мелочах не мешают спеть, как надо. Наступает момент, когда нужно подойти к графине, а эту роль играет его жена, и признаться ей в любви. И Левкоев неожиданно «искажает» текст. Выходит из образа. Ломает театральную «машину». Он обращается не к актрисе, а к жене: «Всё же я люблю тебя, Вера».

У Вячеслава Щепоткина человеку удается прорваться куда-то выше, совершить открытие, раскрыться самому, познать самого себя. Мне кажется, это «раскрытие» (открытие!) человека и есть одна из существенных особенностей прозы писателя. Идёт ли речь о послевоенных подростках в рассказе «Казнь С.Разина», или о наших современниках, волею случая оказавшихся причастными к делам выдающегося политика ХХ века, по фамилии которого названа заглавная повесть сборника «Разговор по душам с товарищем Сталиным».

Повесть эта необычна столкновением разных сюжетных линий. Начиная от сеанса спиритизма, над которым сначала смеётся один из главных героев Буянов, а затем принимает в нём самое активное участие, и кончая открытием потрясающих фактов о так называемой «карательной политике Сталина». Опираясь на ставшие доступными архивы правоохранительных органов всего сталинского периода, автор обрушивает всю пирамиду лжи о многомиллионных невинных жертвах «Большого террора». За период с 1921 по 1953 годы за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления были осуждены 4 060 206 человек. Из них приговорены к расстрелу 799 455 человек. Не «около», не «приблизительно», а с точностью до одного человека. Где 32 миллиона, о которых говорил Александр Яковлев? Где 40 миллионов Роя Медведева? Где, наконец, 55 миллионов Александра Солженицына? Не было их. А была громадная ложь.

Эти цифры открыл, вместе членами большой комиссии Академии Наук СССР, ещё в 1989 году доктор исторических наук Виктор Николаевич Земсков. Давно они были и опубликованы. Но Вячеслав Щепоткин впервые в советской и российской художественной литературе приводит подлинные, а не лживые факты о сталинском времени.

И в этой повести, как и в других произведениях сборника, нет трагического или безысходного финала. Даже в рассказе «Одинокие» – о том, как сын, добившийся в большом городе успехов и положения, вырывается куда-то в глухомань к матери, у которой единственная подруга – кошка. Автор поместил его в сборнике самым последним. «Сколько ж носить маску? Почему нельзя раскрыться до конца?», – спрашивает себя герой. Хватит жить в заданных координатах, в плену разных обстоятельств, хлопот, дел. Нужно, как тот же Левкоев, перестать играть и стать самим собой. И мы верим, раз человек задал себе такие вопросы, отчуждение все-таки преодолимо.