Сергей ФЕДЯКИН. ПРОЗА РЕДКОЙ СВЕЖЕСТИ. Отзыв на роман Сергея Мурашева «Ленты Мёбиуса»
Сергей ФЕДЯКИН 
Сергей ФЕДЯКИН
ПРОЗА РЕДКОЙ СВЕЖЕСТИ
Отзыв на роман Сергея Мурашева «Ленты Мёбиуса»
Роман – из тех, что нужно читать медленно, поскольку основной сюжет его – не события, которых много, но "движение жизни". Это настоящая живая проза. Она полна той редкой свежести, которой сейчас в литературе почти не сыщешь. Автор пишет о "счастье простой жизни". (Даже в трагических событиях это счастье ощутимо.) Мурашев не просто рассказчик, но художник, способный словами изображать.
«За окном, как и всю неделю, шумит дождь; с крыши сбегают струи воды; капли, попавшие на стекло, скользят вниз. Кажется Алёше, что он находится под водой внутри батискафа, который со страшной скоростью поднимается из пучины к поверхности океана. Счёт времени потерян. Иногда тюль дождя сдёргивается на пару минут и за окном виднеется, давно изученное до мелочей, лицо соседнего дома, который сильно просел на один угол и, кажется, сейчас стронется с места и поплывёт, разбивая просевшим углом воду».
Здесь точно передано и ощущение, и выразивший его образ батискафа, и мимоходом брошенный «тюль дождя», и «лицо соседнего дома» в окне. А вот несколько фраз о местечке у костра:
«Лежишь этак на спине в дрожащем коконе света, окружённом непроницаемой темнотой. Шевелиться не хочется. Под лопаткой чувствуешь еловый сук, с одного бока подбирается холод, с другого – приятно греет огонь. Сам уставился в ночное небо, с которого, сквозь кроны сосен, глядят на тебя звёзды. Костёр пощёлкивает, пускает иной раз щепотку искр...».
И опять всё точно, вплоть до этой самой «щепотки искр». И таких цитат можно привести множество. Автору удаётся передать не только «эпизоды», но и облики персонажей. Более того, передан и рельеф местности – эти холмы и впадины, высокая и низкая части берега. А стоит прочитать начало, где Емеля плывет выбирать сети, а потом более позднюю сцену с рыбалкой, вдруг чувствуешь, что в самом начале течение в реке быстрее, и вспоминаешь – то было весной, когда вода поднимается. Автор ничего не сказал «напрямую», и потому столь безошибочно сработало чутьё художника.
Даже если забыть о сюжете, невозможно отстраниться от ощущения, что прозаик заставил увидеть тебя и этих людей, и эти дома, и это кладбище, и этот в чём-то дикий и замечательный край. Сцена, где вполне "по-хозяйски" забивают телёнка (её читаешь с ужасом, жалостью, состраданием и с принятием этого ужаса), или рассказ одного из жителей, как он делал из цельной осины лодку, или эпизод с машиной, которая едет по опасному речному льду, – из тех, что будут долго стоять в памяти.
Вроде бы описан год, который герои провели в деревне. Вместе с тем это место и это время ощущаешь, как малый «островок» в том большом мире, который существует вокруг нас.
Роман называется «Ленты Мёбиуса». Математики знают, что «лист Мёбиуса» – это, в сущности, наглядная модель односторонней поверхности. Хотя можно при желании увидеть в этой фигуре и символ бесконечности. Те природные уголки и виды, которые живописует Сергей Мурашев, – их никак нельзя назвать «односторонними». При этом чувствуешь, что жизнь, явленная в романе, – это, действительно, часть всеобщей, бесконечной жизни.