Луиза САВИНСКАЯ. ВЕК СЕРЕБРЯНЫЙ С ВЕКОМ ЧУГУННЫМ. Стихи

 

Луиза САВИНСКАЯ

ВЕК СЕРЕБРЯНЫЙ С ВЕКОМ ЧУГУННЫМ

 

ИНОХОДЬ

                                       Экспертам неестественного отбора

Волнует иноходь. Волнует иноходец:

Не трафаретен он – ни в чём и никогда.

Он ищет для питья с водой живой колодец.

И я не пью из луж: там – мёртвая вода!

 

– Не наша. Не наша!

                                 Чужая. Чужая! –

В лицо мне, в затылок,

                                    кнутом угрожая.

Как мой иноходец,

                                 я тоже – иная:

Жизнь, поступь – вне правил.

                             Вся – не прописная!

 

В каких теперь краях ты, друг мой – иноходец?

В ночное бы с тобой в нездешние луга!..

Всех общих наших дел бессменный полководец.

Ты – там, я – здесь, меж нами – вольтова дуга.

 

– Не наша. Не наша!

                                    Чужая. Чужая! –

В лицо мне, в затылок,

                                     кнутом угрожая.

– Не ваша. Не ваша!

                                    Иная. Иная!

Бегу из толпы,

                        никого не сминая.

О мне б до небесного только Синая!..

 

В чём разница

             меж стадностью и братством?..

Чту иноходь – лишь так

                         до сути мне добраться!

 

В НАШЕ ВРЕМЯ

Мыши нынче – окрысели.

Волки – особачились,

В городах с людьми осели.

Люди зело оборзели.

Бесы обозначились.

 

НА ИСПЫТАТЕЛЬНОМ СРОКЕ

Деревья – в статусе высоком.

Не скажешь: «Рвань и нагота!».

Земля и небо, зорким оком

Узрев, воскликнут: «Лепота».

 

Но всё роскошное убранство

Имеет очень малый срок.

Виной не чьё-нибудь коварство –

Идёт таинственный урок.

 

Всех проверяет Мудрый Гений

На стойкость веры. Будь готов!

Проникнись радостью мгновений,

Не став добычей чёрных ртов.

 

Пышны деревья. Значит – лето,

Час оправдания надежд.

И как деревья, все одеты

Так, что сомкнуть не в силах вежд.

 

Пусть завтра – морок листопадный,

И снег колючий, и мороз,

Есть память: скорби час блокадный

Сменяем радостью до слёз.

 

Сегодня – пышное цветенье:

Для терпеливых – час наград.

Сегодня – смена оперенья.

Земля меняет свой наряд.

 

И кто-то кокон разверзает,

И кто-то к радуге летит,

И кто-то славным делом занят,

И в ком-то к жизни аппетит.

 

И я, соратница трудяге,

Забыв об осени-зиме,

Полна сегодня той отваги,

Что вызов змею иль змее.

 

В оконной раме – изумруды,

И аметисты-жемчуга,

Для глаз – небесных рек запруды,

Привал у чудо-очага.

 

Чему быть после – будет после.

Поклон за всё нижайший мой.

Равны пред небом слон и ослик,

Из странствий все грядут домой.

Весна и лето за зимой…

 

Протест за ритм уйми, постой!

Терпеньем платим за постой…

 

* * *

Как искусно подмену искусства

Утверждают с невидимых тронов

Те, живого лишённые чувства,

Ненавистники Божьих законов.

 

Что недавно считалось уродством,

То в шедевры возводится ныне.

Гонят истину, походя, просто.

Мир – во лжи: люди… звери… пустыни…

 

Сонмы судеб… пути… перекрестки…

Светофор – не решенье проблемы.

Манят взгляды искусные блёстки.

Бренды… тренды… престижность эмблемы…

 

О измены, подмены и мены!..

Золотое сеченье – рутина?!..

Красота ныне – то, что умело

Обмануло вас, ложь оплатило.

 

Но не все под гипнозом бессильны,

И не все устрашаются тронов.

Есть, кто Пушкиных жаждет... Россини…

И Рублёвых… бессмертных канонов!

 

Красотою предвечной хранимо,

Человечество Небо обрящет.

Люди – с именем, не анонимы!

Будут вечно в любви настоящей!

 

Что искусственность есть, что искусство?..

Сходство звуков. Различие смыслов.

Осторожно! Лукавое чувство –

Верить в пользу любых компромиссов!

 

МОЛЧАНИЕ

Мудрею. Надо замолчать,

Когда окрест не счесть болтливых;

Святую вымолить печать;

Сомкнуть уста до дней счастливых.

 

Они, уверена, придут.

Тогда меня возжаждут слышать.

Падёт бесчувствия редут.

Слух обострят и здесь, и выше.

 

Тогда я стану говорить

О том, о чём сейчас не смею.

Не разорвёт той речи нить

Несущий яро ахинею.

 

Ну а пока здесь шум и гам –

Ор эволюций… революций… –

Молчу.  Мой голос нужен там,

Где слово – вне расчётных унций.

 

ЗАЧЕМ-ТО…

                                  Чудь начудила, да меря намерила

                                   Гатей, дорог, да столбов верстовых…

                                                                                         А.Блок

 

                                                             Люди заняты ненужным,

                                                                   Люди заняты земным.

                                                                                        Н.Гумилёв

 

                                               Всё расхищено, предано, продано…

                                                                                      А.Ахматова

Посещает порою Серебряный век

Голограммный наш век – двадцать первый,

Где всё – фальшь и где с грузной мошной имярек

Мнит, что он – по достоинству – первый!

 

Возмутилась Ахматова, к нам заглянув:

«Голос звал меня, но… знать, лукавый.

Что с Россией моей? Где ваш слух? Где ваш ум?

Где великий язык? В Лету канул?».

 

Насмотревшись на нас, онемел Блок-пророк

И, спасаясь под Снежною маской,

Оседлав временной, вспять летящий поток,

Бросил мир, где все дышат с опаской.

 

Гумилёв, встретив нас – революции чад –

И наслушавшись наших воззрений,

Впал в тоску, вспомнил Африку… озеро Чад…

И к жирафам сбежал – не для прений!

 

Но а если без вымысла, глубже, всерьёз…

Два столетия – не совместимы,

Хоть и в этом, и в том – тьмы вселенских угроз,

Но… взаимоубойные стили!

Мня творцами себя, что взрастили?

Что в запале своём упустили?

 

В чём-то мы уподобились гуннам

И друг другу зачем-то нужны.

Чую: каяться вместе должны

Век Серебряный с веком Чугунным!

 

В РАМКАХ ЗАКОНА

Свобода воли поневоле.

Создать меня задумал Ты.

ВТвоих трудах моей нет доли.

Ты взял вершительства бразды.

 

Я ничего не выбирала –

Когда, и где, и сколько жить…

Я пред Тобою – без забрала.

Ты повелел мне путь вершить.

 

В пространстве-времени, мне данном,

Я ограниченно вольна.

Лишь Ты – Стратег разлук… свиданий…

Не мной затеяна Война.

 

Был до меня гад-змей лукавый.

Я – рядовой в Большой Войне.

И кто мой предок – Авель? Каин? –

Тебе лишь знать, Стратег, вполне.

 

Но не болванчика Ты создал –

Своё подобие ваял.

Не зря во мне стремленье к звёздам,

Любви и творчества запал.

 

Ты поместил меня в готовый,

Тобой спланированный мир.

Ты рек: «Иди, шедевр мой новый,

Мой раб и чадо, в мир. Аминь!».

 

И я живу, в каких-то рамках,

Верша свой выбор. За него

Держать ответ. Всем – в высших рангах,

Небесных! – дело до всего!

 

В сей надзирательной системе

Вовек свободы не видать,

Но я мирюсь: ведь в бренном теле –

Твоя, я чую, благодать!

 

За предка, кто, похоже, Каин,

Мне поделом в немилость впасть.

Свою мятежность пресекаю

И отдаюсь вТвою я власть.

 

Нет рук надёжнееТвоих

И уз, связавших бы двоих!

И я свободой поступаюсь –

По воле сердца. Каюсь… Каюсь!

 

НЕСТЕРПИМО

«Недо-», и «пере-», и «в самую точку».

Точности требует слово моё.

Слов недозрелых не вставлю я в строчку.

А перезрелых нет: поздно – жнивьё!

 

И остается одно – постараться

«В самую точку» и больше никак!

К исповедальному слову добраться…

Как? Где подсказка… намек… вещий знак?..

 

В самую точку – большая удача.

Может, вся жизнь для такого мала.

Поиск – на ощупь. Удачи раздача –

Тайна Небесная, Божьи дела.

 

Как ни стараюсь, но всё – мимо цели.

Строчки корявые… Частый пробел…

Годы в бесплодности отшелестели.

Слово, откройся! Мой слух огрубел.

 

Кто бы каких бы ни строил империй,

Я жажду слова. Не «недо-», не «пере-»

Зрелого! Пусть хоть в последнюю строчку,

Честно поставить бы зрелую точку.

 

МУТАНТ

                              Р.Баху и его «Чайке по имени Джонатан»

Уродился в семье комариной

Ну совсем не типичный комарик.

Свод традиций семейных отринув,

Не чинил теплокровным кошмаров.

 

Он питался пыльцою цветочной.

Запивал её чистой росою.

Познавал жизнь на практике, очно.

Не сникал пред улыбкой косою.

 

Комариных чурался собраний.

Не зудел, что он лучший из лучших,

Что не трус, не бежал с поля брани,

Что остёр и в сатире – что Плучек.

 

Не дышал испареньем болотным.

От лягушек не жался в осоках.

Он искал потрясений полётных.

Знать хотел, что там, в сферах высоких.

 

Он раздвинул пространство полётов.

Он порою катался на тучках.

Хоть не числился в штате пилотов,

Был пилот, находясь в самоучках.

 

Ах комарик, комарик, комарик!

Ну зачем ты таким уродился?

Сбои в генах?.. Мутаций кошмары?..

Тут генетик во мне пробудился:

Век кусачих дабы сократился,

И скончался б, и не возвратился,

Ты предвестником, странный, явился!

 

ФОТОВСПЫШКА

Книжный шкаф. Средь книг – альбом.

Фотоснимки.

Мама. Папа. Мы. Фантом

Судеб в дымке.

 

Белый клевер задремал

Меж листами.

Мак – из прошлого сигнал

Юной мамы.

 

Ворот – стойка. Кружева.

Брошь с эмалью.

Ослепительно жива

Наша мама.

 

Доаврорная пора.

Залп – в грядущем.

Льётся стих из-под пера.

Час отпущен….

 

Час короткий – до беды.

Миг – на счастье.

Фото – времени следы,

Лет всевластье.

 

Время… Даже красоту

Неземную

Изведёт-убьёт. И ту

Не минует.

 

Сердце замерло в груди

На мгновенье.

Я жива. Что впереди?

Гнёт волненья.

 

Встреч, разлук, тревог, побед

Панорама.

Где фотограф-сердцевед?

Где ты, мама?

 

Фотоснимки – витражи

Спетых судеб…

Виражи… и миражи…

Атом…  люди…

Вечной тайны чертежи…

Память будим.

Где мы будем?..

 

ВОЗНЕСЕНИЕ

                                                     Аз есть с вами, и никто же на вы.

                                                                             Кондак, Вознесение

Вот Он возносится – преданный, проданный.

Звон обличающий гнусных монет.

Царство земное – под чёрными ордами.

В небо душе бы – увы, крыльев нет!

 

Зла не бежала. И крылья не выросли.

Плечи опущены. Долу влечёт

Руки – не руки, ленивые выросты.

Добрых творений их – наперечёт.

 

Ах, это небо – высокое, чистое!..

Эта земная налипшая грязь!

Что соловей юным людям насвистывал?..

Небо… земля… повреждённая связь…

 

Всё же возносится, вечно возносится

Нами Распятый, Скорбящий за нас –

Тающей тучкою пусть, водоносицей,

Только б вослед всепрощающих глаз!