Никита БРАГИН. НО КУДА ТЫ, КОНЬ МОЙ БЛЕДНЫЙ? Стихи
Никита БРАГИН
НО КУДА ТЫ, КОНЬ МОЙ БЛЕДНЫЙ?
ПАМЯТИ УСПЕНСКОЙ ЦЕРКВИ
1.
А паутинка памяти проснулась и летит,
а ветер веет севером над широтой озерной,
свистит свинцом по серому, порывист и сердит,
и над шатром возвышенным, и под венцами черными.
А небо брызжет холодом во всю седую ширь,
и чайки голосистые скользят в потоках ветра,
а храм стоит недвижимо, как старый богатырь,
и смотрит в даль онежскую, и ждет он весть ответную.
А храм встречает каждого с зари и до зари,
и ты к нему поднимешься, войдешь, вздохнешь — и что же?
А небо в нем не серое, ты только посмотри —
широко раскрывается оно ромашкой Божией.
А небо в нем — и золото, и яхонт, и огонь,
и синева, и радуга, и тихий свет с востока!
Оно сияет солнечно, как Божия ладонь
надо малою былиночкой, взыскующей высокого.
2.
На рассохшихся досках
слезе поминальной вослед
капли ярого воска,
да пламени пляшущий свет,
и сосновая хвоя
в горячем и едком дыму –
это время лихое
я с болью приму.
Приходи наказаньем
за годы моей суеты,
будь отточенной гранью
на самом краю пустоты,
стань открывшейся дверью
в кромешную темень тайги,
паутину безверья
безвременьем жги.
Пусть по черному шлаку
сквозь полночь протянется шлях,
пусть февральская слякоть
просохнет в его колеях,
пусть натянутся сети,
и точкой захлопнется круг,
и воротится ветер
на север и юг.
Урагану навстречу
вращаются стрелки часов –
этот путь безупречен
вдали от аккордов и слов,
в стороне от концертов,
конгрессов, советов, наград –
в разговоре со смертью
не нужен парад.
Просто чувствуешь кровно
на спящих в песке валунах,
на обугленных бревнах,
и в серых как небо волнах –
здесь душа, что младенец,
рыдает – свети, не сгорай,
и ничто не заменит
пылающий рай!
Но над небом и словом,
за гранями ночи и дня
видишь образ шатровый
и внемлешь ему из огня…
Мне бы только коснуться
горючего сруба рукой –
словно с чайного блюдца
пить любовь и покой.
КОНЬ БЛЕД
Вдруг, безмерно, беззаконно,
безотчётно и сурово
разнесётся топот конный
и разбудит… Полвторого,
за окном темно и снежно,
под ребром лохмотья боли,
и летит душа кромешно,
словно ветер в чисто поле…
Но куда ты, конь мой бледный,
ночью судной, тенью смутной
перескакиваешь бездны
безответно, безрассудно?
Или видишь гневным оком
полыхание пожара,
или слышишь счёт порокам
на пиру у Валтасара?
Или чувствуешь родную,
отлетающую в небо,
где Сидящий одесную
ей подаст вина и хлеба?
Нет, ни то и ни другое, –
это слово на ладони,
это солнце за рекою,
где в росе играют кони,
это – стелется травою,
недосказанное пряча,
это – рвётся ретивое,
то ли плясом, то ли плачем...
РЫБА МОЯ
Рыба моя золотая, хозяюшка тихого плёса,
слышу, как ты заплетаешь кувшинок зелёные косы,
вижу тебя в повечерье девушкой на берегу,
сказке твоей верю, радость её берегу.
Рыба моя, серебрянка, стройная дочь океана!
Сквозь перекат спозаранку идёшь, не чувствуя раны…
Вижу тебя в кольчуге светлых стальных колец,
вьющую в пенном круге любви смертельный венец.
Рыба моя живая, сетей галилейских свиток!
Семь испекли караваев, тысячи были сыты.
Прочту анаграмму «ихтис», увижу размах креста –
в потоке порочных истин правда твоя чиста.
Рыба моя, тайна – воды и самой жизни!
Вёсел плеск величальный, полные солнца брызги!
Плыви, я тебя отпускаю в твой сокровенный скит –
ты же одна такая, мир на тебе стоит.
ДЕРЕВНЯ СЕЛИВАНОВО
В доме царствуют седые пауки,
в доме душная, сырая тишина,
на дверях томятся ржавые замки,
за наличниками ночь темным-темна.
Ни движения, ни скрипа половиц,
только где-то тихо капает вода –
в эту ночь роса слезинками с ресниц,
и прохладно серебрится лебеда.
Это сердца упокоенного сон,
и в крапиве затаившаяся тьма,
а беспамятная жизнь со всех сторон
обступает опустевшие дома.
Но о смерти, наступившей и былой,
не беседуют ни разум, ни душа…
Только веет иван-чаем и сосной,
и малина, словно в детстве, хороша.
УСПЕНИЕ
С горящей свалки лезет едкий дым,
гниют деревья брошенного сада,
и гонит по раскисшей глине стадо
пастух, орущий матом неблагим.
Я вижу безотрадным и нагим
родное поле – так, что и не надо
перечислять все признаки распада
и голосить – спасите, мы горим!
Но сердце ждет малинового звона,
и лес одел осеннюю парчу,
и ласковым дождем умыты кроны.
Я останавливаюсь и молчу...
Успение – душа кладет поклоны,
и храм возносит купола свечу.
РЕКА
Неси меня, река, на север уноси
извилистым путем вдоль ветреного яра,
к малиновым волнам кипрейного пожара,
в девическую грусть березовой Руси.
Неси меня, река, сквозь нестеровский лес,
промеж холмистых гряд, где удит рыбу инок,
где утренник звенит на хрупких иглах льдинок,
и в облаках заря, как золотой обрез.
И дальше, в холода, вдоль пустозерских ям,
по бледной ширине Большеземельской тундры,
где облака плывут, как снеговые кудри,
и ветер их стрижет и гонит по полям...
Такой простой пейзаж – одна горизонталь,
насколько видит глаз, от моря до заката,
все выражено в нем с открытостью плаката –
седеющая сталь, безмерная печаль.
И чувствуешь, как жизнь сливается с рекой,
и замедляет ход в извилистых протоках...
Подернулась вода вечерней поволокой...
Туман и тишина, пространство и покой.
* * *
Солнышко мутовки на сосновом спиле
светом прорастает из ушедшей были.
Чем седее бревна, чем древней венец,
тем светлее золото годовых колец.
Так и мы с тобою сквозь лета и зимы
прорастем любовью, прорастем любимым.
Смолкой золотою в солнечном бору,
для тебя заплачу я, и с тобой умру.
* * *
И всё это было музыкой,
спящей в закладках книг —
чёрный изгиб ужика,
кряквы нервозный крик,
синий бочок ягоды,
сливовая камедь,
лилии в тихой заводи,
заката тёплая медь.
За этой тишайшей музыкой
сквозь умирающий сад
спешишь по тропинке узенькой,
но не вернёшься назад,
потому что мотив ласковый
здесь не сыграть и не спеть,
потому что за детскими сказками
нас ожидает смерть.
А жизнь остаётся музыкой
в том надзвёздном краю,
где снова юной и суженой
я тебя узнаю,
где на опушке вечного
наша любовь звучит
дальними звонами вечера,
тихой струной в ночи.
ГРОШИ
Моей надежды стертые гроши,
наверное, я так и не истрачу,
и смерть не обнаружит недостачу
в любимой кладовой моей души.
Там слушаешь, и не уснешь в тиши,
там веришь смеху, отвечаешь плачу,
зовешь любовь, пожертвовав удачу,
и знаешь – те монеты хороши.
Ведь им, таким невзрачным, нет размена,
и места нет среди корзин валют –
их казначейства – дали ойкумены,
где холоден простор и ветер лют,
и сытые столичные камены
не величаются и не поют.
* * *
Отогревая сердце тишиной,
освобождаешь путь словам забытым
в пространстве между лирикой и бытом,
где слезы звезд – на мураве земной.
И мир, такой привычный и родной,
покойно спит меж небом и гранитом,
как лепесток под бронзовым копытом,
трамбующим песок и перегной.
И в сумерках, где память угасает,
ты видишь свет, как солнышко в кольце,
и девочка, счастливая, босая,
с младенческой улыбкой на лице,
сквозь годы первоцветом воскресая,
тебя уже встречает на крыльце.
Комментатору 20587. Я эти стихи Брюсова наизусть знаю, и "перебивать", как вы изволите выражаться, не собирался. Подумайте о том, что вы написали, и постарайтесь увидеть разницу между видением Апокалипсиса на улицах великого города, и чувством Откровения в душе, стоящей на краю бытия.
Валерия Брюсова не перебить, и его "Конь Блед" - классика на все времена! Перечитайте Валерия Яковлевича: небо и земля, увы.
Брагин, браво!!!
Уважаемый Владимир Васильевич, искренне рад Вашему отклику. Позвольте и мне Вас поздравить с аналогичным успехом на конкурсе Берлинской русской библиотеки "Лучшая книга года".
Наталья Радостева, благодарю Вас.
Сергей Шкловский, от души благодарю Вас за развернутый и добрый отклик.
Уважаемый Никита, поздравляю Вас с этой талантливой подборкой стихотворений, отдельные стихи которой (ТАКИЕ, КАК "БЛЕДНЫЙ КОНЬ") несут в себе редкий в современной поэзии исконно русский былинный характер. Это очень сложный жанр. Но Вы с ним, как самобытный художник слова, справились блестяще. От чистого сердца порадовался Вашему самородному таланту. Кстати - поздравляю Вас с присвоением Вам Специального диплома "За изысканный поэтический стиль" на Международном Германском литературном конкурсе "Лучшая книга года-2019"! От чистого сердца желаю и впредь так же высоко держать планку в поэзии!
С уважением, Владимир Корнилов.
Всем бы так писать.
Согласна с Сергеем Ш. Хорошие стихи. Наталья Радостева
Можно только позавидовать замечательной поэтической изобразительности Никиты Брагина: " паутинка памяти", " ветер веет севером... свистит свинцом", седая ширь, " храм... как старый богатырь", " в разговоре со смертью не нужен парад"( афористично), " под ребром лохмотья боли"," и летит душа кромешно", тень смутная, " седые пауки, " сырая тишина", " на дверях томятся ржавые замки", " и ласковым дождём умыты кроны", " облака плывут, как снеговые кудри"... удачная рифма: шлях - колеях, цепочка рифм: размена- ойкумена-камены...
Светлая подборка стихов чистой родниковой души русского поэта Никиты Брагина. Сергей Шкловский.