Бати БАЛКИЗОВ. ПОЭМЫ. Перевод с кабардинского Валерия Латынина

                 

                                      Перевод с кабардинского Валерия Латынина

Бати БАЛКИЗОВ

ПОЭМЫ

 

                           ЯВЬ

1

Если Ева с Адамом нас всех  сотворили,

А планета Земля – наш родительский дом,

Чтобы в нём мы семьёй, крепко спаянной, жили,

Так зачем же родителей мы предаём?

 

Так зачем предаём изначальное братство,

Чтобы, ради корысти и ложных идей,

Меж собой в страшных войнах веками сражаться,

Убивать бесконечно таких же людей?!

 

Почему с добротой человеческой рядом

Подвизается зло на житейском пути,

Чтоб, дубиной ли, пикой, разрывом снаряда,

Уничтожить добро, навсегда извести?

 

Эти мысли однажды пришли, обжигая.

Я лежал на лугу, утомившись от дел,

Средь знакомых утёсов отцовского края

И в бездонное синее небо глядел.

 

В чистом небе весеннее солнце пылало,

Бесконечностью космос безбрежный дышал.

И чего-то неясного вдруг возжелала,

Отрешившись от суетной жизни, душа.

 

В этот миг в небе, будто окошко открыли,

Подключили какой-то волшебный экран –

Перед взором картины былого поплыли

Из историй различных народов и стран.

 

2

Вот возник в небесах Александр Македонский,

На полмира кровавый оставивший след,

И командует громко невидимым войском,

Тем, которого нет уже тысячи лет.

 

Словно гром, раскатилась команда в зените.

По душе хлестанула словесная плеть.

Застит солнечный свет над землёй предводитель,

Сеет ужас и страх, поощряя лишь смерть.

 

Видно, царского титула воину мало?

Он мечтает божественный ранг обрести,

Чтобы крепкой рукой и разящим металлом

В подчиненье себе всех людей привести.

 

За царём шлейф космической пыли курится.

В тело неба вонзает воитель копьё.

А когда понимает, что планам не сбыться,

Как все смертные, слёзы обидные льёт…

 

3

Дунул ветер, с экрана подвинул эпоху,

И в окне персонаж появился иной,

Он когда-то мечтал тоже равным быть богу,

Римский Цезарь Гай Юлий – мудрец удалой.

 

Он пустынное небо глазами обводит,

Но вокруг ни единой души не найдя,

Вопрошает, слова забивая, как гвозди:

– Убивать разве можно такого, как я?!

 

Долго смотрит на землю, где дети резвятся,

Где, всяк сущий народ, день грядущий творит,

И, не в силах от жизни земной оторваться,

Размышления вслух сам себе говорит:

 

«Боже мой, на Земле нет ненужных народов,

Не случаен на ней ни один человек.

Разве можно простить тех, кто повод находит,

Чтоб людей истреблять, множить сирот, калек?».

 

– Эй, земляне! Послушайте Цезаря, люди!

Дорожить мирной жизнью обязаны вы,

И вожди, те, что славу безмерную любят,

И земных удовольствий и денег рабы.

 

Бог людей создаёт, чтоб добром дорожили,

Умножали творенья земной красоты,

Чтоб любили друг друга, по совести жили,

Не сжигали к надеждам и правде мосты.

 

Лишь творящим добро бог всегда благодарен,

Их благие дела непременно учтёт,

И, быть может, вторым воплощеньем одарит,

И в обличии новом на Землю пошлёт.

 

Те ж, кто кровь человечью безжалостно лили,

И по трупам рвались богу равными быть,

Станут просто ненужной космической пылью,

Или будут, как я, одиноко бродить…

 

4

Звездопад пролетел, образ Гая стирая,

И экран передвинул эпохи опять.

Показался костёр, искр шлея золотая,

У костра две согбенных фигуры сидят.

 

Я в одном узнаю силуэт Бонапарта.

Клятый Гитлер – другой.

                                 Как сошлись они тут?

Откровенно скажу – очень странная пара.

Всё не могут согреться и русских клянут.

 

Только им не до слов –

                                  стая душ налетела,

Стала жалить,

                     как пчёл растревоженный рой.

Вечный страх стал воителей этих уделом,

Позабыли они, что такое покой.

 

Бонапарт изнурён, горьких слёз не скрывает.

Плачет Гитлер, страдая и ночи, и дни.

Мстят им души убитых, везде настигая,

Тех солдат, кого в войнах сгубили они…

 

5

Расшатался экран, вновь картинку меняя.

И, раздвинув века, как завесы портьер,

Появился, стихами мой слух услаждая,

И на лире играя, почтенный Гомер.

 

Сладкозвучная песня народы пленяет,

Воспевая героев Троянской войны.

Но жалеет поэт, что в боях погибают

Цвет и гордость одной и другой стороны.

 

И поэтому он вопрошает сердито,

Адресуя богиням нелёгкий вопрос:

– Посмотрите сюда, Гера и Афродита,

Пали те, кто вам щедрые жертвы принёс!

 

Кто Парису сказал, чтоб похитил Елену?

Афродита, не ты ли совет подала?

Слишком много на корм воронью и гиенам

Человеческих тел ты легко обрекла!

 

Жизни смертных людей вам доверены, боги!

Почему ж вы так мало печётесь о них?

Коль виновен один, вы караете многих,

Только в чём же вина сотен тысяч других?

 

Неужели людей на Земле стало много,

Что нести этот груз утомительно ей,

И Елена является только предлогом,

Чтоб уменьшить количество лишних людей?

 

Эх, троянцы, троянцы!

                                 Зачем красть невесту,

Чтоб потом потерять всё отечество вам?!

Разрушают твои города и предместья,

Жгут и грабят страну твою, бедный Приам!

 

Понимая, что слишком огромную цену

За её красоту запросила война,

Безутешно о павших рыдает Елена.

Но её ли в кровавом безумстве вина?!

 

Ахиллес разметает «троянские тучи»,

Гибнет каждый, кто против героя встаёт.

Страха смерти не ведает воин могучий

И всё рвётся по трупам вперёд и вперёд.

 

Атакует, как зверь, неприступную Трою,

Поле боя залито кровавым дождём.

Боги, боги! Сдержите порывы героя,

Успокойте звериную ненависть в нём!

 

Умолкает космический голос Гомера,

Стихла лира поэта на сцене небес.

На мгновенье свеченье экрана померкло

И великий рапсод в бездне неба исчез.

 

6

Но на смену шагнул Архимед с небосклона –

Гениальный учёный с тростинкой в руке,

Он как раз размышлял над каким-то законом

И вычерчивал знаки на влажном песке:

 

«Вот тропа, что ведёт на вершину познанья,

Будут люди идти здесь один за другим,

Обретая на горнем пути пониманье,

Что без общей поддержки не выдюжить им.

 

И чем выше к вершине поднимутся люди,

Тем значительно выше взлетят их мечты,

Ведь пока пик познанья достигнут не будет,

Лишь частично окрестные дали видны.

 

А с вершины откроется взгляду пространство,

Что всех сущих людей на земле единит,

Здесь ясней понимаешь значение братства,

И сильнее стремишься в согласии жить.

 

Через это пространство ведут две дороги,

Пусть концы судьбоносных путей не видны,

Но один к процветанью приводит в итоге,

А второй – к истребленью в горниле войны.

 

Если люди все вместе приложат усилья

И ведущую к счастью дорогу найдут,

То тогда остановят безумье насилья,

И порядок на нашей Земле наведут.

 

Но найти верный путь – не из лёгких задача,

Слишком много умов искорёжило зло,

И смысл жизни своей они видят иначе…

Много их по дороге в погибель ушло.

 

Что же станет с людьми, если выберут бездну?

Погоди ка, чудак, ведь ты знаешь ответ,

И тебе, как и многим учёным, известно,

Что заблудшим народам спасения нет!

 

Этот путь не однажды уже выбирали.

Поглотила безумцев кошмарная жуть.

Но по той же дороге потомки шагали…

Новых жертв и сегодня чудовища ждут.

 

Ну, а те, кто случайно сумеют остаться

Уцелевшими средь круговерти смертей,

В одичавших людей на Земле превратятся,

Чтобы снова начать размножаться на ней».

 

Опечален мудрец безысходностью этой,

Неизбежностью самоубийства людей.

Он рисует задумчиво нашу планету

И веками горящие звёзды над ней.

 

Вдруг учёный чему-то в усы улыбнулся

И воскликнул:

                         – Я дам указатель пути!

Чтоб развития круг

                 вновь на смерть не замкнулся,

Люди, я помогу вам дорогу найти!

 

В этот радостный миг появляется воин –

Грозный варвар, в руке – окровавленный меч.

Архимед несуразностью обеспокоен,

Он ведь жизнь всех людей собирался сберечь.

 

– Боже мой!

                   Этот страшный посланец откуда?

Я ж нашёл сохраненья народов секрет

И собрался открыть бесконфликтный путь людям,

Но убийца является в этот момент!

 

Замахнулся, сомнений не знающий воин,

Что ему старика неизвестного жизнь?

Архимед лишь неловко прикрылся рукою,

Прокричав напоследок:

                                   – Не тронь чертежи!

 

Сталь клинка просверкала в мгновение это

И в крови мудреца захлебнулись слова,

Отлетела его голова на планету,

На рисунке кровавые звёзды зажгла.

 

7

Задрожала земля, и завихрилось время,

И другая картина предстала глазам:

Я увидел людей –

                            первобытное племя

Озиралось испуганно по сторонам.

 

А вокруг – целофизисы и крокодилы,

Кровожадные стаи другого зверья.

Вид планеты какой-то дремучий, унылый,

И запятнана кровью повсюду земля.

 

Не могу это видеть!

                                   Рукою толкаю

Очертанья экрана. Мне кровь не нужна!

Как помехи, века перед взором мелькают,

И опять на экран выползает война!

 

Но такой не бывало на нашей планете.

Видно, время промчалось куда-то вперёд?

Будто стрелы от молний, летают ракеты,

Полог ядерной пыли закрыл небосвод.

 

Бомбы атомным градом везде опадают.

Смертоносный идёт над Землёй звездопад.

Города и народы в огне исчезают

И планета Земля превращается в ад.

 

Вижу в этом огне силуэт человека,

Он проклятия шлёт, непонятно, кому?

Страшно корчится в адовых муках калека,

Но спастись даже Бог не поможет ему!

 

8

Снова с силой экран в небосводе толкаю,

Не успев разобраться – вперёд ли, назад?

Вновь на смену приходит эпоха иная,

Над Землёй пыль и пепел по ветру летят.

 

От палящего солнца вода закипает

И бурлит в водоёмах, как будто в котле.

Запах смерти и тлена повсюду витает

И не видно людей и зверья на земле.

 

Нет, один человек появляется всё же,

Выползает с трудом из пещеры на свет.

Видно – голод и жажда несчастного гложут,

Жадно мокрую глину прибрежную ест.

 

Горемыку, как пьяного, ветер шатает.

Он измучен, нет силы уже никакой,

А к нему две огромных змеи подползают,

Оплетают мгновенно, как столб верстовой.

 

Не под силу несчастному сопротивляться,

Рухнул он, как подкошенный, тело дрожит.

Человека убив, змеи начали драться

Меж собою – не могут его поделить!

 

9

Чёрной буркой экран закрываю в обиде –

Не выносит душа погружения в ад.

Не могу, не желаю подобное видеть,

Как ползучие гады над нами царят!

 

Только разум людской на Земле должен править,

Дети Евы с Адамом в согласии жить,

Мы обязаны дом наш потомкам оставить,

Все народы и расы в семью единить.

 

Посмотрите на небо, все люди планеты,

Сколько звёзд в ледяной загораются мгле?

Их, наверное, столько же в небе нам светят,

Сколько видим песчинок на нашей Земле?!

 

Миллионы планет существует над нами.

А точнее пока не сумели их счесть.

Есть и солнца свои над другими мирами

И, наверное, жизнь, нам подобная, есть?!

 

Если мы наш небесный ковчег уничтожим,

Если общими силами не сбережём,

Во Вселенной о нас и не вспомнят, быть может,

И, возможно, совсем не узнают о том?!

 

* * *

Эту горькую песню о жизни слагая,

Поднимается в небо, к Гомеру, душа,

Чтобы рядом с великим поэтом летая,

Наблюдать с высоты, что там люди вершат?

 

С высоты удивительна наша планета,

Хоть её тяготят арсеналы ракет,

Но она ещё светится сказочным светом

И прекрасней планеты в галактике нет.

 

А за нами с Земли Архимед наблюдает,

Его лик сохранился в эпохах лихих,

На губах под усами улыбка блуждает,

Он внимательно слушает наши стихи.

 

Ему равный учёный нескоро родится,

Чтобы к счастью дорогу землянам открыть,

Чтобы так же, как он, неустанно трудиться,

До последнего вздоха науке служить.

 

Может годы пройдут до его появленья,

А, быть может, пройдут ещё тысячи лет?

Но я верю, и нет ни на йоту сомненья,

Что родится опять на Земле Архимед!

 

Он родится и выведет к счастью народы,

Если новая мерзость его не убьёт!

А пока же манкурты в толпе верховодят

И всемирное зло непомерно растёт.

 

Неразумные дети Адама и Евы,

Позабывшие голос добра и любви,

Выжигают тротилом людские посевы,

Топят братьев и сами же тонут в крови!

 

Люди, люди!

                     Одумайтесь, милые люди!

Пусть души моей крик потревожит и вас:

– Неужели мы нашу планету погубим,

Чтобы в страшных мученьях бесследно пропасть?

 

 

   ДОРОГАМИ ИСТОРИИ

 

1

Наследие прошлых времён

Кусочек земли бережёт,

Где волей судьбы сохранён

Адыгский разбросанный род.

 

Родная земля! Кабарда!

Как Бог, ты священна сынам!

Здесь бита из Крыма орда.

Досталось и русским войскам.

 

Щитом были совесть и честь,

Бесстрашие нартских детей.

Поэтому живы мы здесь –

На родине древней своей.

 

Как прежде,

                  высок наш Эльбрус,

Обычаи живы, язык.

С землёй,

                 крепче всяческих уз,

Преданьями связан адыг.

 

Курганы не помнят имён,

Погибших в боях сыновей,

Но каждый из них возведён

Защитникам чести твоей.

 

Дороги и тропы ведут

К остаткам былых крепостей.

В них горные ветры поют

О храбрости богатырей.

 

Те песни волнуют сердца,

Былины в сознанье живут,

Из прошлого к нам без конца

Бесстрашные хаты(1) идут.

 

Из тысяч тяжёлых путей,

Где с горем застряла арба,

Волнует до нынешних дней

Изгнанников наших судьба…(2)

 

________

1. Предки адыгов.

2. Адыгские племена, подвергшиеся в ХIХ веке изгнанию в Турцию: шапсуги, абазехи, камергоевцы, убыхи, черкесы, бжедуги и др.

 

Российского воинства вал,

Что Порте немирной грозил,

И многих адыгов подмял

И с берега отчего смыл.

 

Трагически гибли в бою,

Кто край от «неверных» берёг,

Кто дрался за землю свою,

Отчизне отдав всё, что мог.

 

Карающий пушечный гром

Всё сущее в сёлах сметал.

Огонь пожирал каждый дом,

Сочувствия к людям не знал.

 

Стонали твои сыновья,

Но дрались с отвагой в очах.

И всё же пустела земля,

Без жителей гаснул очаг.

 

Кто в битве упорной не пал,

Кого пушкари не сожгли,

Невольным изгнанником стал

С любимой адыгской земли.

 

Когда бы единый народ

Удельных дроблений не знал,

Составил бы крепкий оплот,

Отпор своим недругам дал.

 

Но наши князья и вожди,

Которым доверили власть,

Погрязли в болоте вражды,

Чтоб порознь в сражениях пасть.

 

Но мог ли главу преклонить

Народ перед царским ярмом,

Статистом безропотным быть

В разрушенном доме своём?

 

Уж лучше погибель, чем срам!

Вот выбор, что сделал народ.

Поэтому выпали нам

И гибель в бою, и исход!

 

2

А вы, мудрецы и князья,

Что к морю народ повели,

Как людям смотрели в глаза,

Отрекшись от отчей земли?!

 

Ведь сёла назвали в честь вас,

Уверовав в мудрость вождей.

Однако в ответственный час

Вы предали веру людей.

 

Надежда несчастных вела

На призрачные корабли,

Но в берег Ахына(3) тела

Вмерзали от дома вдали.

 

Не зная, что скоро умрут,

Кричали десятки детей,

Искали кормящую грудь

На стылых телах матерей.

 

Вам верили те, кто тонул,

И те, кто исход прикрывал.

Их веру и жизнь зачеркнул

Морской или огненный вал.

 

Вы, прячась в те дни за Ислам,

Твердили, что в Турции – рай,

Но все, кто поверили вам,

Оплакали брошенный край.

 

Шумит черноморский прибой.

Из прошлого тени встают.

Влачатся арба за арбой,

И скрипы по сердцу скребут.

 

Потухшим в горах очагам,

Погибшим в пути и в бою,

Могилам, неведомым нам,

Сыновний поклон отдаю.

_____

3. Ахын – Чёрное море (адыг.)

 

3

Дрожали тела кораблей.

Людей сотрясала печаль.

Безрадостной песней своей

Бжедуги озвучили даль.

 

Услышав знакомый мотив,

Что ветер над морем понёс,

Убыхи, слова подхватив,

Солили их каплями слёз.

 

Черкесы глазами впились

В оставленный ими Кавказ,

И слёзы безвольно лились

Из множества плачущих глаз.

 

На чёрных черкесках мужчин

Виднелись ряды газырей,

Тяжёлый маис(4), не один,

Оттягивал кожу ремней.

 

Шолохи(5) скакали вдали

И ржали адыгам во след.

Но таяла кромка земли,

И мерк для людей белый свет.

 

Катились волна за волной,

То дыбясь, то падая вниз.

Смывало холодной водой

И слёзы,

              и стоны,

                         и жизнь.

 

От старых посудин следы

Тянулись в пустыне морской.

Иные из них, как киты,

Скрывались под стылой водой.

 

А те, кто отправили в путь

Народ на гнилых кораблях,

Сулили ему утонуть,

В пучине оставить свой прах.

 

Обещанный в Турции рай,

Бараком тифозным предстал.

Коль беден, ложись – умирай.

И в муках народ вымирал.

 

То время – карающий рок,

Наверное, не было злей.

Так царь на страданье обрёк

Ему неугодных людей.

 

Избравшие этот маршрут,

Ошиблись в надеждах своих,

Поверив, что турки спасут

И примут, как братьев родных.

 

Ведь так говорили князья

И вторили им старики,

А старшим не верить нельзя –

Они больше к Богу близки.

 

Сомнений не знали вожди,

Идя по маршруту тому,

Считали, что свет впереди,

Народ погружая во тьму.

 

Клялись, что спасают людей

От царских погибельных пут,

Что служат свободе своей

И горскую честь берегут.

 

Трагедия общей была

Под натиском внешних врагов,

И много племён увела

В изгнанье

                с родных берегов.

______

4. Маис – меч (адыг.)

5. Шолохи – кони кабардинской породы.

 

4

Мой край родовой – Кабарда,

Частица адыгской земли.

Здесь доблесть и честь навсегда

В сознание горцев вошли.

 

Но сердце народа болит

От прошлых страданий и мук,

О братьях, живущих вдали,

От горечи долгих разлук…

 

О чести адыгских сынов

Наслышаны люди везде,

Не падкие к сносу голов,

Адыги не бросят в беде.

 

И даже былому врагу

Навстречу для мира пойдут,

По-дружески примут в кругу,

Вниманье и честь воздадут.

 

Обычаем этим гордясь,

Торила свой путь Кабарда –

С Россией наладила связь(6),

Хоть рядом ходила беда.

 

Приветствуя русских людей,

Грядущего мира зарю,

В Москву отвезла Гошаней(7),

Что станет супругой царю…

 

Ты мудро смотрела вперёд

И строила новый союз,

Спасая адыгский народ

При помощи родственных уз.

 

Топтали округу твою

Тумены лихих крымчаков.

Сыны погибали в бою,

А пленницы – в стане врагов.

 

И хан, и турецкий султан

К тебе устремляли свой взор,

И русский воинственный стан

На Юг жерла пушек простёр.

 

Но мудрость в победе ведёт

Сквозь происки всяческих зол,

И наш погибавший народ

Пути к возрожденью нашёл.

_______

6. В 1557 году кабардинские князья заключили союз с Россией.

7. Гошаней, в крещении Мария, 2-я жена Ивана Грозного.

 

5

Старейшин созвал князь Темрюк(8),

Сказал, предваряя совет:

– Народ истощился от мук,

А помощи действенной нет.

 

Коль к хану из Крыма примкнём,

Враг кровный не станет, как брат.

А против России пойдём,

В пустыню наш край превратят.

 

Для турок народ наш чужой.

Арабы – чужие для нас.

Вернее – стать ближе с Москвой,

И нас защитят в грозный час.

 

Тогда отчий край сохраним,

Родную свою Кабарду,

Коль будем союзники им,

Нам руку всегда подадут.

 

Кто сможет язык наш отнять,

Коль души свои сбережём?!

Стояли и будем стоять

На древнем укладе своём!

 

Эфенди(9), уорки(10), князья,

Что в спорах всегда горячи,

Кричали:

           «Им верить нельзя…».

Хватались порой за мечи.

 

Хоть правда и «колет глаза»,

Но ум прозорливый – острей.

Никто не сумел доказать

Тщету Темрюковых идей.

 

На том и покончили спор

И начали пир пировать.

Свозили имущество с гор,

Чтоб в дар самодержцу послать.

 

Почтенный седой тамада,

До края наполнив бокал,

Послам, что избрали тогда,

Успеха в Москве пожелал:

 

– Чтоб головы вам не сложить

И дружбу с царём завязать,

Спешите бокал осушить

И танец народный сплясать!

 

Род русский издревле идёт,

Дал крепкие всходы везде.

Старайтесь, чтоб этот народ

Стал ближе душой к Кабарде!

 

Эй, храбрые нартов сыны,

С чем едете в Кремль на поклон?

– Мы гоним коней табуны

И мёда сто бочек везём.

 

Везём сто черкесских мечей,

Красивую форму войскам…

И дочь Термрюка – Гошаней

Доставить поручено нам.

 

Мы бочки везём с махсымой(11),

Чтоб сделалось русским теплей.

Ещё мы увозим с собой

Наказы адыгских вождей.

 

Мы едем с открытой душой

И вправе доверия ждать,

Чтоб стать с Русью общей семьёй

И вместе наш дом защищать.

 

– Эй, храбрые нартов сыны,

За вас этот тост стремянной.

Отечеству будьте верны,

Земле кабардинской родной!

 

Кто ищет добро,

                            тот найдёт!

Таков наш прощальный наказ.

Вестей с нетерпением ждёт

Из русской столицы Кавказ…

 

И всадники,

                     песню запев,

Рванулись стремительно с мест,

Как будто на алпах(12) взлетев,

Как нарты, в просторы небес.

 

Их кони пронзали рассвет,

Покоя не зная в пути,

Чтоб с волей монаршей ответ

Скорей в Кабарду привезти.

_________

8. Князь Темрюк Идаров – правнук кабардинского владетеля Инала, от которого пошёл род князей Черкасских в России.

9. Эфенди – религиозный служитель в Исламе.

10. Уорк – дворянин.

11. Махсыма – буза, хмельной национальный напиток у адыгов.

12. Алпы – мифические кони древних нартов – героев кавказского эпоса.

 

6

Истории нашей пути,

Вас много глазам предстаёт.

Какой из вас смог привести

К мечте кабардинский народ?

 

Что факты о вас говорят,

Сплетенья событий, следов?

Посмотрим спокойно назад

Сквозь толщу минувших годов.

 

Я голос сейчас отдаю

Средь многих путей – одному,

Тому, на котором стою,

Он к дому ведёт моему!

 

Звучит здесь адыгский язык,

Жива, как и встарь, Кабарда.

В России любой отпускник

Стремится приехать сюда.

 

Часть бывшей адыгской земли

Осталась на месте своём.

Адыги её нарекли,

Шутя иль всерьёз, «рукавом».

 

А все остальные пути

В изгнанье ведут и в обман,

Кто ими решились идти,

Ютятся во множестве стран.

 

Пусть кто-то

                    свой путь проторил

К богатству,

                  но счастлив не стал.

Достаток в чужбине не мил.

Для горцев Эльбрус – пьедестал!

 

Мне радует душу одна,

Но очень хорошая весть –

Хоть нация разделена,

Адыги везде нынче есть!

 

Священна для них Кабарда,

Волнующа с Родиной связь,

Ведь «лань всегда тянет в места,

В которых она родилась!»(13)

 

По родине предков тоска

Заглушит былую беду,

И станет дорога легка

С потерянную Кабарду!

 

Вернутся они на Кавказ,

Пополнят разрозненный род,

Возьмут, что забыто, от нас,

А кто-то

              нам знанья вернёт.

 

Мы станем умней и сильней.

Я этой надеждой дышу,

И, коль суждено сбыться ей,

С восторгом в стихах опишу!

_________
13. Адыгская поговорка.

 

7

Открыв в день сегодняшний дверь,

Не дам воли горьким словам,

Рождённым от прошлых потерь,

Я Турции почесть воздам!

 

Пускай твоя грудь не сладка

Для наших адыгских племён,

Дала ты приют чужакам,

За это прими мой поклон!

 

Всем, принявшим братьев моих,

За морем и в прочих краях,

Я шлю благодарственный стих

И вот что скажу вам, друзья:

 

Всему настаёт свой черёд,

Приходят восход и закат…

И дети, ушедших в поход,

Уже приезжают назад.

 

Такие минуты придут –

Мы сядем за общим столом,

И детям Редеди(14) вернут,

Оставленный предками дом.

 

Ещё не бывало нигде,

Чтоб горцы забыли хлеб-соль,

Что нам подносили в беде,

Врачуя душевную боль.

 

Ко всем мы дорогу найдём,

Поклонимся им, как родным,

И свет наших душ принесём,

И честь до небес воздадим!

________
14. Редедя (Ридада) – верховный князь адыгского союза племён, погибший в рукопашном бою с князем Тмутараканской Руси Мстиславом Удалым в 1022 году.