Максим ЯКОВЛЕВ 
Максим ЯКОВЛЕВ
В.М.Ш.
Здесь он родился,
на Чуйском тракте,
на котором встречал он идущих на каторгу,
а с ними и всю Россию —
в её лицах, в её характерах...
Он носил им еду в узелке — от матери,
как и соседи, его приятели,
запросто, —
обычное дело русской жалости,
ко всем страдальцам,
а также, в память о бате кровном,
Макаре,
сгинувшем в лагере — за гранью правды,
с клеймом врага суровой Советской власти.
Здесь учился Вася
в сельской бревенчатой школе,
в классе с глобусом на подоконнике;
здесь скучал он на своей предпоследней парте —
напротив двери,
чтобы выскочить первым, когда колокольчик ударит,
на переменку.
Но учили его не учебники,
учили судьбы людские,
учила судьба России,
учили любимые книжки,
полувзрослая жизнь мальчишки,
учила эта земля на стыке с небом,
и родной язык,
с которыми сросся
на этом месте, по имени Сростки.
Он стоял на горе Пикет,
он без кепки ходил по ней,
поднимавшейся над селом,
над его дымами из печек,
как по чьей-то главе земной,
занятой думой о времени
и о вечности,
как по куполу памяти о былом, как по вольному вздоху души
России...
звали его Шукшин
Василий
Макарович —
создатель «Калины красной»,
автор народных фильмов
и народных рассказов, —
пёстрого множества,
словно охапка душистых трав,
сорванных спозаранку,
или щедрая россыпь плодов
из сада его таланта.
Он лежал на этой траве,
глядя за ходом неба
близкого;
он пил из Катуни быстрой,
сбежавшей с вершин Белухи,
а умер на тихом Доне,
по слухам,
во сне бездонном,
на съёмках фильма «Они сражались за родину»,
так и не успев дать волю всем, кто её не успел дождаться —
к братьям мужицкого корня,
к которым ушёл он,
зубы стиснув,
и растворился в объятьях их...