Алексей МАМОНТОВ. О РОДОВОМ И АБСТРАКТНОМ. Полемические заметки

 

Алексей МАМОНТОВ

О РОДОВОМ И АБСТРАКТНОМ

Полемические заметки

 

Для мыслящей части русского народа нет более важной темы, чем неуклонное угасание русского национального самосознания, русской жизнеспособности.

На разрушение благополучия народов работают множественные факторы, как то: ложные государственнические идеи (великодержавность, многонациональность, многоконфессиональность); чужеродные религии, облегчающие колонизацию сознания (для людей белой расы особенно опасны ислам и христианство, а иудаизм категорически противопоказан); «светские» идеологии, проповедующие извращённые нравственно-мировоззренческие ценности (интернационализм, политкорректность, толерантность, мультикультурализм – смесь самоуничижения и нездоровой любви к чужакам); терпимость к ростовщичеству, педерастии, другим противоестественным порокам и состояниям; наличие прямой военно-политической агрессии; расовое вырождение; негативная топонимика; вымышленное название или самоназвание народа. О последнем факторе и пойдет речь в данной статье. О русских и «россиянах», родовом и абстрактном принципе самоидентификации, живом и мёртвом. О терминологии как орудии денационализации.

Бывает, что некоторые люди впадают перед кончиной в маразм, забывая, как их зовут и когда они родились. Этот наглядный образ можно приложить и к деградирующим народам. За последнюю четверть века случилось небывалое: русские с катастрофической скоростью стали забывать, что они русские, превращаясь в аморфную массу «россиян», а то и записываясь в другие народы, как это происходит, например, на Украине или в Мордовии. Симптом и диагноз одновременно: предсмертное состояние русского народа, связанное с утратой национального самосознания, с разрушением расово-антропологического единства.

Термин «россияне» (в смысле совокупности всех проживающих на территории РФ индивидов и граждан) был навязан постсоветскому общественному самосознанию сионизированными СМИ в 1992 году, причём, навязан в административно-принудительном порядке, буквально за несколько дней. Общество, идейно опустошённое, запутавшееся в экономических неурядицах Перестройки, проглотило тогда ядовитую пилюлю – без возмущения и сопротивления, не замечая, что это ещё более страшная идеологическая диверсия, чем переименование нашей исконной родины Руси – в Россию, а потом и в СССР (подобную аббревиатуру иначе, как монструозной, не назовёшь!).

Насильственное переименование народа есть факт его духовного и физического порабощения, искажение его исторического пути, зримое предвестие его гибели. Не замечают факт подмены этнической самоидентификации абстрактно-территориальным (или «гражданским») символом веры не просто слабоумные люди, но предельно денационализированные существа, лишённые исторической памяти и самоуважения, коих в России на сегодняшний день пруд пруди.

Духовно здоровому русскому человеку термин «россияне» режет слух, он никогда не прикладывает его ни к себе, ни к другим, а если и употребляет, то в неизменно ироническом контексте «дорогие россияне». Автор этой статьи ещё ни разу не встречал индивида, с воодушевлением называющего себя «россиянином», который бы ни оказался нравственным или биологическим дегенератом. «Россиянин» – это диагноз. Диагноз вырождения.

Кто-то может возразить, что термин «россияне» уже бытовал в XVIII веке, и ничего страшного с нашим народом тогда не случилось. Однако не уточняется, что это наименование прилагалось исключительно к великороссам, а не к совокупному населению Российской Империи. В смысловом контексте XVIII века термин «россияне» был не территориальным, как ошибочно представляется ныне, а этническим термином, синонимом слова «русские». Вдобавок, он так и не прижился, и его употребление к началу XIX века сошло на нет. Естественное самоназвание нашего народа вытеснило искусственное, на недолгий исторический срок навязанное имперской бюрократической верхушкой. Псевдоэтноним «россияне» широко использовался Ломоносовым, Тредьяковским, Сумароковым, Княжниным, другими стародавними поэтами из каких-то им одним ведомых эстетических соображений. Якобы «россияне» и «россы непобедимые» – это звучит гордо, возвышенно, поэтично. В отличие от просто «русских»…

Возвращаясь к нашим дням, можно со сдержанным оптимизмом констатировать, что, вопреки политическому заказу властей, никаких, якобы прирождённых «россиян», в России обнаружить так и не удаётся, соответственно, никогда не сложится и «российская нация» (как никогда не существовало «единого советского народа»). «Россиянчество» – это уродливый плод административного мифотворчества, абстрактного теоретизирования и пропагандистской шумихи, попросту говоря, ложь нового Смутного времени!

Истина же заключается в том, что в Российской Федерации проживают русские и нерусские, причем, первые, ограбленные и униженные, стремительно вымирают, распадаясь как единый народ, и остатки которого пополняют собою ряды «россиян» – нерусей по духу, с тенденцией окончательной ассимиляции инородцами; вторые, наоборот, укрепляют своё национальное самосознание, успешно плодятся и размножаются. Процесс во многом искусственный, и вызван он отнюдь не склонностью азиатских народов России к созданию высоких форм культуры и цивилизации, а преступными действиями кремлёвского режима: его интернациональная природа заставляет окружать себя такими же интернациональными паразитами, ставить их себе на службу, щедро финансировать «федеральные образования» в ущерб развитию русского народа. Таким образом, создаётся «подушка безопасности», страхующая власть от недовольства порабощённого населения, в основном чуждого ей по происхождению и духовно-нравственным ориентирам.

Превращение государствообразующего народа в этнически аморфное ничто, митрополий – в чёрную дыру, при одновременном вскармливании национальных окраин – судьба всех империй, этих искусственных идеологемных образований, их терминальная стадия. Совокупность обозначенных нами факторов в обозримом будущем приведёт Российскую Федерацию к полному и окончательному развалу.

Коренная особенность любого дегенерата – не замечать ненормальности, неполноценности – ни в себе, ни в других. Феномен дегенерации в отсутствии её самоосмысления. Атомизированная часть русского народа в упор не видит своей идейной, ментальной, антропологической ущербности, поэтому у неё нет и потребности в лечении национальных недугов.

Насколько деградировали русские, говорит и упомянутый выше факт, что многим уже безразлично, какую «кликуху» для их национальной совокупности придумывают инородцы, лукавые враги. Даже в частной жизни бывшие русские сами называют своих детей и внуков ментально чужеродными именами: Кристинами, Алинами, Сабринами, Маратами, Янами, Робертами и т.д. В диком хаосе имён, разрушительном для любого народа, останутся ли их потомки хоть в чём-то сопричастными друг другу? Нет, конечно! С лёгкостью перенимая чужой язык, чужие моды, чужие нравы, чужие мировоззренческие ценности, русские стремительно теряют своё национальное лицо, свою самобытность. Предателей, отрекшихся от наследия своих предков, ждёт незавидная участь – стать в прямом смысле новыми варварами, ассимилянтами, биологическим мусором.

Самое страшное, что вымирающим русским не нужны для спасения национальные формы государственности, любые разговоры о необходимости Русской Власти пресекаются самими же деградантами как якобы «пропаганда фашизма». Это не просто феномен массового безумия, это феномен преступного равнодушия к жизни, агония русского народа.

В данной связи как не вспомнить имя выдающегося английского историка Арнольда Тойнби, одного из открывателей закономерностей в угасании целого ряда цивилизаций. Согласно наблюдениям Тойнби, народы, теряя духовные традиции, внутренне пролетаризируются, потом массово сходят с ума и, в конце концов, становятся лёгкой добычей внешних завоевателей, варваров. Наглядный пример этому – нынешняя колонизация Руси и Западной Европы враждебными расами Юга и Востока. Она стала возможной благодаря длительному воздействию на сознание людей подрывных идеологий – христианскому интернационализму, марксизму, либерализму, глобализму, с их этическим релятивизмом, игнорированием ценности «своего» и опасности «чужого», противоестественным уравниванием всего и вся, культурным «упрощенчеством» и «открытыми границами».

Современные русские – уже не племя, не этнос, не нация, но, как это ни странно звучит, государствообразующее ничто. Россия как держава наличествует, а вот русских, как соборной личности, как субъекта истории, больше не существует. Российская государственно-политическая химера – новая Хазария! – выпила кровь из своей жертвы. Родовое, кровное начало в массе русских людей размыто и подменено территориальным псевдоэтнонимом «россияне». Чем это аукнется в исторической перспективе? – за ответом далеко не ходить.

Любой народ существует только при осознании большинством представителей этого народа своего этнического ядра, своей Прародины, находящейся на определённой географической территории. Так, например, Франция останется Францией, если её лишить Эльзаса, Лотарингии или Нормандии. Но, если лишить французов провинций Шампань и Прованса, или, не дай Бог, Парижа (который и так уже наполовину арабо-негритянский!), – Франция и французская нация прекратят своё существование. С этим волей-неволей согласится каждый этнический француз, если только ему не повредили мозги пропагандой «мультикультурализма» и «толерантности».

Человек может проживать где угодно, хоть во льдах Антарктиды, хоть на Луне, однако он должен непрерывно памятовать, откуда идут его родовые корни. В противном случае, мировоззренческая болезнь под названием космополитизм, сиречь беспочвенность, погубит сначала его душу, а потом и тело.

Девяносто девять из ста нынешних русских знать не знают, где находится их Прародина. Об этом плохо осведомлены даже коренные жители Новгородчины и Псковщины, то есть население областей, где, в основном, и сформировался привычный нам русский генотип, обрело устойчивость русское мировоззрение (после московско-ордынского погрома и многовековой тирании Кремля подвергшееся, увы, искажениям, ушедшее в подполье, ставшее прикровенным).

Вот они, зловещие плоды метисации и территориального разобщения, на протяжении последних веков препятствовавшие развитию русского национального самосознания, русской сплочённости! Большинство наших русских современников считают своей «родиной» либо Россию целиком (хотя в действительности это чужеродное, оккупационное государственное образование, никогда не служившее русским национальным интересам), либо кусок какой-нибудь локальной территории, где родился и проживает тот или иной русскоязычный индивид, например, Краснодарский край, Курскую область, Башкортостан. Однако назовите мне хоть одного этнического башкирина, который бы не назвал своей родиной-прародиной именно Башкортостан? И у какого народа отсутствует проявление здорового национального чувства – национализм? Только у мёртвого…

Становится понятным, почему узурпаторская власть Кремля опускает в хозяйственно-экономическую нищету, в беспробудное пьянство население территорий, некогда принадлежавших Господину Великому Новгороду (сегодня они административно распределены по собственно Новгородской, а также Псковской, Тверской и Ленинградской областям). Чтобы обезлюдеть эти земли окончательно, лишив их следов и памяти Русского Присутствия! Чтобы русскоязычная биомасса, поглощаемая «бескрайними просторами Евразии», в будущем никогда не консолидировалась вокруг своего этнического ядра, не воскресла обновлённым Русским Народом! Не смогла даже помыслить, что у нас существовала и должна существовать ради нашего процветания полноправная Русская Отчизна, Русская Земля!

Самоидентификация индивидов по абстрактно-территориальному, «гражданскому» принципу, типа: «мы – россияне», характерна исключительно для эпохи «вторичного смесительного упрощения» (выражаясь словами проницательного мыслителя XIX века К.Н. Леонтьева). Параллельно бытующий областнический принцип («мы – вятские», «мы – тамбовские» и т.д.) вообще свидетельствует о неразвитости национального самосознания: это атавизм первобытно-общинного строя. Вышеприведённые принципы самоидентификации нельзя назвать ни этническими, ни национальными, хотя именно они, к сожалению, преобладают в областях Российской Федерации, населённых преимущественно русскими.

Люди с низким уровнем национального самосознания – всегда «рабы божьи» и «государевы холопы», рабочий скот и пушечное мясо для функционирования чужеродной государственной системы. Забитые властным произволом, разобщённые и нищие, у них отсутствует мотивация к свободному труду, нет потребности в отстаивании своих человеческих прав, соответственно, нет интереса к Жизни. Мировоззренческим невежеством масс и пользуется каста захватчиков в корыстных целях. Для сокрытия факта безудержного инородческого паразитизма российская власть продолжает кормить вконец деградировавшее русскоязычное население интернациональными байками о нашей «многонациональности», о «народе-богоносце», о нашей «великой исторической миссии», о «злодее Западе» и т.д.

Реальная действительность противоречит высокопарным заявлениям кремлёвского официоза. Взять, к примеру, феномен растаскивания цивилизационного наследия наших предков по инородческим «федеральным образованиям». Что было бы немыслимо без ослабления русского духовного эгрегора, без разрыва кровно-родственных связей у русских. На каких, однако, основаниях осуществляется эта своеобразная «приватизация»? На этнических? По праву «исторической преемственности»? И скажут ли инородцы хотя бы «спасибо» русскому народу за его цивилизаторскую миссию? Ничего подобного! На достижения и памятники русско-европейской культуры, на славные имена русских героев и гениев в «федеральных образованиях» просто-напросто навешиваются очередные псевдоэтнонимы, словно рыночные ярлыки ради удобства покупателей.

Согласно упрощённой логике некоторых инородцев-приватизаторов, если русский флотоводец Фёдор Ушаков владел дворянским поместьем в Мордовии, он автоматически записывается… в «мордвины». Слава Великой Мордовии, разгромившей турецкий флот! А вот в Башкирии из русского писателя С.Т. Аксакова усиленно делают «башкирского писателя», понеже собственных талантов столь крупного уровня тамошний кочевой народец так и не дал миру. Зато в избытке «собственная гордость», для проявления которой всегда найдётся удобный повод… В Чечне же, застраиваемой сказочными дворцами и небоскрёбами на уворованные у нас деньги, вообще предпочитают не вспоминать о «русской цивилизаторской миссии». Не зря же тамошний деспот Кадыров в одном из интервью сделал «откровенное» признание, что не понимает, откуда взялось всё это чеченское великолепие. И добавил: «Видимо, Аллах даёт». Чеченскому горцу Кадырову, разумеется, виднее, нежели нашим Ванькам…

Ослабленные духом и телом, равнодушные, трусливые и продажные потомки некогда великого русского народа не в меньшей степени, чем инородцы, неправомерно приписывают себе военные и культурные заслуги своих предков, становясь жертвой агитпропа, успокоительно внушающего, что «русские ещё что-то значат», что «русские ещё себя покажут». Какое, однако, отношение эта разложившаяся биомасса имеет к духовным исканиям Л.Н. Толстого или Ф.М. Достоевского; к шедеврам Третьяковской галереи; к славным строителям Санкт-Петербурга? Налицо пустопорожнее жонглирование именами и символами русского прошлого, праздное мещанское самодовольство, прекраснодушные фантазии обречённых на утилизацию всепоглощающими структурами глобализма. «О, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя!» – восклицали римские гладиаторы. Можно ли нас сравнить с ними? Мы – обречённее, мы – никто, ибо не способны даже на героическую смерть.

И вновь нас вынуждают констатировать: русский народ существует сегодня лишь в качестве пропагандистской фикции, а не в качестве единой, жизнеспособной, самостоятельной нации. Со всеми вытекающими из этого безотрадного факта последствиями. Несмотря на привлекательные ура-патриотические, порой с «русофильским» оттенком лозунги путинской власти, конкретные феномены культуры Русского Мира либо игнорируются, либо подменяются чуждыми нам феноменами. Так, в представлениях невежественных масс существует некая «российская литература». Литература какого национального субъекта, индивида, творческой личности? – хотелось бы нам спросить. В действительности, как мы знаем, культурные ценности создаёт не государственная территория, не её «совокупное население», а лучшие представители своего народа, творческие личности, с чётко выраженным, устойчивым генотипом и набором морально-нравственных архетипов.

Для развитого русского самосознания существуют только три вида литературы: русская, нерусская и антирусская. С первой более-менее ясно, это плод духовно-биологической русскости, хотя и она подвергается порой искажениям. С нерусской тоже порядок: это полноправное творчество иных народов, чья литература может быть близка и понятна нам, как, допустим, немецкая, либо чужда изначально, как любая азиатская. А как определиться с антирусской литературой? Это – русскоязычная стряпня, навязываемая сионизированными СМИ под видом «русской», хотя ментально она разрушительно воздействует на наше русское мироощущение, исподволь подменяя наши жизненные ценности враждебными. Типичный пример антирусской литературы – т.н. «эстрадная поэзия», мертворождённое, скандально-шумное виршеплётство русскоязычных евреев, «дачников».

Схожим образом обстоит дело и с «российским театром». Хоть всю страну исколеси вдоль и поперёк – не найдёшь следов его присутствия. У инородцев есть свои, сугубо национальные театры, допустим, Татарский театр им. Галиасгара Камала, Бурятский театр драмы им. Хоца Намсараева, Чеченский драматический театр им. Ханпаши Нурадилова, Марийский национальный театр драмы им. М.Шкетана. В той же Москве из более чем семидесяти театров мы знаем три-четыре театра, которые можно назвать русскими, русоцентричными или, хотя бы, прорусскими, где ещё ставят классические русские пьесы, не обезображенные «новыми интерпретациями». Все другие московские театры – полностью сионизированы. Может быть, это и есть пресловутый «российский театр»? Поскольку подобные «культурные заведения», помимо представителей «малого народа», посещает и масса «россиян», лишённых национального чутья, эстетического вкуса и духовных критериев, помогающих распознавать истинные и ложные ценности.

Размытое национальное чувство переносится дегенератами и на окружающую природу. По душе ли вам, дорогие читатели, «красоты российской природы»? Подобное выражение я не раз слышал от оглуплённой молодёжи, сентиментальных тёток среднего возраста, пенсионерок, так и не набравшихся жизненной мудрости. Можно ли себе представить «российскую природу» вообще? Нет! Зато нам ведомы снега Заполярья, сопки Алтая, реки Сибири, Тульские перелески. Кому что ближе. Абстрактный контекст «российская природа» не может не распадаться на конкретные вмещающие ландшафты, региональные природные особенности: «величественная Уральская природа», «голубые озёра Карелии», «бескрайние леса Мордовии», «среднерусские ландшафты Владимирщины» и т.д. В широком же смысле правомерно использование выражений, типа: «Природа России многообразна».

Истинный германец никогда не скажет: «европейский пейзаж», потому что такового не существует в природе вещей. Зато есть «альпийский горный пейзаж», «рейнский пейзаж» – и все они принадлежат одному «Фатерланду». И только в сознании безродных «россиян» вырисовывается некий абстрактный «российский пейзаж», которого в глаза не видывали ни полноценные русские люди, справедливо довольствующиеся среднерусской милой красотой, ни башкиры, гордящиеся горами и степями «Солнечной Башкирии», ни якуты, сроднившиеся со своими заснеженными якутскими просторами.

На этих примерах опять нельзя не согласиться, что русский народ превратился в ничего не значащую абстракцию под «гражданской» вывеской. Современные русские не чувствуют своих соплеменников, их боли и нужды, соответственно, не способны даже на пассивное сопротивление геноциду (чему, при других условиях, мог бы помочь принцип горизонтальных связей – принцип этнических общин, к сожалению, у русских отсутствующий).

В массе своей население России – это именно бывшие русские, ничем не связанные между собой: ни общим происхождением, ни общей идеологией, ни общими устремлениями, ни элементарным чувством самосохранения. Истинные «рабы божьи» да «государевы холопы»! Даже поверхностный взгляд на физиономии «россиян» приводит нас к печальному выводу, что их совокупность не принадлежит портрету конкретного народа, но случайному скопищу, конгломерату метисов, в котором доминирует гнилая кровь – семитская, чухонская, тюркоидная, тогда как генотип белой расы, напротив, теряет лидирующие позиции, ассимилируется, сходит на нет. Это означает конец некогда преобладавшему влиянию в России высокой Европейской цивилизации и культуры, вытесняемой на наших глазах азиатским варварством.