Александр ТОКАРЕВ. ДЕКАБРИСТЫ, КОТОРЫХ МЫ ЗАСЛУЖИЛИ. Так ли уж плох «Союз спасения»?

 

Александр ТОКАРЕВ

ДЕКАБРИСТЫ, КОТОРЫХ МЫ ЗАСЛУЖИЛИ

Так ли уж плох «Союз спасения»?

 

Новый блокбастер (а это именно блокбастер со всем его атрибутами: стрельбой, драками, «рубиловом» и «мочиловом») Андрея Кравчука, несмотря на свой непродуманный сценарий и откровенно слабую драматургию, если подумать, не так уж и плох, а главное – соответствует уровню осмысления исторического прошлого, которое мы наблюдаем в сегодняшнем российском обществе. В плане тенденциозности он ничуть не отличается от «Звезды пленительного счастья» Владимира Мотыля (только с точностью до наоборот), до которой, конечно, и близко не дотягивает в художественном отношении.

И в самом деле, сегодняшний обыватель (в социальных ли сетях или на высоком государственном посту), желая порассуждать об истории, не утруждает себя изучением источников или монографий, установлением причинно-следственных связей, анализом тех или иных фактов в контексте конкретной исторической ситуации, а довольствуется готовыми стереотипами и штампами, которые ему навязали. Так что декабристы Кравчука такие, каких мы заслужили.

Если в советской, да и в революционно-демократической XIX века интерпретации событий на Сенатской площади декабристы – это люди высоких идеалов, хотя и заблуждавшиеся, хотя и «страшно далёкие от народа», но желавшие исправить положение вещей в России, как им казалось, к лучшему, то в постсоветском понимании – безрассудные смутьяны, нахватавшиеся опасных идей о свободе и конституции и абсолютно не осознававшие последствий своих действий.

Пестель, Трубецкой, Бестужев-Рюмин у Кравчука какие-то проходные пешки в игре, выигрываемой суровым, но справедливым и дальновидным императором Николаем (Иван Колесников), вынужденным продираться к престолу сквозь строй солдат. Образы декабристов плохо прописаны, они расплывчаты и шаблонны. И это – ключевые фигуры тех событий! Остальные же персонажи просто тонут в море стремительно разворачивающегося действия. Зритель даже не в состоянии запомнить их имена, мелькающие один раз в виде подписей на экране. Исключение составляет лишь Сергей Муравьёв-Апостол (Леонид Бичевин), подполковник Черниговского полка, поднявший его на восстание, один из пяти казнённых декабристов, по воле создателей фильма ставший главным его героем.

К безусловным достоинствам фильма следует отнести его зрелищность, достигаемую благодаря высокопрофессиональной операторской работе и выразительным спецэффектам. Несущаяся на мятежных солдат кавалерия, подкашиваемая ружейным огнём; артиллерийские выстрелы, сминающие ряды восставших; истошные крики офицеров, пытающихся привести в порядок пошатнувшийся строй своих солдат и продолжить сопротивление, – выглядит всё это и в самом деле впечатляюще, демонстрируя ожесточённую нешуточность той борьбы.

Но в содержательном плане картина прямо противоположная. Чего собственно хотели, ради каких таких великих целей начали декабристы «великую войну» (Трубецкой в фильме так и называет действия декабристов), зрителю, особенно не слишком искушённому в истории, непонятно. Диалоги персонажей – самое слабое место фильма – не дают ответа на эти вопросы. Исторические пробелы заполняются содержательно скудными титрами, не оставляющими в сознании и душе зрителя никакого следа. Было крепостное право, а конституции не было – вот и вся проблематика. А что вообще это за право такое, крепостное, зачем и кому нужна была эта непонятная конституция, остаётся за кадром. Подчёркивается, что и Александр Первый был не против реформ и понимал их неизбежность, да и Николай вроде как тоже. Но почему ни тот, ни другой не решились их начать, не поясняется. Декабристы же в фильме рассуждают не столько о том, зачем, сколько о том, как они собираются свергать власть.

Впрочем, в смелости, принципиальности и бескомпромиссности создатели фильма декабристам не отказывают. И вот здесь воздействие фильма на зрителя может выйти за рамки той идеологической концепции, в русле которой он создавался. Всякие попытки насильственного слома существующей системы, конечно, – зло. Тем не менее в фильме, быть может, вопреки замыслу авторов, выступление декабристов не воспринимается как нечто «бессмысленное и беспощадное». Перед нами люди, без сомнения, самоотверженные, не щадящие себя так же, как и других, готовые идти до конца в своём противостоянии с престолом. И даже расставляемые создателями фильма «демотиваторы» вроде проколотого 14 раз командира Черниговского полка подполковника Гебеля не достигают цели. Напротив, складывается лишь убеждённость в том, что выступление декабристов – не какая-то вздорная дворянская игра, это серьёзный акт политического сопротивления, а революцию в белых перчатках, как известно, не делают. Подчёркиваемая в фильме жестокость декабристов не делает их отталкивающими персонажами, а придаёт реалистичность всему происходящему. Выстрел Каховского в спину Милорадовичу, пытавшемуся утихомирить восставших, выглядит в этом плане не вероломством и не подлостью, а демонстрацией серьёзности намерений и бескомпромиссности настроений. Чем сильнее подкрашиваются кровью светлые образы борцов с самодержавием, тем убедительнее они выглядят. В деле, а не на словах!

Жалкой выглядит попытка создателей фильма превратить невесту Муравьёва-Апостола Анну Бельскую в какой-то голос его совести: «Я ехала к тебе, а тебя здесь нет». Как же не соответствует эта Анна образу жены декабриста, воспетому в литературе! Восклицания из уст сенатора о русских, стреляющих в русских, также до сердца зрителя как-то не доходят. Да и не было в те времена русского народа как субъекта истории. Был монарх, опирающийся на аристократию, и остальная масса подданных, среди которых были те, кого можно было продавать, покупать или отправлять в солдаты на 25 лет.

Никто из лидеров восставших, за исключением разве что невнятного Трубецкого, не отступает от своих позиций и не жалеет о совершённом. Рылеев в разговоре с сенатором Мордвиновым уличает того в банальной трусости, но считает ниже своего достоинства выдавать его и делать героем: «Оставайтесь мечтателем…». Сам же остаётся в убеждении, что он и его товарищи, даже проиграв, изменили Россию. Исключить этот момент создатели фильма не посмели, ведь это означало бы полностью обесценить своё творение, превратить его в безвкусную пропагандистскую поделку, на грани превращения в которую фильм и без того балансирует.

Зритель не умом, а нутром чувствует железную убеждённость декабристов – проигравших, но не сломленных. И это чувство начинает преобладать над навязанным создателями фильма представлением о бессмысленности обречённого на поражение восстания. Не помогают его преодолеть даже финальные титры, коротко информирующие о судьбе Николая, казнившего за время своего царствования лишь пятерых и нелепо умершего от пневмонии, и его сына Александра, освободившего крестьян и впоследствии убитого «террористами».

Идти на смерть самим и посылать на смерть других можно, лишь будучи глубоко убеждённым в правоте своего дела. И хотя фильм Кравчука не даёт представления о деле, ради которого «узкий круг революционеров» шёл на плаху и каторгу, но их яростный порыв и непреклонность демонстрирует наглядно.