Александр РАЕВСКИЙ. СВЕТ ВЕЧЕРНИЙ ВЫСОК. Стихи

 

 Александр РАЕВСКИЙ

 СВЕТ ВЕЧЕРНИЙ ВЫСОК
 

 КОНИ

 Не скажу, когда и где,

 В воскресенье, в среду ли,

 В Барабе ли, в Кулунде –

 Лошади мне встретились.

 Днём паслись невдалеке

 Пред грозой ли, после ли;

 Их двенадцать в табунке,

 По числу апостолов.

 

 Вижу, есть среди гнедых

 Вороные, рыжие…

 Где же светлый пастырь их,

 Почему не вижу я?

 К ним навстречу побежал,

 Радостно приветствуя!..

 Вдруг один, косясь, заржал,

 Звонко, но невесело.

 Дружно все отозвались –

 И степными травами

 В даль внезапно понеслись,

 Крылья вдруг расправили…

 Вознеслись над ковылём,

 Пропадают в мареве…

 …Я побрёл пустой землёй

 До села Комарьева.

 

 Что спугнуло тех коней,

 Думал обречённо я,

 Что учуяли во мне –

 Неужели чёрное?..

 

 МАЙ 1945 ГОДА

 Всё!.. Кто выжил, те в свой дом

 Придут не похоронками.

 Твердь усеяна кругом

 Гильзами, воронками…

 

 Мир настал – сойти с ума!..

 Что ж, начнём жить заново!

 …Дым. Рейхстаг. Цветущий май,

 «Валенки» Руслановой.

 

 Реет выше синевы

 Знамя то – нетленное!

 И бредут по мостовым

 Те – военнопленные…

 

 Вновь Европе на года

 Не тлеть на наковаленке;

 Победили – как всегда! –

 Ватники и валенки.

 

ВО РЖИ

…В ней двое. Он и она. Странное освещение –

Это светит луна. Красная от смущения…

 

Слышится: «Любишь?» – «Да». Стон, поцелуи жгучие…

Скрыться бы со стыда… Но нет подходящей тучи.

 

…И вдруг заиграла луна… Не надо ночной вуали!

Бесстрастна всегда, холодна. Но эти – разволновали…

 

Земной возбудил непокой; истома волной плеснулась –

В ней, одинокой такой, женщина вдруг проснулась:

 

Кругла и мила лицом, прелестна и трепетна телом…

С молодцем из Близнецов ей тоже в ту рожь хотелось.

 

НА СЛЕПЫХ СКОРОСТЯХ

Дави педаль, прибавь ещё немного! –

Навстречу только ветра перезвон!..

Чем дальше даль и чем прямей дорога,

Тем мягче убаюкивает он…

 

Ну, вот!.. Дремали руки на руле,

Воробушек, зачем вильнул от стаи? –

Сырой шлепок!.. пушинка на стекле…

Так детство разбивается о старость.

 

ВСТРЕЧА

Молодость гуляла, бёдрами качала,

Старость наблюдала, сидя у дороги.

Молодость гуляла и не замечала,

Как туман цеплялся ей за босы ноги…

 

«Выйду на дорогу, – молодость решила. –

Нарвала цветов я, что мне в поле делать?».

Старость у дороги тень свою сушила,

Из-под тёмной шали ласково глядела.

 

Молодость на старость глянула брезгливо,

Ветхую черницу обходя надменно,

Старость улыбнулась: «Как же ты красива!

Но тебя сгублю я, девка, – непременно!..».

 

Встала и вдогонку рукавом махнула –

Зашумели в поле белые бураны,

В сердце ретивое холодом дохнуло…

Всё бы ничего бы, но зачем так рано?

 

Ну зачем так рано, ну зачем так быстро

Пухом лебединым разлетелись годы,

Горькою морщинкой, прядью серебристой

Крепко зацепила злая непогода?..

 

…Молодость другая в голубую кружку

Ягоды сбирала, по цветку гадала…

Молодость былая седенькой старушкой,

Сидя у дороги, девку поджидала.

 

 * * * 

                                И не могу я в этот дом

                                Войти без низкого поклона.

                                                       Виктор Баянов 

Свет вечерний высок. Ещё нету семи.

У конторы автобус споткнулся и скрипнул…

Ты приехал домой – что ж так сердце щемит? – 

Ни шагнуть, ни вздохнуть и ни вскрикнуть.

Свет вечерний высок. Далеко до росы.

А над крышей родимой твоей развалюхи

Бравый клён шелестит – так нелепо красив! –

Как гвардейский султан на мужицком треухе.

Эх ты дом ты мой дом, что поделаешь тут.

Для живущего здесь населенья

Ты всего лишь чудной бабки Марьи закут,

Для меня же – начало вселенной.

Всякий раз, заходя в сень простых потолков,

В предзакатных лучах, как в оранжевом дыме,

Я крещусь на портреты своих стариков,

На которых они молодые.

Здесь когда-то твоя загорелась звезда,

И от высшей печали заплакал впервые…

Детских лет голоса, отзвенев навсегда,

В ленты радуг ушли и в цветы полевые.

 

…Вот приблизишься и… мать не выйдет встречать.

Той минуты страшусь до иголок по телу! –

Мне куда приезжать? Где мне выть по ночам

От всемирной тоски оголтелой? 

 

…Редкий лай, палисад, сон травы под окном,

Мирозданья огни… – или это всё тени?

Появляясь на свет, мы всё знаем о нём,

Покидаем в неведенье, в горьком смятенье…

Дан приход и уход. Ничего на века.

Но я так не хочу, я на Бога в обиде, –

Без меня над землёй будут плыть облака,

Но как я – их никто больше так не увидит!

Этот день голубой мне глаза напитал,

От подлунных ночей голова серебрится;

Пусть когда и шатнусь, но я жить не устал,

Это сердце в груди не готово разбиться!..

Ничего, ничего, мы ещё поживём.

Пусть косая не шлёт свою группу захвата;

Улыбнуться сквозь слёзы, вздохнуть о своём…

Ну, веди меня, матушка, в хату.

 

НАДНЕБЕСНАЯ ГОРА 

Этот сон не выдумал, не вычитал,

Ясно видел: вечный, как любовь,

Крест лучился светом переливчатым

Над вершиной – бело-голубой…

 

У подножья спали ветры вьюжные;

И – кольцом средину охватив –

Серебрились облака жемчужные –

Хоть разуйся и по ним ходи.

 

В странном гроте, выше что находится,

Неземные, светлые лицом,

Под святым сияньем Богородицы

Средь других стояли мать с отцом.

 

Мимо бед земных к чему-то высшему

Их несла незримая река; 

Я их звал – они меня не слышали,

Так и не узнав издалека…

 

* * * 

В светлом доме своём, в день зелёный и ясный,

Подперевшись рукой, вся в мечтах обо мне,

Ты присядь у окна Василисой Прекрасной –

Прискачу за тобой на небесном коне!

 

На ходу подхвачу и умчу, словно ветер,

Осторожно тебя прижимая к себе;

Будет грива ласкать твои джинсы и свитер –

Улетим, растворимся в единой судьбе!..

 

Но вмешался в судьбу непредвиденный случай.

Поспешил я, чудак, обещание дать,

Не учёл, что звезда – и запросы покруче!..

Видно, даже во сне мне тебя не видать.

 

Я стою в стороне, отрешённый и бледный.

Нереально к тебе подкатить, подскакать;

Денег нет у меня на «Роллс-Ройс» или «Бентли»,

Да и просто коня в наши дни не сыскать.

 

ВОТ ПРИЕХАЛ 

Вот приехал в январе. 

Крыши. Тени синие.

Тихо. Белая сирень –

Не в цвету, а в инее.

 

Снег небес вокруг избы

Чистоты исполнен;

Что ж такое позабыл,

Что ж такое вспомнил?..

 

Прощемлюсь в калитку я,

Обращусь к сирени:

Что молчишь, сестра моя,

Божие творение?

 

Разгорается уже

Красота закатная…

Тихо, благостно в душе,

Что ж слеза вдруг капнула?

 

Разожгу среди зимы

Мёрзлые поленья;

Жаль, c тобой исчезнем мы,

Божии творения.

 

Вслед другие зацветут,

Иней их застудит…

Нас с тобой не будет тут.

Нас совсем не будет.

 

* * * 

Наевшись жизни оголтелой,

Устав сражаться в темноте,

Устав метаться в тесноте,

Душа донашивает тело,

Уже готовая взлететь.

 

Уже ей чужды мир жестокий

И агрессивная среда.

Покинув землю навсегда,

К своим таинственным истокам,

К мирам ли грозным и далёким –

Взлетит куда?..

 

НЕУКЛЮЖЕЕ ПОДРАЖАНИЕ

НАРОДНОМУ ПЕСЕННОМУ ТВОРЧЕСТВУ

Топорок, топорок за ремешком у Мити,

Он пошёл во лесок берёзушку срубити.

 

Ну а я, ну а я там ягоды сбирала,

Повстречала вдруг его – голос потеряла.

 

«Много ль ягод набрала?» – ласково спросил он,

Ну а я, ну а я трепещу осинкой…

 

«Ты куда меня повёл?» – вздрогнула до жути.

«А пойдём во глубь кущей, что-то покажу те».

 

Так мы шли, так мы шли, под берёзкой сели;

Он мне что-то показал – ноженьки сомлели…

 

…Дотемна от всех людей прятал нас лесочек…

Потерял, потерял Митя топорочек.

 

Потерял инструмент с новым топорищем.

С той поры каждый день ходим туда… ищем.

 

* * * 

…Укачала ночь-ладья.

Дремлешь, негой утомлённая,

Чуть припухли и сладят

Губы, страстью опалённые.

 

Дышат росами любви

Куполки твои греховные,

Я в слезах целую их

И молюсь, как на церковные.

 

Льёт луна через стекло

Струи мраморные, дивные;

Тихо глажу тёплый лоб,

Локон, шею лебединую.

 

Я и раб и властелин

Чувств твоих и сердца чистого,

Нежных всхолмий и долин,

Лона, свято беззащитного.

 

Никогда я на миру

Не сгорал, не клялся с пафосом,

Но сейчас скажи – умру

На крыле твоём распахнутом…

 

* * * 

Молодая мама своему сыночку,

Сидя у окошка, под синиц свистки,

Вышивала в полдень синюю сорочку –

В крестик чёрно-белые цветки.

 

Лишь всего два цвета (ниток было мало),

Только в два рядочка стёжка пролегла,

Только на сорочке, но хотела мама,

Чтоб в цветах вся доля у него была.

 

С трёх икон святые молча наблюдали.

Над шитьём витала лёгкая рука.

За окном сияли голубые дали,

Зеленели травы, плыли облака…

 

Дорогая мама, как ты угадала.

В стороне далёкой после, без тебя,

Вышилась сыночку (ниток было мало)

В крестик чёрно-белая судьба.

 

 МОЁ БОЛОТО

 Не моря, где шторм о скалы бьётся,

 Не реки широкая дуга –

 Мне привычней тихие болотца

 В ряске, в изумрудных берегах.

 Может, потому, что возле печки

 От стихий родился далеко –

 Не было в деревне даже речки,

 Лишь за ней глухое озерко.

 Камыши там, чуть шурша, нависли,

 Заглядевшись в воду, как в трюмо;

 И торчали «котики» меж листьев,

 Словно в шоколаде эскимо.

 Часто там бывал я. Для сиденья

 Острого рогоза наломав,

 Вёл свои простые наблюденья,

 Счастлив был, любил и понимал.

 Видел труд ондатры осторожной,

 Миг, когда по глади сонных вод,

 Оставляя тинную дорожку,

 Выводок утиный проплывёт…

 Нравилось, когда мигали свечи

 В топях, между чахленьких дерев.

 Выпь по-бычьи бухала под вечер…

 На краю, бывало, замерев,

 В детстве ждал: сегодня или завтра,

 Из глубин веков, издалека,

 Сквозь туман болотный динозавры

 Медленно прошествуют в закат…

 Сердце находило утешенье

 В первой загоревшейся звезде,

 В запахах гниенья и цветенья,

 В тёплой и коричневой воде.

 Верил: там Яга живёт в избушке,

 Прячутся кикиморы во мглу;

 И на кочке царская лягушка

 Терпеливо ждёт мою стрелу.

 

 * * * 

 Только не сжата полоска одна…

 Грустную думу наводит она.

 «Где же наш пахарь? Чего ещё ждёт?».

 Червь ему сердце больное сосёт…

                                              Н.А.Некрасов

 Прозрачно в лесу и прохладно,

 Туман молодой у опушки;

 И так-то опрятно и складно

 Сорока сидит на макушке.

 

 Тускнеет под солнцем осенним

 Овса перезрелая нива,

 Её от незваных соседей

 Кусты охраняют ревниво.

 

 Но смысла им нет сторожиться,

 Природным служить оберегом, –

 Комбайна овсы не дождутся,

 А сгинут печально под снегом…

 

 С чего бы такого, не помню,

 Но мысль посетила внезапно,

 Что фермер не болен, не помер –

 С налоговой вышел – и запил.

 

 * * * 

 В это лето, мама, в эту осень

 Почему-то разжужжались осы,

 Змеи и лягушки расплодились

 Там, где никогда не заводились.

 По дворам, дорогам, по опушкам,

 Будто блохи, прыгают лягушки,

 Прямо в сёлах чёрные гадюки

 Жалят и за ноги и за руки,

 Злые осы в двери залетают…

 Им чего на воле не хватает?

 Ладно, гады, ладно бы, кусают,

 Тут чернее тучи нависают:

 Каждый год подземные удары,

 Смерчи, наводненья да пожары,

 Род людской и вовсе обезумел,

 Лезет сам в клокочущий Везувий…

 Не связать подобные явленья

 Лишь с одним глобальным потепленьем,

 Это тьма сгустилась моровая,

 Это, мама, третья мировая.

 

 СО ВРЕМЁН ИЕРУСАЛИМА

 На осле он въезжал, осиянный…

 Чернь, толпа… вот такие они:

 В час триумфа кричали: «Осанна!»,

 Через несколько суток: «Распни!..».

 

 После вновь уповают на бога.

 До поры будут тех обожать,

 Кто собой защитит их, убогих,

 И обязан любить, ублажать.

 

 Нынче нужен Спаситель им снова,

 Во грехах извалялись вконец,

 Ждут прощенья… но так же готовы

 Крест срубить и напялить венец.

 

 Им кровавого зрелища надо…

 Совершив свой неправедный суд,

 Вновь собьются в покорное стадо,

 И опять фарисеи пасут.

 

* * * 

О! Сколько было б охов, ахов,

Народ простой как был бы рад,

Когда бы яхты олигархов

Поставить в строй, как на парад.

 

Как на парад, а не для боя,

Собрать на рейде наших вод – 

Вот был бы вид!.. Они собою

Затмили б весь российский флот!

 

ПЕНЬ

Как кроной он шумел!.. Теперь замшелый.

Кому нужны такие трухляки?

Но вот в апреле вдруг похорошел он

И выстрелил зелёные ростки!

 

Семейка дружно брызнула из корня

И потянулась к радостному дню,

Явилась миру дерзко, непокорно!..

Что оставалось патриарху пню?

 

Не каждому назначено судьбою

В конце такое счастье испытать:

Крошиться в прах и жертвенно собою

Потомство шаловливое питать…

 

* * * 

Дорогие поэты, витии,

Изливаючи горе своё,

Не кричите: «Пропала Россия!» –

Что ж мы сами хороним её?

 

Сила Божья сокрыта в поэте.

Если так голосить в темноте –

В безнадёгу срываются эти,

И злорадно хихикают – те.

 

Посмотрите: трава серебрится

В переливчатых росах утра…

Размечтайтесь – и райская птица

Тихо сядет на кончик пера.

 

Вы прислушайтесь: музыка льётся,

Из глубинных высот нисходя;

И в два зубика звонко смеётся

На руках материнских дитя!..

 

Мы приходим лишь раз, вы поймите,

Никого не виню, не учу,

Просто жизнь – это жизнь, а не митинг,

Просто сам я такого хочу!

 

В поднебесье окно растворите,

В грозовых облаков кутерьму…

Удивляйтесь. Любите. Творите!

…А Россию не дам. Никому.

 

ЗОЛОТОЙ ЖУК

Осенний свет к земле прильнёт,

Печаль высокую прольёт…

И в чаще, ржавой до изнанки,

Лешак нечёсаный вздохнёт,

Рябина красным полыхнёт,

Как шалью смуглая цыганка.

 

Денёк погодой одарил

И поздним солнцем озарил,

Сменил унылые картины;

В кусту, застрявшем в камыше,

Блестит, похожий на мишень,

Лоскут ажурной паутины…

 

…Бредёшь в стеклянной пустоте

С невольной думою о тех,

Кто здесь топтал тропинки эти:

Ушли в грядущие года,

Иль в никуда и навсегда –

Прожив своё и не заметив?..

 

Луч низом медленно скользит,

Травинку острую пронзит

До самой тоненькой прожилки;

Жук золотой по ней ползёт,

Ползёт, родной, своей стезёй,

Упорно так – как я по жизни…

 

 * * * 

                        Эх, тройка! Птица тройка…

                                                      Н.В. Гоголь

Русь-тройка полями летела, неслась,

А в бричке холёная тушка тряслась

И круглое личико –

Чичиков.

 

Русь-тройка поныне по свету летит,

А кто в ней, друг дружку пихая, сидит?

Побей их родимцем! –

Всё те ж проходимцы…

 

К ДЕРЕВНЕ

Встаёшь и спозаранок шаришь спички…

Деревня, ну опять ты, ё-моё,

Укуталась в ненастье, как чумичка,

В осенне-беспросветное хламьё…

 

Да хватит облачаться по-старинке,

И печь топить особой нет нужды.

Ну что ты по привычке моешь крынки –

Кому они, щербатые, нужны?

 

Никто не навестит, не приголубит

Забытую в забытом том краю,

Лишь дети городские как бы любят

За пенсию несчастную твою.

 

В глуши ты и сама почти глухая,

Теряешь ум, по-старчески чудишь.

Уж у окна печально не вздыхаешь,

Лишь в никуда невидяще глядишь…

 

Деревня! Погоди ещё немножко!

Принарядись. Нам нечего терять.

Накроем стол. Я сдую пыль с гармошки –

И с песней!.. Помирать, так помирать.

 

ЗЕМЛЯ

В чёрном космосе, как бы случайно

Приютившая рой человечий,

Странный свет голубой излучая,

Еле слышно планета щебечет…

Неподвластны законам науки,

С постоянством, каким-то напрасным,

В ней рождаются жизни и звуки,

Чтоб мгновенно в безвременье гаснуть…

Всё живое под солнечным светом

Возникает, кипит, умирает…

А вселенский безжалостный ветер

Следом хрупкую память стирает.

                                                                г. Новокузнецк