Борис ОРЛОВ. КРЕНИТСЯ И ВРАЩАЕТСЯ ПЛАНЕТА. Стихи

 

Борис ОРЛОВ

КРЕНИТСЯ И ВРАЩАЕТСЯ ПЛАНЕТА

 

* * *

                            Памяти жертв Хиросимы и Нагасаки

Колокольный звон падает с башен –

Вышла ночь из крутых берегов.

А какая луна!? Даже страшно –

Не случилось ли в мире чего…

 

В атмосфере господствует стронций –

Уберечься от бомб не смогли.

По ночам, словно в зеркало, солнце

Смотрит в каменный спутник Земли.

 

* * *

Мне кричат: «Ну, на что ты годен?».

В эту жизнь я вбит, словно гвоздь.

Кто сказал, что время проходит?!

Мы проходим время насквозь.

 

И на кладбищах мы не дремлем,

Поднимая щиты оград.

К новой эре прибили время

Наше, словно к стене – плакат.

 

* * *

Интернет – дурные мысли,

Бунты, перестройки…

Люди в нем живут, что крысы,

На большой помойке.

 

Умирают, словно мухи:

Интернет – Голгофа.

С экологиею духа

В мире – катастрофа.

 

Косяками лезут в Сети

Люди – из народа.

Все отравлено на свете –

Души и природа.

 

* * *

                            Юрию Решетникову

Бродили в пустыне с толпой Моисея,

Пытаясь тайком подсчитать барыши.

Чиновники – мытари и фарисеи,

У них калькулятор – на месте души.

 

Им нет оправданья – шакалья порода!

Живут в мире денег и тайных страстей.

Они и сейчас далеки от народа –

Их так и оставил в песках Моисей.

 

* * *

Крик отчаянья. Пьяный калека

С фонарем бродит – он имярек.

Помогите найти человека –

Сам себя не найдет человек.

 

Он, скитаясь от века до века,

Смысл не видит ни в зле, ни в добре.

Прежде, чем отыскать человека,

Вы зажгите огонь в фонаре!

 

* * *

Забуду про нейтрон, протон и кварк,

Пожму собаке в подворотне лапу.

Листву перед зимою снимет парк,

Как щеголь перед женщинами – шляпу.

 

Насильно никому не станешь мил.

И от бессмертья не отыщешь средство.

Наука хороша, но лучше мир

Воспринимать восторженно, как в детстве.

 

* * *

Нет ни слуха, ни зренья.

Рядом пряник и кнут.

Зыбко все – поколенья,

Как лавины, текут.

 

То возводят, то рушат

Храмы и фонари.

Ни свободы снаружи,

Ни свободы внутри.

 

* * *

                            Памяти Юрия Шестакова

Мы собирались в каменном подвале,

Чтоб души от растления спасти.

И песней поднимали имя «Сталин»

Тогда, когда был Сталин не в чести.

 

Ценили песни и отцов, и дедов,

Как пламя пионерского значка.

И не могли Великую Победу

Продать за джинсы и окорочка.

 

Мы пели: «Сталин…». Слышен в этом слове

Страх олигархов и временщиков.

Повязанные Ельциным и кровью,

Они дрожат, как волки меж флажков.

 

Мы до конца себя не знали сами,

Не думали, какой потащим воз.

На нас смотрели грустными глазами

Иосиф Сталин… Да Иисус Христос!

 

* * *

                            Николаю Комарову

Есть меры выше высших мер –

Забвенье, например.

Я красно-белый офицер.

Я русский офицер.

 

Я Русь люблю злаченых глав,

Союз великих дел.

И если я в любви не прав –

Ведите на расстрел!

 

* * *

Осыпался рябин белесый иней.

Прекрасен мир из дачного окна.

Цветут люпины – розовое с синим,

А кое-где сияет белизна.

 

Какие первозданные картины!

Закрой окно. Встань около дверей.

А за порогом – белые люпины,

Они – что альбиносы у зверей.

 

* * *

Шины шуршат. И трамваи звенят.

Нет разведенных мостов.

Белая ночь – эхо белого дня,

Эхо забот и трудов.

 

Вздрогнул в метро с бодрым скрипом вагон.

Время духов и зеркал.

Белая ночь улетела, как сон.

И белый день засверкал.

 

* * *

Ищем то мост, то брод,

Или для спора повод.

Голая правда бьет,

Что оголенный провод.

 

Каждый получит шанс –

Верьте или не верьте! –

Голая правда нас

Может приблизить к смерти.

 

* * *

Конец июля. Набухают звезды,

Как сливы. Не услышишь ветра вой.

Густеют ночи и густеет воздух,

Настоян воздух на листве с травой.

 

А ягоды становятся вареньем,

Солятся и грибы, и огурцы.

Клюют на речке шустрые гольцы.

Душа ушла в покой и вдохновенье.

 

* * *

Еще один год незаметно дожит –

Мок под дождем и с плеч сдувал снежинки.

Я возрасты меняю, словно кожу –

Змея. На каждом – шрамы и морщинки.

 

Я строю жизнь – я в этой жизни дольщик,

Хотя и не обманутый… Итожу:

Как чешуи, морщинок стало больше

На теле, да и мелких шрамов – тоже.

 

Меня тоска по молодости гложет

Порою, забываю лесть и травлю.

И, как змея на старых ветках – кожу,

В фотоальбомах возрасты оставлю.

 

* * *

Встает над землею стена темноты,

Не видно просветов и трещин.

Трепещут костры и трепещут кусты,

И длинные тени трепещут.

 

Царит над землею вселенский испуг,

Все в страхе – тайга, тундра, степи…

А если трепещет пространство вокруг,

В душе отзывается трепет.

 

* * *

Родителей своих не ценят дети:

Для них жизнь – виртуальная игра.

Вожди для них заказывают ветер

За рубежом… Элита – флюгера!

 

Печать Иуды – ею дьявол метит

Возросших в лепрозориях вождей.

Ах, этот ветер! Ядовитый ветер!

Он души выжигает у детей.

 

* * *

Вулканы и в Японии, и в Чили.

Трясутся океан и материк.

Огонь как зверь, хотя и приручили,

Не забывайте: он с рожденья дик.

 

Давно умом правители ослабли.

Не войны лечат – добрые дела.

Не надо наступать на те же грабли:

С огнем не шутят – он сожжет дотла.

 

* * *

Куда ты спешишь?

И чего же ты маешься?

Считай – не считай –

Все равно просчитаешься.

 

Возможности

Лишь у мошенников равные.

А честные люди –

Сегодня бесправные.

 

* * *

Бутон

вечернего солнца

опустился в залив.

И раскрылся.

 

Цветы любят воду.

 

* * *

Мне давно надоели

Плети мутных дождей.

Равновесья нет в теле –

В парке грязь словно клей.

 

Возле дома скучаю,

Солнцем не обогрет.

Ну, а день все мельчает –

Девальвирует свет.

 

* * *

Кренится и вращается планета,

Блуждая на вселенских скоростях.

Как в полиэтиленовых пакетах,

Стоят дома с деревьями в дождях.

 

Как звон монет, услышим звоны льдинок –

У каждого лишь прибыль на уме.

Поскольку сатаной придуман рынок,

Нас будет осень продавать зиме.

 

* * *

Зола с пеплом над поселеньями кружат,

Нет больше нетронутых мест.

Россию сожгли изнутри и снаружи,

Коварно низвергнув с небес.

 

Мы угли в горшочках друг другу носили,

Хранили огонь в очаге.

И вот обожженные крылья России –

Сибирь! – распластались в тайге.

 

* * *

                                          Памяти Николая Коняева

Громили и грабили нас –

                                      все во имя свободы!

А честных и праведных –

                                      через коленку…

Год тридцать седьмой

                            расстрелял предыдущие годы,

Потом сам себя раздавил

                                      окровавленной стенкой.

 

Горланят: «Год тридцать седьмой…»

                                      Ну, а где двадцать пятый?

Где тридцать второй?

                            Все забрызгано русскою кровью.

Мы были оболганы,

                              в храмах коварно распяты.

Но все же воскресли

                                и стали с эпохою вровень.

 

* * *

Витали сплетни и летали слухи,

А нечисть лезла, словно дым, в глаза.

Я слышал пенье ангелов, но глухи

К ним были, кто не слышал небеса.

 

Эпоху созидательной работы,

Как моль, побила череда смертей.

Я слышал пенье ангелов, а кто-то

Вплетал свой голос в пьяный визг чертей.

 

Я не искал в чужих краях удачи,

Хотя ходил в далекие моря.

И слышал пенье ангелов, а значит,

Что в эту жизнь пришел совсем не зря.