Николай ПЕРЕЯСЛОВ. ЗДЕСЬ ВСЁ – РЕАЛЬНО... О повести Игоря Изборцева «Чудеса болотные»

 

Николай ПЕРЕЯСЛОВ

ЗДЕСЬ ВСЁ – РЕАЛЬНО...

О повести Игоря Изборцева «Чудеса болотные»

 

Давно не читал я сказок, и не потому, что прошло уже много лет с той поры, как я вышагнул из детского возраста, а потому, что сами сказки куда-то напрочь ушли из нашей жизни после прошумевшей, как буря, над Советским Союзом перестройки. Воздух в стране стал каким-то другим, что ли, или атмосфера изменилась, будто сделалась за последние годы некой безвкусной и серой. Словно волшебство куда-то исчезло из нашей жизни, и всё вокруг заполонили собой скучные и тусклые будни. Как будто окружавший нас мир стал навсегда вдруг унылым и бессказочным, словно цех заброшенного старого завода.

Единственное, что мне запомнилось из прочитанного за последние двадцать лет, так это были две сказки безвременно ушедшего в 2001 году от нас прозаика Михаила Волостнова «Несусветное в Поганочках» и «Авгень в Матрёшках», показывающие нашу реальную жизнь под неким удивительным волшебным углом. Все же остальные произведения этого жанра представляют собой, на мой взгляд, только бледную литературную россыпь, не оставляющую в читательской памяти следов ни от нашей реалистичности, ни от сказочности.

И вдруг – новая сказка в духе Михаила Волостнова, в которой волшебная реальность намертво переплетается с самой что ни на есть реальной волшебностью. Её написал интересный псковский писатель Игорь Александрович Изборцев (Смолькин), автор таких книг прозы и публицистики как «Делатель правды», «Не хлебом единым», «Спастись ещё возможно», «Ратник духовный», «О тех, кто всегда идёт впереди нас», романов «Ангел беспечальный» и «Великий», повести «Пастушья сумка», рассказов «Были и небыли Завокзалья», а также целого ряда других необыкновенных произведений.

Суть, как мне кажется, заключается в том, что Игорь Александрович Изборцев в течение многих лет занимался изданием больших христианских календарей (типа альманахов), все страницы которых были насквозь пропитаны некими божественными чудесами, совершаемыми во благо людей посредством молитв такими святыми как Николай Чудотворец, Георгий Победоносец, Сергий Радонежский, Спиридон Тримифунтский, Серафим Саровский, Матрона Московская, Ксения Петербургская, Иоанн Кронштадтский, Феодор Ушаков и целый ряд других чудотворцев, не говоря уже о самом Иисусе Христе или его Пресвятой Матери Марии. Деяния православных святых – это, конечно же, не сказочное волшебство, а воистину действие Божие, направленное на спасение человека. В этом и заключается суть чудес, к которым могут относиться не только исцеления людей от смертных болезней, но и избавления их от различных опасностей и даже их сильное физиологическое и духовное изменение.

Надо сразу отметить, что в этой небольшой полудетской-полувзрослой сказочке всё оказывается в наивысшей степени реальным, и в то же время всё – необыкновенно сказочным. Уже одно только название местности, на которой происходят сказочные действия, как бы относит их на границу нашей реальной жизни с вымышленной территорией. Эта местность называется – Завокзалье, что отчасти перекликается с такими сказочными названиями как Зазеркалье или Лукоморье. Но самое главное, что такие районы как Завокзалье, находятся практически в каждом небольшом городке, где имеется железнодорожный вокзал, и я помню, что всё своё детство мы с мамой и сестрой Танькой ездили в гости к своей бабушке, которая жила на хуторе с названием Восьмая Группа, расположенном недалеко от города Красноармейска в Донецкой области, для чего нам приходилось переходить через множество рельсовых рядов, называвшиеся путями, и за этими путями лежал странный посёлок, дома в котором во многих случаях строились без фундаментов, а прямо на земле, вместо деревянных полов в этих домах были полы глиняные, а некоторые из них вообще представляли собой полуземлянки, не более метра возвышающиеся над землёй.

Примерно в таком же посёлке жил со своей матерью и Мишаня Коробов, игравший в свободное время в войну с такими же восьмилетними пацанами, да помогающий соседнему деду Пахому пасти гуся, по-братски делившему со стариком комнату в соседнем с ними доме. Жили Мишаня с мамой откровенно бедно, с трудом перебиваясь, чтобы хоть как-то хватало им денег на самое главное. «Бедность не порок, но, зачастую, едва посильный крест, – писал в своей сказке Игорь Изборцев. – Нина Сергеевна Коробова думала об этом каждодневно. Бедным и среди бедных жить непросто. Особенно без мужа, да с сыном-оболтусом».

Вот этому сыну-оболтусу и выпала по судьбе волшебная встреча с несколькими фантастическими вещами и персонажами, превратив его дни в страницы сказочной книги.

Однажды, не сумев выпросить у матери десяти копеек на кино в железнодорожном клубе, расстроенный этим Мишаня отправился, как говорится, куда глаза глядят, лишь бы не думать о недоступном для него фильме, и вдруг увидел перед собой фантастическую картину. В тупике, за заброшенным сараем, он неожиданно обнаружил то, чего там ещё совсем недавно не было: перед ним стоял небольшой, крашеный яркой синей краской дом с красивым крытым крыльцом и под красной черепичной крышей. Откуда он мог там взяться, Мишаня не мог даже придумать, и потому застыл с открытым ртом, не понимая, что же такое в его жизни происходит.

И тут перед ним появился воистину сказочный персонаж по имени Макар Иванович, который сначала осчастливил Мишаню целой двадцатикопеечной монеткой, подаренной ему на кино и мороженное, а потом открыл перед ним и другие нереальные дела. Ну, шутка ли – один раз этот самый Макар Иванович дал Мишане настоящий, хотя и маленький по размерам, паровоз, доставленный ему ещё одним сказочным героем! Мишаня не знал, надо ли ему верить во всё происходящее или не верить, но сказочный визитёр с сачком на плече стоял перед ним на одной из Завокзальных улиц.

«– Я верный человек, с весточкой от друга! – сказал незнакомец приглушённым голосом, изображая на лице странные гримасы.

– Где-то я вас видел? – задумчиво спросил Мишаня. – Вы к нам в школу не приходили?

– Бывал, бывал, – тут же согласился незнакомец, – где я только не бывал?

– Вспомнил! – вдруг воскликнул Мишаня. – Вы – Дуремар из «Золотого ключика»!

– Ну, вот и познакомились, – как болванчик, закивал головой новоявленный Дуремар. – У меня для вас ценная бандероль, – он снял с плеча сачок, запустил руку в заляпанную засохшей тиной конусообразную сетку и извлек на свет Божий… огромную лягушку.

– Не то, – пробормотал он и отпустил земноводное в траву, ещё раз пошарил в сетке и вытащил на сей раз прямоугольный сверток. – Только т-с-с, никому! – приложил он палец к губам. – Вам даётся в пользование до завтрашнего обеда. Потом вернуть! Кому, знаете сами. И т-с-с! Никто ничего не должен знать!..».

В этой бандероли оказался во много раз уменьшенный маневровый паровоз с номером ОР-237-85, находившийся только что в районе депо и на поиски которого впоследствии была брошена большая группа оперативных работников. Они понимали, что источник этой фантастической истории находился в том самом красивом синем домике, который однажды встретил Мишаня в Завокзалье и познакомился в нём с незнакомым ему ранее Макаром Ивановичем, но попытка захвата этого таинственного дома вместе с его хозяином по какой-то причине не получилась. «А тот словно играл с оперативниками в странную игру, – писал далее об этом доме в своей повести Игорь Изборцев (Смолькин), – он, то раскачивался из стороны в сторону, то пятился назад, то выступал вперёд. Крыша его, то сдвигалась набекрень, то выпрямлялась и приподнималась к небу… Пока оперативники бесшумно продвигались в глубину тупика, дом предпринял попытку скрыться. Он, как осьминог, выпустил чернильную копию самого себя, и попытался, было, присесть за кусток».

Но атаковавшие странный дом оперативники терять время на размышления не стали, вышибли наружную дверь и влетели в заваленные хламом сени, а затем, выставив перед собой оружие, распахнули следующую дверь…

И зажмурили глаза от яркого солнечного света. В лица им пахнуло ледяной свежестью моря, которое, собственно, и плескало волнами прямо возле их ног. «По другую сторону узкой береговой полосы громоздились завалы из огромных камней, переходящие в горные уступы и сопки, покрытые диким первозданным лесом… Кроме леса и моря, ничего другого здесь не наблюдалось.

– Мужики, смотрите! – крикнул Одиноков, указывая куда-то рукой.

Издали вдоль кромки воды в их сторону большими прыжками нёсся медведь…».

Так бесславно закончился захват оперативниками Макара Ивановича и его волшебного домика, на клумбе перед которым произрастали всевозможные вещи, типа саморастущих скворечников, а сам Макар Иванович дарил детям реализующиеся в жизни удивительные сказки. Да и собственно говоря, в чём заключалась волшебная сказочность этого необыкновенного Макара Ивановича? На мой взгляд, исключительно – в доброте. Смыслом жизни Макара Ивановича было никого не обидеть, подарить ребёнку радость и не дать никому нанести малышу не заслуженной боли. Ради этого и запускалась в работу сила сказочного волшебства, привлекавшая для совершения необходимых чудес некоторых значительных политических персонажей типа Юрия Владимировича Андропова или даже дорогого Леонида Ильича Брежнева. Ведь для чего нужны в этом не очень справедливом и грубом мире взрослые, если бы они не могли оказывать помощь детям? Доброта – это и есть та волшебная сила, которая помогает приходить в нашу жизнь чудесам и сказкам. И писатель Игорь Александрович Изборцев (Смолькин) прекрасно понимает миссию взрослых людей в этой жизни и роль в ней удивительной сказочной литературы…