Михаил ПОПОВ. «ФЁДОР АБРАМОВ – АВВАКУМ ХХ ВЕКА». Обзор журнала «Двина»

 

Михаил ПОПОВ, главный редактор журнала «Двина»

«ФЁДОР АБРАМОВ – АВВАКУМ ХХ ВЕКА»

Обзор журнала «Двина»

 

Вышел из печати первый номер журнала «Двина» за 2020 год.

Предыдущие четыре выпуска, то есть весь 2019 год, были связаны с юбилеем Фёдора Абрамова и отражали различные стороны его судьбы: деревня, война, юность, зрелость. Свежий номер целиком посвящён нашему выдающемуся писателю-земляку и девиз у него такой: «Фёдор Абрамов – Аввакум ХХ века. 100 лет пылающему сердцу».

Партитура этого необычного номера разнообразна: здесь проза Фёдора Абрамова – рассказы и отрывки из романов; его дневники, которые анализируют исследователи; письма, которые публикуют друзья и единомышленники – его корреспонденты; здесь очерки о взаимоотношениях Фёдора Александровича с известными личностями; новые воспоминания о нём как мастере словесности и человеке; аналитические статьи о его творчестве; большие подборки фотографий, стилизованных под страницы семейного альбома, а ещё посвящения писателю – как поэтические, так и прозаические …

Стержень номера – пересечение двух судеб: огнепального Аввакума Петрова, которому в этом году 400 лет, и его духовного потомка – выходца из старообрядческой среды, неистового правдоискателя Фёдора Абрамова. Это прямо выражено журнальной композицией: открывает свод номера рассказ Фёдора Абрамова «Из колена Аввакумова». А завершает его – очерк лауреата Всероссийской литературной премии имени Фёдора Абрамова Виктора Толкачёва «Фёдор Абрамов. Жить после смерти», где этому параду планет, как выражается автор, придаётся особый – мистический смысл.

Рефреном-зхом меж «планетами» звучат стихи небольшой подборки уроженки архангельской земли Марии Аввакумовой «Ненастье над отчиной»:

В полнеба гроза бушевала.

Не мне ли хотела сказать,

что время моё миновало,

что поздно мне правду искать.

 

Все птахи замолкли от страха,

не помня о страсти такой;

мгновенно промокла рубаха

у парня, что вышел с косой.

 

Но вздыбилась конница нищих,

на крышах круша серебро, –

и страсть полыхала в глазищах,

и бесы ломились в ребро:

 

– Погоня! Погоня! Погоня!

– Не бойся! Не бойся! Не трусь!

Вперёд, деревянные кони! –

Держись из последнего, Русь…

 

И ещё одно – из того же ряда:

Не бойся быть русским – не трусь, паренёк,

не бойся быть русским сегодня.

За этим не заговор и не намёк,

за этим – желанье Господне.

Он нас породил.

Он один и убьёт.

А прочие все – самозванцы.

Да их ли бояться! Не трусь, паренёк,

на русский призыв отзываться.

Прекрасное, ясное имя Иван.

Чудесное имя Мария.

Светите друг другу сквозь чёрный туман,

в который попала Россия.

 

Духовную укрепу тому парню, который вышел в мир Божий ненастной порой, читай – Фёдору Абрамову, давали пращуры – исповедники старой веры. Родословной Фёдора Абрамова посвящён очерк историка Е.И. Овсянкина «Корни неистового правдолюбца».

Творческий дар Фёдора Абрамова проявился уже в юности, в школьные поры, когда он оформлял стенгазеты и печатал первые заметки в районной газете. Но особенно это наглядно проявилось в начале учёбы в Ленинградском университете, когда студенческие каникулы он совместил с фольклорной практикой в родных местах. О том свидетельствует очерк учёного-фольклориста Е.И. Якубовской, озаглавленный признанием писателя «Люблю слово душистое, напоённое соками земли…» (4-я, заключительная часть), где речь идёт о рассказе «Самая счастливая». Рассказ этот помечен двумя датами: 1939, 1980, потому что в основе его те довоенные студенческие записи.

Война застала Фёдора Абрамова в Ленинграде. Он успел сдать последний экзамен за третий курс и в составе добровольческого студенческого батальона отправился на передовую линию, она проходила уже по ленинградским предместьям. О боях, в которых участвовал Фёдор Абрамов и в которых был дважды ранен, причём второй раз в ноябре 41-го года – и тяжело, «Двина» рассказывала во втором номере за минувший год. А здесь, в юбилейном выпуске, война предстаёт со страниц абрамовской прозы. Рассказ «Материнское сердце» – пронзительный монолог матери, отдавшей на защиту Родины всех своих сыновей. Рассказ «Потомок Джима» – это трагедия блокадного Ленинграда. Рассказ «Валенки» – тихая благодарственная матерям, жёнам, сёстрам – труженицам тыла, которые, надрываясь, не щадя себя, трудились в лесу, на полях и фермах и, по выражению Абрамова, открыли второй фронт ещё в 41-м году. И наконец, терпкий до слёз «Хлеб Победы», отрывок из романа «Две зимы и три лета», завершающий военный блок.

Послевоенное время – сложный и во многом определяющий период в судьбе Фёдора Абрамова. После длительного военного перерыва он окончил университет, защитил кандидатскую диссертацию, стал преподавателем на кафедре филологии, и начал пробовать себя в прозе. Что точнее может передать его чувства и мысли той поры? Дневники, которые он вёл многие годы. Вдова Абрамова Л.В. Крутикова предоставила их писателю Николаю Коняеву (1949-2018), и он на основании этих записей написал книгу, которую назвал «Житие Фёдора Абрамова». Книга пока не вышла. Несколько глав из неё «Двина» печатала при жизни Николая Коняева. В этом номере, с разрешения М.В. Коняевой, даются ещё две главы. Одна называется «Герой постановления ЦК КПСС», другая «Братья и сёстры». Они как раз отражают то жёсткое послевоенное время, когда внутри страны шли острые противоречивые процессы, где схлестнулись разные векторы борьбы – троцкисты, ленинцы, сталинисты. Неким зеркалом тех бурных процессов была кафедра филологии, где царила неприкрытая русофобия, и Фёдор Абрамов всеми силами боролся с представителями чужеродного племени.

Итогом послевоенного десятилетия стал для Фёдора Абрамова первый роман, который он назвал библейским обращением «Братья и сёстры». Публикация книги стала пропуском в мир большой литературы. Начинающий писатель поверил в собственные силы, обрёл уверенность. Но это не значит, что потом у писателя Абрамова всё пошло гладко. Тем более с его-то характером – горячим, поистине аввакумовским.

После повести «Вокруг да около», которая вышла в начале 60-х годов и была подхвачена за рубежом, Абрамов угодил в опалу. Это мерзко – быть изгоем в родной стране, которой желаешь добра. Что помогало Абрамову выдержать напор критической клеветы и партийных наветов? Вера в свою правоту. А ещё пример пращуров и тех стариков-праведников, с которыми его сводила жизнь. Таким личностям посвящены рассказы, которые печатаются в юбилейном номере: «Сказание о великом коммунаре», «Последний старик деревни», «В Питер за сарафаном», «Старухи». А ещё, безусловно, дружба и товарищество с лучшими представителями своего круга. Таким был Александр Яшин, тоже опальный писатель, который посвятил Фёдору Абрамову стихотворение «Запасаемся светом» – оно здесь приводится. Такой была К.П. Гемп, хранительница и покровительница поморской культуры, – этой дружбе двух земляков-северян посвящён очерк учёного-филолога Андрея Петрова «”Возжечь человеческое…”: Ксения Гемп и Фёдор Абрамов».

В плеяду друзей-единомышленников, безусловно, входит Игорь Золотусский, автор первой книги о Фёдоре Абрамове, правда, уже посмертной. В номере представлена их переписка, а озаглавлена публикация словами Фёдора Александровича: «Я рад, что мы с тобой люди одной веры». Следом, в этом же разделе «Эпистолярное наследие», печатается большая подборка писем Фёдора Абрамова к своему другу, тоже фронтовику Шамилю Галимову, преподавателю Архангельского пединститута. Она также озаглавлена строкой из письма Абрамова: «Обо мне сравнительно мало писали в нашей печати, ну а бить били. Крепко били…». Последние слова в журнале выделены.

К этому разделу примыкает блок воспоминаний, причём это чередование имеет внутреннюю логику. Дело в том, что о Фёдоре Александровиче вспоминает дочь Шамиля Галимова Елена Галимова, тогда, в 60-70-х девочка, потом подросток, барышня-студентка, теперь зрелый человек, доктор филологических наук. Само собой, эти памятные заметки озаглавлены строкой из письма Абрамова к Елене Галимовой, написанного за две недели до кончины: «Ах, если бы все мы были немножко подвижнее!».

Кроме того, в юбилейном номере печатаются размышления писателей. Очерк Сергея Щербакова «Дом на песке» во многом посвящён повестям Фёдора Абрамова «Пелагея» и «Алька», над которыми Фёдор Александрович работал не только в Ленинграде и в Верколе, но и на Ярославщине, где наездами живал. Александр Михайлов, друг, земляк и фронтовик, с которым Фёдор Абрамов путешествовал по Печоре и побывал на месте гибели Аввакума, в Пустозерске, размышляет о задуманной Абрамовым, но не завершённой «Чистой книге».

И в заключение – о нескольких посвящениях юбиляру. О некоторых стихах поминалось в начале обзора. Назову ещё два: это известное стихотворение Григория Калюжного «В доме творчества, в Комарове…» и свежее – Валерия Чубара, лауреата Всероссийской литературной премии имени Фёдора Абрамова, оно называется «Деревня». Плюс к этому – совсем новый рассказ Владислава Попова, живущего на абрамовском Пинежье, – «В Питер к Абрамову».

 

P.S. Подписка на журнал «Двина» и заявки на последние номера принимаются в «Издательском доме «Двина».

Почтовый адрес:163004 г. Архангельск, а/я 45, журнал «Двина»,

тел./факс (8-818-2)29-20-11,

электронный адрес: podpiska@iddvina.ru