Анатолий ПОБАЧЕНКО. ПУШКИНСКИЕ ЭПИГРАФЫ

 

Анатолий ПОБАЧЕНКО

ПУШКИНСКИЕ ЭПИГРАФЫ

 

1.

По звонким скважинам пустого тростника…

                                                                «Муза»

Смастери свистульку мне на память,

вырежи из ветки молодой,

тальниковой, пахнущей грибами,

дягилем, осокой и водой.

 

Чтобы звуки плавали степные

по безбрежной зелени земли,

строчки б зарождались зазывные,

укреплялись духом и росли.

 

Пусть особо выльются наружу

из моей обветренной души

кольца дыма сладкого из ружей,

отгремевших в струях камышин.

 

И чтоб ветер по-над Обью плакал,

зверь лечился доброй тишиной,

я хочу, чтоб степь звенела злаком,

шмель гудел натянутой струной…

 

Смастери свистульку мне на память,

из талины вырежи весной,

выйду я из колка, как из бани,

с дудкой изумрудною, резной.

 

2.

Отдайте мне метель и вьюгу

И зимний долгий мрак ночей.

«Весна, весна, пора любви…»

Пора в бега! Рога оленьи

поднять готовы серый день!

Снегами вспороты колени,

мечта – увидеть свою тень.

 

Пурга, открытая страница,

чистовиком летит в глаза…

В ней белой бабочкою мнится

резвушка рифма-егоза.

 

Под свист закрученного ветра

ездок уверенно ведёт

сквозь падеру и километры

хорея сдержанный полёт.

 

Как вдохновенное начало,

Звезда Полярная – горит,

хотя ни разу не встречала

на льду танцующих харит.

 

Лишь только севера кочевник

торит упорно путь в снегах

да Гончих Псов скрипит ошейник

в тех удивительных бегах.

 

3.

Приди, как дальняя звезда…

                        «Заклинание»

Свети в пути,

                   морозная звезда,

оставь,

           не упрекай меня

                               в бесснежье.

Ты всемогуща,

                     знаешь, что отдать

на этом, белом,

                    или том прибрежье.

 

Ты не любима.

                          Новое тая,

вдруг высветишься

             необычной гранью:

вот поворот ножа,

                         а вот тала –

поникла к долу,

                   выстелилась ланью.

 

Тепла нет от тебя.

                              Его не жду.

Но благодарен

                  свету глаз ионных,

не променяю я свою звезду

на тысячу других

                     в эфире звонном.

 

Не потому,

               что ярче есть, теплей,

а то, что лёгкою

                    мечтой-снежинкой

летишь ко мне,

                     в объятие полей

и осыпаешь

                 серебром вершинки.

 

4.

К подножию ль стены далёкого Китая…

                                     «Поедем, я готов…»

Растворись навсегда –

               среди песен осенних,

подошедших с дождями

                         весёлых ветров,

среди шёпота листьев

                           и гула селений,

среди доброго баса

                         глухих вечеров.

 

То вон дятел ударит

               многоточьем в берёзу,

чей-то хрустнет

         под тяжестью дня позвонок,

то в околке,

              почуяв лисицы угрозу,

испугается дó смерти зайчик-пенёк.

 

Может быть, в этом плаче,

                надрывном, последнем,

нужен голос и мой,

                     еле слышный в бору,

чтобы всласть насвистеться

                          дудой однолетней

и прибиться листочком

                              к чужому двору?

 

Чтобы также влететь

                      в этот хор незаметно,

как жулану в декабрь! –

                            захотелось и всё,

чтобы жить бесконечно,

                    беззлобно, безбедно,

как живёт на руках моих

                             строчка Басё…

 

5.                                           

Надо мной в лазури ясной

Светит звёздочка одна…

           «Незавершенное…»

Полюблю

                 осеннюю остуду,

хруст стекла под пяткою своей.

Разобью

                 на озере посуду –

тысячи тарелок серых дней.

 

Это ли не счастье:

                    пить истому –

уходящей осени вино,

поклониться

                 берегу родному

и подумать о судьбе иной.

 

Может статься –

                  не видать Парижа,

Рио-де-Жанейро – не по мне,

вот Чаны да гривы как-то ближе,

еле видный колочек – во тьме,

 

тёплая дорога в чёрной ночи,

мерный бег усталых лошадей

да в заре далёкой –

                                 рыси очи,

звёздочка весёлая в бадье.

 

6.

Чего тебе надобно, старче?

    «Сказка о рыбаке и рыбке»

Брёл старик в лохмотьях серых,

чуть живёхонький, косой,

с удивительною верой

в свет отеческий, большой.

 

Не устал в пути качаться

на промокших камышах

и лениво возвращаться

к полустиранным вещам.

 

Вот дрова, ещё сырые,

надо их потормошить,

вымыть ноженьки Марии,

а Ивану – пим подшить.

 

У деревни – сбрызнуть крыши,

трубы вычистить, чувал,

пошуметь, чтоб внук услышал

и спокойно ночевал...

 

Брёл старик

             в лохмотьях серых,

чуть живёхонький,

                               косой,

с удивительною верой

в свет отеческий,

                             большой…