Вячеслав АР-СЕРГИ. ПОЭТИЧЕСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ ИРКУТИИ. К 75-летию Владимира Скифа

 

Вячеслав АР-СЕРГИ

ПОЭТИЧЕСКИЙ ЛЕТОПИСЕЦ ИРКУТИИ

К 75-летию Владимира Скифа

 

Да, именно так назвалась эта моя предъюбилейная статья – и никак иначе. Между нами говоря, несколько раз я и пытался изменить её название, даже какие-то залюбные строки из стихов Владимира Петровича брал – примеривал, но всё равно – «поэтический летописец…» неизменно возвращался на своё место. Деликатно, но – весьма уверенно. И вдруг меня осенило: да ведь и это – совершенно в характере моего старшего товарища, русского поэта Владимира Скифа. Он также – чужого не возьмёт, но на своём будет стоять так – как надо, по замесу своему: иркутско-надёжному и куйтунско-основательному. Таких крепких мужиков в русских деревнях нашего Прикамья называют тугожильными – мол, дюж да охоч! Ей-пра!

Владимир Скиф родился 17-го февраля 1945-го года на станции Куйтун Иркутской области – сухая строчка человеческой биографии. Не вмещает она в себя то, что во всём мире тогда ещё шла кровопролитнейшая война – фашист уже издыхал, но не кончалась ещё в нём его звериная сила. А наша страна уже воевала и на мирных фронтах – надо было восстанавливать всё разрушенное врагом. Военные и послевоенные дети советской страны приняли на себя немалое лихо потери своего детства на этих фронтах – и выстояли. И Володя Смирнов, конечно же, рос – как все. Не минули его ни холод, ни голод… И со школьных лет его уже отличала, об этом говорят знающие люди, неуёмная страсть к чтению и рисованию. Эта страсть только усилилась в его годы обучения в Тулунском педучилище, и далее – Иркутском госуниверситете. За пазухой его подбитого ветром пальтишки всегда находили место книги, бережно обернутые им в газету – библиотечные ведь, марать – не моги!

Да и сейчас, знаете ли, я просто не могут представить Владимира Скифа, ныне одного из ведущих русских поэтов нашей страны, без новой книги в руке или в его портфеле, уже открытом, чтобы взять оттуда эту самую книгу.

С таким Владимиром Скифом и свела меня моя добрая судьба – у него в руке была новая книга его поэтического переложения «Слова о полку Игореве». И было это – в Ханты-Мансийске. Да, был, помнится, февраль 2015-го года. В зале Национальной библиотеки ХМАО-Югра вручали литературную премию «Югра» – и мы с Владимиром Скифом стали лауреатами этой знаменитой международной премии. Меня с Владимиром Петровичем познакомил основатель этой премии прекрасный поэт и благотворитель (да, есть ещё такие люди у нас в стране!) Дмитрий Мизгулин. Он – человек коммуникабельный, быстрый, подвёл нас друг к другу и своей доброй улыбкой благословил наше знакомство. И уже на официальной части мероприятия, конечно же, мы сели с Владимиром Петровичем рядом – надо же обменяться мнением, пошушукаться, поддержать друг друга… Ведущая оказалась дамой строгого порядка – каждому выступающему только по пять минут ответной речи. Чешские писатели, конечно, говорили и подольше – гости всё таки… А мы договорим уж – потом. Что мы и сделали с Владимиром Петровичем.

Вы знаете, есть такие мужчины, которые с годами становятся более, как бы сказать это – видными, а прямо говоря – красивыми. Их осанка – не горделива, но самоуважительна. Их речь обстоятельна, доходчива, убедительна и нет в ней ни намёка на какое-то превосходство. И слушается эта речь совершенно в охотку – она не надоедна, она в меру – не длинна, в меру – не коротка. И всё это – во Владимире Скифе. Дополнением к этому у него – могутный рост, представительский объём – но без лишнего, и красивая седина в волосах. А в глазах – добрая, теплая и светлая печаль-печалюшка. По дням уходящим, по встреченным на жизненном пути добрым людям, по осени своей – душу щемящей, с байкальской голубою звенью утекающей воды жизненной реки…

Я видел ранние фото Владимира Скифа – с курчавой чёрной шевелюрой на голове и широко раскрытыми глазами – мол, люди, да неужто вы не узнаёте меня? Это, простите уж меня, – но немножко не то. Скифа мы узнаём, узнаём – но вот именно сегодняшнего. И тому – очень рады. В его «тогда», когда годы поднимают человека на самую его высокую гору, где, как он сам писал:

Такая тишь, такой покой

И до звезды достать рукой…

 

Знал ли я доселе о Владимире Скифе? Конечно, знал – но, так сказать, заочно. И слышал о нём, и читал о нём, читал и его публикации. А как же? Открою вам секрет литературного Полишинеля – нынешняя российская литература созидается не более чем ста именами настоящих авторов – ведущими, и столькими же пишущими рядом – ведомыми. Мы это однажды всю ночь считали в московской гостинице – российские литераторы, прибывшие в столицу на Российское литературное Собрание 2013-го года. За чаем и не за чаем – считали, считали и сосчитали – до самых даже малоизвестных имён. И в шутку, и всерьёз – стало «сто плюс сто»… Вот столько у нас всамделишних, истинных писателей сейчас в РФ – и русских, и национальных тоже. А всё остальное – всё это околитературный народ. Он – не плохой, он и – не хороший, а просто координата его такова – не в литературе, а около литературы. Немало там профессоров и доцентов, есть и звёзды районных и поселковых литобъединений… В общем, народ – не чужой.

Владимир Скиф там, тут же и бесповоротно, был введен нашим гостинично-литературным синклитом в первую сотню ведущих современных авторов нашей страны. Его знали, его слово ценили. И тогда же я подумал – даст Бог, и познакомимся, поди, с ним…

Так и вышло – по доброй судьбе. Мы познакомились, мы подружились – так мне думается. Владимир Петрович старше меня и потому мне никак не удалось принять его предложение – обращаться к нему на «ты». Так и беседуем – с совершеннейшей при этом приязнью друг к другу.

Владимира Скифа очень уважают наши национальные авторы – это да. Мне многократно выпадало убеждаться в этом. Он относится к ним с ровным уважением и дружеским интересом, в первую очередь он видит в них человеков и это сразу чувствуют его собеседники – люди тёртые в жизни, чуткие к слову и поступку. Владимир Петрович избегает обоих полюсов обращений к человеческому национально-другому: он и не прилаживается к нему, и не отвергает. В равной беседе он остаётся самим собой – человеком устоявшегося собственного русского мироустройства, открытого всем. А в помощи доброму человеку русский поэт Владимир Скиф никогда не откажет – Россия это знает, как русская – так и нерусская. Но и слово своё острое Владимир Скиф никогда не оставит под спудом – где надо, там и скажет. В литературной России это тоже знают.

…Ехали мы однажды по Иркутску в машине Владимира Скифа. Сумерки уже сгустились – поздняя осень. Владимир Петрович – водитель хороший, аккуратный и деликатный. Рядом с ним – его супруга Евгения Ивановна. Она, право-слово, душа-человек! Вся – наша, вся – из нашего литературного мира. Первая помощница и критик Владимира Скифа. Ей-пра, рядом с каждым удачливым мужчиной есть его мудрая женщина, жена! Тут я что-то заговорил на нашу вечную мужскую тему – конечно же, об автомобилях… Евгения Ивановна вскользь посетовала – мол, и машина-то у них старенькая уже… На что, после должного молчания, Владимир Петрович ответил:

– Да разве дело в том, что она – не очень?.. А дело ведь в том – кого она везёт и куда везёт… Вот это – самое главное в жизни. И везёт, бодро везёт сейчас наша машина хороших людей в хорошее место – значит, всё в нашем мире нормально.

И, конечно же, мы с ним согласились, Евгения Ивановна – тоже.

…У Владимира Скифа – добрые крепкие рабочие руки. И рукопожатие его – верное, надёжное. Много поработали его руки, они не знают устали и ныне. Пишут, пишут, пишут… А летом, загорелые, работают в «Байкальском Переделкино» – от души, задорно, умеючи и сноровисто. Мне не довелось побывать на байкальской даче – творческой мастерской Владимира Скифа, где и поныне кружатся литературные думы его знаменитого свояка Валентина Григорьевича Распутина – да упокоится его душа с миром...

Но на Байкале мы с Владимиром Петровичем и нашими добрыми друзьями-литераторами, конечно же, побывали. Постояли на месте памяти Александра Вампилова – помолчали. А потом говорили с батюшкой-Байкалом – каждый о своём. И – Байкал-батюшка, оказывается, отлично понимает и по-удмуртски: кивает подступающей ко мне волной или не соглашается, тут же отхлынув от берега с ней… Мне так показалось. Байкал никогда не молчит. Он говорит сразу со всеми нами… На всех наших сущих языках… Надо только слушать его – и слышать.

И вспомнилось уже при возвращении автобусом из Листвянки в Иркутск скифовское:

Скрипит небесная рессора,

Повозка времени скрипит.

Меж сном и явью нет зазора,

И потому весь мир не спит…

 

Много книг написал Владимир Скиф. Даст Бог, и ещё напишет. Немало у него и должностей и обязанностей – у человека неподводящего. Спасибо ему, благословлённому его Родиной:

Крестом летящая сова

На сердце мне упала…

 

…И мне думается об этом человеке – благодарно и уважительно. И если кто-то спросит меня о байкальской душе далёкой российской стороны Иркутии, то я отвечу ему:

– У Иркутии есть свой поэтический летописец. Имя его – Владимир Скиф. Почитайте его и многое вам – откроется…