Валерий ЛАТЫНИН. ПЕСНЬ ДЛЯ ПОТОМКОВ. Переводы из сербской классической поэзии

 

Валерий ЛАТЫНИН

ПЕСНЬ ДЛЯ ПОТОМКОВ

Переводы из сербской классической поэзии

 

Коста АБРАШЕВИЧ (1879-1898)

 

БРАТСТВО

Довольно злобы! мании величья,

Из века в век давившей род людской;

Пусть братство путь проложит сквозь различья,

Пусть счастье торжествует над тоской.

 

Довольно крови, пролитой напрасно,

Довольно бесновать за ратью рать,

Вперёд пусть выйдет милое нам братство,

И пусть обнимет крепко брата брат.

 

Долой все митры и долой короны,

Что жизнь проклятой делают для нас;

Пусть братство поднимается на троны,

Чтоб жар сердец народных не погас. 

 

Зачем держав закрытые границы,

Где зло возводит тысячи проблем?

Пусть страшное безумье прекратится,

Пусть братство миром овладеет всем.

 

Довольно тьма умы людей морила,

Довольно их давил незнанья мрак,

Пусть братство дарит им источник силы

И воссияет свет. Да будет так!

 

Провозгласим: долой наследство это!

Цепей холопских да минует бич!

Нам братство станет праведным заветом,

Свобода прогремит победный клич.

 

Рабы встают! Предгрозьем время веет,

Час воли грянет, не сдержать его!

В круг братства становитесь же скорее,

Пусть брат обнимет брата своего!

 

 

Трифун ДЖЮКИЧ (1889-1966)

 

ОДИНОЧЕСТВО

Мутная мгла горизонт затемнила.

Сердце с тревожным предчувствием бьётся.

Где-то запели негромко, уныло,

Песня, как стон, в темноте раздаётся.

 

С песнею-плачем и флейта рыдает…

Ночь открывает все старые боли.

Сердце от грёз не свершённых страдает,

С каждой минутой грустней поневоле.

 

С этой печальной симфонией ночи

Так органично душе моей слиться,

Слёзно сомкнуть над несбывшимся очи,

Как над гнездом (уничтоженным) птица.

 

 

Динко ЗЛАТАРИЧ (1558-1613)

 

НЕ МОЖЕШЬ СКРЫТЬ ОТ МЕНЯ

СВОЕЙ ПРЕЛЕСТИ

Как же так, госпожа, ты в огне пребываешь,

Но свою красоту от меня укрываешь?

А я вижу тебя, не старайся напрасно,

Наяву и во сне вижу, как ты прекрасна.

Пусть лютует мороз, солнце жжёт в небе свечи,

Никогда от меня ты не будешь далече.

Ведь куда б я ни шёл, на тебя набредаю,

А увижу, и в миг от любви обмираю.

Мысль рисует тебя каждый день с вдохновеньем,

Ради этих картин всё я предал забвенью.

Так позволь красотой вдосталь мне наслаждаться,

Не брани за мечту – в мыслях рядом остаться.

Делай всё, что взбредёт, вечно в прятки играя,

Только прелесть не скрыть от меня, дорогая.

 

ИЩУ ПУТЬ, КОТОРЫЙ ВЕДЁТ

К ВОЗВЫШЕННОМУ

Чарующий пламень прекрасных очей

Пусть долго не гаснет в юдоли моей,

Чтоб я не блуждал средь всемирных сует

И видел не тьму, а немеркнущий свет.

Годами душа замерзала во мне,

И вдруг для неё мир открылся в окне,

Она обновилась, как стылый цветок,

Лишь утренним солнцем зарделся Восток.

И стало не властно теперь надо мной,

Что ценно веками для твари земной.

Услады и блага уже не в цене,

Господство и власть отвратительны мне.

К возвышенным целям ищу я свой путь

И слабостям мира меня не свернуть.

Желчь сладость отравит на старости лет:

Мы только что были, и вот нас уж нет.

 

 

Воислав ИЛИЧ-младший (1878-1924)

 

КУСОК ХЛЕБА

Ноябрьская стужа. Дрим бодрствует ночью.

Пока стая воронов в небе кружит,

Упал юный конник, подняться нет мочи –

На горной дороге недвижно лежит.

 

Продрогшее тело пороша заносит,

Он чувствует – смерть его недалека.

Из снега торчит, словно хлеба он просит,

Уже непослушная парню рука.

 

Идут чередой бесконечной герои,

Бредут тяжело в тишине гробовой…

И только один опечаленный воин

Увидел, что гибнет солдат молодой.

 

Он стал возле парня, бедой удручённый,

Сказал, развязав свой походный мешок:

«Сынок, подкрепись», повздыхал сокрушённо,

Дал хлеба краюху и дальше пошёл.

 

Албанские ветры курили позёмку,

А парень сжимал хлеб в холодной горсти

И мёрз на снегу в леденящих потёмках,

Не в силах краюху ко рту поднести.

 

Проходят солдаты… Суровы их лица,

Как тени, проходят. Поход их далёк.

Решил вдруг один из них остановиться,

В руке мертвеца видя хлеба кусок.

 

Измученный голодом, ближе подходит,

Мелькают в глазах огоньки без конца.

Он думает: «Мне нужен хлеб для похода.

Возьму-ка его из руки мертвеца!».

 

Но только солдат над лежащим нагнулся,

Чтоб вытащить хлеб из холодной горсти,

Как, снегом засыпанный, «труп» шевельнулся:

«Не трогай!».

              И воин смутился: «Прости!».

 

Он дальше дорогою смерти подался.

На небе албанском рой звёздный мерцал.

А парень, лежащий в снегу, улыбался

И, глядя на хлеба кусок, умирал…

 

Проходят герои и кони колонной

По горной вершине, где трупы лежат;

Снег веет и веет… Шумит Дрим бессонно…

Голодные вороны в небе кружат…

 

 

Шишко МЕНЧЕТИЧ (1458-1527)

 

ЕСЛИ Б Я БЫЛ ЦВЕТКОМ,

КОТОРЫЙ ОНА СОРВАЛА

Приходят сюда посмотреть умилённо,

Как фея цветы собирает влюблённо,

Над жемчугом так не пекутся часами,

Как фея все дни напролёт – над цветами.

Одни, чтоб дарить приближённым, срывает,

Другие на белую грудь возлагает,

А третьи вплетает в прекрасную косу

И, будто корону роскошную, носит.

В груди от желанья любовного тесно:

«О, если б цветком обратиться чудесным,

Который к высокой груди приникает

Иль русую голову феи ласкает!».

И большего я не желал бы так страстно,

Считая, что жизнь подарила мне счастье.

 

 

Милорад МИТРОВИЧ (1867-1907)

 

НЕНАПИСАННАЯ ПЕСНЯ

Она возникла полночью немой,

В час тишины, покоя и потёмок;

Я пел её, восторженный певец,

Как птица или маленький ребёнок.

 

Её никто не слышал в этот час,

Её душа сама себе рождала;

И сердце подпевало ей в груди,

И сеть морщинок горьких исчезала.

 

Я примирился с давнею тоской,

Моё страданье в общем горе – малость,

И песня к звёздам устремлялась в высь,

И в их лучах, мерцающих, терялась.

 

Хотел я звуки песни удержать,

Но стыли пальцы в ворохе записок,

Ведь песня эта о любви была,

Сном о земле и о небесной выси.

 

 

Никола Петрович НЕГОШ (1841-1921)

 

НАДО ВОЕВАТЬ…

«Надо драться!» – клич безумца,

разве он хоть что-то знает,

сколько зла и сколько горя

людям войны причиняют?

 

«Надо драться! – говорит он, –

пусть в сраженьях кровь прольётся,

ведь лежащим на перинах

слава в руки не даётся!

 

Надо драться!.. и без боя

все умрут в своей постели.

Кто герой, как я, сумеет

отличиться в ратном деле.

 

Надо драться! А правитель

больше трусов слушать любит.

Ополчимся же скорее!

На войну! И будь, что будет!».

 

Полно призывать, кликуша!

Мы вчера лишь воевали!

А что ты герой бесстрашный,

этого, поверь, не знали!

 

 

Любомир П. НЕНАДОВИЧ (1826-1895)

 

ЗАРЯ

Что-то с гор к нам катит, разливает негу,

Тёплый ветер дует, нет сугробов снега.

То не тварь лесная – вся земля трясётся,

Не мираж, не призрак, ибо всяк смеётся.

Это наше солнце небо подпалило,

Солнце, что так долго к нам не выходило.

Это наше солнце скоро вновь родится,

Чтоб помочь от мрака всем освободиться;

Чтоб согреть нам руки, что давно остыли,

Чтоб утешить сербов, тех, что приуныли;

Просветить до донца христианам души,

Чтоб сплотились сербы и зажили лучше;

Чтоб окрепла вера, общий лад – в итоге,

Чтоб алтарь воздвигнуть средь славянства богу.

Это наше солнце, узнаём светило,

Вместе с ним встаём мы, обретаем силы.

– Но готовы будьте – солнце к небосводу

Из зари кровавой медленно восходит.

Через море крови двигаться народу,

Чтоб суметь из рабства выйти на свободу.

 

ОБЩИЙ ДОМ

Вино расплескалось из Марковой чаши,

Оно обагрило окрестности наши;

И в каждое сердце, что сербским зовётся,

Надежда и сила отныне вольётся.

Не хмель виноградный пролился из чаши,

То будит заря земли спящие наши:

– Вставайте, вставайте, рассвет наступает,

Всем хватит работы, – заря зазывает, –

Для общего дома возводятся стены,

Пусть все поработают там непременно.

Ни денег, ни жизни своей не жалейте,

Обитель большую построить сумейте,

Чтоб в том светлом доме смогли поместиться

Все те, кто от матери сербской родится.

Чтоб были уверены, дом наш построив,

Что он – колыбель для грядущих героев.

Пусть в доме очаг согревающий пышет,

Чтоб сербы не мёрзли под чьей-нибудь крышей.

Вставайте, вставайте над сонным покоем,

Общинно мы дом всенародный построим.

 

 

Милорад М. ПЕТРОВИЧ (1875-1921)

 

РЕКРУТЫ

Утром нас сёстры цветами украсили,

Инеем были букеты подсолены.

Матери грустные расцеловали нас

И проводили с надеждой надломленной.

 

Дома сегодня отцов наших не было,

Чтобы понять нас, как мы отцов поняли

В день, когда дружно они нас покинули,

Мы вслед за ними уходим колоннами.

 

Многие муки их стали сединами,

Путь их нелёгкий отмечен сраженьями,

Но в свой черёд мы приходим на смену им,

Мы – их наследники и продолжение.

 

Валом морским сила юная вздыбится,

Сложатся сказки о нашем характере,

Песнь для потомков – какими же были мы,

Их пропоют наши сёстры и матери.

 

ПЕСНИ

Воскликни, фея, с сербских гор,

Пусть каждый холм тебе ответит,

Пусть братья выйдут на простор

И стяг свободы их приветит.

 

К победам Душан нас зовёт,

На Косово князь Лазарь кличет,

К нам Марко с палицей идёт,

И саблю достаёт Обилич!

 

Бог с нами! Боже, нас веди,

И Белому Орлу дай силы,

Чтоб к солнцу он нашёл пути

И вновь свобода нам светила!

 

 

Йован Стерия ПОПОВИЧ (1806-1856)

 

ЧЕСТОЛЮБЦУ

Почему твоё лицо, друг, вянет,

вроде розы нежной и румяной,

в день, когда замёрзший сад молчит?

Перестань питать в душе тревогу,

думать озабоченно о многом,

за твоей спиною смерть сидит.

 

Разве счастье расцветёт под митрой?

Счастье в бедной хижине сокрыто,

где и постный стол – весёлый пир.

Золотом расшитые подушки

не приносят сна, а только душат,

если в сердце не приходит мир.

 

Ездишь ты на запряжённых феях,

или же упряжка поскромнее,

вряд ли принесёт отраду путь;

золотые удила, уздечки

радуют тщеславье скоротечно,

коль больные ноги не идут.

 

Брось ты жаждать мимолётной славы,

от беды корона не избавит,

червь у всех достоинств будет свой.

Пусть ты весь благоухаешь мирром,

будешь, как и все, в загробном мире

неприятно пахнуть под плитой.

 

Где она, былая пышность свиты?

Иустина облик знаменитый?

Слава, красота – всего лишь пыль,

даже если царственно блистают,

но перед потомками растают,

если добрых дел ты не творил.

 

 

Петар ПРЕРАДОВИЧ (1818-1872)

 

ХОРВАТ ИЛИ СЕРБ

(Одному приятелю)

Ты сердишься, хоть мы и побратимы,

Твердишь, что сербское ношу я имя,

Что сербами прапрадеды все были,

На Косово святую кровь пролили.

А я, их внук, о сербах забываю,

В Хорватии постылой проживаю!

Укор твой, брат, гнетёт меня, однако,

Не будь солдатом, я бы мог заплакать;

Но я прощаю эти обвиненья.

Другие лезли б в драку, без сомненья.

Но если поединок всё же нужен,

Седлай коня, скачи сюда, мой друже.

Мы секундантов по местам расставим

И сердце от мучения избавим…

Оставив память твёрдую, как камень,

Что оба брата были дураками!

 

МОЕЙ ЕДИНСТВЕННОЙ СЕСТРЕ,

умершей 25 февраля 1867

Бедная моя сестрёнка, горемычная моя,

Стало быть, жизнь надоела, повседневностью тревожа!

Выносить её мученья дальше было невозможно,

И на полпути иссякла сила прежняя твоя.

 

Ты познала труд до пота, горечь безутешных слёз,

И, нуждаясь постоянно, шла нелёгкою дорогой,

Чтобы как-то прокормиться и унять свои тревоги,

От сраженья до сраженья двигала житейский воз.

 

Добротой всех одаряла, никому не навредила!

Вместо ног тебе как будто даровал Всевышний крылья.

По земле тебя носили эти верных два крыла,

 

И земля тебя при жизни очень мало ощутила.

Будь же пухом покрывало, что навек тебя укрыло,

Как и ты родимой тверди в тяжесть тоже не была!

 

 

Бранко РАДИЧЕВИЧ (1824-1853)

 

* * *

Где наши дивные цари?

                                В могиле.

Где короли-государи?

                         В могиле.

А где же наши господа,

Что затерялись без следа?

                               В могиле?

А эти сивые сычи –

Обиличи, Юговичи,

Неужто смерть и их взяла,

В могилу навсегда свела?

О, не грусти о том, браток,

Добро сулит судьбы виток.

Ружьё у серба под рукой –

Знаменье дивное, брат мой.

 

 

Джордже РАЙКОВИЧ (1825-1886)

 

ОПРАВДАНИЕ БОЖЬЕГО ПРОВИДЕНИЯ

ПРИ ВИДЕ ЗЛА В МИРЕ

Кто свершенья нашей жизни

Кротким взглядом примечает,

Тот на всём знак божий видит,

Что ни шаг, его встречает.

 

А преграда возникает

На твоей земной дороге,

Чтоб о вечности напомнить, –

Это весть живого Бога.

 

Не ропщи в любом ненастье,

Совести старайся верить;

Тот, кто души наши судит,

Истинною мерой мерит.

 

Что посеял Бог когда-то,

Жатвой о себе напомнит,

Пусть и прячется до срока

В земляных объятьях тёмных.

 

 

Душан СРЕЗОЕВИЧ (1886-1916)

 

ПРОБУЖДЕНИЕ ИЛЛЮЗИЙ

Забвенья песню шелестит листва;

Блуждает ветер по раздольным нивам,

Под поцелуями его трава

От ветра уклоняется игриво.

 

Душа весны, что красочно цветёт,

Вселяется в мечтанья поневоле.

И всё в душе светлеет и поёт,

Уходят прочь страдания и боли.

 

Я вслушиваюсь жадно в бытие

И чувствую невидимые нити,

Что пробуждают естество во мне,

Как будто бы в преддверии открытий.

 

 

Джура ЯКШИЧ (1832-1878)

 

ЕВРОПЕ

Тебе пою – тебе, тиранка!

Мой дух гнетут твой яд и гнев;

Ты их выплескиваешь в раны

И строки поджигаешь мне.

 

Страдальцев миллионы стонут,

Кровь из грудей отверстых льют,

На пепелищах миллионы,

Как черви, по земле ползут.

 

Другие миллионы кротко

Приходят в европейский суд:

«Не можем больше жить под гнётом,

Терпеть ярмо и рабский труд.

 

Тиран нас топчет, жён бесчестит,

Наш урожай себе берёт.

Реши же, суд высокий, честно,

Как сохранить несчастный род?

 

Мы погибаем!..».

                    «Погибайте!» –

Насмешка брошена в ответ.

«Что ж, мы умрём, но так и знайте –

Мечом прорубимся на свет!

 

Свободными умрём, со славой,

Серб не желает быть рабом!

Там далеко, в святой державе,

Жизнь иль могилы обретём!».