Сергей ПОМЕРАНЦЕВ. ТЕНИ ПРОШЛОГО. Из сборника «Слёзы Ра»

Сергей ПОМЕРАНЦЕВ

ТЕНИ ПРОШЛОГО

Из сборника «Слёзы Ра»

 

ДРЕВНИЙ ОБРЯД

Храним Исидой и Нефтидой,

Среди богов воссев на трон,

На острове под пирамидой

Уснул великий фараон.

 

Став мумией святое тело

Лежит в покоях под землёй,

Душа же в небо отлетела,

В чертог Ахета золотой.

 

Там, в царстве вечного рассвета

Его бессмертная душа,

Познав Осириса секреты,

В полях гуляет камыша.

 

Пусть сердце старое не бьётся,

Хеопс воистину воскрес!

Его седины красит Солнце

Волшебным золотом небес.

 

Железом стали его члены.

Он съев богов, стал Богом сам.

У пирамиды на коленях

Весь мир взывает к небесам.

 

Повсюду плач, в пыли кумиры.

Но царь не бросил свой народ!

Его наследник в этом мире

Бразды правления берёт.

 

И он построит пирамиду,

А после Сфинксу даст свой лик.

Но в этот миг со скорбным видом

Он к гробу отчему приник.

 

В гробнице в траурном наряде

Он жезлом прогоняет тлен.

И вот выходит из ограды

Бог новый – фараон Хефрен!

 

ТЕНИ ПРОШЛОГО

Мне кажется порой, что жизнь моя чужая.

Но память не стереть могильною плитой.

Мне снится иногда иллюзия иная:

Змея на голове и тронный зал большой.

 

Папирусных колонн вдоль стен стоят шпалеры,

На росписях полов газели и быки.

Украшен зал резьбой и золотом без меры,

А за стеной дворца бескрайние пески.

 

Там воет злой Хамсин – жестокий дух пустыни.

Нил сильно обмелел, убит злодеем бог.

Осирис – дух добра, вселенную покинул,

До паводка ушёл в загробный свой чертог.

 

Песок скрипит во рту, зной душит даже ночью.

А в сердце у меня тоски пчелиный рой, –

Одна из дочерей навек сомкнула очи.

Анубис ждёт её за западной горой.

 

Сквозь слёзы вижу я чиновников поклоны

И слушаю доклад о мумии в гробу.

Таков удел людей, и даже фараоны

Не в силах изменить жестокую судьбу...

 

СЛУЖИТЕЛЬ АТОНА

В изящной беседке дворцового сада,

С улыбкой встречая над Нилом рассвет,

Любил я сидеть, наслаждаясь прохладой.

С тех пор миновало три тысячи лет.

 

Плечо покрывала мне шкура пантеры,

От солнца глаза защищала сурьма.

Носил я различные символы веры,

Папирус и новый прибор для письма.

 

В столице единого бога Атона

Я каждое утро входил в его храм,

Пел гимны, написанные Эхнатоном,

В открытом дворе воскурял фимиам.

 

С балкона дворца фараон и царица

Бросали мне золото старых богов.

В восточных горах подарили гробницу,

Тем самым свою выражая любовь.

 

Учение жизни – религию света

Мне царь мой поведал в священных стихах.

Но годы прошли и доктрину поэта

Предали забвенью при новых царях.

 

Мой царь был убит, его вера угасла,

Все храмы Атона погибли в огне.

Мне стало в стране находиться опасно, –

Враги подбирались всё ближе ко мне.

 

Я спешно бежал из Египта по морю,

Скитался, оставив домашний очаг.

И вот на далёком сирийском нагорье

Мне саван из шкур заменил саркофаг.

 

Промчались века, навсегда изменился

Наш мир и Египет успел умереть.

Но души бессмертны, и я возродился

Затем, чтобы снова Атона воспеть.

 

Вновь память меня возвращает в Амарну.

Я слышу царя, вижу блеск его глаз.

И он улыбается мне лучезарно,

И славит Атона, впадая в экстаз...

 

ГРАНИТНАЯ УЛЫБКА

Закатным пламенем объятый

Стоит заупокойный храм.

Ладья богов идёт к закату,

Увозит солнце к мертвецам.

 

Осела пыль, смолкают птицы,

Упали тени на алтарь.

В святыню эту помолиться

Пришёл Египта государь.

 

Его отец гранитным ликом

Со статуй смотрит сквозь эфир

Туда, где за пустыней дикой

Уходит Ра в загробный мир.

 

Над смертью, будто бы, смеётся

На изваяньях фараон,

Ведь бог полуночного солнца

Воскреснет так же, как и он.

 

С Осирисом единым целым

Он тайно станет под землёй,

Собрав разрубленное тело,

Он снова будет молодой.

 

И победив большого змея,

Загнав чудовище в нору,

К востоку поплывёт скорее,

Чтоб новый день зажечь к утру.

 

За горизонтом неприметно

Берёт начало этот путь.

В священной области Ахета

Сокрыта возрожденья суть.

 

Как солнце ночью угасает

Затем, чтоб утром воссиять,

Всё в этом мире умирает,

И возрождается опять.

 

Идут большие перемены,

Лежат в руинах города,

И с исторической арены

Они уходят навсегда.

 

Но остаётся всё же нечто,

Что не исчезнет, не умрёт,

Что как Вселенная извечно,

И что её переживёт.

 

Закон. Он миром управляет,

И каждый должен его знать:

Всё в этом мире умирает,

И возрождается опять.

 

Известно это фараону,

И потому седой гранит

На изваяниях огромных

Улыбку вечную хранит...

 

УТРЕННИЙ РИТУАЛ

Восток пламенеет. Седой фараон

Стоит на веранде дворца.

В глубоком поклоне приветствует он

Священную барку творца.

 

Она показалась в восточных горах,

И вспыхнул огнём небосвод.

Бог Ра в ослепительно ярких лучах,

Ликуя, над миром встаёт.

 

И режет лучами зловещую тьму,

Пурпурные ризы надев.

Поют павианы востока ему

Молитвы свои нараспев.

 

Торжественным гимном встречают жрецы

Великого предка богов.

Играют в рассветных лучах изразцы

И роспись дворцовых полов.

 

Приветствуя бога, по небу снуёт

Великое множество птиц.

И каждая тварь, что в Египте живёт

Пред солнцем склоняется ниц.

 

Владыка Вселенной, богов господин

Шагает во славе своей.

И рыба плывёт из холодных глубин

К теплу его добрых лучей.

 

А те заливают всю землю огнём, –

Два берега древней реки,

Где нежные лотосы с первым лучом

Раскрыли свои лепестки.

 

Чистейшее золото льётся с небес,

Над Нилом играет рассвет.

Туман над рекой постепенно исчез,

Её обнажив силуэт.

 

На плахе восхода повержена ночь,

Священная кровь пролилась,

И слуги её убираются прочь,

В глубоких ущельях таясь.

 

Презренные демоны, чувствуя крах,

От света хотят улизнуть,

И змеи, укрывшись в безлюдных местах,

Спешат до заката уснуть.

 

Свирепые звери оставили дичь,

Как будто страшась божества.

Но тайны богов невозможно постичь,

И в этот момент волшебства

 

Сын солнца, владыка земли фараон

Почти завершил ритуал,

Но вдруг из груди его вырвался стон,

Который жрецов напугал.

 

Божественный царь головою поник,

Упал, опрокинув алтарь.

И умер внезапно почтенный старик,

А солнце сияет, как встарь...

 

ЛЮБИМЕЦ ЦАРИЦЫ

В стране, где резкие контрасты,

Где боги победили смерть,

Где Сфинкс с улыбкою бесстрастной

За горизонт привык смотреть,

 

У светлоструйных вод Египта,

Имея почести и сан,

Я был хранитель манускрипта

И обнимал твой гибкий стан.

 

В садах у озера Мерида,

Где бирюза небес чиста,

Я наслаждался дивным видом

И целовал тебя в уста.

 

В неподобающем волненье,

Украдкой покидая храм,

Я каждый вечер ждал мгновенья

Предстать божественным очам.

 

Боясь разгневать фараона

И всех египетских богов,

В тени папирусной колонны

Я слышал звук твоих шагов.

 

И во дворце Благого бога

Под видом кроткого слуги

Я приходил в твои чертоги,

Целуя след твоей ноги...

 

НЕФЕРТАРИ

Ничего не говори

В этом тихом месте.

Здесь лежит Нефертари –

Вечности невеста.

 

На полу сухой песок

С погребальной мессы.

На груди простой цветок –

В память от Рамзеса.

 

И в загробный этот мрак

Не слетает ветер.

Покрывает саркофаг

Пыль тысячелетий.

 

Овдовевший царь царей,

В скорби ежечасной,

Этот зал построил ей –

"Спутнице прекрасной".

 

В Нубии пещерный храм

Посвящён царице.

На гранитных ликах там

Алые зарницы.

 

Был когда-то жаркий день

В Куше покорённом.

Освящали эту сень

Вместе с фараоном.

 

Взгляд притягивала бровь

Грозного владыки.

И была к нему любовь

Чистой и великой.

 

Пели гимн. Рамзес стоял

В позе властелина.

Сам Амон его признал

В храме своим сыном.

 

Под Кадешем он разбил

Подлых азиатов.

Но царицу он любил,

Как поэт закаты.

 

Повелителя корон

Обожали люди.

И, казалось, фараон

С нею вечно будет.

 

Но счастливая звезда

Закатилась вскоре,

Постучалась в дом беда,

Наступило горе.

 

Из дворца ужасный слух

Всполошил столицу:

Стал терзать жестокий дух

Добрую царицу.

 

Царь прислал её лечить

Преданного Пенту.

Но не смог он победить

Лихорадку эту.

 

Даже статуей Иштар

У её постели

Погасить смертельный жар

Так и не сумели.

 

И теперь Нефертари

В саркофаге тесном.

Ничего не говори

В этом тихом месте...

 

ПРОКЛЯТЬЕ ФАРАОНА

Не тяни ко мне руку, Анубис!

Не зови в свой могильный покой!

Раньше времени ты меня губишь,

Посмотри – я ещё молодой!

 

Я ещё не успел насладиться

Цветом юности в этой стране,

А уже мне готовят гробницу,

И жену не пускают ко мне.

 

Мой отец, говорят, был злодеем.

Осквернил он святыни богов,

И великую смуту посеял,

Проповедуя всюду любовь.

 

Его имя теперь под запретом, –

Я отрёкся от веры отца.

И великие боги за это

Мне вручили ключи от дворца.

 

Но жестоко меня обманули,

Хоть и храмы вернули себе.

Вдруг холодные ветры подули

В фараона ужасной судьбе.

 

Надо мною проклятье кружится.

Боги помнить добро не хотят!

Не успел мой ребёнок родиться,

Как его утащили в Дуат.

 

Сколько слёз мы пролили с супругой

И даров передали жрецам!

Но как будто злым духом напуган,

Он ушёл, неугодный богам.

 

Только этого мало вам, боги!

Вы судили, царю на беду,

На опасной пустынной дороге

С колесницы упасть на ходу.

 

Кость ноги поломав при паденьи,

Я судьбу себе тем поломал.

Обещал мне Амон исцеленье

И своих чародеев прислал.

 

Стали маги прикладывать к ране

Кровь лягушки и печень змеи,

Помочили слюной обезьяны,

И заклятья бормочут свои.

 

С каждым часом мне хуже и хуже,

Я боюсь не дожить до зари.

Станет Эйе вдове моей мужем –

Он давно уже метит в цари.

 

И об этом теперь без опаски

Говорит, подстрекая жрецов,

Золотые посмертные маски

На моё примеряя лицо.

 

Но его никогда не полюбит

Эхнатона строптивая дочь.

Не тяни ко мне руку, Анубис,

Не зови меня в вечную ночь!

 

МЕЧТЫ ДРЕВНИХ ЕГИПТЯН

Мы, конечно, уйдём, как и всё в этом мире,

Но при этом родимся средь утренних звёзд,

Где рассвет, пробуждаясь, становится шире,

Где пшеница растёт в человеческий рост.

 

В белоснежных домах у журчащих каналов

Будем жить, позабыв о проблемах земных.

Там не будет врагов, но и этого мало –

Мы там встретим ушедших любимых своих.

 

В изумрудных садах, наслаждаясь прохладой,

Каждый будет любим, и здоров, и богат.

Будут реки вина и духов водопады,

А на ветках большой как яйцо виноград.

 

Наши души вспорхнут, словно юркие птицы.

Будет к нам благосклонен Осириса суд.

На земле наши мумии скроют гробницы,

И потомки к их входу дары принесут.

 

Будет вдоволь зерна, благовоний и пива.

Будет северный ветер нам лица ласкать.

Будет радовать Нил ежедневным разливом,

И у каждого будет из кедра кровать!

 

ГЛИНЯНЫЕ ПИСЬМА

Царицу Анхесенамон

Постигла горькая утрата:

Любимый муж – Тутанхамон

Ушёл к богам в страну заката.

 

И скорбь сильнее с каждым днём –

Согласно древнему закону,

Преемник сможет стать царём

В день погребенья фараона.

 

Будь проклят Эйе – старый лжец,

Слуга, вдруг ставший господином!

Когда был жив её отец,

Подлец сгибал покорно спину.

 

Но умер грозный Эхнатон,

Царица Нефертити тоже,

Сменхкар от трона отлучён,

И в соду муж её положен.

 

На смертном ложе он успел

Доверить Эйе перстень власти.

Но погубить тот захотел

Славнейшую из всех династий!

 

И скоро Анхесенамон –

Дочь и супруга фараонов,

Наследница святых корон,

Должна узреть слугу на троне!

 

А чтобы это было так,

На ней старик жениться должен,

Ведь только с ней священный брак

Царём законным сделать может.

 

Но этой свадьбе не бывать!

Чем с Эйе в царских жить палатах,

Уж лучше ей в супруги взять

Царевича из азиатов!

 

Вот, скажем, в хеттской стороне

Есть у царя четыре сына,

И можно одного вполне

В Египте сделать господином.

 

Отправлен глиняный конверт.

Но хетт не верит египтянке!

И созывает он совет

Из местных магов в своём замке.

 

Вот так Египет получить –

Без боя – кажется обманом!

Вдруг его сына погубить

Приспичило злым египтянам?

 

В ответ нелестное письмо

Везут египетской царице.

И вот доставлено оно.

В нём об обмане говорится!

 

Как ни обидно это ей,

Царица снова умоляет

Дать одного из сыновей,

И трон Египта обещает.

 

Ей не до гордости сейчас,

Тревожные приходят думы,

Ведь тело сохнет каждый час,

Но медлит Суппилулиума!

 

Всё взвесив, согласился он,

И сына снарядил в дорогу.

Но стал уж Эйе фараон,

И принц Зананза умерщвлён

В пустынях Сирии убогой...

 

ВАЯТЕЛЬ ФАРАОНА

Я родился в хижине убогой,

На циновке спал из тростника.

Но талант мне подарили боги –

Высекать шедевры на века.

 

Детство было бедным и голодным.

Только как-то храмовый писец,

Мой талант назвавший бесподобным,

Юношу отправил во дворец.

 

Мальчиком мне нравилось из глины

Статуэтки кошек вылеплять.

Образы великих властелинов

Доверяют мне теперь ваять.

 

И живу я в сказочной столице.

Царь мне подарил красивый дом,

Золото, рабов и колесницы,

Дивный сад с беседкой и ручьём.

 

Я хожу в сандалиях из кожи,

Облачаюсь только в царский лён.

Свежим кедром пахнет моё ложе,

Мой парик завит и умащён.

 

Не желаю я судьбу иную.

Получил я всё, о чём мечтал.

В том числе большую мастерскую,

Где благоговейно изваял

 

Статуи царицы Нефертити,

Каждой её дочери портрет.

Здесь позировал мне сам властитель,

Да живёт он миллионы лет!

 

Был обласкан милостью я царской.

Эхнатон ко мне благоволил.

Но сегодня гипсовою маской

Я лицо усопшего залил.

 

В первый раз мне царь не улыбнулся,

Творческий не поддержал порыв.

Он к отцу небесному вернулся,

Навсегда глаза свои закрыв.

 

За спиной я слышу плач принцессы,

У царицы безутешный вид.

Но искусство скульптора Тутмеса

На века их образ сохранит...

 

СУМЕРКИ

Раззолочённая ладья

Скользит по Нилу,

Везёт великого царя

В его могилу.

 

Осириса загробный суд

С ним не случится –

Как равного богам везут

Его в гробницу.

 

На барке плакальщицы в ряд

С тоской и болью

Неимоверно голосят,

Согласно роли.

 

По берегам стоит народ

В большом смятеньи.

Закат окрасил небосвод,

Упали тени.

 

Ладью встречает нижний храм,

Тот, что в долине.

Актриса произносит там

Слова богини.

 

Над храмом чёрно-синий флаг –

Знак фараона.

Жрецы заносят саркофаг

Между пилонов.

 

Тяжёлый катафалк несут

С бесстрастным видом,

Чтоб завершить нелёгкий труд

У пирамиды.

 

С царём кладут вино и хлеб

Во тьме глубокой,

И запечатывают склеп

Гранитным блоком.

 

У входа с белого быка

Сдирают шкуру.

И мрачным фоном облака

Горят пурпуром.

 

Но серп луны уже возник

И встал над Нилом.

Роняют слёзы в этот миг

Лишь крокодилы...

 

ЭКСПЕДИЦИЯ В ЛИВАН

Правитель Библа – древний азиат,

В тревоге вышел к берегу с охраной.

Он вглядывался в тлеющий закат,

Заливший кровью водные барханы.

 

Дозорный сообщил дурную весть:

На море что-то, кажется, маячит.

Действительно, там вроде что-то есть.

Оно плывёт сюда. Что это значит?

 

Быть может, это бедствие морей –

Враждебный бог, злой демон, а быть может,

Пиратский флот из множества ладей,

Который Библ сегодня уничтожит?

 

Похоже, это всё же корабли.

Но сколько их – два, три или четыре?

Нет, много больше! Видно издали,

Они длиннее местных, да и шире.

 

Пираты значит! Как нехорошо...

Правитель приказал поднять тревогу,

Зажечь огни и в местный храм вошёл,

Чтоб помолиться перед смертью богу.

 

И был услышан. Грандиозный флот

Из сорока судов пришёл с дарами.

А в Библ его отправили в поход

Из места, населённого богами.

 

Об этом месте слышал он давно,

Оттуда приходили караваны.

Там, по рассказам, золота полно,

И строят пирамиды великаны.

 

Вот чужеземцы сходят на причал.

Одежда их пугает белизною.

А коренастый смуглый адмирал

Приехал с переводчиком-слугою.

 

Правитель приглашает их к столу

И слушает пришельцев с интересом –

Вечноживущий фараон Снофру

Прислал свой флот за превосходным лесом.

 

И жалует туземцам добрый бог

Сокровища египетской столицы,

В расчёте, что к нему в кратчайший срок

Флот с ценной древесиной возвратится.

 

Отведав азиатское питьё,

Посланцы бога отложили чарки,

И предложили показать своё

Сокровище – бесценные подарки.

 

Они ему доставили вино,

Мартышек, золотые ожерелья,

Папирус и льняное полотно,

Лекарства и магические зелья,

 

Костюмы, дорогую мишуру,

Собак, зонты от солнца укрываться,

И, между прочим, статую Снофру,

Чтоб мог ему туземец поклоняться.

 

Придя в восторг от множества даров,

Правитель сделал всё, как приказали,

И вскоре груз к отправке был готов

В Египет, где его так ожидали.

 

Доволен был египетский король

И наградил посланцев за отвагу.

А лес заморский целиком пошёл

На скипетры, столы и саркофаги...

 

БИТВА ПРИ КАДЕШЕ

Под перьями нубийских опахал,

Спасаясь от полуденного зноя,

Божественный правитель отдыхал

В переднике египетского кроя.

 

От сладких вин немного захмелев,

Он погружался незаметно в дрёму.

У ног его сидел огромный лев,

И не пускал к Рамзесу незнакомых.

 

Казалось, что всё было хорошо, –

Узнав о приближенье сына Сети,

Царь хеттов вместе с армией ушёл,

Согласно донесеньям, на рассвете.

 

Об этом дезертиры час назад,

Сбежавшие от хеттов, сообщили.

И взяв с собою маленький отряд,

Рамзес оставил основные силы.

 

Увидеть не терпелось поскорей

Ему Кадеша стену крепостную.

И вот с отборной гвардией своей

Он подошёл к противнику вплотную.

 

Разбив свой лагерь на реке Оронт,

Рамзес прихода войска дожидался,

И задремал уже, да только вот

Муваталли хитрее оказался.

 

Царь хеттов никуда не уходил.

Он к египтянам подослал шпионов,

И их царя коварно убедил

В том, что бежал от мощи фараона.

 

А сам сидел в засаде до тех пор

Пока Рамзес не совершил ошибку,

И, выждав, боевой поднял топор

С недоброй азиатскою улыбкой.

 

Три тысячи тяжёлых колесниц

Вдруг показались из-за стен Кадеша,

И стали лагерь египтян теснить,

Пробив в защите фараона бреши.

 

Рамзес не испугался – был он зол!

Воззвав к Амону прямо с колесницы,

Один в атаку на врага пошёл,

И Монту направлял его десницу.

 

Свирепый лев издал свой грозный рык,

Увидев азиатов нападенье,

И, как Сохмет, мятежников настиг,

Повергнув нападающих в смятенье.

 

Он фараона в битве защищал.

Как сокол на пугливых куропаток,

Рамзес на подлых хеттов налетал,

А лев терзал когтями азиатов.

 

Не помнили такого старики,

Чтоб царь и лев в бою бок о бок были.

Тем временем имперские полки

К ужасной этой бойне подходили.

 

Они царя в итоге и спасли,

Ударив по врагу у переправы.

И дрогнули войска Муваталли!

А сам он убежал, боясь расправы.

 

Пылал закат в сирийских небесах.

Солдатское прихлёбывая пиво,

Рамзес едва держался на ногах,

И гладил окровавленную гриву...

 

ДУША ДРЕВНЕГО ЦАРСТВА

Что-то живое всегда остаётся

Возле седых пирамид.

Сокол в лучах восходящего солнца

Тут горделиво парит.

 

Может быть, эта красивая птица,

Что здесь кружит не спеша, –

Это душа из старинной гробницы,

Древнего царства душа?

 

Тело хранит позабытая крипта,

А вот она вознеслась,

Магией данного ей манускрипта

Соколом стала сейчас.

 

Золотом перья окрашены густо –

Ра золотит небосвод.

Но почему-то так выглядит грустно

Птицы прекрасной полёт.

 

Давят, как будто тяжёлое бремя,

Два её сильных крыла.

Может, её тяготит наше время,

Бренные наши дела?

 

Грустная птица глазами Джосера

С болью глядит на восток,

И наблюдает, как древнюю веру

Жёлтый заносит песок...