Владимир ПОСТНОВ. «МИТИНГ В КАНАДЕ». К 75-летию Великой Победы

 

Владимир ПОСТНОВ

«МИТИНГ В КАНАДЕ»

К 75-летию Великой Победы

Для России 9 мая самый великий и святой праздник…

Мы должны защитить правду о Победе.

В.В. Путин (из Послания Федеральному Собранию)

Если не ошибаюсь, бежали четвертые послевоенные летние каникулы. В том году родители отправили меня отдыхать в пионерский лагерь, в подмосковный поселок Переделкино. Лагерь был расположен на территории одной из школ. Между трехэтажным зданием школы из красного кирпича и длинным деревянным строением – нашей столовой – лежала широкая, ничем не примечательная площадь. Лишь кое-где зеленела трава и росло несколько одиночных деревьев. Возможно, в годы войны здесь стояла воинская часть.

Впервые мне, оторванному от дома, было скучно. На первых порах как-то не вписывался в общую шумную, порой бестолковую суету старших ребят, гонявших мяч, бегавших наперегонки, игравших в шашки, и быстро подружившихся между собой. Однако пионервожатые вскоре втянули и меня в проводившиеся в лагере мероприятия.

Помню, мы строем выходили в лес или на речку. Девчонки запевали, потом все подхватывали:

У дороги чибис, у дороги чибис,

он кричит, волнуется чудак:

«А скажите, чьи вы, а скажите, чьи вы,

и зачем, зачем идете вы сюда?..

Проводились и военные игры – наш младший отряд прятался в пышных кустах акаций на высоком берегу реки, как разведчики, и мы потом ждали, когда наши одержат победу.

Однажды вожатые объявили нам о встрече ребят старшего отряда с писателем Константином Симоновым. Я подошел к вожатой и попросил взять и меня на встречу.

– А ты знаешь этого писателя? – спросила она.

– Да, – ответил я. – Он военный писатель.

Почему мне, школьнику, закончившему второй класс средней московской школы № 548, была известна фамилия этого писателя? Два маминых брата, Михаил и Владимир, совсем недавно вернулись с войны. Раненые, но живые и очень молодые. Тогда, особенно первые годы после войны, родственники и друзья часто проводили выходные за одним столом, вместе разделяя послевоенную радость бытия.

Так было и в нашей большой семье. На Житной улице в Москве, где жили мои родные бабушка и дед, в одной большой комнате часто собирались их сыновья с женами, племянники и племянницы, друзья и товарищи по военным невзгодам. На столе непременно красовались бутылочка белого для мужчин и красного для женщин. Было шумно и весело, что называется «дым стоял коромыслом». Вот тогда впервые услышал я песню, которую пел мой дядя Михаил:

От Москвы до Бреста нет такого места,

Где бы не скитались мы в пыли.

С лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом

Сквозь огонь и стужу мы прошли.

Без глотка товарищ песню не заваришь,

Так давай по маленькой хлебнем!

Выпьем за писавших, выпьем за снимавших,

Выпьем за шагавших под огнем.

От ветров и водки хрипли наши глотки,

Но мы скажем тем, кто упрекнет:

– С наше покочуйте, с наше поночуйте,

С наше повоюйте хоть бы год.

Михаил говорил, что это стихи Симонова, военного корреспондента.

…До дачи Симонова мы шагали довольно долго. Но встреча оказалась удивительно теплой. За давностью времени плохо помню начало знакомства. Кажется, речь зашла о прошедшей войне, о боях, Сталинградской битве, о нашей Победе. Оживленный разговор поддерживали пионервожатые, спрашивали о новых книгах и стихах.

– А какие вы знаете мои стихи? – спросил в свою очередь и Симонов.

Все притихли…

– «Жди меня», – наконец сообразила одна из вожатых.

Выпалил и я: «Митинг в Канаде». Симонов ласково потрепал меня по плечу.

Обратно мы возвращались довольные дружеской теплой встречей со знаменитым писателем. На конкурсе чтецов в пионерском лагере я с волнением читал:

Я вышел на трибуну, в зал,

Мне зал напоминал войну,

А тишина – ту тишину,

Что обрывает первый залп.

Мы были предупреждены

О том, что первых три ряда

Нас освистать пришли сюда

В знак объявленья нам войны.

Я вышел и увидел их,

Их в трех рядах, их в двух шагах,

Их – злобных, сытых, молодых,

В плащах, со жвачками в зубах,

В карман – рука, зубов оскал,

Подошвы – на ногу нога…

Так вот оно, лицо врага!

А сзади только черный зал,

И я не вижу лиц друзей,

Хотя они, наверно, есть,

Хотя они, наверно, здесь.

Но их ряды – там, где темней,

Наверно там, наверно так,

Но пусть хоть их глаза горят,

Чтоб я их видел, как маяк!

За третьим рядом полный мрак,

В лицо мне курит первый ряд.

Почувствовав почти ожог,

Шагнув, я начинаю речь.

Ее начало – как прыжок

В атаку, чтоб уже не лечь:

– Россия, Сталин, Сталинград! –

Три первые ряда молчат.

Но где-то сзади легкий шум,

И, прежде чем пришло на ум,

Через молчащие ряды,

Вдруг, как обвал, как вал воды,

Как сдвинувшаяся гора,

Навстречу рушится «Ура!».

Уж за полночь, и далеко,

А митинг все еще идет,

И зал встает, и зал поет,

И в зале дышится легко.

А первых три ряда молчат,

Молчат, чтоб не было беды,

Молчат, набравши в рот воды,

Молчат – четвертый час подряд!

………………………………

Но я конца не рассказал,

А он простой: теперь, когда

Войной грозят нам, я всегда

Припоминаю этот зал.

Зал! А не первых три ряда.

Пишу эти строки и до сих пор помню их наизусть. Мое выступление было оценено вторым местом на пионерском конкурсе.

Вот тогда мои мальчишеские мысли уперлись в непонятное противоречие отношений между государствами. Как же так, приходило на ум, чуть ли не вчера закончилась наша победоносная война с немецкими фашистами, а сегодня нам опять хотят объявить войну. И уж совсем непонятно – грозят наши союзники.

Наверное, ребят постарше эти вопросы не особо и мучили. Они сочиняли хулиганские, но патриотические вирши:

Прибыл из Америки посол,

Серый и упрямый, как осел.

Он сказал, что Гарри Трумэн

В Белом доме план задумал,

И оттуда нам грозит войною, да-да.

Я ему на это отвечал:

– В рот вас по порядку всех …

И так далее в рифму… Ответ был боевой, но сплошь матерный.

Таким образом, мир уже тогда не воспринимался безоблачным. Страшным призраком становилось ядерное оружие, использованное США в войне с Японией. Наша страна, восстанавливая разрушенное войной хозяйство, не могла обойтись и без укрепления своих вооруженных сил.

Немного вспомним историю.

Речь Уинстона Черчилля в Фултоне (штат Миссури, США) в 1946 году как бы просигнализировала о начале холодной войны…

Теперь нам известна Директива Совета Национальной Безопасности США NSC №20/1 от 18 августа 1948 года с грифом «Совершенно секретно». В ее основу легли «Тезисы», разработанные Алленом Даллесом, впоследствии ставшем директором ЦРУ США.

В этом документе были установлены две основные цели политики США в отношении Советского Союза:

– сокращение мощи и влияния СССР до тех пределов, когда они более не будут угрожать международной безопасности;

– достижение фундаментальных перемен в теории и практике международных отношений Советского Правительства.

Далее рассматривались способы осуществления этих целей в мирное и военное время. Главная задача – географическое сокращение силы и влиятельности России. Кроме того, необходимо использовать все методы подрыва советского государства с помощью информационной активности, усиления воздействия пятых колонн. (Как современно звучит, не правда ли?)

Для меня стало полным откровением, что уже тогда была поставлена задача освободить Украину от русского владычества и позволить ей самостоятельно устраиваться как независимому государству.

США успешно реализовывали поставленные задачи. Ими были созданы сотни военных баз вдоль границ Советского Союза. Как пишут наши историки, к концу 50-х годов стратегический баланс ядерных сил складывался не в нашу пользу.

В 1962 году США ввели военную блокаду против Кубы. Ее окружала армия из сухопутных, морских и авиационных группировок. Карибский кризис. Мир был на грани ядерной катастрофы.

В середине 70-х годов СССР добился паритета с НАТО по ядерному оружию. Однако приход на президентский пост Рональда Рейгана снова обострил противостояние между Западом и Россией. Рейган назвал нашу страну «империей зла», и вся американская внешняя политика была направлена на подготовку к войне. В мае 1981 года на совещании работников спецслужб Юрий Андропов сообщил о том, что Соединенными Штатами создается возможность нанесения первого ракетно-ядерного удара по СССР.

Ядерная угроза приобрела особое значение в связи с принятой американцами стратегической оборонной инициативой (СОИ). И сегодня я вспоминаю те строки стихотворения Константина Симонова из далёкого 1948 года:

Мы были предупреждены

О том, что первых три ряда

Нас освистать пришли сюда

В знак объявленья нам войны.

Гонка вооружений не была единственной угрозой советской стране. США и НАТО разработали и начали применять оружие качественно другого типа. Так появились информационно-психологическая, организационная, технологическая, финансово-экономическая, электронно-компьютерная войны.

Разрушение СССР не остановило холодную войну. Закончился социалистический период нашего государства. Но это не изменило желания США не считаться с интересами России как  самостоятельной великой державы. Запад не желает признавать Россию как равноправного геополитического партнера. Отсюда многочисленные санкции против нашей страны, небывалая скрытая и открытая поддержка внутренней пятой колонны, извращение и фальсификация российской истории.

Небывалый заряд исторической лжи выпущен и на нашу величайшую Победу над немецко-фашистскими захватчиками. На Западе Советский Союз выставляют как союзника нацистской Германии, считая, что два тоталитарных режима развязали эту войну. Такое нарративное изложение исторических событий дано недавно и в резолюции Европарламента.

Министр иностранных дел Сергей Лавров совершенно справедливо отмечает: «В западную систему образования внедряются ложные трактовки истории. В ход идут мистификации, псевдоисторические теории, рассчитанные на принижение подвига наших предков. Молодежь убеждают в том, что главная заслуга в победе над фашизмом и освобождении Европы принадлежит не советским войскам, а Западу, благодаря высадке в Нормандии – менее чем за год до разгрома фашизма.

…К сожалению, далеко не для всех в мире память о Победе является священной. Печально, что и в России есть те, кто подхватил мифы, распространяемые желающими похоронить эту память, и кто считает, что пришло время отказаться от торжественного празднования Дня Победы. Чем солиднее становятся цифры годовщин, тем чаще приходится сталкиваться с историческим беспамятством».

А вот еще одна напасть. Судья Конституционного суда России Константин Арановский заявил, что Россия не должна считаться правопреемницей СССР. По его мнению, Россия сегодня «заменяет на своей территории государство, незаконно созданное однажды». Таким образом, господин судья Конституционного суда отказывает большинству граждан России и, естественно, мне, родившимся в Советском Союзе, в праве на существование. То есть, не было ни нашей Победы, ни освоения первыми Космоса, ни нашей великой литературы и искусства. У меня возникает вопрос: а нужен ли Конституционному суду России такой судья?

Позиция Арановского тесно смыкается с фальсификаторами истории Второй мировой войны. Так Польша взяла на себя роль главного обвинителя нашей страны в развязывании самой жестокой войны в истории человечества. И, как следствие, мы сегодня видим, как оскверняются в ряде европейских стран могилы советских воинов, положивших свою жизнь за освобождение этих стран от нацизма.

В статье «Это всё что-то напоминает» Владимир Владимирович Путин подчеркнул: «…мы с вами не можем забыть и никогда не забудем подвига наших отцов. Очень бы хотелось, чтобы и наши коллеги на Западе вообще и в Европе в частности имели это в виду».

Подготовка к празднованию 75-летней годовщины нашей Великой Победы над фашистской Германией практически совпала с принятием поправок в Конституцию Российской Федерации. Эти поправки защищают Победу нашего народа: «Российская Федерация чтит память защитников Отечества» предложено указать в Основном Законе. И эта запись как нельзя лучше корреспондируется с добавлениями в новой редакции Конституции о ее приоритете над международным правом и запретом действий на изменение границы Российской Федерации.

Но вот недавно прочитал в интернете «Заявление Конгресса интеллигенции», возглавляемого либераст-демократом Львом Пономаревым. Проект закона о поправках к Конституции РФ они называют «именно тем, что именуется государственным переворотом» и призывают российских граждан протестовать против данного проекта. Среди подписантов воинствующая артистка-либерастка Лия Ахеджакова… Конечно, ничего удивительного в этом факте нет. Однако мне вспомнился черный день 4 октября 1993 года. Танки бьют по зданию, в котором работает российский парламент. Сотрясающая все тело небывалой силы грохочущая ударная волна, едкий дым, запах гари, стоны раненых… И все это внутри здания Дома Советов, в котором вместе с депутатами Верховного Совета России я, как сотрудник аппарата, пережил тот проклятый день.

Зададимся вопросом, разве ельцинский расстрел российского парламента – не антиконституционный переворот? В продолжение этой темы: как-то по одному из телеканалов увидел, оторопев, фрагмент совещания главы ельцинского правительства Виктора Черномырдина, решившего посоветоваться с «прогрессивной интеллигенцией» перед расстрелом Белого Дома. Особенно горячилась Ахеджакова: «Раздавите гадину!». Тогда крушить Конституцию было можно, а теперь – «это другое»?!

Мне кажется неслучайным, что 75-ая годовщина со Дня Победы над немецко-фашистскими захватчиками, внесение поправок в Основной закон страны, 150-летняя юбилейная дата со дня рождения вождя мирового пролетариата В.И. Ленина и эпидемия COVID-19, отодвинувшая празднование этих великих событий, сошлись практически в одно и то же время. И это время – новое тяжелое испытание на прочность России.