Владимир РЕШЕТНИКОВ. ОТ ТЕБЯ НЕ ОСТАНЕТСЯ ПИСЕМ… Стихи из книги «Рубежи»

 

Владимир РЕШЕТНИКОВ

ОТ ТЕБЯ НЕ ОСТАНЕТСЯ ПИСЕМ…

Стихи из книги «Рубежи»

 

* * *

В сердце радость соберу,

Побегу из дома

По зелёному ковру –

В мае молодому.

 

Но за радостью в груди

Дорогая плата:

Слышь, земля костьми гудит

Павшего солдата.

 

Не на шутку бился, раз

Пал в пробитой каске –

Чтоб и я бежал сейчас

По траве по майской!

 

РУССКИЙ ВОИН

Русский воин – лучший воин,

Лучше всякого арийца:

На жаре весьма спокоен

И мороза не боится.

 

Русский воин – милосердный,

Милосердней англосакса:

Он не станет на соседей

Дрянью атомной бросаться.

 

Русский никогда не «якал»,

Козыряя правдой голой:

Как умерил спесь поляков

И французов, и монголов…

 

Потому-то год от года

Ярче русская победа:

Полыхает знамя гордо –

По Берлину наши едут!..

 

ЛЕНТОЧКА

Жёлтый, чёрный – строгие

У тебя цвета,

Ленточка Георгия

Для меня свята!

 

Ведь в прорыв Брусилова

Удержала ты,

Ленточка красивая,

На себе кресты.

 

И в Берлин поверженный

В огневом аду

Ты самоотверженно

Пронесла звезду.

 

Порохом пропахшая

И в пыли дорог,

Виды все видавшая

И побед восторг.

 

Пóтом деда горькая,

Оттого родней

Ленточка Георгия

На груди моей!

 

РУБЕЖИ

От великолепия немею,

Гул Москвы, как временнáя нить,

Мне доносит слово Филофея:

«Третий Рим, четвёртому не быть!».

 

Как и не бывать второму солнцу,

Как не стать первейшим сатане…

Горечи испившие до донца,

Вопреки становимся сильней.

 

Потому уверен и отчаян

Каждый шаг, брусчаткою звеня.

К рубежам расходятся лучами

Родины великой сыновья.

 

И куда сегодня ни посмотришь,

Всюду кровоточат рубежи.

В Карабахе русский парень

Мотрич За свободу! голову сложил.

 

Сирия отныне не чужая,

Ведь когда враги пошли, рыча,

То рука Филиппова разжала

РГД спасительный рычаг,

 

Чтоб не издевались, не пытали,

Он сирийский окропил рубеж,

Стал родным… Да только вот Италий

Нам не надо, или Бангладеш…

 

Но готовы «вежливые люди»

Защищать Осетию и Крым…

Понеслась молва о русском чуде,

Как девиз – Своих не предадим!

 

Потому расходимся лучами

К рубежам на битву с сатаной.

Каждый шаг уверен и отчаян,

Третий Рим, Господь всегда с тобой!

 

НЕОТРАЗИМАЯ

Она настоль неотразима,

Насколько бледен этот стих!

Творец, и тот глаза разинул,

Увидев плод трудов своих.

 

Картина гибели Помпеи –

Отнюдь, уже не передаст

Палитру всю, как я робею

И чую над собою власть.

 

Когда ж она испить просила,

Стояв у ростовых зеркал –

Не отражаясь! Обессилев,

Я всё до капли расплескал…

 

Действительно – неотразима! –

Всё обесценила собой:

Помпею – в прах, стихи – в корзину,

А зеркала слепые – в бой!

 

ОБЫДЕННОСТЬ

Жила-была Обыденность,

Довольная собой,

И как-то раз обиделась

На некую Любовь.

 

Влетела та откуда-то

Пылающим огнём,

Зажгла! Но опаскудила

Всё нежное потом…

 

Склонила горько голову

Обыденность, и вот:

Узрела Правду голую –

Любви сбежавшей плод.

 

Истерик не устроила

И не сдала в приют.

Такая вот история –

Вдвоём теперь живут…

 

ПОНИМАНИЕ…

Я смотрю на мать и на отца:

Понимаю – несоединимы.

Понимаю – быть мне до конца

Только кровной связью между ними…

 

Их слова мне память выдаёт,

Как и в том восьмидесятом мае:

Женское в истерике – «развод!»

И мужское слово – «понимаешь?..».

 

Разве здесь наука – понимать?

И до чувств приходится раздеться:

Как обидно за отца и мать,

И немножко – за себя из детства…

 

СОВРЕМЕННИКУ

От тебя не останется писем,

Фотографий в семейный альбом.

Одинок, горделив, независим,

Как комета в пространстве ночном –

 

Длиннохвостый, верней, длиннорукий:

Твой айфон – продолженье руки,

Из него лишь эфирные звуки

И печатного текста щелчки...

 

Птицы падают камнем с высоток,

Излучением сбитые в мозг...

И потомки в две тысячи сотом

Озадачатся этим всерьёз!

 

Взяв в музее твою железяку,

Скрупулёзно начнут изучать,

Обнаружат какие-то знаки,

И прочтут обезличенный чат...

 

ДУМЫ – ДЫМ

Куда-то мчалась электричка,

Снега вздымая и клубя,

С наклеенной внутри табличкой:

«Курить и мусорить нельзя!».

 

Курили трое в туалете,

Курили молча, ни о чём...

Студенту думалось о лете

И про сегодняшний зачёт.

 

Второй, на корточках пружиня,

Дымил в расписанный кулак,

Не отошедший от режима,

Кумекал где бы, что и как...

 

Поэтом был, наверно, третий,

Он наблюдал – его игра...

И не хватало в туалете,

Как говорится, топора!

 

Топор бы этот вешать впору

На думы и на сизый дым...

Не получилось разговора,

И каждый вышел со своим...

 

СОБАКА

Когда собака умирает

И меркнет мир в её глазах,

Она хвостом ещё виляет,

Как будто хочет что сказать,

Сказать, что перед ней травинка

Не так, как ранее, ярка,

И что хозяина ботинки

Не чуются издалека.

 

Он подошёл, её хозяин,

И встал, как вкопанный гранит,

Догадкой неизбежной занят –

Придётся скоро хоронить…

Та ж на боку, хвостом виляла,

Ведь рада, что хозяин рад –

Наверное, не понимала,

Что ей придётся умирать.

 

У ПОЭТА ЗИНОВЬЕВА

Я опасался, что заною,

Позеленею от тоски,

Когда начнёт читать Зиновьев

Свои негромкие стихи.

 

Как бы не так! – И Шемшученко

Зазря такое предрекал –

Стихи ударились об стенку,

И дрогнул лампочки накал.

 

Как ветром распахнуло дверцу,

И звук ушёл в ночную тьму,

А я почуял, что по сердцу

Прошли стихи, по моему...

 

Прощаясь с ним, из дома вышел

С особым чувством новизны:

Как будто стал и неба выше,

И шире – до краёв страны!

 

Такси растает в дымке тусклой,

Мне несказанно повезло –

В кармане книга жжёт «Я – Русский»,

Зиновьев – подпись, и число.

 

О ВЕЧНОМ…

Я случай поведаю странный:

Гурьбой у ж/д полотна

Гуляли пятнадцать баранов,

И с ними овечка одна.

 

Попёрлась ни к месту скотина,

Куда ж подевался пастух?

(Наверно, в плену карантина

Он дома под маскою тух…)

 

Стучали копыта по шпалам,

Дурманил вонючий мазут –

Баранам смекать не пристало,

Что здесь и составы идут…

 

Итак, машинист был рассеян

(Наверно сказался COVID…)

И где-то у станции Сейма

Предстал неожиданный вид! –

 

Он тормоз отжал и стоп-краны,

И звуком сигналил скорей!..

Но поздно, погибли бараны –

Две тонны отборных кудрей.

 

В служивых, твердили, – не целься,

Но как промолчишь о таком? –

Примчался на шум полицейский,

Составил большой протокол.

 

И вместо шашлычной Тиграна

(Наверное, страж занемог…)

Велел убиенных баранов

Везти в человеческий морг.

 

А там мужичищи – здоровы!

Вдаваться не склонные в суть.

Вези, хоть слона, хоть корову –

Гуртом в крематории жгут!

 

Пыхтела труба и дымила

По Сейме душком шашлыка.

Довольно и без пандемии

Валяют у нас дурака…

 

Быть может, загнул я и шибко,

Пляшу, так сказать, на костях,

Но только, читатель, – ошибка –

Писал не о вирусе, ах!

 

Писал, я конечно, о вечном,

О женской живучести, да –

Осталась живою овечка,

Минули её поезда.

 

Она из железного гула,

Из терний начала стиха

Пришла и шершаво лизнула

По лбу своего пастуха.

20.05.2020

 

КОРОНА

Отойду и отодвинусь

В страхе, что кругом летает

Въедливый коронавирус

Из соседнего Китая.

 

Не оттуда он, ребята,

А из наших грязных глоток,

Изрыгающихся матом!

Посмотрите, лезет, вот он –

 

Из глазёнок равнодушных,

Полных зависти и злости...

Неужели стало скучно? –

Не стесняйтесь, право, бросьте!

 

Он в желудках пресыщённых,

И в затоптанной природе…

Что, не нравится? – Ещё бы! –

Он в нутро проник и бродит.

 

Мир изменится! Мы кровно

Породнимся, выжив в коме.

Только б снять с голов короны,

Встать смиренно пред иконой...

31.03.2020

 

22 АПРЕЛЯ 2020

Воет ветер, бьёт в колени

И в лицо швыряет снег…

В этот день родился Ленин,

Непонятный человек.

 

Да, забыт и непонятен,

А бывало, что всерьёз

Он с плакатов людям-братьям

Представлялся как Христос…

 

Время вымыло идеи,

Грязью ляпнула молва –

Всяк шакал теперь подденет

Труп безжизненного льва.

 

Но стоит, облезла краска

С указующей руки,

Указующей на маски

В коих бабы, мужики…

 

Ничего-то им не мило

Ни сегодня, ни вчера –

Развела их пандемия

Аж на метра полтора.

 

Ветер подлое доделал,

Расшвырял по лицам снег.

Всю пасхальную неделю

Неуютен человек.

 

Варят красные яички,

Как всегда воскрес Христос.

Кто-то скромные гвоздички

Ночью к Ленину принёс…

 

* * *

Я тебя в уголок уволок бы

По-паучьи и ласков и груб,

Чтобы выпить из глаз поволоку,

Выжать мякоть из чувственных губ.

 

И пожалуйста – не поддавайся,

Не ищу лёгкий путь, но хочу

Раскачаться мелодией вальса

В паутине объятий и чувств…

 

Пробудившись, от ужаса охнешь –

Вон паук за гардиной резной

В окружении пленниц засохших!

Встанешь и побежишь за метлой!

 

Только это, пойми, бесполезно –

С наступлением ночи опять

По-паучьему в грёзы залезу

Красоту из тебя выжимать!