КРИТИКА / Вячеслав ЛЮТЫЙ. НОСТАЛЬГИЯ ПО РОССИИ. Триптих Андрея Шацкова «Лебеди Тютчева»
Вячеслав ЛЮТЫЙ

Вячеслав ЛЮТЫЙ. НОСТАЛЬГИЯ ПО РОССИИ. Триптих Андрея Шацкова «Лебеди Тютчева»

 

Вячеслав ЛЮТЫЙ

НОСТАЛЬГИЯ ПО РОССИИ

Триптих Андрея Шацкова «Лебеди Тютчева»

 

Для высокой русской литературы имя Федора Ивановича Тютчева – драгоценно. Однако сегодня любой либеральный версификатор может фамильярно использовать его в своих опусах, представляя великого поэта в том или ином глупом ракурсе, одновременно показывая собственную искушенность в жизни, философии, любви, житейском успехе. И в этом скажутся не только личные ничтожные свойства подобного автора, но и само время, провоцирующее читателя на пошлое «творческое» равенство. В подлинно русской культуре принято относиться к фигурам такого масштаба с вниманием и глубоким уважением, а тайны их поэзии и судьбы разгадывать неустанно и многократно. И уже в этом скажется удивительная преемственность нашей литературы.

Стихотворный триптих Андрея Шацкова «Лебеди Тютчева» – произведение необычное для отечественной лирики начала XXI века. Здесь есть картины древней русской истории времен Куликовской битвы, увиденные взглядом современного наблюдателя. Затем пристальное око автора проникает в кабинет поэта, переносится на простор усадьбы в Овстуге. А в финале, словно соединяясь с многоликим русским читателем, растворяется в образе литературного паломника и патриота, размышляющего о значении Федора Тютчева и о будущем России.

В триптихе акцентирована, скорее, историко-философская грань биографии и судьбы Тютчева, а собственно стихи его оставлены за скобками. Поэт является нам как мыслитель и человек, но интонация его стихотворений неявно живет в нашей памяти. Сказанное автором и подразумеваемое, только обозначенное и показанное вполне зримо сменяют друг друга в триптихе Андрея Шацкова, исподволь подводя читателя к чувству соприкосновения с важными вехами на пути России во времени и пространстве.

В части, посвященной Захарию Тютчеву, порученцу Великого князя Дмитрия Донского, изображается миссия русского посланца в столицу Золотой Орды к хану Мамаю весной 1380 года – первая служба в роду Тютчевых, столь значительно повлиявшая на последующие события. Тайно юноша Захарий, «испытанный разумом и смыслом», как свидетельствует «Сказание о Мамаевом побоище», встретился с князем Олегом Рязанским и передал ему письмо князя Дмитрия. Как известно, Рязань должна была поддержать Мамая, но этого впоследствии не произошло. Захарий отправил в Москву тайное известие о рязанском выборе.

...хану, жадному до дани,

Вовеки было невдомек,

Что ты – в Олеговой Рязани

О русском братстве речи рек...

<...>

И ты в душе гордился, Тютчев

Из рода Тютчевых – Захар,

Что будет дело всяко лучше,

Когда в Москву рязанский дар

Доставишь в срок, спеша с ответом,

Взбежав на Красное крыльцо.

Чтоб князь, уведавший об этом,

Разгладил хмурое лицо.

Здесь дается знак единения русской земли и впервые высвечивается будущая «объединительная» роль Тютчева-поэта. А в сентябре, перед самым началом Куликовской битвы, в небесной синеве «сопровождая княжью рать», летит стая белых лебедей. Их расправленные крылья станут важной деталью родового герба Федора Тютчева.

Вторая часть триптиха являет нам образ поэта и государственного мужа, не нашедшего себе подобающего места в социальном устройстве империи. Его прозорливые суждения о России как будто повисают в воздухе и остаются не востребованными Николаем I. А жизненный путь упирается в одиночество. О многом говорит известное тютчевское стихотворение «Все отнял у меня казнящий Бог...» – но однажды у автора этих пронзительных строк будет отобрана и последняя любовь, которая еще связывала поэта с небесами. Формула Грибоедова «Горе от ума» соединяется с биографией Тютчева, и такая проекция творчества и судьбы кажется единственно верной. Одинокая фигура русского гения и провидца «не вошла» в свою эпоху, не слилась с нею, а была как будто рядом, печальная и непонятая современниками. Но белые лебеди все-таки остаются едва уловимым символом надмирной привязки Тютчева к родной истории:

Их выводок плещет в заветном пруду,

И ходит эскадренным строем по кругу...

Я к ним попрощаться с поклоном приду.

И горького хлеба отрежу краюху.

 

А нежность... пусть нежность останется там –

В чугунном затворе усадьбы ограды.

В небрежно доверенной тайне – листам,

В которых поэту – не надо пощады!

Два исторических раздела триптиха по языку и интонации порой кажутся слегка архаичными. Однако в подобном звучании стиха присутствует некоторое обозначение дистанции между нынешним мгновением и давним – той временной толщи, которая отделяет нас от событий минувшего. Напротив, заключительная часть этого триединого произведения отличается живой и свободной речью, уже знакомой читателю по иным лирическим созданиям Андрея Шацкова. Здесь веет воздух нашего столетия, наэлектризованный интуициями Тютчева, его поэтическими формулами и ностальгией по России: реальной, из Европы едва «видной» – и возможной, очертания которой хранятся в уме и сердце. Очень важным видится как будто самое общее лирическое заключение:

Нам не прожить без Тютчевской России,

И ей, наверно, не прожить без нас.

Дань уважения гениальному поэту нераздельна с внутренними обязательствами современного русского человека исполнить свой духовный и родовой долг и воплотить в зримой материи и в безусловном нравственном законе прозрения великих предков.

Триптих Андрея Шацкова, изданный отдельной маленькой книжкой, проиллюстрированный историческими сюжетами и фотографиями усадьбы в Овстуге, есть явление, прежде всего, художественно-просветительского характера. Стихи, обозначая вехи прошлого и мимолетно заглядывая в будущее, словно находятся на службе у памяти – здесь литература, умаляя себя, растворяется в мировоззрении.

И это для смутного времени начала нового тысячелетия – еще один шаг к чистоте и ясности.

 

 

Комментарии

Комментарий #25562 19.08.2020 в 07:30

"Объединительная" роль не только Тютчева, патриота России, а и А. Шацкова, а и В. Лютого, и и Н. Рубцова...
И от понимания этого - светло на душе. Побольше бы и почаще читать проникновенные строки таких поэм с
послесловием или предисловием В. Д. Лютого.
Дорогого стоит!
В. Киляков.

Комментарий #25321 23.07.2020 в 09:13

Уже давно об этом писал сам Николай Рубцов:
"Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книги Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова."

Комментарий #25277 16.07.2020 в 12:19

Соглашаясь с Вячеславом Лютым, хотел бы подкрепить своё мнение откликом "БЕЛЫЕ КРЫЛЬЯ" на работу Андрея Шацкова, что напечатан под рубрикой "Среди книг" в свежем номере журнала "Дон".

"Для этой любовно изданной в Санкт-Петербурге книжки так и просится русская пословица про то, что «мал золотник...» А дорог уже одним тем, что на обложку вынесено бесконечно почитаемое имя Фёдора Ивановича Тютчева. Сочетается же имя с названием гордых птиц – «Лебеди Тютчева». Это стихотворный триптих, дополняемый иллюстративным рядом на тему.
Замысел оказался удачным: книжица в 16 страниц прочитывается и перечитывается на одном дыхании. Интересные фотоснимки к стихотворным строкам. И как хочется вглядываться в рукописные тексты самого Тютчева, отмечать его автографы!
Андрей Шацков с первых же строк переносит нас в княжескую Русь, когда служивый предок поэта «Тютчев из рода Тютчевых – Захар» отправляется в путь с гайтаном на груди, что надел ему Великий князь Димитрий. Там «письмо безбожному Мамаю в столицу Золотой Орды». Чем не дипломатическая служба! Исполнил Захарий дело с честью, доставил послание адресату, а по дороге в «Олеговой Рязани о русском братстве речи рёк...» Так что такого рода служение Отечеству у поэта Тютчева в крови, наследственное.
А затем предок «в начале сентября... ехал с князем – стремя в стремя...» на Куликово поле, и следом, сопровождая:

Летело лебедей обилье –
Небесных витязей отряд.

Но вот вернулись полки с победой, и, как представляется поэту, Захар подъемлет руку с двуперстьем, чтобы «неведомому внуку / Грядущий путь благословить».
Смещение времён на сотни лет вперёд, и читатель переносится вместе с автором в брянский Овстуг, где чтут великого поэта. Оживают и наполняются смыслом музейные экспонаты родовой усадьбы Тютчевых: «залито чернилом столешниц сукно. / На пледе в шкафу – от подсвечника пятна...» И вот оживает сама эпоха, когда:

Россия, хоть Третий, но всё-таки Рим.
В ней веет дыхание Божьего духа...
Неужто сдадут Севастополь и Крым?
Неужто настанет разор и поруха?

Начинаешь осознавать, на каком фоне исторических событий рождалась тютчевская поэзия – глубокие стихи философского плана, неподражаемая лирика. И это ещё при том, что «полнятся мысли тоской и сумбуром». Разделяешь вывод автора: «тяжеле вериги – поэтов судьба». Но даром ли: «гордо в щите родового герба / Распластаны лебедя белые крылья!» А вьяве плещется в заветном пруду выводок маленьких лебедей.
Напоследок хочется только одного: «...пусть нежность останется там – / В чугунном затворе усадьбы...»
И вот прощальный поклон поэту на пьедестале в самом древнем Овстуге.

И Фёдор Иоанныч – Фёдор Тютчев
Гостей встречает вполуоборот.

А на ум, естественно, приходит памятник Александру Сергеевичу работы Опекушина. Схожие мысли о величии русской поэзии, значении её для Отечества. И о том, что судьбы поэтов переплетаются с судьбой России.
Где, в каком краю так значимо их провидческое Слово? Только у нас! И если разобраться, то живёт страна, все мы живём по-начертанному в рифму, будь то Пушкин, Лермонтов, Тютчев...

Нам не прожить без Тютчевской России,
И ей, наверно, не прожить без нас".

Виктор Петров

Комментарий #25270 15.07.2020 в 20:58

Отлично написано, тонко и верно обнаружена философская составляющая поэзии А. Шацкова! «Вот эта книжка небольшая // Томов премногих тяжелей».
Марианна Дударева, к.ф.н. (Москва)

Комментарий #25265 15.07.2020 в 14:21

Благодарю Вячеслава Лютого за "верное" слово, а Андрея Шацкова - за верность Федору Тютчеву.
Ваш Владимир Хохлев (Санкт-Петербург).

Комментарий #25257 15.07.2020 в 09:44

С огромным удовольствием слежу за творчеством А.Шацкова, но с не меньшим интересом знакомлюсь с мнением разных людей о его творчестве. Стихотворный триптих Андрея Шацкова "Лебеди Тютчева" вызвал целый шквал высказываний и рассуждений. Как по-разному видится сказанное автором. Но, буквально все подчеркивают необычность этого произведения и, несмотря на маленький объём, значимость этого издания. Вы, Вячеслав, сказали, что это "есть явление, прежде всего, художественно-просветительского характера". И с этим нельзя не согласиться.
А еще, прочитав Ваш отзыв, захотелось еще раз перечитать книгу "Лебеди Тютчева". И за это Вам спасибо.
Татьяна Парсанова