Александр БОБРОВ. МОГУЧАЯ В МИРНЫХ ДЕЛАХ. Снова о школе, о памяти и памятниках

 

Александр БОБРОВ

МОГУЧАЯ В МИРНЫХ ДЕЛАХ

Снова о школе, о памяти и памятниках

…Стала могучею в мирных делах –
Нашим на славу, врагам же на страх.
Боже, помилуй нас в горькие дни,
Боже, Советский Союз нам верни!

Борис Примеров

Эта строфа из несбыточного стихотворения Бориса Примерова «Молитва» содержит важнейшую мысль! Ведь часто, когда говорят о Советском Союзе, заслуженно славят его Победу над невиданным злом – фашизмом, говорят о его космической мощи, о двухполярном устойчивом мире, основанном на военной силе, но поэт одной строкой уловил главное в советском прошлом, что пугает врагов и бесит всех сокрушителей и очернителей: «Стала могучею в мирных делах». Ведь эти мирные созидательные дела – они усиленно стремятся затмить трагедиями неистовой борьбы, реальными трудностями и придуманными ужасами. Всё было в великом, трагическом и жестоком ХХ веке. Но за что же его по праву многие называют Русским веком?

Не стану вдаваться в историю, в события столетней давности: среди читателей ровесников 20-х годов, увы нет. Все мы, сегодняшние авторы, родились, выросли, получили образование, специальность (а то и не одну!) при Советской власти. Нам внушают, в том числе по государственным СМИ, что её символы – солженицынские лагеря и раскулаченные зулейхи, а я считаю – что это величайшая культурная революция.

Помню, снимал телепрограмму для «Московии» о просвещении, о борьбе с безграмотностью в Талдомском районе – на болотистой журавлиной родине, как писал поэтично Михаил Пришвин. Во всем Талдомском уезде до революции не было ни одного клуба, ни одной читальни. Лишь при Талдомской начальной школе была очень бедная библиотека для детей. Культурным центром башмачного Талдома было двухклассное министерское училище для детей из состоятельных семей с обучением в шесть (!) лет. Потом в нём была маленькая амбулатория на улице Победы.

Погрузился в документы и поразился цифрам: в среднем по исследованным 12 губерниям за период 1908-1913 годов грамотных было 24-25% общей численности сельского населе­ния, причем по отдельным губерниям этот показатель колебался от 14,8% (Пензенская) до 41,7% (Московская). Среди женщин даже в столичной губернии была грамотной только каждая четвертая! Моя мама училась как раз в пензенской гимназии – здание в центре города сохранилось. Но что было в неохватной России, которая потом стала самой читающей страной?

В Сети нередко можно встретить развенчания «советских мифов», утверждения о том, что всеобщее начальное образование было законодательно введено ещё в царской России, монархисты твёрдо называют год введения – 1908-ой. На самом же деле закон от 3 мая 1908 г. носит название «Об отпуске 6.900.000 рублей на нужды начального образования», и в нём нет ни единого слова о введении на территории России всеобщего обязательного начального образования, это случилось только через несколько лет после Октября.

Какую работу надо было провести советской власти, чтобы совершить культурную революцию, просветить эту бескрайнюю страну, создать то, чего в помине не было – ясли, детские сады, дома культуры и дворцы пионеров! Это же наша сфера – писательская, здесь-то мы не должны лгать, путаться, как в политике или в экономике, – всё было на нашей памяти, на виду.

Первая выставка о советском образовании в проигравших соперничество в космосе США, проведённая по инициативе президента Кеннеди, называлась: «Откуда берутся спутники?». А вот банкиру и реформатору Грефу очень не нравилась школа, в которой он учился: «Меня удивляет, когда говорят, что в Советском Союзе была прекрасная школа. При этом – ужасная экономика. Страна развалилась. Но если была такая прекрасная школа, что же все остальное было так плохо? Представители нашей элиты за границей падали в обморок от изобилия в магазинах». Дурацкий пример из публицистики Евгения Евтушенко в его устах сделался просто повальным. А теперь детишки из нищих семей падают в голодные обмороки при мнимом изобилии в магазинах. Но как бы там ни было, это при полной победе капитализма по Грефу – в армию пришли, к ужасу командиров, первые неграмотные новобранцы. Расскажи это раньше…

Насчёт «победы капитализма» я, наверное, по привычке выразился: за последние десятилетия почти никакого капитализма в мире не осталось: нет свободного предпринимательства, нет открытого рынка, нет свободного движения капитала и конкуренции, нет товарного производства и труда как смысла и мерила процветания. А в России – с самого начала не было. Ведь просто захапали общенародную собственность, растащили «по своим», захватили на крови. Долго искали более приличное определение, сошлись на олигархическо-бюрократическом капитализме. В том смысле, что все деньги и рычаги управления находятся у воротил и чиновников. Для публицистики – подходит, а для понимания происходящего?

Спросил у Сергея Николаева – директора издательства «Алгоритм», которое специализируется на выпуске политической, публицистической литературы: «Какой книги лично вам как издателю сегодня не хватает?». Сергей Васильевич ответил, не задумываясь: «Аналитически точной: что всё-таки построила Россия?». Я после этого разговора даже папку завёл в документах с таким названием: «Что построила Россия», сбрасывал в неё всё новые и новые материалы, суждения, примеры вопиющей или обнадёживающей действительности, но за книгу – так и не сел. Это сегодня никакому автору – не осилить, будь он разгений!

Понял только, что, если Россия не свернёт эту хапужную «стройку», не поменяет курс на более разумный и социально справедливый – будущее страны покрыто мраком. Ну, и снова пришёл к ещё более твёрдому и банальному выводу, что новая Россия, рождавшаяся под танковые залпы, и тут пошла уникальным путём: постаралась зачеркнуть всё лучшее, что было в Советском Союзе, и взять всё худшее у хищного Запада, но без его возможности и наглости грабить другие страны.

Когда находила коса на камень, случалась осечка, как в сфере не до конца разрушенной системы здравоохранения, созданной великим Семашко, приходили частные победы, например, над пандемией или в не до конца разрушенной курортной сфере – мгновенно восстановилась, пусть не в прежнем масштабе. Я привожу понятные каждому примеры, а они есть в каждой области, включая и нашу – просвещенческую, литературную.

Мы обязаны защищать наше общее прошлое от огульной клеветы. Россию защищать! Потому что сегодня, как никогда, антисоветчина сомкнулась с русофобией. Это уже самый распространённый принцип, общее место информационной войны – охаять любое прошлое: хоть Александра Невского представить пособником татаро-монголов, хоть Георгия Жукова назвать мясником. А уж Сталина… Ширится когнитивная война полузнаний, вырванных из контекста смыслов и фактов, выбивается почва из-под ног с помощью клише. Вот недавний личный пример.

Неведомый мне профессор Литинститута Иван Есаулов, который благополучно защитил кандидатскую в МГУ ещё при советской власти, под постом Надежды Кондаковой о святой Софии, превращённой Эрдоганом в мечеть, обвинил вдруг в этом… Россию, «языческую страну». Учёный вроде, а привёл с готовностью странное высказывание другого неведомого «мыслителя»: «Очень хорошо написал Андрей Новиков-Ланской: «Не стоит строить иллюзий. Современное российское государство – глубоко языческое. Общество – еще более языческое. Мы не вправе требовать от глубоко языческих государства и общества каких-то телодвижений по поводу христианских святынь». И, действительно, НИКАКИХ "телодвижений" мы от РФ не видим. Действительно, это же не "наши" совковые истуканы сокрушают, чего беспокоиться?».

Я не выдержал, решил возразить этой прямой клевете и глупости: «А что, Есаулов, София – в российском государстве находится? Чего процитировал – сам не понимает. Да, мы сами столько сокрушили, что народ этого уже не приемлет. Но телодвижения – были, ведь и Патриарх выступил. Эрдоган совершил культурное и духовное преступление, но виновата, конечно, «глубоко языческая» Россия»...

Ну, корректно, вроде бы, чтобы общие пользователи подумали, поразмышляли, но тут на меня накатили! Я просто смеялся – по какой линии. Ivan Esaulov: «Я считаю, бессмысленно переубеждать партийных "патриотов", дорогая Надежда Васильевна! У них "гитлеровцы" уже и Иван Шмелёв с Иваном Ильиным, как погляжу. Хамский стиль обращения к незнакомому человеку сразу выдаёт социальное "происхождение". Правда, формально я состою не только в ПЕНе (вошёл, когда его начали гнобить), но и в том же Союзе писателей России, когда гнобили в РФ его (по просьбе Вадима Кожинова я вошел туда). Но теперь же не гнобят, так что можно и расправить партийные плечи... Поэтому нет никакого понимания, что русский "патриотизм" не в горячем отстаивании по всему миру советских истуканов, а в памятовании вектора пути исторической России, немыслимой вообще без памяти о святой Софии. Однако РФ выразила слабенькое неудовольствие (о превращении в мечеть) последней, уже после "уважаемых партнёров" – США, Франции и др. Ничего, кроме стыда, русский патриот от этого испытывать не может. Но речь идёт именно о русском патриоте, а не партийной советской бонзе мелко-среднего калибра».

Эта публичная клевета на моей же стенке в ФБ похожа просто на бред! При чём тут Бобров, никогда не участвовавший в играх «куда войти», «кого гнобить», почему я «теперь расправил плечи»? Кстати, о Софии я публично сокрушился раньше Кондаковой! Но так меня, независимого поэта и публициста, сына поручика, раненного в Брусиловском прорыве, младшего брата Героя Советского Союза, ещё никогда не называли – «партийной бонзой мелко-среднего калибра».

Дело не в том, что профессор навешивает полинявшие ярлыки и не может определить калибр, а в том, что он с такой психикой и позицией преподаёт юным студентам. Тут же пришло подтверждение от аспиранта Ильи Вершинина: «Имел несчастье лично посещать лекции у господина Есаулова. Любое упоминание СССР в положительном ключе приводило его в бешенство. Это проявлялось тогда, когда он приводил свои ответы на вопросы зала».

Кстати, о навязчиво упоминаемых истуканах. Мне понравился июльский опрос в питерском журнале «Город 812»: «В США сносят памятники расистам, рабовладельцам, тиранам и другим нетолерантным персонажам. Другие страны не отстают. Обсуждается снос памятников Черчиллю в Лондоне и Маннергейму в Хельсинки. Под угрозой Вольтер и Сервантес. Россию это западное поветрие не захватило. А если б захватило, то первыми пострадали бы по народной воле не монументы Ленину и другим большевикам, а действующим лицам перестройки» – вот главный вывод издания, Есаулов и Ко!

Продвинутый журнал провел опрос, в котором приняло участие 2425 человек (больше, чем респондентов опросов ВЦИОМ). Вопрос звучал так: «В США сносят памятники расистам и тиранам. Какой памятник вы бы снесли в Петербурге?». 38 процентов ответили, что никакие памятники сносить не надо (объяснения: «памятники – это наша история», «если уж поставили – пусть стоят», «памятники для того – чтобы помнили»). Молодцы!

Большевистский период российской истории уже не вызывает почти никакого неприятия. Если в конце 1980-х – начале 1990-х граждане массово хотели убрать с улиц многочисленные памятники Ленину (и некоторые убрали), а снос памятника Дзержинскому на Лубянке стал символом перестройки, то теперь эти монументы не вызывают раздражения.

Снести памятники Ленину готовы 6% респондентов.

Дзержинскому – 5%.

Всем революционным вождям – 4%.

Комдиву Чапаеву – меньше 1%.

Значительно больше сейчас опрошенных раздражают деятели как раз новейшей, постперестроечной России – новейшие истуканы. Памятник Борису Ельцину (которого, кстати, нет в Петербурге, но он есть в Екатеринбурге – и уже подвергался нападениям) хотели бы убрать 25% респондентов – даже заочно!

Собчаку ещё больше – 28%! Вероятно, тут на отношении к первому мэру-либералу, который и при жизни вызывал полярные реакции, сказалось, как полагает журнал, восприятие активно действующей в разных ипостасях Ксении Собчак. Ее антирейтинг в Петербурге год назад составлял 57%. Но ведь и сама Ксюша – типичный представитель той паразитической прослойки, которая преуспевает в нынешней нищающей и расколотой России. Кстати, по этому характерному опросу, российские императоры, какими бы они не были деспотами, не вызывают у респондентов никакой негативной реакции.

Какое трезвое отношение к истории широкого читателя! – не то что у некоторых профессоров и поэтесс. В отместку за резкую дискуссию с ней и Есауловым Надежда Кондакова назвала меня «самым бездарным поэтом нашего поколения». Меня успокаивает только то, что многие выдающиеся мастера, мои учителя и товарищи – от Виктора Бокова до её покойного мужа Бориса Примерова – так не считали и выражали это печатно. Виктор Фёдорович завершал яркое стихотворение «Ты поёшь, а берёзы босые…», посвященное мне, такой строфой:

Выпьем, Саша, последнюю – третью

В искупление всех грехов.

Мы с тобой своему столетью

В небо вымечем скирды стихов.

Одиноко стоят на летнем туманном лугу скирды замечательного песнопевца. Ну и мы, ученики, продолжаем по мере сил сеять и жать, несмотря ни на что – вершить мирные, созидательные дела.