Екатерина КАРГОПОЛЬЦЕВА. ГОЛОСОВ НЕДАВНИХ ПРИЗРАЧНОЕ ЭХО… Стихи

Екатерина КАРГОПОЛЬЦЕВА

ГОЛОСОВ НЕДАВНИХ ПРИЗРАЧНОЕ ЭХО…

 

* * *

Так невесомо и легко
Виденьем сказочного сна
Мой ангел тронул молоко
Чуть запотевшего окна.

И тонким пальчиком ведя,
Он в отраженьях трёх зеркал
На фоне серого дождя
Мой профиль вдруг нарисовал...
 

В ПАРКЕ

Казалось, не было храбрей
Среди задумчивых прохожих
Обычной стаи голубей
В сплетеньях тропок и дорожек.

Как любопытно и легко,
Душою каждому доверясь,
Клевали птицы хлебный корм
И возле ног волчком вертелись!

Случайный вихрь-веретено...
И ничего не понимая,
В испуге, съёжившись в пятно,
Взлетела шумно птичья стая;

Но всполошившись разом,
                                               вдруг,
Над пляской листьев омертвелых
Неровный сделав полукруг,
На мостовую тихо села...

 

МУЗА

Вчера ко мне пришла Она
И по-девичьему картинно
Уселась в кресло у окна
С какой-то книгою старинной.

И мне, поверившей едва
Своим глазам, Она устало
Весь вечер фразы и слова
Из этой книги диктовала.

По строчкам выцветших страниц
Манерно пальчиком водила,
И я – послушная – следила,
К ногам Её упавши ниц.

Но в тяжкой доле ремесла,
Уж если честно, Боже правый!
Какую чушь Она несла,
Желая почестей и славы...

 

* * *

Февраль явился в жуткой кутерьме...
Который вечер бешеная вьюга
Визгливо носится в кромешной тьме,
Гоняя снег по замкнутому кругу.

Боясь от страха замертво упасть,
Прозрачный месяц – призрак невесомый –
Глядит с тоской в разинутую пасть
Метели злой,
                      как псу сторожевому.
 

* * *
Фонарь висит, как блёклая заплата…
Полночный дождь,
                    сорвавшись с облаков,
Размыл дороги и чудаковато
Свёл очертанья каменных домов.

И за стеной шумящего потока
Непредсказуемой осенней суеты
Не угадать, в каком из мокрых окон
Ещё не спят под игом темноты.

 

ССОРА

Покрылось небо сине-чёрным –
С востока близится гроза...
Ты мне вчера в лицо сказал,
Что будто мой характер вздорный,
Как в ясный день – девятый вал!

Я знаю,
                 в реплике натужной
За прямотой тяжёлых слов –
Обида тысячи богов
И нрав степи метельно-вьюжной.
Но ты простить меня готов...

 

* * *

                             С.Уткину
Веют ночные ветра,
Улицам каменным снится:
Город Святого Петра
Снова назвали столицей.

Вдоль беспокойной Невы,
Щурясь на тёмные лодки,
Бродят угрюмые львы
Сонно-ленивой походкой.

Явь ли всё это?
                            Не сон...
Время, сорвавшись кометой,
Между ростральных колонн
Вспыхнуло розовым светом.

И в фейерверке огней,
В бликах холодного глянца
Город печальных теней
Скинул свой каменный панцирь...

 

ГНЕВ

Горит
под кожей смуглой
в груди,
как сто костров,
комок
квадратно-круглый
завязанных узлов.
Коверкая посменно
движенья
рук и ног,
течёт,
бурлит
по венам
не кровь, а кипяток!
 

* * *

Ну вот и всё!
                   Ни горечи, ни злости...
Печаль прошла, как туча, стороной.
В душе моей нечаянные гости –
Простая радость, вера и покой.
 

* * *

В слепом кружении ветров
Весна, как путник запоздалый,
Ища себе покой и кров,
В мой дом настойчиво стучала.

Косым дробящимся дождём
Она в пылу, что было силы,
Сорвав с небес гудящий гром,
По стёклам звонко колотила.

Скользя по скатам чёрных крыш
С весёлым рокотом и шумом,
Она сползла в ночную тишь,
Как в темноту пустого трюма.

У неоткрывшихся дверей
Остановилась и уныло
Свет одноногих фонарей
В бурлящих лужах раздвоила.
 

ЗАХОЛУСТЬЕ

К тусклому солнцу в неистовой муке,
Выгнув по ветру худые тела,
Тянут берёзы озябшие руки
В робкой надежде на щедрость тепла.

Тихо,
            неслышно от шума и воя,
С частых поклонов лицом покраснев,
Рваный кустарник в плену сухостоя
Молит светило о ранней весне…
 

ЛАСТОЧКИ

Кружась над сонною землёй
В вечернем небе,
Бьёт в окна звонкою волной
Весёлый щебет.

И этот радостный полёт
К закату станет
Крикливой сотней чёрных нот
На нотном стане.

Неровным всполохом пойдёт,
Случайным всплеском,
Влетит в мой дом, как дикий кот, –
По занавескам.

Умрёт в последней из октав
Легко, привычно,
В ночи безлунной потеряв
Свой ключ скрипичный.

 

ДАЧА

Терпко пахнут стены мятою и тмином,
На столе рубинами – ягоды калины.

С кисло-сладким духом зреет на подносе
Крутобоких яблок розовая россыпь.

И плутает в доме с шорохом и смехом
Голосов недавних призрачное эхо –

Оголтело в окна бросится незряче
И, уйдя под крышу, тихо вдруг заплачет...

 

* * *

Ноябрьский вечер гулкий, мрачный,
Рисуя быт в седых тонах,
Всех постояльцев комнат дачных
Ввёл в состоянье полусна...

Из потемневших мутных окон,
Казалось, каждый вечно мог
Смотреть, как с ливневым потоком
Не может сладить водосток.

Дождя безжалостные плети,
В багровых отцветах горя,
Вдруг неожиданно заметят
Косые грани фонаря.

И долго ночью будет слышно,
Как сотней ржавых бубенцов
У входа в дом под самой крышей
Гремит железное кольцо.

* * *

Верю, Господи, Храм Твой прочен!
Принимаю как есть слова
Тех, кто радость в любви пророчил,
Силу духа в скорбях ковал...
 

РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ

В вечернем храме тоненькие свечи
Сквозь стёкла окон в тени облаков,
Как ореолы ангельских голов...
И каждый шаг 
                       идущего отмечен
Призывной песнею семи колоколов.
 

* * *

Меняю мелочь на билет.

И час, как вечный!

Один маршрут,

                  один сюжет –

Я до конечной...

Троллейбус катится и мне

Сквозь дождь,

                        усталой,

Тоскливо мнится в полусне

Разбег кварталов,

Движенье улиц и круги

Огней слепящих,

Ажурность каменной дуги

В зелёной чаще,

Высоток правильный парад,

Цветным потоком

Летящий мимо ровный ряд

Горящих окон,

Бессвязный шум и толчея,

Привычный гомон...

Я здесь.

               Но я – уже не я,

А тень другого...

 

* * *

Мысль не двузначна – предельно ясна...

Но оттого состояние грусти

Даже на грани сознанья и сна

Вряд ли болящую душу отпустит.

 

Против безумства оружия нет,

Да и, наверное, просто не надо, –

Ржавая совесть за давностью лет

Бьёт куда лучше и пули, и яда.

 

СЛАВЯНСК

От безверия до Веры

В испытаньях путь не близок...

Божья птица,

                     голубь сизый!

Здесь огонь и запах серы.

 

На душе скорбящей сыро.

Расскажи мне, ввысь взлетая,

Где отбившийся от стаи

Белый голубь – голубь Мира?

 

Кострома