Дарья ЛИПЕНЬ. И ЕСЛИ БЫ ТЫ МОГ МЕНЯ СОБРАТЬ… Стихи

 

Дарья ЛИПЕНЬ

И ЕСЛИ БЫ ТЫ МОГ МЕНЯ СОБРАТЬ…

 

* * *

у осени густой янтарный цвет,

кофейных запах, звуки саксофона,

короткие гудки из телефона,

воспоминанья из прошедших лет.

 

у осени на шее тёплый шарф,

смешная чёлка, чай – малина с мёдом,

дождливая и сонная погода

и нежная улыбка на губах.

 

у осени в пакетах сухоцвет,

по чемоданам стопками рубашки,

цветные нитки, мятые бумажки,

тепло и откровение бесед.

 

покроет лужи изморози плёнка –

она спешит покинуть мой этаж...

у осени такой большой багаж,

что я её жалею, как ребёнка.

 

и следуя слепому суеверью,

набросив свитер, выскользну во двор

и появившейся зиме скажу в упор:

"повремени и посиди под дверью".

 

* * *

знаешь, друг, есть такие окна святые – светлые.

там за ними вечер, и кот непременно щурится.

там за ними лица родные и щеки бледные

любят, ждут, берегут, верят в то, что сбудется.

 

знаешь, друг, есть такие окна простые – робкие.

там за ними тетради в клеточку, чай малиновый.

там за ними вещи сложены не коробками,

а по полочкам. и разговоры длинные,

 

бесконечные. есть такие окна упрямо-нужные.

там смеются и плачут, умеют и пить, и петь.

позову тебя в гости, открою секрет по дружбе:

я бы тоже хотела такое окно иметь.

 

знаешь, друг, есть такие окна…

 

* * *

Будет, родная, хороший год. Станет светлей и легче.

Будет урчать на коленях кот. Будут укрыты плечи.

Будет в камине плясать огонь, с треском и в яркой пляске.

Будет в ладони лежать – ладонь. Мальчик – лежать в коляске.

 

Волосы будет трепать рука, легкая и родная.

Будет за домом бежать река с милыми берегами.

Яблоки падая, застучат. Будет пирог с вареньем.

Ярко фонарики заблестят вечером в воскресенье.

 

Будет, родная, заварен чай с мятой и бергамотом.

Всё это будет – ты так и знай. Это судьбы забота.

Знаю, расписано все уже в пёстрой тетрадке кармы.

Помни, что в светлой твоей душе больше не будет драмы.

 

Главное – в добрых твоих делах, в добрых словах и взглядах.

Тех убаюкает на руках, кто заслужил награду.

Тем колыбельную пропоёт, кто не боится стужи.

Будет, родная, хороший год. Только дождаться нужно.

 

МАМИН ДЕНЬ

День выходной расстёгнут нараспашку,

Набор домашней близости даря:

Имбирный пряник, лист календаря,

И молока топленого по чашкам

Разлиты аккуратные моря.

 

С затяжкой мелкой вязаный рукав,

Случайной пыли след на старых книгах,

С восторгом каждый вдох и каждый выдох.

И мы сидим, друг друга приобняв,

Читая этот день в оконных бликах.

 

Урчание кота, бульон кипящий

И за ухо заложенная прядь,

Нам позволяют в этот день понять,

Что мы укрыты счастьем настоящим,

Которое, конечно, не отнять.

 

Сегодня Мамин день. В глазах у сына

Я радость наблюдаю от того,

Что и бульон, и книги, и окно,

И тёплый кот, укрытый палантином, –

Всё это повторяется давно.

 

И сложен так размеренно наш быт,

Что даже если ветер постучится

В наш старый дом – плохого не случится.

И счастье каждый раз нам говорит:

"Я не имею права здесь не сбыться".

 

* * *

Там за пшеничным полем темнеет лес,

Крыши домов деревенских искрят вдали.

Я этот день запишу в череду чудес,

Я этот день уложу в колыбель любви,

 

Я пропою его, подбирая лад.

Тёплой пшеницы тяжесть в ладонь кладу.

Окна домов, как большие глаза блестят,

Озеро разлеглось. Мы идем к нему.

 

Мы – это я и мальчик: глаза-коньяк.

Он запрокинул голову – ждёт дождя.

Я без него никто. Мне теперь никак:

Поровну эту дорогу делю с ним я.

 

Нас с ним в конце пути тоже ждёт окно.

Мы ускоряем шаг, поднимаем пыль.

Мне этот день на плечи кладёт тепло:

Я сохраняю светлость, как монастырь.

 

Мальчик-глаза коньячные хмурит лоб,

Тащит рюкзак. Я кричу ему: "Улыбнись!".

 

Боже мой, Боже, сколько ты сделать смог,

Чтоб я счастливой такой проживала жизнь!

 

* * *

Нежность моя забытая. Счастье моё потерянное.

Сколько ждала тебя, тратя впустую время?

Шла не по той стезе, что начертили судьбы:

Нежность моя забытая, что ж теперь с нами будет?

 

Ласка моя загубленная. Горечь моя последняя.

Сколько росла, пропащая, кустиком многолетним.

Сколько ненужных гнезд свилось пернатым детям:

Нежность моя забытая, что ж теперь делать с этим?

 

Ты для чего вернулся, и для чего случился?

Робость моя и слабость, снова ты отличился.

Сколько ждала тебя: пусть бы и длилось дольше...

Нежность моя и горечь, не возвращайся больше.

 

* * *

Мама, а скоро лето. Я нашиваю платья.

Ветер приносит вести и приглашает выпить.

Помнишь свои советы? Мне они были кстати:

Выбросить хлам из дома, слёзы по капле вылить.

 

Выверить и прочистить, выкроить и расправить.

Сделала всё по плану – буду теперь послушной.

Мама, а скоро лето. Я перешила память,

Переписала время, перечертила душу.

 

Ветер приносит вести: слово кладёт на слово.

Я выметаю мусор, в шею гоню усталость.

Чтобы начать сначала, чтобы пойти по новой,

Мама, скажи мне честно: сколько ещё осталось?

 

* * *

давай встречаться чаще. у зимы

не будет шанса вечно править миром.

давай в неровностях моей квартиры

появится восторженное "мы".

 

разложит книги, вымоет полы,

смахнет с гитары пыль, поставит чайник.

давай встречаться больше не случайно,

а в рамках договора "я и ты".

 

заваривать покрепче черный чай,

делиться шоколадом, греть ладони.

быть перестанем строчкой в телефоне

шаблонной, обезличенной, давай?

 

давай друг с другом вместе засыпать,

варить супы и печь пирог с корицей,

давай не будем наконец стремиться

друг другу одиночество продлять!

 

тогда не станет шанса у зимы.

и в преданных неровностях квартиры,

на карту нанеся ориентиры,

появится восторженное "мы".

 

* * *

выбегу в ночь, раздетая (будешь ругаться):

на босу ногу тапочки, шарф на плечи.

я научилась наскоро одеваться,

в ночь выбегать, здоровье своё калеча.

 

выскочу в снег, упрямая (будешь злиться):

воздух морозный стану вливать в грудную.

я научилась из дому торопиться,

в ночь выбегать, холодную и глухую.

 

грохну дверями, глупая (отчитаешь):

зябко скукожусь, дурочка, чай не осень.

я научилась многому, ты же знаешь,

только себя беречь не умею вовсе.

 

выйду навстречу, робкая (я скучала!),

щуриться стану от ледяной метели.

я тебе после признаюсь о том, как знала,

что ты протянешь руки: "иди согрею".

                                                     

* * *

Ну, так слушай, старая Эльза, слушай снова и вспоминай,

Как ты пела любимому песни в окружении птичьих стай,

Как подол вышивала, Эльза, была острой игла твоя,

А теперь у тебя ни леса, ни любимого, ни шитья.

 

Что ты, Эльза, в улыбку скалишь безобразный беззубый рот?

Вспоминай, как вы с ним искали себе сына среди сирот,

Как его одевали в рясу, как судачил и жук, и лис:

Эльза ищет для мужа спаса – все молитвы в одну слились.

 

Эльза сына послала в постриг. Дочь отправила в монастырь –

Пусть научат святые сёстры, как для пользы читать псалтырь.

Только мужа спасти не может ни молитва, ни шитый лён:

От болезней их дом скукожен – он не помнил таких времён.

 

Муж чернеет и спать не может. Кто же проклял её любовь?

Загорелая меркнет кожа, холодеет по венам кровь.

Эльза плачет и причитает, локти крутит и косы рвёт.

Лес стоит. Журавлиной стаей небо делает поворот...

 

...Хоронила любовь под елью. Камень высечен был и строг.

Стали мхи для него постелью. Эльза выла на потолок.

Вспоминала, как уходила, как бросала отца и мать,

Как укрыть её лес просила, чтоб труднее пришлось искать.

 

Ну, так слушай, старая Эльза, как трубу обнимает дым,

Как поёт свою песню ветер – завываешь на пару с ним.

Ты стара, на душе надломы, на шитье истрепалась нить.

Если лес выбираешь домом – то придётся ему платить.

 

Не ходила бы ты когда-то из деревни, где светел сад,

Не бросала б родную хату да не ткала лесной наряд.

Что ты, старая, хмуришь брови? Нужно было тогда умней:

Если ты человечьей крови – то и жить тебе средь людей.

 

Лес качает сосновой веткой. Ухнет филин, ползёт барсук.

В чаще дом затерялся этой. Одиноко ему в лесу.

Там, забыв про родные песни, те, что пели ей мать с отцом,

Что-то шьёт у окошка Эльза с безобразным беззубым ртом.

 

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Предатель-всадник, жмущий на курок,

Заметив пыль на белоснежной гриве,

Начнет корить тугой клубок дорог,

внезапно оборвавшийся в крапиве.

 

Вдохнет густой туман. В живот пинок,

замыленный, блестящий от натуги

за то, что белоснежный бок не смог

закончить свой полёт в плену подпруги.

 

За то, что белоснежный бок не смог!

Запомнит осень в стонущем аккорде:

Предатель-всадник, жмущий на курок

и влажные глаза на бледной морде.

 

* * *

ты удивлён: и как меня понять?

я – главная лесная благодать.

я разрослась, запутавшись корнями.

и если бы ты мог меня собрать,

то всё бы было по-другому с нами.

 

я жимолость,

я мята,

я полынь.

иди ко мне, расслабься и остынь,

найди себе приют в моих ладонях.

и среди человеческих пустынь

меня цветущей навсегда запомни.

 

когда тебе на горло ляжет страх,

я стану земляникой на губах,

и ягодно-коричным стану чаем.

чтобы ты понял, как в своих лесах

я по тебе неистово скучаю.

 

и если заболит тебе, не плачь,

среди житейских этих неудач,

я стану лучшим для тебя настоем.

срывай меня, не бойся, мой палач,

и пей до дна, пока не успокою.

 

* * *

Я теперь говорю немного (в рамках нового октября).

Стоит солнечная погода, в жёлтый красятся тополя.

У меня настроенье – праздник, словно не было всех разлук,

Наблюдаю, как кот-проказник вдоль забора гоняет мух.

 

За калиткой легла дорога, в полушария луг дробя.

Я теперь говорю немного (больше думаю про себя).

Ветер путает паутину и шиповнику гладит бок,

Кот кольцом выгибает спину и на наглых шипит сорок.

 

У меня настроенье – осень. Я молчу и смотрю в упор.

Начинается вечер в восемь: тьма спускается к нам во двор,

Заплетается дым меж веток, кот клубком залегает в плед.

Я стою дотемна раздетой (словно кашля в природе нет).

 

Осень сделала всё для взрыва – на деревьях багровый слой.

И моё настроенье лживо: не для всех – для себя самой.

За калиткой лежит дорога, делит луг, превращаясь в нить.

Я теперь говорю немного. Просто некому говорить...

 

Мне б не мучиться ожиданьем, не стоять во дворе пустом.

Кто б придумал мне наказанье и загнал тумаками в дом.

Только зная, что я упряма – часть осеннего полотна,

На крыльцо тихо выйдет мама, и попросит: "Не стой одна...".

 

* * *

когда лето отвоет, отбередит, отбегает,

я приеду в твой город.

станем с тобой соседями.

заколышется на балконе бельё цветастое,

я из комнаты в комнату в тапочках буду шастать.

 

напекутся блины, пол натрётся, на подоконниках

заживут орхидеи, азалии и лимонники.

у меня будет старая кофта с узором вышитым,

на плите закипит перловка, запахнет пышками

 

и коричными булками, тёплыми и румяными.

будем жить в переулке с кустарниками багряными,

с запылёнными фонарями на ножках кованых

и с проказниками-котами, от птиц взволнованных.

 

всем в округе узнается про симпатии.

по распущенным волосам и шифоновым платьям.

по распахнутым створкам окон, запахам пряничным.

и ты тоже узнаешь, поймёшь, постучишь, останешься.

 

и в истории переулка случится главное:

заживём душа в душу, такие смешные, славные.

и уютная осень в окно поскребётся ветками...

когда я перееду и стану твоей соседкою.

 

* * *

Такой проспект – хоть в ленту завяжи,

Когда вручать кому-то станешь город.

Я шёпотом считаю этажи,

И ухожу от лишних разговоров.

 

Я пробегаю каждую ступень,

Весну надев сегодня, как обновку.

Такой проспект, что мне идти не лень,

Пешком от остановки к остановке.

 

Здесь каждый мне и друг, и брат сейчас.

И фонари выравнивают спины.

И я не прячу восхищённых глаз,

Когда иду домой проспектом длинным.

 

А город протекает сквозь меня

И, кажется, сейчас определенно,

Что в следующей жизни стану я

В нём улицей широкой и зелёной.

 

* * *

Обреченная ждать, я храню для тебя тепло.

Сколько между нами дорожных полос легло?

Их изъездить не сможешь ты без моих молитв.

Календарь выдает неизвестное мне число,

Видно в этом году весна во мне барахлит.

 

У тебя на счетчике сотня блестит побед.

Дома ярок свет и накрыт на столе обед.

У меня одеяльный плен и остывший чай.

Календарь выдает не дни, а сплетенье лет,

Видно в этом году весна принесла печаль.

 

Обреченная ждать, я храню пару-тройку дней:

В них и ты живёшь посвободней, и я взрослей,

И дороги ведут в единую точку А.

Эти дни я держу в ладонях – бери и грей,

Чтобы в этом году вдруг весна не сошла с ума.

 

Я просила дороги повсюду тебя беречь

От тяжёлых раздумий и от ненужных встреч,

У меня истрепалось сердце и стало зло.

 

Я отмахиваясь от забот, собираюсь лечь,

Чтоб дорогою стать, на которой тебе везло.