Валерий СКРИПКО 
Валерий СКРИПКО
КОНФЛИКТ ДВУХ МИРОВ
Коллективизм и эго
Эгоизм хуже войны!
Эрнест Хемингуэй
«Истина соборна и не даётся одному!» – учил православных сограждан русский учёный-славянофил девятнадцатого века А.С. Хомяков. Человек Русского мира не смог бы в полной мере реализовать себя в жизни без церковной или крестьянской общины, без форм управления типа новгородского вече. Так жить и так взаимодействовать его учило православие. Коллективистский настрой русского большинства – есть истинное благо для всех других наций и народностей, которые разделили с нами все заботы и тревоги, с которыми русские вместе трудились и сражались.
(В российских библиотеках можно найти переиздание книги о сибирских ямщиках. Там описан обряд проводов главы семьи в дальнюю дорогу по Сибирскому тракту с коллективной уборкой дома, с вечерней и утренней молитвой, в которой участвовали все члены семьи, включая детей. Каждый раз это была маленькая семейная литургия перед иконами с множеством зажжённых свечей.)
Жаль, что эти истории не доходят до сегодняшнего массового читателя. Слишком малы тиражи подобных книг. Вообще, у нас никогда не было подлинного научного комплексного подхода к изучению всех характерных особенностей менталитета человека Русского мира. Вместе с внедрением новых технологических укладов появлялись новые социальные слои и целые классы, например, пролетариат, который надо было «встроить» в существующую систему общественных отношений. Но заниматься этим в масштабе всего государства, с привлечением всех творческих сил было некому. Пролетариатом занялись чужие для православного народа политики с другим воспитанием и другим менталитетом.
Настоящих патриотов-государственников среди интеллектуалов в России оказалось явно недостаточно для создания духовно сильного государства в новых условиях двадцатого века. Жена Льва Толстого писала в своём дневнике, что к писателю приходили за советом рабочие, недовольные «общим строем жизни».
У рабочих, по сути, еще не было тогда своего постоянного статуса в социальной структуре общества, но привилегированные классы, интеллигенция делали вид, что эта проблема их не касается. Пусть они выживают, как могут. Крупные фабриканты отказывалась строить больницы для рабочих, перекладывали на плечи государства учёбу пролетарских детей, лечение взрослых и стариков, их жилищные проблемы.
Всем своим равнодушием, своей открыто демонстрируемой склонностью к роскоши и праздности российская «элита» всегда тупо полагала, что в нашей стране кроме неё больше никто не заслуживает такого же высокого уровня жизни и неограниченной свободы. В стране, разорённой многочисленными войнами, измученной засухами и холодами, в воспалённых головах «элиты» родилась идея о независимости индивида от общества и отказа от обязательств перед ним. Уже в конце девятнадцатого – начале двадцатого века в Западной Европе эгоцентризм увёл лучших интеллектуалов того времени в дебри индивидуализма. Значительная часть российской интеллигенции вслед за своими европейскими «кумирами» тоже перестала заниматься созидательной духовной работой в обществе.
Яркий пример – деятельность знаменитой в столичных светских кругах поэтессы Зинаиды Гиппиус, которая занялась проповедью новых этических ценностей, связанных с индивидуализмом. В её рассказах из сборника «Новые люди» герои проповедуют ненависть к ближнему, любовь к смерти, презрение к морали. В 1898-м году Гиппиус пишет катехизис новой религии и вырабатывает догматы. С предложениями перейти в новую веру автор «катехизиса» ездила к старообрядцам в селение на озере Светлояр, но старообрядцы её не поддержали.
Само по себе появление в нашей культуре такого рода деятелей, вероятно, свидетельствовало о том, что испорченной природе человека Силами Небесными было предписано обязательно пройти этот путь, переболеть индивидуализмом во всех его формах. Может быть, замысел Божий здесь состоял в том, что кому-то удастся выработать стойкий иммунитет против него, и тогда нормальных во всех отношениях людей будет рождаться всё больше и больше.
Коллективизм – собирательный социально-психологический термин, характеризующий любую доктрину или другую социальную установку, делающую упор на важность и ценность коллектива.
С первых веков своего воцарения на Руси православие было обречено вести борьбу со своим главным противником – мировым эгоцентризмом во всех его формах и проявлениях. Большинство научных теорий и социальных практик западных стран имеют в своей основе один и тот же эгоистический мотив любви индивида к самому себе. Этому всепоглощающему чувству подчинены все виды идеологического воздействия на человека. О чём бы ни шла речь в искусстве, и политике – она в конечном счёте о путях достижения свободы и счастья для сильного индивида. Коллективизм – ненавистен ему, как другая форма жизни. У такой целенаправленной ненависти – метафизические масштабы. Она пронизывает все исторические движения народов. Она – главный мотив современной борьбы мирового потребительского сообщества с православием.
Иначе и быть не может, потому что в своей нравственно-этической основе всё православие – это религия духовного братства. Все иные (кроме православия) формы религиозного сознания не затрагивают «святая святых» – права более сильной себялюбивой человеческой особи на первенство во всех сферах человеческой деятельности, и обязанности более слабых особей – подчиняться ему. Западные авторы отмечают: «Религии сострадания следует лишь малая доля верующих».
А без сострадания не может быть никакого духовного единения людей самых разных убеждений и культур. Автор процитированной мною книги К.Амстронг оговаривается, что всем трём религиям единобожия «присуща склонность к общественному равенству и социалистическая мораль». Но, в неправославных странах – эта «склонность» так и не получила развития во что-то социально значимое.
В Западной Европе в 12-м веке возникли полумонашеские женские общины Бегинок. Они просуществовали до 18-го века, но так и остались редким социальным и духовным явлением на периферии европейской жизни, которая была ввергнута, как писал И.А. Ильин: в «кризис духовной и религиозной очевидности».
Кризис был подготовлен средневековой эволюцией ума и воли. Философ Ильин даёт новое, удивительно ёмкое определение итогов этой эволюции: «Человек зажил такими органами души, которые бессильны при обращении к священному, которые берут только внешнюю сторону мыслей». Вместе с Рабле, а потом и Вольтером, европейское общество «высмеяло и просмеяло все свои святыни». «Жизнь, опустошённая от святыни, стала мало-помалу подлинным царством пошлости».
Есть документальный фильм Никиты Михалкова о философе Ильине с рассказом о российской «полуинтеллигенции» наших дней. Автор фильма объясняет содержание такого странного названия «полуинтеллигенция», которая нынче правит бал в творческих видах деятельности. Дело в том, что хозяева мира оставили её в качестве развлекательной команды, которая начисто лишена чувства сострадания. Но она всегда чувствует опасность со стороны сторонников коллективизма.
Один вопрос: хочет ли эгоцентрист что-то в России строить? Вот, например, как мыслят нынешние критики либерального направления: «свобода – то, что мы сами выбираем, не соглашаясь на заготовленные обществом роли и проекты».
Прочитав такой текст, хочется воскликнуть строкой из Бориса Пастернака: «Какое, милые у вас тысячелетье на дворе?». Из какого дремучего времени к нам пришёл подобный образ мыслей?
Испокон веков всякое нормальное общество выбирает проекты для своего выживания и развития и каждому индивиду на своем месте жизненно важно участвовать с реализации таких проектов. Их может отвергать только человек – полностью независимый от гражданского общества данной страны, например, монах! Однако, либеральные писатели и критики успешно печатают свои книги, получают гранты – то есть всей своей деятельностью показывают полную зависимость от «общества» своих единомышленников в России, от западных спонсоров, от проектов либеральных политических союзов, от мнения российской либеральной тусовки. Но такова антилогика эгоцентризма.
Свою зависимость от денежного мешка апологеты либерализма замалчивают, а зависимость большинства населения России от своего собственного государства осуждают всеми способами и средствами. Их мировоззренческий коридор очень тесен. Верно писала критик Майя Кагарская: «Пушкин в отличие от наших зарвавшихся интеллигентов гуманнее и шире смотрел на наше земное существование».
Александра Сергеевича потому и величают «наше всё», что его душа была способна охватывать любовью и состраданием всё российское общество. Один из либералов-историков 90-х годов писал о революционных событиях в России 1917-го года в таком духе: «демагогия большинства не сразу подняла против них здоровые силы общества».
Для Пушкина не существовало «нездорового» большинства! В его «картине мира» все персонажи были одинаково нужны Господу, каждый по-своему на своём месте, и гений поэзии видел их в единстве всего живого и любовался чудным многообразием самой жизни.
Эгоцентрист не хочет ни с кем духовного единства. Ему нужно кем-то заботливо для него организованное пространство для его личной свободы, для раскрытия своих творческих фантазий. Причём само «пространство свободы» только кажется индивидуалисту безграничным. У этого эгоистического мира такие же жёсткие рамки, как и у проклинаемых либералами «тоталитарных режимов», но эти рамки более искусно закамуфлированы демагогией демократических принципов.
Эгоцентризм нашей творческой интеллигенции всегда тщательно маскировался. Но каждый из читателей может легко овладеть способом распознать суть любого произведения искусства. Стоит только найти ключ к мировоззренческой основе творческого человека и вся его философия перед вами, как на ладони. А отсюда весь смысл и цель всего созданного им! Эгоцентрист берёт из жизни только то, что прежде всего нравится ему, а потом настаивает, что это должны принимать за истину и любить все остальные.
Вот как в интернете времён российского «рыночного» периода пишут об одном из поэтов: «Евгений Евтушенко, как и многие поэты советской эпохи, вынужден был писать стихи, восхваляющие коммунистический строй и проповедующие идеалы рабоче-крестьянского общества. Однако это не мешало ему оставаться настоящим патриотом своей родины и служить русскому народу».
Сразу возникает вопрос: в чём заключался патриотизм и служение русскому народу, если поэт внутренне не признавал «идеалы рабоче-крестьянского общества», которое большинство этого самого русского народа создало и защищало? Если поэт только вынужденно восхвалял, значит и служил народу тоже вынужденно, не от души, а с выгодой, чтобы иметь успех! Евтушенко входил в число так называемых «шестидесятников». Недавно на сайте «Завтра» публицист Евгений Фатеев сетовал, что: «Во-первых, литературное шестидесятничество не отметилось формальными открытиями и новациями. Во-вторых, литература 60-х вернулась в обычный порочный круг нашей традиционной, архаичной и убогой интеллигентности. Только на новом витке».
Трудно было ждать от литераторов-эгоцентристов «открытий и новаций» в советском коллективистском обществе, с которым они духовно не совпадали: у них разные философские основы, разные идеалы, а отсюда – разная культура, эстетика. В полной мере понять их могли только такие же в советское время тайные приверженцы независимости индивида. И прав Фатеев, когда пишет: «Литературу, в значительной степени, и стали делать для таких же интеллигентов. И философами для этой публики стали стругацкие и жванецкие, поэтами – вознесенские, евтушенки и прочие. Восторжествовали интеллигентские: водевильное и убогое восприятие истории и современности, нашествие дилетантизма, чудовищная вторичность, интеллектуальная несуверенность и прочее подобное».
Помнится, еще Гамлет учил придворных интриганов, что даже на дудочке надо уметь играть, а на струнах человеческой души тем более. Но для этого души незнакомых тебе людей надо чувствовать. Самой активной, сплочённой и влиятельной части литературной элиты всегда была свойственна отстранённость от большинства населения своей страны. Они и должны творить друг для друга, потому что у них одна система жизненных ценностей. Любой другой гражданин, с другими убеждениями и эстетическими представлениями не будет смеяться над юморесками их любимых авторов, потому что эгоцентристу смешно обычно то, что для коллективиста – свято! В основе любого коллективистского общества лежит романтическая вера большинства в доброе начало человека и в благодатную силу человеческого содружества. «Иронистам» с другим набором наследственных качеств всё это глубоко чуждо! Творческих людей из состава «космополитического олимпа» спасает от тягот жизни только самоирония, как сказал недавно один театральный деятель. Когда в своё время большевики подбирали кандидатов в комиссары – главным критерием выбора была «свирепость» к представителям царской России. В горячке и в спешке борьбы за власть космополитов организаторы забыли спросить – есть ли у них хоть сколько-нибудь романтики в сердцах, способны ли они полюбить неграмотного, грубого русского работягу.
Впрочем, и сейчас «симпатии» к местному населению опять повисают в воздухе. То социализм строили для какого-то абстрактного «советского» человека, то рыночное общество для какого-то «рыночного» человека.
Пользуясь финансовой поддержкой своих единоверцев, эгоцентристы заполонили российские библиотеки книгами по истории и социологии, в которых их перевёрнутый мир предстаёт как истина в последней инстанции. Они его очень берегут... Они им живут. И всё это идеологическое варево замешано на самоиронии и сарказме, то есть на том, на чем, как на негодном топливе, в коллективистские социалистические преобразования не едут. Еще Лев Троцкий обещал после революции новую культуру «без икон и тараканов», а всё закончилось злым, презрительным смехом космополитов надо всей революционной романтикой в исполнении бывших русских крестьян и пролетариев. Эгоцентрист везде верен себе.
В либеральном журнале «Новый мир» можно прочитать удивительные истории. Например, когда в Чехословакии в 1968-м году был поднят настоящий бунт против социалистических преобразований, за «европейскую свободу и демократию», наш поэт Евгений Евтушенко в отчаянье подумал о суициде. Советские танки в Праге вызвали вал трагических настроений у части прозападной творческой интеллигенции СССР. В своей стране они уже давно начали подтачивать коллективистские основы советского общества, но была надежда, что с помощью европейских «свободолюбцев» эту разрушительную работу можно будет довести до конца. А тут – танки! Это было покушение на себялюбивую душу любой творческой личности, которая исповедовала индивидуализм. Эгоцентристы чувствуют своих на любом расстоянии. Так, быстро приобрел популярность бразильский писатель Пауло Коэльо. Одна из главных мыслей его философии – стремитесь к желаемому всей душой, и тогда вся вселенная обратится к вам в помощь. Содержание «желаемого» не уточняется. Удобный девиз на все случаи жизни для потребителя благ мирового сообщества потребления. Но есть в России более дальновидные мыслители, к числу которых по праву относится учёный Андрей Фурсов: «В условиях борьбы за будущее выжить, не говоря уже о том, чтобы победить, смогут только сплочённые социумы, т.е. такие, в которых относительно невысокий уровень социального неравенства и в которых, что не менее важно, верхи и низы разделяют одни и те же ценности и цели.
Дом, разделившийся в себе, не устоит. Классический пример – столь любимая в силу классовой близости нынешней «илитке» РФ гнилая позднесамодержавная империя. Хватило одного толчка, и стена рухнула, как и предупреждал в своё время царского жандарма молодой Ульянов-Ленин».
Сделать революцию у большевиков получилось, но никакого сплочения у нового социума создать не удалось в виду разных мировоззренческих основ разных народностей и социальных слоёв, составляющих новое советское общество!
В наши дни моделью нового общества можно считать новые города-спутники в Ленинградской области. Часто можно видеть из тех мест содержательные телерепортажи, где архитекторы и строители рассказывает о том, с помощью каких новых ландшафтов и объектов социальной инфраструктуры они хотят сплотить население этих новых городов, где большинство населения представляет средний класс.
Доброе дело затеяла наша «рыночная» власть! Но об остальных социальных слоях надо тоже подумать. Назрел вопрос о создании общих идеологических правил в нашем общем государстве.
-----------------------------------------------------------
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ:
Православная энциклопедия, том 11, стр.517.
Карен Амстронг. История Бога. 4000 лет исканий в иудаизме, христианстве и исламе. Москва, 2011, стр.9.
И.А. Ильин. Аксиомы религиозного опыта. Изд-во Белорусского экзархата, 2006, стр.38.
В.Пустовая. Толстая критика («Российская проза в актуальных обобщениях»). Изд-во РГГУ, стр.33.
Майя Кагарская. Апология жанра. Москва, «Текст», 2014, стр.68.
И.Бестужев-Лада. Очень уж краткая история человечества с древнейших времён идо наших дней и даже несколько дольше. Москва, Институт экономических стратегий, 2007, стр.161.