Светлана ВЬЮГИНА. ОСТАНОВЛЕННОЕ ВРЕМЯ. Рассказ

 

Светлана ВЬЮГИНА

ОСТАНОВЛЕННОЕ ВРЕМЯ

Рассказ

 

 Чему бы жизнь нас ни учила,

 Но сердце верит в чудеса…

 Ф.Тютчев

 

По прочной, давно уже сложившейся семейной традиции каждое лето мы выезжали на дачу. Мы – это бабушка, я – её внук Володя, и моя младшая сестра Аня.

После долгих суматошных сборов и укладки всего необходимого для дачной жизни мы усаживались в папину машину и с облегчением трогались в путь. Иной раз, правда, приходилось терпеть долгие автомобильные пробки на трассе, но что значили эти пробки, когда нас часа через два в глубине первозданного соснового бора, вдали от городского шума и смога, ждал настоящий рай земной.

Рай земной – это не преувеличение. Хорошо, уточню: рукотворный рай земной, сад-вертоград и благоухающий цветник, созданный руками влюблённой в своё творение бабушки. Какие только плодовые деревья, кусты и кустарники ни произрастали на её любимом детище. В этот раз наш взгляд – только мы открыли широко калитку – поразил белый взрыв: цветущий куст жасмина с его тонким, совершенно неповторимым запахом. А ещё у бабушки в стройном беспорядке росли пионы, ирисы и гортензия... За решетчатый металлический забор колючими ветками, усыпанными плодами, цеплялся созревающий крыжовник…

 

С бабушкой на даче было всегда интересно…

Она не поучала меня с Анютой надоедливыми наставлениями, наверно считала, что воспитание детей – это святой долг родителей.

Бабушка не запрещала нам часами сидеть за компьютерами: просто иногда вздыхала – цивилизацию не остановить.

Даже к чтению нас приманивала по-своему: наливала суп и пока мы его поедали, читала небольшой отрывок из какой-нибудь приключенческой книги. На самом интересном месте останавливалась и спокойно накладывала второе или подавала компот:

– Дальше – сами читайте. Если захотите…

Вечерами перед сном бабушка рассказывала нам странные истории, в которых явь порой была неотличима от вымысла. И когда мы пошли в школу – то есть стали почти взрослыми, – то тоже начали по очереди друг другу рассказывать всякие небылицы, как бабушка… Но мы всегда обязаны были следовать одному бабушкиному условию: любая, даже страшная история должна быть с хорошим концом. Бабушка всю жизнь – а с возрастом ещё больше! – верила в чудеса.

Родители наведывались в наши лесные и садовые угодья по воскресеньям, привозили продукты-гостинцы, сидели с нами у костра, у мангала с шашлыками, но слушая наши чудесные завиральные рассказы, только плечами пожимали:

– Ну ладно , дети… Но, бабушка, ты же взрослая!

Папа с мамой не говорили бабушке, что её истории иногда производят странное впечатление, потому что они были воспитанными людьми и любили свою маму. И конечно, ценили всегдашнюю бабушкину заботу о нас.

– Чудеса?! В наше-то время?

Но их вопросы повисали в воздухе.

А бабушка на эти недоумённые взгляды и вопросы не обижалась, помешивала большой деревянной ложкой клубничное варенье, а мыслями витала в своих чудесах – сочиняла для сонного вечера очередную историю…

Дедушка первый догадался, в чём дело: чудеса живут с теми, кто в них верит. И в подтверждение своей мысли приводил строчки известного поэта: «Мы с тобой в чудеса не верим, потому их у нас не бывает…». А вот с бабушкой всё было наоборот. Время от времени в её жизнь приходили необычные люди и необычные события…

И вот эта история, случившаяся с ней, о которой я сейчас расскажу, доказывает, что мир полон непознанного и удивительного…

 

В молодости наша бабушка сотрудничала с издательствами и оформляла детские книжки – она была художник-акварелист. Потом она отошла от всего этого. Отошла от издательства, но не от живописи. Время от времени доставала краски, акварели же писала только в охотку, для себя, для друзей в подарок. Она была уже на пенсии, когда её разыскал дальний родственник и попросил сделать иллюстрации к детской книжке. Бабушке отказывать было неловко, да и красок подходящих на даче не оказалось – она пообещала по возвращении в город найти в своём архиве что-то подходящее и поделиться.

Осенью, вспомнив про своё обещание, стала перебирать наброски, рисунки. Выбрала три-четыре подходящих для книги и, убирая папки, одну из них выронила. Веером легли поверх рисунков – фотографии, пожелтевшие документы…

После смерти своей мамы бабушка, приведя в порядок бумаги, убрала их в укромный уголок и долгое время в них не заглядывала, и вот, пожалуйста, случай. Решила две фотографии со своими бабушками-дедушками вставить в рамочки и повесить на стенку, чтобы почаще вспоминать. Решила и сделала. Так фотографии и висят по сей день на той же самой стенке…

– Такие светлые лица… – улыбалась бабушка. – А прадедушка ваш был до революции известным композитором, жалко, молодым умер, – грустно поведала очередную историю бабушка.

– Ну, и где же твой чудесный конец? – резонно поинтересовались мы, уже въедливые подростки.

– Конца пока нет. После того, как я повесила фотографии в рамочках, мне приснился странный сон. Будто одна бездетная родственница перед смертью завещала приличные деньги младшему члену своей семьи, то есть вашей прабабушке… И жила эта родственница после революции то ли во Франции, то ли в Дании…

– Бабушка, это твоя очередная чудесная история?! Ты нас разыгрываешь? – мы с Аней не на шутку развеселились.

– Я ни на чём не настаиваю, это же только сон… - задумчиво проговорила бабушка.

…Все наши встречи с бабушкой теперь были посвящены разговорам о поисках возможного наследства. Скептикам – маме и папе – пока решили ничего не говорить. А чужим и подавно. Тем более что единственными зацепками, которыми мы располагали, были вещий сон и письмо Петра Ильича Чайковского, непостижимым образом сохранившееся в бабушкином архиве. Вот тут и пригодилась наша дружба с компьютером, умение зависать в интернете и получать из сети необходимую информацию… Вечерами теперь все истории приключенческие (и с хорошим концом!) крутились около наследства и около наших предков. Дело нам казалось то пустым и гиблым, то обнадёживающим; в какой-то момент мы были готовы отказаться от нашей затеи, но тут неожиданно у бабушки и у меня произошла чудесная встреча. А дело было так…

 

– Рисунки-акварели надо отвезти в издательство, как-то сказала мне бабушка. – Книга-то у родственника уже почти свёрстана. К тому же обещание…

После смерти дедушки я иногда опекал бабушку в поездках. Мы вместе с ней вызвали такси, взяли с собой Дика, прекрасной души псину; бабушка прижала к груди акварели. Мне почему-то очень жалко её стало в этот момент. Зачем она поверила в это мифическое наследство? И нас невольно вовлекла в эту погоню за «кладом». Даже папа, прознав про наш секрет, втайне переживал, полагая наше дело безнадёжным, но вида не показывал. Он много работал и надеялся отвезти нас всех на море… Без всяких наследственных денег. На заработанные…

Ну так вот...

В такси, по дороге в издательство, мы ехали спокойно минут пять, и вдруг нежданно нас накрыла жуткая метель. Водителю было трудно вести машину, к тому же у него навигатор завис. Таксист начал злиться на нас, на Дика.

– Вот дом 32, я вас высажу здесь!

– Но нам нужен дом 35, это на другой стороне… – робко пролепетала бабушка. Иногда она терялась от грубости.

Видно, это и был тот самый случай, поэтому наша находчивая бабушка растерялась.

– Здесь нет разворота, – сердито сверкнув холодными, злыми глазами, водитель высадил меня, бабушку и Дика в снежную кашу.

Мы стояли на ветру, как будто не в городском пространстве, ограждённом домами. Метель просто валила с ног. Откуда эта метель в октябре?! Мы ходили кругами и не могли перейти к искомому дому. Бабушка прижимала к груди акварели, а я – Дика. Вдруг прямо из снежной круговерти вынырнула длинноногая хрупкая девушка и отчётливым звонким голосом позвала:

– Вас ждут. Скорее!

Мы с бабушкой переглянулись и поспешили за незнакомкой. Терять нам было абсолютно нечего. Кроме акварелей, конечно. И Дика. Мы походили на трёх снеговиков. И еле передвигали ноги – так успели замёрзнуть в метельных поисках. Через несколько минут огромная башня, в котором приютилось издательство, вынырнула из снежного водоворота. Снег стал падать медленно, снежинки стали пушистыми и крупными и уже не хлестали больно по лицу, как несколько мгновений назад. Время как будто остановилось. Незнакомка, проводив нас, неожиданно исчезла. Бабушка первой стряхнула с себя наваждение снежной стихии и юркнула за массивную стеклянную дверь. Я остался с Диком на улице, ведь мы не знали, пустят ли нас с пёсиком через проходную. Папа позвонил и, узнав про маету с такси, обещал забрать нас с бабушкой и отвезти домой уже на своей машине:

– Ждите меня минут через десять.

 

Тем временем из проходной появились две забавные старушки. Ну, не совсем старушки – это были весёлые полненькие женщины, в тёмно-синих старомодных накидках и маленьких круглых шляпках. Они весело щебетали, всё время перебивая друг друга. Затем они вместе стали аккуратно спускаться с заметённых снегом ступенек. Тут снегопад, как по приказу, прекратился, и со ступенек потекли ручейки, моментально сделав крыльцо скользким и опасным. Дедушка всегда говорил, что нельзя просто глазеть на людей, которые попали в затруднительное положение: чем можешь – помоги. Хоть руку протяни. Я улыбнулся, вспомнив его наказ, и протянул руку той даме, которая была ко мне ближе. Вторая же рука у меня была занята поводком с Диком. Но мой жест весёлые старушки расценили по- своему и тут же вцепились в меня сразу обе. Я не удержал равновесия, и мы втроём повалились в снег. Дик был в восторге, он прыгал, лаял, а потом приволок в зубах свалившуюся шляпку одной из дам. Я вдруг подумал, что, наверное, это артистки, возвращающиеся с какого-то концерта. Одеты они были как некоторые бабушки-москвички, нарочито старомодно, но удивительно, что лица их были гладкими и молодыми. К тому же они были не только артистками, как мне показалось, но и близняшками. Просто одно лицо! Впрочем, эти быстротечные размышления прервала одна из них:

– Какой воспитанный мальчик! – улыбнулась она.

– Какой воспитанный пёсик! – добавила и другая.

– Мы хотим тебе сделать подарок… – нараспев, дуэтом пропели они.

И тут я поверил, что передо мной действительно актрисы.

– А вы… вы волшебницы? – преодолев некоторую неловкость, нашёлся я.

Мы стояли друг против друга и отряхивались от снега.

– Да, мы волшебницы! – весело согласились старушки. Они жестикулировали, размахивали своими сумочками перед моим лицом, поправляли крохотные шляпки и всё время перебивали друг друга. Я понимал, что это игра, но сердце забилось быстрее, я как будто становился участником какого-то необычного действа…

– Молодой человек, мы спешим, опаздываем… Но в благодарность за вашу учтивость можем ответить только на один интересующий вас вопрос. Ответ на вопрос – наш подарок…

Вспоминая позже эту встречу, я задаю себе вопрос: почему я не спросил про маму-папу-сестру, про себя, наконец? А спросил именно про бабушку:

– Бабушка найдёт то, что ищет? Всё сбудется?

Мои волшебницы по-детски всплеснули руками и засмеялись:

– Всё сбудется! Всё сбудется! Встретившись с твоей бабушкой в вестибюле, мы и ей это сказали. Можешь задать ещё один вопрос! Быстрее думай, мы опаздываем, – и, развернувшись, почти побежали по дорожке прочь от меня.

У меня слегка зазвенело в голове: наверное, я всё-таки сильно ударился. Но я всё равно крикнул им вслед:

– Когда?

– К Новому году… – пропела одна.

– К Новому, к Новому… – подхватила другая.

Навстречу уже спешил папа.

Он обнял меня за плечи и с улыбкой подхватил Дика на руки:

– Пойдём выручать бабушку. Кстати, а что за милые тёти тебе кричали?

«Так ты тоже их видел, папа?!» – подумал я, но мы уже входили в тёплый ярко освещённый вестибюль. Это был уже другой мир. И я не стал папе ничего рассказывать: метель осталась где-то там, за стеклом, и там же, по ту сторону стекла, остались странные бабушки…

 

 С этого момента всё начало складываться самым лучшим образом, все наши дорожные передряги отступили. Нам с папой разрешили пройти вместе с Диком через проходную. В редакции нас напоили чаем с пряниками. Бабушка сидела притихшая и, как нам показалось вначале, умиротворённая: все её акварели одобрили и отправили в печать. К тому же наши друзья-издатели подарили много книг – мне и моей сестре Ане. А ещё две внушительные коробки – печенье с изюмом. Так что и Дик, любитель печенья, остался доволен… Вот тут я и рассказал бабушке про встречу с актрисами-волшебницами. И деликатно, как мне показалось, спросил у неё:

– А тебе они не попались навстречу?

– Ты нам всё рассказала? – папа предпочитал ясность и последовательность в изложении.

Бабушка потупилась, потом решительно выпалила:

– Да, я тоже видела этих волшебных старушек и разговаривала с ними!

– О чём?

И бабушка в двух словах обрисовала встречу.

Те же веселушки в синих накидках и синих фетровых шляпках, которых видел я на улице в метель, встретились ей в бюро пропусков. Увидев заметённую бабушку, всплеснули руками:

– Живая Метелица!

Бабушка предложила им укутаться потеплее, мол, метель на улице. Они засмеялись так заразительно, как будто бабушка сказала что-то весёленькое. А она протянула им маленькие шарфики, которые несла в подарок издателям. Те в ответ пообещали снегопад остановить, и одна из старушек даже пристукнула о пол своей тросточкой, на которую слегка опиралась при ходьбе. И тотчас всё покрылось серебряными блёстками: пол, потолок, стены, будка дежурного вахтёра….

– И всё? – папа хотел разобраться, куда клонит бабушка.

– Нет, они мне вслед ещё пропели: «Ты найдёшь, что ищешь. Всё сбудется!».

– Ну и хорошо, – папа не хотел никого обижать, но и в наших играх и фантазиях не собирался участвовать.

Он подал бабушке пальто. И все, как заворожённые, вдруг уставились на бабушку – рукава пальто были в серебряных блёстках!

Уже дома за вечерним чаем бабушка призналась, что историю с наследством придумала для того, чтобы заинтересовать внуков своим родословным древом…

Представляю, как бабушка была растеряна, когда старушки-волшебницы пообещали, что все фантазии её воплотятся в жизнь.

 

***

Долго ли коротко, но прошло некоторое время…

Бабушка написала целый цикл акварелей, где сквозными героями вывела волшебных старушек, получила за этот цикл небольшую премию от издательства. И всю семью предложила вывезти на море. Правда, и папа из своего заработанного немало добавил в общую копилку… Но мы не стали об этом бабушке говорить. Пусть уж продолжает верить в чудеса.

Теперь время от времени, но уже менее скептично, папа интересуется нашими успехами в поисках наследства.

– Это – игра, – говорим мы ему.

Но почему, скажите на милость, перед каждым Новым годом наши сердца начинают самым чудесным образом биться быстрее?!