Александр БОБРОВ. ЯРМАРКА БЕЗ ДОСТИЖЕНИЙ. Заметки с 33-й ММКЯ

 

Александр БОБРОВ

ЯРМАРКА БЕЗ ДОСТИЖЕНИЙ

Заметки с 33-й ММКЯ

 

В московском Манеже прошла 33-я Книжная ярмарка, потому что в привычном 75-м павильоне ВДНХ, в специально построенном, удобном доме – временный ковид-госпиталь. И тут экстренные меры – за счёт книги... Сама Московская международная книжная выставка-ярмарка (ММКВЯ) почему-то потеряла букву «В» в аббревиатуре, став просто – ярмаркой (ММКЯ), наверное, потому, что мы как-то привыкли к фразеологизму: выставка достижений. Достижений в завершающемся книжном году было немного. Начать с того, что, по данным Российской книжной палаты, за первые шесть месяцев 2020 года число выпущенных в России книг сократилось примерно на 6%, а их общий тираж упал на 1,5%. Об этом заявил заместитель руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев и добавил, что сравнительное небольшое падение никого не должно успокаивать: в статистике первого полугодия отражены проекты, запущенные еще до пандемии, а впереди может быть «отложенный эффект» вынужденного простоя. Так, в период самоизоляции выпуск книг были вынуждены сократить более 80% издателей, ввиду чего по итогам года падение выпуска литературы в стране может быть куда более заметным. По оценке участников конференции «Книжный рынок России – 2020», падение общего объема книжного рынка (без учета рынка учебной литературы) только за три месяца пандемии оценивается в 3,5 млрд. руб. ежемесячно, или около 10,5 млрд. руб. за три месяца.

Ещё до начала ярмарки писательница Лидия Сычева посетовала на скудость предлагаемых имён и «товаров», процитировав анонс: «За пять дней на Московской международной книжной ярмарке пройдут более 270 офлайн-мероприятий. Среди отечественных писателей на ярмарке выступят Денис Драгунский, Михаил Елизаров, Захар Прилепин, Олег Рой и Сергей Шаргунов, а писательницы Яна Вагнер, Дарья Донцова, Мария Метлицкая и Дина Рубина встретятся с читателями в формате видеоконференции. На ярмарке можно будет увидеть Александра Добровинского, Антона Долина, Любовь Казарновскую, Андрея Макаревича, Владимира Познера, Эдварда Радзинского и Александра Цыпкина. Свои новые книги лично представят Евгений Водолазкин, Людмила Петрушевская, Татьяна Полякова, Марина Степнова и Татьяна Устинова. Алексей Иванов представит книгу публицистики «Быть Ивановым», в которую вошли острые суждения об экономике, политике, культуре и писательском ремесле – результат пятнадцати лет ежедневного диалога автора с читателями.

Гостей книжного форума ждут презентации новинок нон-фикшн. Среди авторов, которые выступят перед публикой, – писатель и историк изобразительного искусства Софья Багдасарова, психолог с сорокалетним стажем, коуч-консультант Марина Мелия, а также экскурсовод, автор и ведущий программы «Пешком» на телеканале «Культура» Михаил Жебрак. Актриса театра и кино Марина Зудина представит мемуары «Мечта о театре», написанные Олегом Табаковым».

Понятен принцип: прорекламировать продаваемых авторов, половину которых даже я не знал. Сразу пошли отклики:

Евгений Калачёв. Интересно, а русские писатели будут?!

Александр Минкин из «Московского комсомольца»: «Не пойду. "Там можно будет увидеть Добровинского". Меня вырвет».

Вступил в дискуссию и я: «А меня вырвет, как Минкина, – от Андрея Макаревича, Владимира Познера, Эдварда Радзинского. Где ПИСАТЕЛИ?».

Как видно, книга и впрямь стала просто товаром: надо продавать медийные имена, тренды и бренды, как сегодня выражаются. А что за ними? Например, сразу после открытия ММКЯ выступил Владимир Познер с переизданной и устаревшей книгой «Одноэтажная Америка». Той провинциальной, спокойной Америки, по которой они ездили по следам Ильфа и Петрова, уже нет, а он с гордостью заявил, что «не поменял ни слова – только новые фото добавил». Вот это отлил публицистику – и корректировать нечего, несмотря на бушующие события. Можно себе представить, что Достоевский переиздаёт «Дневники писателя» и через двенадцать лет не добавляет войну за освобождение славян на Балканах?

После Познера неведомая мне Метлицкая на главной сцене онлайн (?!) вещала для трёх человек. Рекламировали презентацию книги в духе времени: «Таня Танк – ведущая популярных блогов в Инстаграме и Живом Журнале, автор трилогии «Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых». Во время встречи с читателями Таня Танк представит свою новую книгу «В постели с абьюзером: любовь, идентичная натуральной». Дословно значение слов абьюзер такое: abuse – насилие, и abuser – человек, совершающий насилие, выходя за рамки допустимого. Он оскорбляет, унижает и издевается морально над близкими людьми. По-русски – насильник или извращенец, но по-иностранному красивше…

Устаешь от этого ярмарочного бреда.

На стенд Союза писателей России пришли некоторые мои студенты из МГИК и МосГУ, хотя массовые мероприятия с ними – пока запрещены. Рядом был стенд Ассоциации книгораспространителей России (АСКР). С её председателем Анатолем Владимировичем Горбуновым мы знакомы с давних, по-настоящему книжных лет, когда я работал в «Советском писателе», выпускавшем блестящие новинки, а он – возглавлял могучую Москнигу… На стенде АСКР был представлен «Невский альманах» (быстро разобрали), а я показал студентам и Горбунову свою книгу «Сосна у селенья Бобровка», вышедшую в издательстве «Родные просторы» (главный редактор Владимир Скворцов).

В первый день были подведены итоги конкурса «Книги года». Всего перечислять не буду. Скажу лишь, что книгой прозы стал роман главного редактора «Литературной газеты» Максима Замшева «Концертмейстер» (СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2020), а книгой стихов – сборник Олега Чухонцева «И звук и отзвук: из разных книг» (М.: Рутения, 2019).

Хочу предложить несколько ироничные заметки студента литературного творчества МГИК Эмила Карабаджака, который с другим моим студентом – Александром Дибинцом все дни продавали книги на стенде Союза писателей России, чтобы наскрести немного наличных средств на 4-е Всероссийское совещание молодых писателей в Химках, которое пройдёт в феврале.

 

Эмил Карабаджак:

«Второй раз я на книжной ярмарке. Но теперь не на ВДНХ, а в Манеже. И то ли места стало больше, то ли людей меньше, кажется, что пустеют прилавки медленнее и народ скапливается ленивее. Руководство Манежа пристально следит, чтобы каждый человек был в маске и перчатках. Сидеть в масках целый день утомляет, поэтому рекомендую шлем с пластиковым забралом, от вирусов защищает плохо, но от пристального взгляда охранников спасает. Вообще эта истерия уже порядком поднадоела, ждем всем селом, когда её наконец отменят.

Крупные издательства распластались в привычных масштабах. Иллюстраторов запихнули на минус второй этаж, чем меньше света, тем, видимо, симпатичнее рисунки. А издательствами, у которых денег меньше, чем у АСТ, посыпали по периметру и углам выставки. Впрочем, для стенда Союза писателей России – это привычное дело.

Зеваки подходят редко, настоящие покупатели еще реже. И те, и другие не моложе 40 лет, и те, и другие застали Советский Союз. Хотя, нет, вру. Несколько раз подходили молодые ребята, чтобы узнать, как вступить в Союз. Вы же всё равно не читаете никого из Союза, какой смысл вам там состоять? Непонятно.

Возгласы «Неужели журналы ''Москва'' и ''Наш Современник'' еще живы?» надоедают уже на второй день. Насмешки: «А что, в России еще есть писатели?» – где-то в то же время. Слева от нас расположился Союз российских писателей, справа ремесленник и художник Эмиль Гузаиров. Мой тёзка, правда, с мягким знаком. На выставке представляет свои иллюстрации и интересные книжки-перевертыши ручной работы. Приятно иметь кого-то рядом, скрашивает часовые стояния в тесном отсеке.

Расскажу, наверное, про количество людей и продажи. Да и в принципе о заинтересованности в целом. Не секрет, что книги авторов Союза писателей России продаются сложнее, как, скажем, книги с витрин крупных издательств.  Я не думаю, что дело в содержании. Или что у читателя дурной вкус. Дело в том, что читатель как рыбка, если ему показать красивую блесну, то он проглотит её. Поэтому дело и в обложках, и в рекламе, и, в принципе, нацеленности на получение большой аудитории. С имеющейся маленькой, пусть даже и "элитной", не прокормиться. Я понимаю, что у авторов нет денег на рекламную кампанию или на что-то подобное. Но у некоторых книг дизайн обложек совсем неприглядный. Такие книги даже зевак не привлекают. Да, конечно, «мы же всё-таки работаем над содержанием, а не над оберткой». Но уже давно можно было понять, что это за общество. Какими бы ни были удобными сапоги для рыбалки, с ними не пойти в ресторан. Хотя, я бы пошел ради шутки.

А вообще утомляет, конечно, целый день продавать книги. Не знаю, как другие люди справляются с этим. Может, просто им за это платят деньги? А я человек, который на волонтерских началах этим занимается, с меня все взятки гладки. Ничего не написал про выступления и мероприятия ярмарки. А потому что ничего не застал...».

 

Если говорить о мероприятиях, то, по моим наблюдениям, больше всего читателей собралось на встрече с Захаром Прилепиным, очередь за книгами и автографами скопилась огромная, и никакой социальной дистанции не было в помине. Но ведь Захар – социальный писатель. Самый нераскупаемый писатель, из тех, кого либеральные критики назначили «звёздами», по моим наблюдениям – Евгений Водолазкин, который после «Лавра» пишет одну книгу скучнее другой, но неизменно фигурирует во всех премиальных списках и пресс-релизах Роспечати. Загадка, которую тоже не отнесёшь к достижениям…

После первого дня пришёл домой, включил Первый канал. Ну, понятно в репортаже первый – главный писатель Познер. А ещё назвали «лучших писателей» – Быков, Драгунский, Устинова... Просто офонареть! Особенно удивляет везде упоминаемый Драгунский – что он такое? Ну, кто? – понятно: герой книги «Денискины рассказы» и сын Виктора Юзефовича Драгунского (род. Нью-Йорк, 1913 год). Наверное, предки Дениски Драгунского в своё время ломанулись из когда-то польского Гомеля в Америку. Может, спасаясь от польского антисемитизма? – известное дело. Его отчимом был польско-российский революционер и комиссар Ипполит Войцехович, так что польский след заставил его первым откликнуться на письмо Светланы Алексиевич «русской» интеллигенции, заготовленное для неё Литвой или Польшей: «Почему вы молчите? Мы слышим только редкие голоса в поддержку. Почему вы молчите, когда видите, как растаптывают маленький гордый народ? Мы все еще ваши братья».

Только недавно Алексиевич так говорила про «маленький гордый народ»: «Я всю жизнь прожила в стране полицаев. А что такое Беларусь, по-вашему? Тысячи белорусов служили в полиции. Не надо думать, что у нас все уходили в партизаны и только отдельные предатели…». Нобелевская лауреатка вообще плохо соображает, что такое страна-народ-нация, потому что может в интервью киевскому Еспресо TV делить немецкую нацию на собственный народ и каких-то посторонних евреев: «Я не знала времен ГУЛАГа и коллективизации. Я думаю, это было страшнее, чем в Германии, потому что Гитлер не обходился так с собственным народом. Он евреев поставил за границу, но с собственным народом так не обходился...». Во-первых, в каком смысле поставил, в какую позу? А во-вторых, дело в том, что сотни тысяч немецких евреев были немцами во всем, кроме религии, да и то далеко не всегда. Они не имели никакой другой родины, кроме Германии, были огромной и действенной частью немецкого народа –«собственного народа», по словам Алексиевич, пока Гитлер не вычленил их, не определился с параметрами «чистоты крови», правильности черепов и так далее. Так вот, Алексиевич по глупости или сознательно эти расистские представления снова возвращает в оборот, поскольку отдает должное фюреру за гуманное отношение к собственному народу. И это интервью, обвиняющее Сталина, спасшего от гибели и евреев, и немецкий народ, она дает в бандеровском Киеве, в стране, где новая власть утвердилась, благодаря бандам националистов. Она, полуукраинка по крови, надеется, что они пойдут иным путём?

Первым её поддержал Денис Драгунский: «К сожалению – а может быть, к счастью – я не могу писать от имени, а тем более по поручению российской интеллигенции. Но от себя самого, от моего собственного имени – я выражаю самую горячую и сердечную поддержку борьбе народа Беларуси за свободу, право, справедливость и, главное, за свою честь… На «Мосту Победы» в Москве, на постаменте с фигурой солдата-защитника родины, написано: «За нашу честь и свободу, вперед на врага!». Честь – вот что на первом месте; вот главный двигатель протеста, вот что поднимает волну благородной ярости – и я верю, что народ Беларуси сумеет полной мерой ответить за поругание своей человеческой, демократической, национальной чести».

Что такое «демократическая честь» – знает только «лучший писатель» Драгунский. Но сколько пафоса! Какое неуместное обращение к словам Верховного на мосту Победы! В 1943 году, когда после Курского сражения произошел явный перелом в Отечественной войне и судьба фашистского агрессора была предрешена, скульптор Николай Томский и архитектор Дмитрий Чечулин начали разрабатывать проект нового моста-путепровода на Ленинградском шоссе со скульптурами, включёнными во всемирное наследство. Освобождение Белоруссии и Минска 3 июля 1944 года было ещё впереди. Могли ли себе представить прообразы советских солдат на мосту, что их Верховного командующего какая-то продажная лауреатка поставит ниже Гитлера, а сынок советского писателя начнёт цитировать его слова, приветствуя желание прозападных сил сдать все победы, включая самую главную – ради «демократической чести». Кощунство!