Валерий СУХОВ. АВГУСТ АЛЕКСАНДРА КУПРИНА. К 150-летию русского классика

 

Валерий СУХОВ

АВГУСТ АЛЕКСАНДРА КУПРИНА

К 150-летию русского классика

 

НА КОЛОКОЛЬНЕ

ТРОИЦЕ-СКАНОВА МОНАСТЫРЯ

Бьется не сердце, а колокол

В широкой русской груди!

С крестом золотую голову

В грозу нелегко нести.

 

Синие змеи молний

Вьются кругом клубком.

И среди мрака в полдень

Ударил в колокол гром!

 

В тучах кровавых Запад.

Туманом покрыт Восток.

Дьявол небо залапал –

Ливнем смыл пятна Бог.

 

Малиновый благовест солнца

Половодьем залил поля.

Молитвенно отзовется

Святым перезвоном земля.

 

И с колокольни Сканова

Седого монастыря

Русь откроется заново

Ясная, как заря.

 

КАМЕННАЯ БАБА

Закат, словно раненый сокол,

Над степью раскинул крыла.

Знать, в небе высоко-высоко

Смертельная битва была.

 

Не воронов чёрная стая –

Ночная спускается тьма.

И баба застыла седая,

Как камень, слепа и нема.

 

Глядят и не видят зеницы

Сквозь вихрем взметённую пыль.

Как страшно чернеют глазницы!

Как стелется белый ковыль.

 

Откуда у каменной бабы

Такая живая тоска?

Живот сберегая, спасла бы

Она от безлюдья века.

 

Но кровью истёк ее сокол,

Раскинув по травам крыла.

Знать, в поле далёко-далёко

Смертельная битва была.

 

НАБЕГ

Обжигает дыханьем сухим суховей.

В нём бескрайняя горечь полынных степей.

Гарь спалённых хлебов и родных пепелищ.

Поминальных курганных высоких кострищ.

 

Суховей, как орды беспощадный набег.

И из века все так повторяется в век.

Где крылами махнёт суховей – всё горит

И не ведает он, не поймёт, что творит.

 

Там где древний когда-то стоял Наровчат,

Только черные трубы из пепла торчат…

 

ДОМ КУПРИНА

Покорен Божьей воле

Был город Наровчат.

После пожара – горе:

Лишь колышки торчат.

 

Овеян тёплой грустью

В плену у тишины

Дом в пыльном захолустье,

Где жили Куприны.

 

Здесь в августе родился

Сын младший – Александр.

Здесь в Русь он погрузился,

И Русью стал он сам.

 

Татарская порода.

Характер! Ох, держись…

Три прожитых здесь года

Он вспоминал всю жизнь.

 

И помнил – есть в России

Родимый уголок…

Разрушить «мир насилья»

Страну сподобил рок.

 

Пришлось покинуть Гатчину.

С Совдепом воевать.

О Родине утраченной

Над Сеной тосковать

 

Промозгло за границей.

И мёд горчит, как яд.

И надо же … Приснится

В Париже – Наровчат!

 

Овеян тёплой грустью,

В плену у тишины

Дом в пыльном захолустье,

Где жили Куприны.

 

С тоски в чужих хоромах

Немудрено запить…

Тепло родного дома

Куприн не смог забыть.

 

РОДСТВО

                     Степь проснулась и ожила, и, кажется,
                                           будто она дышит глубокими,
                                          ровными и могучими вздохами.
                                           А.И. Куприн «В недрах земли»

В родстве с природой я живу.

От злого зноя степью маюсь.

Я ливнем падаю в траву!

И радугою поднимаюсь.

 

В зенит взлетаю в синеве

В разгар охоты соколиной!

И никну к матери-земле

Повинно головой полынной.

 

Печаль избыть я не могу.

Вздыхают, высыхая, травы…

Валки на скошенном лугу –

Как строки «Слова о полку» –

Хоругви сгубленной державы.

 

ЧУВСТВО РОДИНЫ

                          Даже цветы на родине пахнут по-иному.
                                                                           А.И. Куприн

Дохнул прохладой августа закат.

Устало стадо возвращается под вечер.

Коровы слышат, как рожки звучат.

И пастухам покорно не перечат.

 

Бредут бурёнки тихо, как века.

Глаза полны какой-то грустью древней.

И оживает русская деревня,

Испив с устатку молока…

 

Звенит вечорошник. Коровы видят сон.

Им снится луговое разноцветье,

Жужжанье пчёл, кузнечиков трезвон,

Густой туман и росы на рассвете.

 

Вместилась жизнь в коротких три глотка.

И глиняная крынка запотела.

Сдувает ветер пену-облака

И к небу приникает то и дело.

 

Родным повеяло издалека.

Холмы земные солнышком налиты.

И запахом парного молока

Полны полынной родины молитвы.

 

ОСЕНЬ-ОЛЕСЯ

Осень-Олеся гадала

Ветру на картах листвы.

Снова ему выпадала

Доля сорвиголовы.

 

Он же в ответ рассмеялся,

Бросил червонцы в подол,

Свистнул и в поле умчался.

Там свою гибель нашёл...

 

«Тёмен мой путь или светел?

Осень-Олеся, скажи!

Может, я сгину, как ветер,

Искрою Божьей в глуши?».

 

Осень-судьба разметала

Листья в полночную тьму.

И Куприну нагадала

Посох, чужбину, суму.

 

ВОЗВРАЩЕНИЕ КУПРИНА

                 Меня, великого грешника перед Родиной,
                                               сама Родина простила.
                                                                 А.И. Куприн

Снисходительно блудного сына

Принимала в объятья страна.

Иссякала былая сила

На чужбине у Куприна.

 

Скуден быт эмигрантских буден.

Сплетни – мухи в сетях паутин:

«О любви снова пишет Бунин.

И по-прежнему пьёт Куприн».

 

Колесом судьба переехала.

Не прижился среди парижан.

И всё больше походит на Чехова

Поседевший «татарский хан».

 

Лик России – на панагии.

В горле – с пашни российской ком.

Волком выл он от ностальгии:

«До Москвы хоть сейчас пешком!».

 

По кровавому насту с хрустом

Босиком босяком нагим.

Что такое «шестое чувство»?

Любят Родину чувством таким!

 

Жить надеждой на возвращение.

Даже думать о том не сметь…

Даровали ему прощение,

Дав на Родине умереть.

 

Даровала грехов отпущение

Благороднейшая страна,

Принимая за укрощение

Возвращение Куприна.

 

АВГУСТ АЛЕКСАНДРА КУПРИНА

Дни сочатся мёдом, словно соты.

В слове «август» слышен яблок хруст.

Вновь пришла пора грибной охоты.

Грусть-тоску развеял первый груздь!

 

Напоследок в росах отразилось

Розовое зарево зари.

Сердце сладкой горечью налилось

И огнём гранатовым горит.

 

И хотя еще резвятся грозы,

И сквозь солнце ливень льёт слепой –

Всё печальнее шумят берёзы

Над седой купринской головой…

 

Холоднее делается лето.

Август – жизни устье и исток…

Сорвана душа порывом ветра.

И антоновкой лежит у ног.

                                                 г.Пенза